Somnolence

      У Готики было странное стремление ко всему неживому; будь то давно увядший, когда-то кроваво-красный бутон дикой розы или даже чье-нибудь гранитное надгробие с выгравированными на нем инициалами, переливающимися серебром в свете молоденького месяца. Она напоминала фантом, мрачный силуэт, блуждающий под пеленой раннего белоснежно-молочного тумана, густо окутывающего влажные могильные плиты и мраморные склепы. Нежная ручка бережно смахивает дождевые капли с чьего-то замудренного имени; обычно она приходила сюда, чтобы ухаживать за могилами тех, кого давным-давно позабыли. Под замудренным именем оказались аккуратно повязанные темной ниткой цветы. — Готика, — неподалеку с ветки высокого дерева, испугавшись, шумно выпорхнуло что-то крупное, — Не хочешь пообедать со мной на заднем дворе? Девушка медленно повернулась к источнику звука. Оскар стоял, выпрямив широкие плечи и оголяя в заманчивой улыбке белоснежный ряд острых зубов. Очарованно улыбнувшись в ответ, тем не менее, вампирша отрицательно покачала головой. — Не могу, мой милый. — Готетта отмахнулась, вытерев тряпкой запачканные в мокрой земле тонкие кисти и длинные пальцы, — Но ты можешь составить мне компанию, пока я не закончу. Вурдалак покорно сел на скамью, с краю которой лежали пучки свежесрезанных цветов, садовые ножницы и небрежно валяющаяся крупной вязки шаль из темной овечьей шерсти. Вероятно, она мешала Готике в процессе, болтаясь и свисая с бледных плечей.       Молодой вампир задумался, действительно ли это занятие доставляет девушке такое удовольствие, на что та, будто прочитав его мысли, заметила: — Ты знаешь, в самом деле временами бывает интересно. Углубляясь в жизнь людей самостоятельно, я поняла, — положив последний собственноручно собранный «букет», вампирша наконец села рядом с Ужасающим, — В них определенно кое-что есть. Криво расплывшись в неловкой улыбке, шатен устремил взор к чужим, очень заманчиво очерченным губам, однако их обладательница, не замечая, отвернулась. — Это цикл, понимаешь? Ценности и понятия, с каждым разом заменяющиеся новыми, которым они следуют при жизни. Что-то ведь движет ими. Странно, что жизнь может так легко оборваться. В последнее время Оскар стал замечать, что девушка взглянула на смертных по-другому. Наверное, причиной этому послужило его влияние — он никогда не пил людской крови, а для Готики — люди всегда были обычным предметом ее пищи. — Славно, что ты это заметила. Однако сложно рассуждать об этом, когда ты вампир. Вампирша повела плечами, хмыкнув, и заметив, как парень напротив от нее поддался вперёд, медленно двинулась к нему на встречу. Готика почувствовала, как кончики его холодных губ, играясь, коснулись сперва правого уголка ее рта, затем чуть ниже — у подбородка, и в конечном итоге он приблизился к ней достаточно, чтобы ощутить привкус ее вишнёвой помады. Это был целомудренный поцелуй, напоминающий пёрышко. — Я бы не отказалась отобедать с тобой в саду сегодня ночью. Мне давно нужно показать тебе дикие розы, за которыми леди попросила меня поухаживать на время своего отъезда. Она очень их любит. — девушка снова отвлеклась, смахнув тряпкой грязь на покрытом илом памятнике. Ее жесты были осторожными и самую малость дрожащими. Оскар забвенно уставился на женственно выпирающие из-под низко посаженного корсета лопатки, на то, как отрывисто вздымаются ее крошечные плечи каждый раз, когда она легонько вдыхает освежающий своим мертвецким холодом земли воздух, и не мог отвести взгляда своих черных, напоминающих бездну глаз. — Те самые белые розы, я не ошибся? — шатен мельком взглянул на часы, достав их из нагрудного кармана своей жилетки. Уголок его рта дрогнул в забавной улыбке; без десяти пять туманным утром. И маленькая, сонная летучая мышка снова пролетела над их головами. — Не угадал, — девушка хихикнула, потерев друг об друга ладони и тонко ухмыльнувшись. Она выпрямилась, ощутив триумф от теперь с концом проделанной, законченной работы. — Тёмно-красные.