Кладбище тыкв

      Дженна ехала на велосипеде, когда заметила парня в крови.       Лето близ Стейвли стояло мягким, без удушающей жары, которую Дженна терпеть не могла. Можно брать велосипед и сколько угодно кататься вокруг небольшого городка, любуясь холмами и деревьями. Останавливаться в понравившемся месте, доставать альбом для набросков, карандаши и рисовать в свое удовольствие.       Дженна как раз возвращалась на велосипеде с такой вылазки в конце августа: всего-то в десятке миль от городка, в излучине реки, она нашла чудесное дерево. Высохшее, оно выделялось среди зелени. Дженна зарисовывала его третий день подряд.       Так что в голове у нее стояло дерево, когда она едва не наехала на незнакомца.       Он сидел на дороге, ближе к обочине. Выглядел как ровесник Дженны, он мог бы быть студентом колледжа, приехавшим на лето. Но сидел прямо на асфальте, обхватив колени, весь в грязи. Когда Дженна подъехала ближе, он вздрогнул, поднял голову, но взгляд не казался угрожающим. Наоборот, как будто парень не понимал, где находился.       Сначала Дженна хотела проехать мимо, но потом притормозила. Остановилась, правда, на достаточном расстоянии.       — Эй, у тебя всё в порядке?       Парень посмотрел с таким недоумением, будто сидел здесь целую вечность и забыл, как выглядят люди. Что точно неправда, Дженна ехала этой дорогой к дереву всего пару часов назад, и тут никого не было.       Хотя после нее еще неизвестно сколько никого не будет. В основном, поэтому Дженна и остановилась.       — Всё в порядке?       — Я не знаю.       Такого ответа она не ожидала и растерялась.       — Как тебя зовут? Как ты здесь оказался?       — Не помню…       Парень попытался встать, но его тут же качнуло в сторону, и он неуклюже сел. Только тут Дженна заметила на голове незнакомца темную запекшуюся кровь, которая стекала по виску. По крайней мере, теперь она поняла, что это кровь.       — Похоже, ты ударился головой, — Дженна достала телефон, но связи в этой глуши предсказуемо не было. — Можешь идти?       Глубоко вздохнув, парень все-таки поднялся и, покачиваясь, подошел к Дженне. Он шагал босиком, одежда казалась очень старой, порванной и грязной. Темные пятна походили на кровь, и Дженна не могла сказать, самого парня или кого-то еще.       И он казался ужасно худым. Это и недоумение во взгляде убедили Дженну, что парень вряд ли маньяк, а вот помощь ему явно требуется.       — Ты с фермы? — спросила Дженна. По округе раскидано много ферм.       Парень нахмурился, как будто пытался вспомнить. Глаза у него были зелеными, как мох в лесу.       — Не помню, — прошептал он с отчаяньем. — Ничего не помню. Голова болит…       Он поднял руку, как будто хотел коснуться раны, но неуклюже промазал.       — Похоже, у тебя сотрясение, — сказала Дженна. — Раз не помнишь с какой фермы, я не смогу туда подвезти… но моя бабушка может помочь. Садись.       Уткнувшись в рюкзак на ее спине, парень, кажется, до самого дома даже не пошевелился. Ехала Дженна сосредоточенно, слишком не привыкла, когда есть пассажир, так что всё внимание уходило на дорогу.       Дом бабушки располагался на окраине Стейвли, за низкой каменной оградой, покрытой мхом. В саду росли всевозможные травы, а сама бабушка нашлась на кухне, где она с матерью Дженны накрывала стол к ужину.       К счастью, парень сам туда добрался. Покорно слез с велосипеда и последовал за Дженной, хотя его отчаянно качало. Когда они вдвоем объявились на пороге кухни, мать замерла, смотря на них с недоумением. Бабушке присутствие духа не изменяло:       — У нас гости к ужину?       В очередной раз качнувшись, парень вцепился в дверной косяк, наверняка бы осел на пол, если бы не подсуетившаяся мать. Она отвела незнакомца в гостиную на диван. Бабушка снимала варежки-прихватки и следовала за ними. Дженна пыталась сбивчиво объяснить:       — Нашла его на дороге. Он ничего не помнит, даже своего имени. Кажется, ранен, ударился головой.       Бабушка когда-то работала медсестрой, потом поселилась в старом семейном доме на окраине Стейвли и увлеклась травами. Так что она могла помочь: бегло осмотрела парня.       — Ну-ка, несите теплую воду.       Мать проворно сновала на подхвате, а Дженне оставалось беспокойно смотреть со стороны, переступая с ноги на ногу.       Бабушка промыла рану на голове, цокнув языком.       — Похоже на сотрясение, вот и память пропала. Ничего, парень, отдохнешь, и всё вспомнишь.       Он слабо улыбнулся, как будто на благодарность сил уже не оставалось. Пока бабушка занималась его ранами, мать проворно принесла белье и даже кое-какую одежду отца. Он летом работал в городе, приезжал только на выходные.       Уложили незнакомца прямо в гостиной. Мать деловито начала готовить бульон, а бабушка уселась на кухне, перебирая грязную одежду парня. Дженна думала, она размышляет, выкинуть ее или попробовать отстирать, но оказалось, волновало бабушку другое.       — Он не с фермы, — негромко сказала она. — Он из Карпентер-холла.       — До него миль десять!       — Всего пять-шесть до того места, где ты его подобрала.       — С чего такая уверенность? — уточнила мать.       Вместо ответа бабушка молча показала им рубашку, указывая на грудь. Весь в грязи, порванный, но там определенно был изображен герб.       Дженна много раз ездила мимо Карпентер-холла. Он походил на миниатюрный замок на холме. Осенью его окутывали туманы, так что он казался настоящим готическим поместьем. Впрочем, летом, когда Дженна с матерью жили у бабушки, а не в городе, Карпентер-холл стоял пустынным.       Последние лет двадцать в нем располагался колледж. Привилегированное место, специализирующееся на гуманитарных науках. Дженна как-то поискала, сколько стоит семестр, и тут же закрыла страницу.       Сама она хорошо училась в школе, но солидных сбережений у родителей не было, поэтому Дженна планировала поступать в более приемлемый колледж для обычных смертных. Ей оставался выпускной класс.       Она знала, что многие студенты прибывают в Карпентер-холл заранее, как раз в конце августа. Но что случилось с этим парнем, что он оказался в грязи и крови, босиком, за столько миль от кампуса?       — Надо позвонить в полицию, — сказала мать.       Мобильная связь тут работала плохо, но оставались стационарные телефоны.       — Подождем, — мягко ответила бабушка. — Мы не знаем, от чего он убегал. Может быть, сделаем только хуже.       — Ты думаешь, над ним там издевались, и он сбежал? — мать спрашивала с насмешкой, она всегда говорила бабушке, что та слишком сердобольная. — Ты уверена, что это его кровь? Вдруг это он на кого-то напал или даже убил? И его огрели в качестве самообороны.       Бабушка покачала головой, и Дженна знала, что будет так, как она сказала. В этом доме вдалеке от города все подчинялись бабушке.              Проснулся парень на следующий день ближе к полудню. Дженна как раз сменяла сушеные веточки над дверью — даже при медицинском образовании бабушка верила, что они отгоняли злых духов. Но старые совсем полысели.       Услышав, как на диване завозились, Дженна чуть не выронила травы, но спокойно обернулась. Парень сидел, завернувшись в плед, но взгляд его казался ясным.       — Брайан, — сказал он. — Меня зовут Брайан Мур.       — Приятно познакомиться.       Дженна понимала, что слова звучат глупо, но ничего лучше не придумала. Гость нахмурился:       — Как я здесь оказался? Где я?       — Дом моей бабушки. Я вчера нашла тебя на дороге, ты даже имени своего не помнил. Хорошенько стукнулся головой.       Он как будто пытался вспомнить. Потер висок, будто всплывающие воспоминания причиняли ему боль. Возможно, так и было.       — Я позову бабушку, — неловко сказала Дженна.       Новый осмотр незнакомца, назвавшегося Брайаном, бабушка сочла удовлетворительным. Он плохо помнил вчерашний день, мысли его до сих пор путались, но бабушка заверила, что это нормально.       Мать наблюдала за всем от двери, скрестив руки на груди и глядя со сдержанным неодобрением. Дженна этот взгляд прекрасно знала. Наконец, мать сказала:       — Ты ведь из Карпентер-холла? Мы позвоним туда или отвезем в больницу.       — Нет!       Вопль ужаса звучал так искренне, что Дженна вздрогнула.       — Нет, — спокойнее продолжил парень. — Мне нельзя обратно! Они натравят собак. Они убьют меня.       Много раз Дженна ездила мимо открытых ворот Карпентер-холла и вдоль его кованой ограды. Конечно, и внутрь залезала, но ничего примечательного там не было, а к самому зданию Дженна подходить не рискнула, все-таки частная территория.       Но никаких собак совершенно точно не было.       Мать тоже об этом знала. Позже на кухне она так и сказала бабушке:       — Ты с ума сошла? Нельзя оставлять его здесь. В Карпентер-холле учатся богатенькие дети. Его будут искать.       — Он боится, — спокойно сказала бабушка. — Из этого дома никогда не выгоняли тех, кому нужно убежище.       Звучало очень пафосно, но Дженна прекрасно понимала, о чем речь. Ее бабушка так и познакомилась с дедом: он свалился у ее порога раненый после нападения на дороге. Ничего такого уж драматичного, но своих принципов бабушка держалась твердо.       Дженна думала, мать возразит, ни за что не позволит, но она как ни странно замолчала.       Выглянув в гостиную, Дженна увидела, что гость снова спит. Что ж, он, конечно, загадочный незнакомец и всё такое, но Дженна всегда походила на мать — как говорила бабушка. Она тоже считала, что Брайану лучше бы вернуться если не в Карпентер-холл, то хотя бы к родителям. Но их номера он не помнил, а в больнице его точно вернут в академию.       Может, так было бы и лучше.              Дженна думала так ровно до момента, пока не увидела в саду собаку.       Косматого пса, настолько черного, что он казался сотканным из мрака. Огромный, размером с волкодава или даже небольшую овечку. Он стоял на бабушкином розмарине и пялился на Дженну. Молча.       Она хотела прогнать его, но замерла, когда поняла, что от шерсти собаки будто вьется чернильный пар.       Также молча пес раскрыл пасть, показывая алый, будто кусок сырого мяса, язык.       Дженне стало совсем не по себе и она начала пятиться к двери, надеясь, что пес не решит ее преследовать. Потому что догонит в два прыжка, а за сколько секунд его челюсти перекусят ее горло, даже думать не хотелось.       Вокруг стоял погожий летний день, пели птицы и монотонно шумели насекомые. Дженна пятилась от черного пса и отходила к дому, когда дверь за ее спиной внезапно открылась, и на пороге появилась мать. Ее ничуть не смутил огромный пес, она оторвала траву, висевшую над дверью, и швырнула ее в сторону собаки.       — Сгинь!       Как ни странно, пес послушался, а мать мрачно смотрела ему вслед, пока он огромными прыжками бесшумно устремлялся к лесу.       — Твоей бабушке это не понравится, — сказала мать.       Она скрылась в доме, и Дженне ничего не оставалось кроме как последовать за ней, нервно оборачиваясь на деревья, где исчез пес. Она догадывалась, что всё это значит, но не могла поверить.       Брайан по-прежнему сидел на диване и выглядел куда бодрее, чем раньше. Он беседовал с бабушкой, которая устроилась в кресле и вязала из овечьей шерсти.       — Черный пес явился, — спокойно заявила мать и скрестила на груди руки. — Ничего не хочешь нам рассказать?       Она строго смотрела на Брайана, и Дженна знала, какой тяжелый взгляд у матери. Гость невольно поежился, опустил глаза и пробормотал:       — Я говорил о псах. Наверняка пришел по моему следу.       Он посмотрел на бабушку, словно ища поддержки, но та глянула поверх очков и продолжила вязание. Только сказала:       — Сюда не попадут. Дом защищен.       Дженна выросла на этих сказках. О фейри, которые пляшут под холмами, о призраках на одиноких дорогах, о мрачном колокольном звоне, который можно услышать в тумане. В детстве она верила им, потом выросла. Хотя ей нравилось, как бабушка развешивает травы и говорит о привидениях так, будто пьет с ними чай каждое воскресенье.       Мать казалась рациональнее, почти как отец, особенно когда весь год они жили в городе. Но вообще-то именно мать рассказывала Дженне на ночь сказки, полные фейри.       Вздохнув, бабушка сложила на коленях вязание и посмотрела на Брайана:       — Ну, рассказывай.       — Я правда сбежал из Карпентер-холла, — пробормотал он.       — О нем у местных ходят разные слухи, — заметила бабушка. — Будто бы им управляют фейри, которые любят играть с обычными смертными. Карпентер-холл стал их холмом. С тобой тоже поиграли фейри?       — Что? Нет! Всё было не так.       Бабушка терпеливо ждала, даже мать не стала брать на себя роль «плохого полицейского» и молчала. Поэтому вступила Дженна:       — Они послали пса?       — Не они, — неохотно признал Брайан. — Пса послали мои родные. Потому что я сбежал от них и спрятался в Карпентер-холле. Мне было интересно. Я учился там.       — А документы?       — Мы давно не дикий народец! Мы умеем приспосабливаться. Документы я подделал, пошел учиться. Но меня нашли. Я улизнул и попал к вам.       — А зачарованные документы превратятся в листики и ветки, — хмыкнула бабушка. — Раньше вы завлекали людей, а не наоборот.       Брайан пожал плечами, как будто сам не знал, как было раньше или «всякое случается». Дженна переводила взгляд с него на бабушку, потом на мать. Но похоже, все они верили в историю о мальчике-фейри, который решил поучиться у людей.       — И как он? — выпалила Дженна. — Карпентер-холл.       Брайан широко улыбнулся:       — Потрясающий! Он стоил того.       Мать закатила глаза, бабушка вздохнула.       — Ладно, — бабушка неожиданно хлопнула в ладоши. — Дам я тебе один амулет, станешь невидимым для своих. Сможешь вернуться, доучиться. Сколько, год, два?       — Два.       — Ну, отлично, для вашего племени это ничто.       Бабушка уже деловито отправлялась на кухню, мать осталась поправлять травы над дверью. Помедлив, Дженна последовала за бабушкой и громким шепотом у нее спросила:       — Ты что, ему веришь?       Доставая с верхней полки соль, бабушка глянула с недоумением:       — Разумеется. Ты же видела пса?       Одно это точно не убедило бы Дженну, она удивлялась, как и бабушка, и мама (мама!) так легко поверили парню, который стукнулся головой. Заметив ее смятение, бабушка улыбнулась:       — Ох, Дженна, в наших краях граница между мирами тонка, двери распахнуты, так что подобное случается постоянно. Моя мать научила меня, я твою мать, а теперь и твой черед пришел. Лето, правда, заканчивается, но еще есть время.       Достав из ящика стола мешочек из овечьей шерсти, бабушка подмигнула:       — А захочешь, Брайан не откажется от услуги. Зачарует пару листочков, сможешь и сама отучиться в этом Карпентер-холле, я же знаю, ты хотела.       Дженна смутилась, потому что, конечно, это было ее тайным желанием. И невольно поразилась, насколько практично действует бабушка.       Даже сталкиваясь с древней магией.       Что ж, может, это и отличает людей от фейри.