***
Утром следующего понедельника они втроем — Эким, Лейла и Айше — стояли перед железными воротами, украшающими мрачный каменный забор, которым была обнесена психиатрическая лечебница «Герчек». — Ты позвони еще раз! — нетерпеливо воскликнула Лейла. — Почему они не открывают? — Нам точно через главный вход? — спросила Айше, в тоне которой проскакивала нервозность. — Может, к служебному подойти? — Девочки, я уже устала повторять, — отмахнулась от них Эким, — доктор Фикрет ясно сказал ждать здесь. Хоть сто раз еще спросите, все равно ничего не изменится. — Ох, какая она зануда, правда, Айше? — вздохнула Лейла. — Давайте будем чуточку серьезней, — ответила та, — все-таки наш первый день здесь, если мы себя плохо зарекомендуем… Ворота со скрипом начали движение вперед, а, раскрывшись, явили троице белокурую женщину в докторском халате с планшетом в руках. — Гюлерйюз, Эртенер, Караджа? — вопросительно перечислила она, глядя в экран. — Я — доктор Бахар Айдын, вы поступаете на практику в нашу клинику. Добро пожаловать. — Спасибо! — тут же выпалила Лейла. — Мы уж подумали, что про нас забыли… — Лейла! — шикнула на нее Айше, а Эким просто закатила глаза. — Не забыли, — слегка усмехнулась доктор Бахар. — У нас тут с утра пораньше было очень весело… Да вы потом и сами все увидите. Проходите за мной. Предъявив удостоверения личности, они проследовали сквозь пункт охраны с двумя вооруженными охранниками внутри. Территорию лечебницы украшали ухоженные зеленые лужайки, липовые аллеи с фонтаном и уютными скамейками, скульптуры, изображающие античных греческих героев. — Обалдеть, — шепотом высказалась Лейла. — Вы тоже видите это великолепие? — Не могла бы ты вести себя чуточку поскромнее? — недовольно покосилась на нее Эким. — Болтаешь много лишнего. — Оф, чего вы такие скучные, будто мы пациенты этого заведения, а не практиканты. Айше, госпожа заучка и тебя укусила, что ли? — Лейла, ты не поверишь, но меня всю трясет от страха… Чувствуете, какая тут атмосфера? Мороз по коже. — Понятно все, девочки, — погрустнела Лейла. — С вами каши не сваришь. Надеюсь в стенах лечебницы я встречу какого-нибудь симпатичного доктора или пациента, и мы хорошенько повеселимся. — Что?! — хором выкрикнули Эким и Айше. — Какого еще пациента? — добавила Айше. — Тише, тише, чего вы переполошились? Как будто пациенты — не люди… — Пришли, — доктор Бахар развернулась, наблюдая за реакцией на их лицах. — Психиатрическая клиника «Герчек» рада приветствовать вас в своих стенах. Эким, Лейла и Айше задрали головы, рассматривая величественное трехэтажное здание из серого камня с острыми шпилями и старинными часами на центральной башне. — Издали оно казалось не таким мрачным, — пробормотала впечатленная Лейла. — А я о чем, — кивнула Айше. — Доктор Фикрет сейчас занят, он побеседует с вами позже, а я сейчас быстро проведу для вас экскурсию и займусь, наконец, своими делами. Эким окинула женщину неодобрительным взглядом. Как будто они тут туристы, а не работать пришли. Что за отношение? За массивными дверями, которые и открывались-то с трудом, находилась просторная приемная с вполне современной стойкой и улыбчивой девушкой-регистратором за ней. Внутри лечебница уже не производила впечатление средневекового замка, она была обустроена по последнему слову времени и техники. Приемную от коридора отделяла стеклянная дверь, за которой туда-сюда сновал опрятный персонал в белоснежной униформе. — Направо — лечебное крыло, налево — административное. Палаты находятся на втором этаже. — А на третьем? — тут же спросила Лейла, и Эким не успела ее одернуть. — А на третий, — зловеще произнесла Бахар, — вам нельзя. — Почему? — никак не угоманивалась Лейла. — Там надзорные палаты для пациентов, которые плохо себя вели. — Ого! — глаза Лейлы возбужденно округлились. — Этот этаж строго охраняется, — доктор Бахар повернулась к Эким, видимо, определив ее как самую вменяемую, — допуск к нему есть только у нескольких врачей. Понятно? — Понятно, — кивнула Эким. Женщина подняла бровь на Лейлу, но та уже вовсю с любопытством глазела по сторонам, утратив интерес к разговору о третьем этаже. Бахар открыла дверь и повела их по коридору налево. — На рабочем месте запрещено пить, курить, употреблять вещества, а также заводить отношения с пациентами… Айше дернула Лейлу за подол юбки. — …пользоваться личным телефоном, соцсетями, фотографировать или снимать на видео обстановку клиники, пациентов, медицинские манипуляции и прочее. Запрещено общаться с журналистами, родственниками, своими и пациентов, друзьями, обсуждать увиденное с посторонними лицами, не связанными с клиникой. Соответствующие договоры о неразглашении вы подпишете позже. Эким бросила на Айше многозначительный взгляд. — Также вы должны соблюдать внутренний распорядок клиники, приходить на работу вовремя, без опозданий. Униформу вам выдадут, обед по расписанию, дежурства посменно согласно графика. Вопросы? Вся троица дружно молчала. — Что ж, отлично, вопросов нет, тогда я побежала. Это кабинет господина Фикрета, сидите и ждите, пока он вас вызовет. Увидимся. — Неприятная, — прокомментировала Лейла, когда доктор Бахар скрылась на лестнице. — Как будто нам было мало высокомерных преподов в медицинском. Так еще и ее терпеть! — Брось, может, она не так плоха, как тебе показалось, — попробовала заступиться за доктора Айше. — Как будто тебе не показалось, — проворчала Лейла. — Эким, а ты что скажешь? — Девочки, мы ведь знали, что будет непросто. Еще не столкнулись с настоящими трудностями, а уже ноем. Брось, Лейла, нам с ней всего лишь работать вместе. Не жить же. — Ты на работе жить будешь, разве не так? А с ней еще настрадаемся, попомните мои слова…***
Главврач клиники господин Фикрет оказался невысоким лысоватым мужчиной в очках, которые своими бликами удачно маскировали выражение его глаз. Он выдал практиканткам обещанные Бахар договора о неразглашении, а также еще кучу распечаток о правилах, порядках, внутреннем режиме лечебного учреждения и тому подобное. — Практиканты тоже проходят у нас испытательный срок, предупреждаю вас. Не все кандидаты подходят клинике, да и вообще, редко кто выдерживает наш бешеный темп работы. Имейте в виду. — Бешеный темп? — переспросила Лейла. — Нам показалось, у вас довольно спокойно. — Показалось, — жестко парировал Фикрет. — Вы были на втором этаже? Вряд ли. Поэтому придержите пока свои выводы до окончания смены, Эртенер. Лейла молчаливо потупила взгляд. — Я распределю вас по отделениям. Айше Караджа — сегодня занимаешься с доктором Бахар в отделении реабилитации. Лейла Эртенер — общее отделение, доктор Дервиш Демир. Эким Гюлерйюз… — доктор Фикрет сделал паузу. — Ты будешь с «тяжелыми». — Тяжелыми? — переспросила Эким. — Отделение острых и хронических психических расстройств. Доктор Селим Бендер. Сейчас я скажу заведующему нашей хозяйственной части, чтобы он выдал вам форму. Давайте. Легкой работы. Трое практиканток в молчании покинули кабинет главного врача. — Ну вот, нас разделили… — расстроилась Айше. — Я думала, вместе будем. — Не бойся, ты с Бахар ведь, — попыталась успокоить ее Лейла. — Это нам с Эким достались какие-то непонятные мужики. — Ты же хотела мужиков, получи! — рассмеялась Айше. — Да ну! Они, наверное, все старые! Смеясь и галдя, девушки не заметили, что к ним уже давно подошел мужчина в белом халате с заговорщицким выражением на щетинистом лице. — Дамы, — тихо произнес он, но этого хватило, чтобы троица испуганно замолкла и резко обернулась. — Я — доктор Селим Бендер. В ответ они тоже представились. — Отлично. Эким я забираю с собой, остальные сидят здесь и ждут своих докторов. — Но нам обещали униформу… — робко возразила Айше. — Ох, уж этот Халиль, вечно копается. Ладно, Эким, пойдем со мной, — доктор Селим махнул рукой, и Эким покорно поплелась за ним следом. Они прошли дальше по коридору в конец крыла, и Селим постучал в одну из дверей, используя какой-то шпионский шифр: три коротких стука и через время еще два. — Клянусь, человек только сел выпить чаю! — на пороге комнаты с причитаниями появился щуплый мужчина в нелепо сидящем на нем пиджаке и широких брюках. — Только сел! С самого утра ни крохи во рту не было… — Господин Халиль, выдай новенькой один халат и можешь дальше бездельничать. — Аллах-Аллах… — возмутился завхоз. — Аллах-Аллах! «Бездельничать» говорит. Все еще «бездельничать» говорит! Доктор Селим стоически выслушал нытье и жалобы господина Халиля на свою жизнь, и тот, видя, что не произвел должного эффекта на оппонента, быстро заткнулся и ушел за халатом. — Он всегда такой, — прошептал доктор. — Не бери близко к сердцу его слова, чего бы они ни касались. Эким кивнула, пряча улыбку. Наконец, халат ей был выдан под три росписи (почему три, господин Халиль не счел нужным пояснять), и они с доктором Селимом двинулись дальше. — Отведу тебя в комнату, где сможешь оставить вещи. Там персонал переодевается, принимает пищу, отдыхает… — Ординаторская? — с придыханием спросила Эким. — Да. Вам уже показали, где что? — Нет… Госпожа Бахар на словах объяснила, она очень торопилась. Да и… — Да и что? — Создалось впечатление, что она не слишком рада нас здесь видеть. — Вот как, — усмехнулся доктор Селим, и Эким поймала себя на мысли, что сама болтает лишнее хуже Лейлы, которую она недавно журила за подобное. — Это потому, что в последнее время у нас жуткая текучка практикантов. — Текучка? — глаза Эким удивленно округлились. — Угу. Не справляется молодежь. Группа перед вами так вообще — им оставался один день до завершения испытательного срока, но не выдержали, и Фикрет всех выгнал. — Какой ужас! — И не говори. Пришлось срочно искать выпускников кафедры психиатрии для прохождения практики. Хорошо, что нашли вас. — Да уж… Хорошо. Они поднялись на один лестничный пролет, и Эким, не удержавшись, бросила наверх любопытный взгляд. — Ну, про третий-то этаж Бахар обязательно должна была вам рассказать, — сказал Селим, перехватив его. — Рассказала, — созналась Эким. — Рассказала, но… Доктор Бахар говорила, что этаж охраняется. — Охраняется, — кивнул Селим. — И вдобавок закрыт на замок. А что? — Нет-нет. Ничего. — На втором этаже тоже «клетка». То есть, пространство для свободного перемещения пациентов, ограниченное металлической запираемой решеткой. — Почему? — удивилась Эким. — Разве обычные пациенты не могут ходить, где им вздумается? — У нас не бывает обычных пациентов, — вздохнул доктор. Эким хотела ему возразить, что если есть отделение реабилитации, то значит кому-то в этих стенах становится лучше и, возможно даже, некоторых выписывают домой… Но не успела. — Для начала будешь заполнять медицинские карты и наблюдать издалека. Ты человек новый, и они должны к тебе немного привыкнуть. Садись, — он указал на открытую дверь в кабинет, одну стену которого занимало огромное окно, выходящее в холл больничного отделения, где сидели, стояли, гуляли люди в серых пижамах. От этого душераздирающего зрелища сердце Эким сжалось, но она напомнила себе, что перед ней пациенты психиатрической лечебницы, которые нуждаются в помощи, а врачи, медсестры и прочий персонал находился здесь специально для того, чтобы эту помощь оказывать. Эким увидела, что через холл, напротив ее окна, было другое, точно такое же, и в нем виднелась чернявая голова Лейлы, склонившаяся над столом. — О, госпожа Эртенер уже во всю работает. Мне тоже пора. Вдруг в стекло ударилось что-то огромное и темное, и Эким с бешенно колотящимся сердцем подпрыгнула на стуле, только потом сообразив, что это молодой парень в серой пижаме — один из пациентов. — Озан! — окрикнул его доктор Селим. — Перестань. — Это новенькая? — вращая обезумевшими глазами, спросил Озан. — Она пришла на мое место? Пришла на мое место? — Почему она должна приходить на твое место? Успокойся, Озан. — Она пришла на мое место! Пришла на мое место! Двое санитаров вынырнули невесть откуда, скрутили беднягу Озана и поволокли в неизвестном направлении. — Что это с ним? — нахмурилась Эким, когда доктор Селим вернулся в кабинет. — Не обращай внимания, но держись подальше. У Озана асоциальное расстройство личности, так что может придушить тебя где-нибудь в темном закутке без всяких угрызений совести. — Почему он кричал, что я пришла на его место? — Говорю же, несет всякий бред. Пойду посмотрю, как он. А ты запиши в медкарты вот этих пациентов последние назначения. Приду — проверю. — Хорошо, доктор. Она склонилась над бумагами и принялась вносить данные о вновь назначенных препаратах в карты больных. Каждая карта сопровождалась фотографией пациента. На Эким смотрели молодые, симпатичные девушки, по виду — ее одногодки. Так печально. Она принялась листать верхнюю папку. «Эдже Ай, 25 лет, попытка суицида после сделанного аборта»… — Ужасно, — вырвалось у Эким. «Наз Дуру, 24 года, расстройство пищевого поведения, нервная анорексия, недостаточная масса тела». — Что, интересно тебе? Эким быстро подняла голову и увидела в дверном проеме доктора Бахар. — Сидишь, листаешь досье людей, удовлетворяешь свое любопытство? — Д-доктор Бахар, — запинаясь, проговорила Эким. — Я просто… Мне доктор Селим сказал… — Вставай и иди за мной, — приказала женщина. — Доктору Селиму я потом сама все объясню. Бахар повела ее в подвальное помещение, и уже на леснице Эким по запаху поняла, что они пришли в прачечную. — Отсортируешь несколько килограмм грязного белья и отучишься совать нос куда не следует, — грозно проговорила доктор Бахар. — Вот корзины для простыней, вот для пододеяльников, это — пижамы, тут — полотенца. Все подписано, не ошибешься. Поняла меня? — Да, госпожа доктор. — Приду сюда через час или пришлю Халиля. Приступай. Эким вздохнула, натянула резиновые перчатки и начала работу. Странное дело, как будто она не будущий врач, а обычный человек с улицы! Она что, не может видеть медицинские карты пациентов? Что за бред! Вот закончит эту унизительную повинность и поговорит с доктором Селимом. Обязательно поговорит! Ишь, раскомандовалась… Примерно в таком ключе протекали мысли Эким, пока она не наткнулась на пижаму, в кармане которой что-то шуршало. Эким с удивлением обнаружила там клочок желтой смятой бумажки, на которой чем-то острым было нацарапано «Помогите».