Где я? Кто я?

И вот, я сижу в своём новом «доме». Сон никак не идёт, в голове слишком много вопросов. Как я сюда попала? Что мне здесь делать? А как там мелкие? А в моём мире что творится? А-а-а, слишком сложно! Хочу домой! С улицы ко мне в дупло подул холодный ветер. Я согнула колени и обняла свои ноги. Нос мëрзнет. Хочется горячего шоколада и закутаться в плед. Чтобы никаких других миров и лесов фей. Я просто хочу домой. Я услышала взмахи крыльев. В ночной тишине они кажутся очень громкими. Медленные и массивные хлопки приближались к моему местонахождению. Но к ним присоединились быстрые и более тонкие по звучанию. Далее последовали трудно различимые звуки. В какой-то момент остались только вторые взмахи, а в дупло заглянула мордочка Каны. Она с любопытством посмотрела на меня. Моей радости не было предела: хоть кто-то знакомый, пусть и не сильно. На моем лице расцвела улыбка. — Ка-ана, привет. А ты чего ночью решила ко мне зайти, — в голове промелькнуло, что это может быть неподходящим словом, — э-э-э, залететь ко мне? — она в ответ мило улыбнулась и подсела ко мне. — Да вот, не спалось что-то, решила прогуляться и к тебе зайти, — она как-то странно улыбнулась, но я не предала этому особого значения. Мало ли что может показаться ночью и с сильным желанием спать. — А ты чего не спишь? — этот вопрос вернул меня к моим предыдущим мыслям. Я сильней сжала себя в своеобразных объятиях и посмотрела в пол. — Я… просто, я скучаю по дому, — с улицы подул прохладный ветер. — И холодно, — я по-детски шмыгнула носом. Мне не было видно лицо Каны, но зато почувствовать её тёплые обнимашки можно было и без глаз. Она немного неловко это делала, но мне стало так приятно на душе и спокойно, что я положила ей на плечо голову и обняла в ответ. Хорошо. — Ну, ты засыпай, я никуда не пойду ночью, хе-хе, — её смех будто был немного нервным, но я снова проигнорировала это, уже начиная засыпать. — Спасибо, спокойной ночи, — я почувствовала себя защищённой, будто с ней меня никто не тронет, поэтому очень быстро провалилась в глубокий сон. Проснулась я от того, что в лицо мне светило солнце, и под боком было как-то пусто. Открыв глаза, я увидела отсутствие Каны и услышала гудение просыпающегося леса: кто-то уже вовсю рассекал по лесу в делах, кто-то веселился, а кто-то кого-то ругал: — Ты снова всю ночь за мотыльками гонялся? Ты такими темпами их истребишь! — с улицы послышался голос недовольной Герхард, от упоминания насекомых стало малость не по себе. Кажется, несчастному устроили взбучку… Хочу посмотреть на этого невезучего! Я аккуратно выглянула из своего дупла: рыжая отчитывала своего брата, тот просто неловко почёсывал затылок, не особо раскаиваясь в своих грехах. — Может тебе и весело, но ты бедных уже замучал своими играми в догонялки. Имей совесть! Я сегодня утром одного замученного нашла, — У-у, семейная драма. Интересно, а у Кинга и Элейн было такое же? Герхард замерла и повернулась в мою сторону. — А ты не подслушивай! — ой… — Доброе утро? — я глупо улыбнулась, не зная, что ещё сказать. Брат с сестрой непонимающе посмотрели на меня. — Я что-то не так сказала? Дома мы всегда говорили доброе утро и спокойной ночи… — в голове снова появились воспоминания о моём мире. Глоксиния быстро сориентировался и ответил: — Доброе утро, как спалось? — какой вежливый стал после ругани Герхард. Король фей начал хищно улыбаться после этой мысли. Ой… — Спалось? Хорошо, ни разу не проснулась, — стало нервно. И вот как жить, когда твои мысли могут прочитать на раз-два? Вот найду способ зашифроваться от этого и посмотрим, кто кого. — Пф-ф, удачи, — Глоксинию рассмешили мои мысли так, что он мгновенно повеселел. — А вот и получится у меня! — я сразу же забыла о своём неустойчивом состоянии кукухи и разозлилась. Герхард просто смотрела на нас, как на дурачков. Она взяла брата за ухо. — Ты сейчас идёшь со мной извиняться перед нашими друзьями, — рыжая пригрозила пальцем брату. — А ты, — она смерила меня строгим взглядом, — никому об этом не говоришь и осваиваешься в нашем лесу, — к концу фразы её голос стал более дружелюбным, и они вместе удалились в неизвестную мне сторону. Я посидела, попер — подумала и захотела есть. Встал вопрос: «Что жрать?».