Последнее желание

~*~

— Нурико, поверни направо! Скорей! Фиолетововолосый юноша взглянул на нее, свободно держа одну руку на руле, и изогнул тонкие брови. — Повернуть? — повторил он, машинально отпуская педаль газа. Желтый кабриолет по инерции проехал еще немного и не спеша остановился у пыльной обочины дороги. — Зачем? Миака покачала головой, рассеянно прикусив губу. Но затем странное, задумчивое выражение вкралось в ее лицо, заставляя губы слегка округлиться, а глаза — прищуриться. — Я… я не знаю, — в итоге сказала она. Тряхнув головой, чтобы внести в мысли ясность, девушка села чуть прямее и указала на дорогу с вновь ожившим нетерпением. — Но тебе нужно повернуть сюда. Пожалуйста… Пораженный отчаянием в ее голосе, Нурико кивнул, сказал короткое «Ладно» и нажал на газ, заставив машину стремительно описать дугу. Шины оглушительно взревели, и двое откинулись назад в своих сидениях, однако, даже не обратив на это внимания, — настолько поглощены они были собственными мыслями. Проехав пару минут в тишине, Нурико потянулся к ящичку со стороны пассажира, достал оттуда стильные солнечные очки и зацепил их за воротник рубашки. Свободную руку он положил на оконную раму и стал бездумно играть пальцами на ветру. Миака, тем временем, молчала, глядя на пролетающие купы деревьев и кустарников с, казалось, таким искренним интересом, но при этом крепко обхватив себя руками. Они ехали по пыльной, ухабистой грунтовой дороге на протяжении почти десяти минут мимо нескончаемого леса и указателей, как вдруг Нурико нажал на тормоз и медленно остановил машину на краю дороги. Миака моргнула и обратилась к нему с широко раскрытыми, не терпящими промедления глазами. — Что такое, Нурико? Мы должны спешить!.. Нурико качнул головой. — Нет. — Он повернулся и неожиданно взял ее руку, касаясь своими теплыми и сильными пальцами ее собственных. — Нет, — мягко повторил он. — Миака… прошу тебя. Скажи мне, что происходит. Она отвернулась, глядя в окно глазами, полными мучения. — Нет… я не могу. — Ее голос упал до шепота. — Прости, Нурико. Я не могу. Ты все равно мне не поверишь. Пальцы на ее ладони сжались, заставив Миаку судорожно глотнуть воздуха, повернуться и посмотреть на него. Он придвинулся к ней ближе за это время, и теперь его взволнованные глаза были всего в нескольких сантиметрах от ее собственных. — Пожалуйста, — сказал он, накрывая ее ладонь второй своей рукой и крепко сжимая. — Мне нужно знать, что происходит. Миака застыла, пораженно глядя на него и не в силах выдохнуть. Ее сердце будто остановилось, а пальцы замерли в нежных, пропитанных теплотой руках Нурико. На секунду она опустила на них глаза и отметила, какими маленькими были его кисти, тонкими пальцы и ухоженными ногти. Руки Тамахоме были гораздо больше, а кожа грубее от многих лет занятий боевыми искусствами, и когда тот держал ее руку, она чувствовала себя защищенной и абсолютно спокойной. Но… почему-то… Она вновь подняла взгляд, встречаясь с умными глазами Нурико… и увидела борьбу в их глубине: страсть и сомнение… Любовь. «Он… он действительно любит меня… да?» И вдруг она почувствовала себя как-то по-особенному спокойно рядом с Нурико — так, как ей не было спокойно ни с кем раньше. Тамахоме любил ее, да… Но любовь Нурико была смиренной; и, возможно, в этом мире она существовала гораздо дольше любви Тамахоме… Но почему-то она никогда этого не замечала. Как давно он ее любит? Внезапно что-то изменилось в глубоком взгляде фиолетовых глаз, и Нурико отдернул руки, отворачиваясь и отчаянно краснея. — Прости, — быстро сказал он таким низким голосом, что она с трудом смогла его узнать. — Я… — он замолк, тряхнул головой и уставился в окно. Его зубы были крепко стиснуты, а плечи напряжены под мягкой белой рубашкой. После нескольких минут молчания он повернулся к ней и слабо улыбнулся. — Прости, Миака. Я просто… беспокоился о тебе. Ты не обязана мне ничего говорить, если не хочешь. П-правда. Миака опустила глаза на свои руки, ещё чувствуя тепло прикосновений Нурико, которое уже ускользало от них и утекало прочь, как тогда от… Ее глаза метнулись к блеску серебряных браслетов на его запястьях, и вставленным в них драгоценным камням, сияющим мягким зеленым светом под лучами полуденного солнца. — Нурико, — проговорила она, не отрывая глаз от украшений. — Эти… браслеты… — Она сделала глубокий вдох, медленно выдохнула через нос и наконец посмотрела в его растерянные глаза. — Ты когда-нибудь… дрался в них? Нурико моргнул, и подозрение постепенно начало изгибать его губы. В конце концов, он покачал головой, подставляя браслет к свету так, что тот засиял подобно золоту. — Нет. Знаешь, я… перестал драться после… — Он положил руку на колено, молча глядя на нее в течении минуты. — После смерти Корин, — тихо закончил он. — Вот как, — прошептала Миака. — Тогда… возможно, браслеты все ещё могут вырасти в… — она замолчала на полуслове, помотала головой и потянулась к дверной ручке. В следующее мгновение она уже стояла снаружи автомобиля, с решительным видом смотря куда-то вдаль. Нурико нахмурился, а затем без особых усилий перепрыгнул через дверь и, встав на землю, опёрся одной рукой на бедро. — Миака? Она повернулась. — Садись, — сказала она неожиданно властно даже для самой себя. — Поехали. Нурико моргнул, оглядываясь на бесконечное море леса, окружающее дорогу, и на далекое сияние солнечного света в конце обсаженного деревьями туннеля. — Эээ, — протянул он, робко отступив от машины, — но куда? Миака подошла к нему, схватила его за руку и крепко сжала в своей. — К Тайцукун, — решительно ответила она. — Я знаю, где мы. — Она глубоко вздохнула, выдыхая воздух через приоткрытые губы. — Я помню, что мама ехала этой дорогой. Базар должен быть прямо за этим холмом. — Б…базар…? — внезапно к нему пришло понимание, и он нахмурился, с сомнением глядя на нее. — Но… Миака… то, что базар был здесь, когда тебе было десять лет, еще не значит, что он будет здесь и сейчас. Миака замотала головой, развернулась и зарядила в сторону леса. — Нет! — прокричала она через плечо. — Даже если его там нет, там должна быть Тайцукун. Должна! — Миака!.. Миака, постой! Вздыхая и надеясь на то, что за время их отсутствия никакие потенциальные угонщики его желтого кабриолета не будут проезжать мимо, Нурико бросил ключи от машины в карман, откинул косу за спину и побежал в лес вслед за Миакой. Под ногами хрустели остатки опавших листьев, а всякая всячина вскоре уже путалась у него волосах, но каким-то образом ему удавалось обходить препятствия, держась при этом как можно ближе к ускоряющейся девушке и не отрывая глаз от ее лодыжек.

~*~*~*~

— СТОЙ! Резко нажав на тормоз, Хотохори услышал возглас с заднего сидения, и в следующую секунду копна рыжих волос промелькнула мимо него. Таски хмуро посмотрел на Хотохори и стал усердно себя возвращать в сидячее положение. Однако, через минуту безуспешных попыток, в этом деле ему помог резкий удар под ребра от друга. — АААА! — заорал он, приземляясь на место и впериваясь взглядом в водителя. — Слышь, БОЛЬНО ЖЕ! Хотохори приподнял бровь, холодно взирая на младшего. — Таски, — сказал он строго, — тебе было велено пристегнуть ремень. — Чертовы ремни, — ворчал Таски. — Одни чертовы старухи пристегивают чертовы ремни! — Да какая разница, — нетерпеливо сказал Тамахоме, открывая дверь и ступая наружу. — Глядите, — он указал на что-то. — Там. Видите? За деревьями? Решив пропустить комментарий про бедных старушек мимо ушей, Хотохори царственно вышел из машины и последовал в указанном Тамахоме направлении. Через секунду он заметил яркую полоску желтого цвета, едва видную сквозь ветки деревьев, и прищурился. — Да, — медленно сказал он. — Конечно, ею может оказаться любая желтая машина. Но… — Хотохори нахмурился, подошел к Тамахоме и еще несколько секунд вглядывался в просвет между деревьями. — Но это, безусловно, похоже на кабриолет. К тому времени Таски закончил ругаться и вылез из автомобиля, после чего подошел к двум своим товарищам и положил руки им на плечи. — Эй, Тама, — громко сказал он, — на че смотрим? Хотохори покачал головой и строго посмотрел на рыжеволосого. — Тихо, — сказал он. — Это может быть не к добру. Если они оставили машину… — Он вновь покачал головой. — Они могут быть где угодно. Ладно. Пойдемте. Быть может, у машины мы найдем их следы. Таски поднял бровь. — Машина? — он нагнулся, вглядываясь в деревья. — Это ты про ту желтую фигню, что ли? Хотохори вздохнул и вслед за Тамахоме стал спускаться вниз по поросшему травою склону дороги в сторону леса. — Пойдем, Таски.

***

Миака на подкашивающихся ногах выбежала из леса и остановилась на краю поляны, глядя на нее с отчаянием, прокрадывающимся назад в сердце. — Здесь… здесь ничего нет, — прошептала она. Нурико выбежал вслед за ней, тяжело дыша от сумасшедшей гонки через весь лес, и схватил ее за плечи, молча переводя взгляд на поляну. Вымощенная камнем площадь, что была здесь когда-то, теперь выцвела и потрескалась, а через трещины ее пророс дикий кустарник и низкая трава, стремящиеся своими обожженными солнцем листьями к голубому небу. Там, где когда-то стояли палатки, травы было меньше, и то и дело среди камней и листвы глаз ловил мерцание металла или блеск разбитого стекла… но в остальном все здесь было пустым, безжизненным и мертвым. Она старалась не плакать. Старалась так сильно… но слезы жгли ей глаза и все равно полились горячим потоком. — Нет, — с трудом выговорила она тихим, дрожащим голосом. — Так не должно быть. Так… не должно… ОНА должна быть здесь!.. — вдруг резко развернувшись, она уткнулась в грудь Нурико спрятанным в ладонях лицом и разразилась громкими рыданиями. — Это не справедливо! — кричала она. — Она должна быть здесь! Она должна… должна… Нурико крепко обнял ее. Его руки были теплыми и сильными, и биение его сердца успокаивало ее. — Все будет хорошо, — прошептал он. Он отнял руку от ее спины и аккуратно убрал волосы с ее лица. — Все будет хорошо, Миака. Обещаю. Ее хрупкая фигурка содрогалась от слез, заставляя еще ближе прижиматься к юноше, и ее макушка касалась его подбородка. — Так нечестно, — простонала она сквозь рыдания. — Я-я не знаю, что еще мне с-сделать, чтобы… чтобы с тобой этого тоже не случилось… Нурико слегка отодвинул ее от себя, осторожно сжимая плечи. — Что не случилось, Миака? Она закрыла глаза, замотала головой и закрыла лицо руками. — Ничего, — прошептала она. — Ты не поверишь мне, даже если я расскажу. — Миака… Миака. — Нурико обхватил руками ее запястья и убрал ладони с лица, заставляя Миаку посмотреть ему прямо в глаза. — Миака, — тихо сказал он. — Это связано с тем, о чем ты говорила раньше? Насчет… насчет моей… смерти? Она смогла только кивнуть; ее глаза были полны слез. — Миака, я не собираюсь умирать. Не знаю, с чего ты взяла, что я умру… но это не так. — Уголки его губ слегка поднялись в теплой, но горькой улыбке. — Да даже если бы я и умер… у тебя бы остался Тамахоме, Хотохори и все остальные — те, кто тоже тебя любят. И все бы у тебя было хорошо. — О-остальные, кто тоже… Нурико немного отступил назад, слегка неловко пожимая плечами. — Ну да, — быстро сказал он. — Т-Таски, Титири, Тирико… Мы все тебя любим. Но… нет. Она услышала это в его голосе, услышала едва уловимое различие; то, что он действительно, действительно хотел сказать… То, в чем она его подозревала. Боги. Все было прямо как тогда, прямо как тогда в Хоккане, перед… — Нет, — тихо сказала Миака. Ее голос был сильнее, чем она ожидала, слова резче тех, что она собиралась сказать… но она уже не могла остановиться. — Нет. Ты… ты совсем не такую любовь имел ввиду… правда? Так, Нурико? Ты имел ввиду… имел ввиду… Он бледнел с каждым ее словом, но это было тут же спрятано им за широкой, натянутой улыбкой. — О-о чем ты, Миака? Я-я… Я совсем не… — МИАКАААА! МИАКА! Голос оборвал его слова, и вскоре они услышали хруст листьев под чьими-то ногами. В следующую минуту три знакомых фигуры вынырнули из соседнего леса и побежали к ним. Миака моргнула, и ее глаза округлились от шока. — Т-Тамахоме? Хотохори? Таски? Что… — Миака! — крикнул Тамахоме. Он пересек расстояние между ними, пронесся мимо Нурико и схватил девушку в объятия. Он крепко вцепился в нее, разгневанно и тяжело дыша. — Дуреха ты моя безмозглая, — выговорил он, стискивая ее сильнее и прижимаясь щекой к ее щеке. — Не смей больше так делать. Я чуть с ума не сошел… Нурико скользнул вперед и легонько похлопал молодого человека по плечу. — Эй, Тамочка, — сказал он несколько сухо, — ей, наверное, воздух нужен. Миака посмотрела на фиолетововолосого парня из-за плеча Тамахоме, пытаясь подобрать слова извинения… но Тамахоме обнимал ее так крепко, его особый запах обволакивал ее, погружал в тепло, спокойствие и любовь… и она не могла произнести ни слова. Но на мгновение ее глаза встретились с глазами Нурико, и та боль, которую она в них увидела, была невыносимой. «Так вот что чувствует Нурико», — теперь ясно поняла она, закрывая глаза и зажмуриваясь от той тоски; и того страстного желания. — «Я делаю ему больно… быть может, все это время он страдал из-за меня». — Пойдем, — сказал Тамахоме, отпуская ее, но оставляя одну руку у нее на плечах; на солнце его глаза блестели и казались темнее. — Мы должны вернуться в школу. Хотохори посмотрел на часы и покачал головой. — Нет, Тамахоме. Мы не успеем вовремя. — Хорошо, — сказал юноша, — тогда отвезем Миаку домой. Только давайте не будем стоять здесь. Миака, как ты вообще здесь оказалась? И почему не сказала мне? Я уже начал думать, что с тобой что-то случилось, или что ты и… — Он остановился, отводя от Нурико слегка виноватый взгляд. — Я думал, с тобой что-то случилось, — повторил он. — Хе-хе-хе-хе-хе, — скаля зубы, Таски широко шагнул вперед и хлопнул Тамахоме по спине. — Не слушай его, Миака. Он, в натуре, думал, что у вас с Нурико типа роман, да всякие там шуры-муры! Ох, Нурико, чертов прохвост… хе-хе-хе-хе-хе-хе! Нурико вспыхнул и отвел взгляд. — Пойду машину заведу, — пробормотал он. Таски резко остановился, округляя глаза в удивлении. — Эй, Нурико… я же просто пошутил… Но тот лишь широко ему улыбнулся, хотя в глазах не было и капли веселья. — Я знаю, Таски. Но моим родителям нужна машина к четырем. Доставьте Миаку домой в сохранности, ок? — и не дождавшись ответа, он развернулся и устремился в лес, а затем и вовсе скрылся из вида, ничем, кроме ритмичного хруста опавших листьев, не напоминая о своем здесь когда-то присутствии. Миака высвободилась из объятия Тамахоме и сделала несколько неуверенных шагов в сторону леса. — Н… Нурико… — Миака? — постояв пару секунд у нее за спиной, Тамахоме опустил свои сильные руки ей на плечи. — Миака, что происходит? «Его глаза были… такими печальными…» Миака вздохнула, повернулась и слегка ему улыбнулась. — Ничего, Тамахоме. Идем… хорошо?