Когда цветёт вереск

Я распахнула глаза и машинально провела пальцем по щеке, желая стряхнуть капли — но кожа оказалась абсолютно сухой. Медленно, не до конца осознавая, что случилось, я приподнялась на локтях и осмотрелась. Надо мной нависал каменный свод пещеры, однако с первого взгляда стало ясно, что это не тот грот, в который нас проводил Мананнан. Никакой реки, ни даже маленьких лужиц — ничего. — Джеймс?.. — окликнула я. Никто не отозвался. Встав, я убедилась, что на одежде не осталось ни единого следа от воды. — Джеймс!.. — снова крикнула я, отчаянно надеясь, что сейчас он появится из темноты, взглянет на меня со своей неизменной улыбкой, хитрой и невинной одновременно, и прижмёт к себе. Или хотя бы синим всполохом промелькнёт бабочка, за которой я смогу последовать. Эхо разнесло мой зов по всем уголкам пещеры и утихло. Пальцы, взметнувшиеся к волосам, нащупали веточку вереска. Я аккуратно вытащила её и вдохнула едва уловимый медовый аромат. Что ж, по крайней мере, путешествие в Сид мне не приснилось. Решив выйти на свет, я обнаружила, что вход в пещеру скрыт за ивовыми листьями. Значит, это та самая, с которой началось моё путешествие в потусторонний мир… И теперь я вернулась в окрестности Корка. Да, ошибки быть не могло — роща, окружавшая пещеру, узнавалась с первого взгляда. Я не спеша направилась в сторону отеля, попутно озираясь, ища в сумерках знакомые очертания — будто Джеймс мог возникнуть из ниоткуда и присоединиться ко мне. Однако интуиция подсказывала, что Джеймса здесь нет. С губ слетел вздох. Как теперь выяснить, получилось ли у меня задуманное? Ведь желание, которое я загадала, касалось именно Джеймса. Я попросила, чтобы он обрёл имя, стал хозяином самому себе, а не тенью проклятого когда-то дитя. Если просьба исполнилась, то почему я сейчас здесь? Если нет — опять же, кто вернул меня обратно? Лишь в одном сомнений не было: это действительно то же место и то же время, откуда я переместилась в Сид. Я почувствовала уверенность в этом ещё до того, как на пороге отеля меня встретила радушная, как и всегда, миссис Макграт. — Я уж было тревожиться начала, что ты дотемна загулялась, — улыбнулась она. — Места здесь тихие, спокойные, но заблудиться немудрено, если ты приезжий. Голодная ведь? И миссис Макграт принялась перечислять блюда, которыми она собиралась меня потчевать. — Спасибо, — я искренне поблагодарила хлебосольную женщину. — Только можно мне поесть у себя в комнате? Она деликатно не стала расспрашивать, почему мне хочется побыть одной, и заверила, что я могу есть, где пожелаю. Хоть мне и казалось, что аппетита почти нет, с тарелки исчезла уже добрая треть рыбного пирога, когда раздался негромкий стук в дверь. В ответ на моё разрешение войти в дверях замаячил мистер Макграт. — Вот, нашёл вам ещё одну книгу, вдруг приглянется. Тоже сборник легенд, но здесь более редкие, и про ганконеров есть сведения. Наверное, жена рассказала ему, что меня заинтересовали эти эльфы. — Спасибо, мистер Магкрат… Взяв том у него из рук, я осторожно провела пальцем по потрёпанной обложке. В нос ударил запах пыли. Так обычно пахли старые книги, пролежавшие в библиотеке не один год. Сердце болезненно защемило — что-то подсказывало, что теперь мне уже не пригодятся рассказы о ганконерах. — Ну, не буду больше вам докучать, мисс. — Вы совсем мне не докучаете! И, мистер Макграт, я хотела спросить… — чуть замявшись, я всё же решилась и, указав на книгу, спросила: — Вы верите в эти легенды? Если его и удивил этот вопрос, вида он не подал. — Не могу дать вам однозначный ответ. Конечно, здравый смысл подсказывает, что всё это лишь выдумки, отголоски древних верований. Но знаете, как у нас порой говорят… Если ты родился и вырос в Ирландии — хоть раз в жизни да встретишь фейри или лепрекона. Мистер Макграт с чуть смущённой улыбкой развёл руками. — То есть, если бы я сказала, что познакомилась с эльфом, вы не сочли бы меня сумасшедшей? Взгляд пожилого мужчины сделался тёплым, словно он беседовал со своей любимой внучкой. — Нет, моя дорогая, не счёл бы. И почему-то от его слов мне стало действительно легче, точно с плеч упал тяжёлый груз. На следующий день я отправилась в Бларни и, бродя по коридорам и лестницам замка, вспоминала рассказы Джеймса об этом месте. Порой мне чудилось, что ещё немного, и он сам появится из-за угла — со своими немыслимыми синими глазами и обезоруживающей улыбкой. Однако в глубине души я знала, что этого не случится. И, хотя моё сердце не желало примириться с разлукой, на этот раз я не позволила себе упасть в пропасть. В этом мне помогали и красоты Ирландии, которыми я постепенно прониклась всей душой, и простое человеческое участие Макгратов, не навязывавшихся, но и не оставлявших наедине с нерадостными думами, и перемены в самой себе. Насчёт последнего… Пока я не могла сказать точно, что именно изменилось и во что это выльется в будущем, но чувствовала — после этого путешествия я и впрямь переверну страницу, начиная жизнь с чистого листа. *** Я вернулась в Ирландию ровно год спустя и остановилась там же, в маленьком семейном отеле Макгратов. И Теодор, и Сара искренне обрадовались новой встрече, расспрашивали о моих делах, посмеивались, констатируя, что, однажды побывав у них, человек просто не может не приехать вновь. Я общалась с четой Макгратов с удовольствием, потому что теперь воспринимала всё, происходящее со мной, полноценно, а не через призму постоянной нестерпимой боли, притуплявшей все остальные чувства. Год назад я понимала, что они — славные душевные люди, но едва ли могла по-настоящему проникнуться этим. — Чем, выходит, теперь занимаешься? — полюбопытствовала миссис Макграт, подвигая ко мне уже третью булочку с кардамоном и корицей. — Пытаюсь воплотить в жизнь свою давнюю мечту, — охотно поделилась я. — Помогаю в организации музыкальных фестивалей. — А сама мечта-то какая? — спросил мистер Макграт. — Ну, пока я просто на подхвате, набираюсь опыта… А хочется сделать всё самой, пригласить любимые группы, устроить незабываемое шоу! Я принялась взахлёб рассказывать о своих идеях. Макграты оказались благодарными слушателями: несмотря на почтенный возраст, они с живым интересом обсуждали тему, которая изначально представлялась мне скорее молодёжной. Про фестивали я могла говорить бесконечно и сперва опасалась наскучить Теодору и Саре, но вскоре пришлось признать, что я пала жертвой стереотипов. Пожилая чета прекрасно ориентировалась в музыкальной теме, а мистер Макграт даже предложил пару местных фолковых групп. — «Эльфы» выступают через пару дней, кстати! — воодушевлённо добавил он. — В самом лучшем пабе города. Я могу раздобыть билет. Услышав название группы, я невольно улыбнулась. Ностальгия окутала меня ещё в тот момент, когда я вновь ступила на землю Ирландии, а теперь вспыхнула с новой силой. Я представила себе Джеймса с флейтой — но не среди лесных зарослей, а на сцене какого-нибудь клуба. Сердце сжалось. Обманывать себя я не собиралась: увидеть Джеймса мне ужасно хотелось, и здесь, в Корке, желание обострилось, ведь всё вокруг напоминало о нашем удивительном знакомстве. Однако я приехала сюда не для того, чтобы погрязнуть в страданиях по невозвратному. Если история с Джеймсом меня чему-то научила — то, в первую очередь, это было умение отпускать прошлое и проживать боль, а не позволять ей захлестнуть себя с головой. — Отличная идея, — кивнула я. — Спасибо, мистер Макграт. На следующий день я отправилась в центр города. Впечатления от предыдущей поездки получились смазанными и размытыми из-за моего состояния, но на этот раз я не собиралась упускать ни единой возможности. Я заново училась дышать полной грудью, пропускать через себя все ощущения от каждого дня. Это далеко не всегда давалось легко — но всегда того стоило. Улочки Корка встретили меня лёгким тёплым ветром, нарядными вывесками и весёлым гомоном местной ребятни. Неторопливо шагая вдоль набережной, я разглядывала город, вспоминая о том, как гуляла здесь прошлым летом. Тогда я и впрямь была не лучшим путешественником, поэтому сейчас открывала для себя Корк заново. Несмотря на то, что на этот раз спутника для меня не нашлось, я не чувствовала себя одинокой. В мыслях я нередко обращалась к Логану, представляя, что он вместе со мной рассматривает фасады домов, любуется течением реки и прислушивается к уличным музыкантам. Нет, я не могла сказать, что пережила утрату. Иногда накатывала такая тоска, что я безутешно ревела в подушку, пока наволочка не становилась насквозь мокрой. Иногда — часто, если честно — мне безумно не хватало Логана рядом. Однако я всё же сумела принять тот факт, что теперь он живёт лишь в моём сердце, и лишь к сердцу можно прибегать в надежде унять боль. И к памяти, бережно хранившей наши счастливые совместные моменты. С памятью, впрочем, вышла отдельная история. Мне пришлось пересмотреть отношение к собственным воспоминаниям после того, как выяснилось, что время, проведённое с Логаном, словно бы вытеснило всё, что было до. Чтобы исправить это, я на пару недель приехала погостить к тёте Энн, на чьей ферме провела не одно лето в детстве. Окунуться в ностальгию по тем дням, когда мы с Логаном ещё не были знакомы, оказалось полезным опытом. Я будто перенеслась в те беззаботные деньки, когда самым большим горем была сломанная кукла или соседская кошка, никак не желавшая идти на руки. Напоминание о том, что Логан не всегда был смыслом и центром моей вселенной, помогло двигаться дальше. Теперь я старалась не зацикливаться на чём-то одном и воспринимать жизнь во всём многообразии красок. Нынешняя поездка, с одной стороны, помогала: у Ирландии не имелось проблем с тем, чтобы наполнить копилку впечатлений доверху. А с другой стороны… Мысли о Джеймсе обуревали меня чаще, чем я предполагала. Вдали от здешних мест не думать о нём было проще, и мне казалось, что я сумела оставить этот этап позади. Но теперь пробудившиеся чувства вновь завладели мной. Прятать или отвергать их я не хотела, поэтому позволила себе погрузиться в воспоминания о нас двоих. — Леди, не заглянете ли к нам? Самые лучшие ткани в Корке, да что там, во всей Ирландии! Мальчишеский голос выдернул меня из сладко-горькой ностальгии. Я обернулась на зов и улыбнулась, увидев паренька, стоявшего перед текстильной лавкой. Он меня вряд ли узнал, а вот я его — да, несмотря на то, что за год он здорово вымахал и явно набрался смелости. — Как-нибудь — непременно загляну. А пока не подскажешь мне, как найти паб «Sin É»? Он должен быть где-то неподалеку, если я ничего не напутала. — Пройдёте до конца переулка, потом направо, потом через арку и снова направо, — растолковал паренёк и забавно потёр кончик носа. — Только ещё ведь утро, леди, а самая жизнь начинается в пабах под вечер. — Понимаю, — снова улыбнулась я. — Но всё-таки попытаю удачи. Зачем мне сейчас идти в паб, о котором рассказывал мистер Макграт, я вряд ли смогла бы объяснить, поэтому решила довериться интуиции. Да и, в конце концов, в прошлый раз я не посетила ни одного паба — а разве путешествие в Ирландию возможно без этого пункта? Увидев лаконичную вывеску «Sin É», я испытала ничем не объяснимое волнение — словно это место обещало стать для меня особенным. Мистер Макграт говорил, что здесь собираются лучшие музыканты, хвалил атмосферу, напитки и гостеприимство владельца, но я-то ещё не удостоверилась во всём этом на своём опыте и решительно не понимала, из-за чего возникло это странное чувство, охватившее меня. Колокольчик над дверью мелодично звякнул, когда я вошла внутрь. В этот же миг в нос ударил знакомый аромат, и я так и замерла на пороге. Жасмин! Это значило… Сердце пропустило удар и забилось с удвоенной скоростью — пока взгляд не упал на аккуратные вазочки, украшавшие подоконник. С губ слетел вздох разочарования. Здесь действительно стояли цветы жасмина, а я уже успела вообразить себе, что этот запах — предвестник встречи с обитателем другого мира. Мне ведь стоило немалых трудов освоиться с мыслью о том, что Сид реален, а человеком, пленившим меня, оказался и не человек вовсе. «Мама, я влюбилась в эльфа», — вот что мне пришлось бы ответить на расспросы матери о моей поездке, если бы я была с ней полностью откровенна. Хотя она наверняка расценила бы такое признание как шутку, но я-то знала, что это случилось на самом деле. Прекрасный музыкант, чья игра на флейте привораживает, чудесный мир, где время течёт по иным законам, волшебный источник, исполняющий невозможное… Порой мне чудилось, что всё это было лишь сном или плодом воспалённой фантазии, ищущей спасения из бездны отчаяния, но сердце ведь не обманешь. — Мисс, вы в порядке? — осторожно позвал один из посетителей. Наверное, я с минуту простояла в дверях с абсолютно отсутствующим видом, поэтому его беспокойство было закономерным. — Да-да, конечно, — пробормотала я и прошла вглубь помещения, к барной стойке, за которой сидел всего один мужчина — спиной ко мне. Я скользнула взглядом по короткой стрижке, простой серой рубашке, дальше — по рукавам, закатанным по локоть, аристократичному запястью и пальцам, отбивающим неслышную мелодию по стеклянной кружке… — Джеймс?.. — услышала я свой голос будто со стороны. Мужчина развернулся ко мне, но глаза его были закрыты. Я застыла, не зная, что и думать. Черты лица — те самые, тонкие и изящные, я не спутала бы их ни с какими другими. И всё же… Человеку передо мной было лет сорок, на лбу и в уголках губ проступили неглубокие морщины. Его не окутывал запах жасмина, морского бриза и скошенной травы. Он определённо выглядел как смертный, а не как эльф. — Джеймс… — беспомощно повторила я, совершенно растерявшись. Тогда он наконец распахнул глаза, и сомнений не осталось.