Альмираж

Остальное время, вплоть до начала заката и пробуждения Ванессы, ты проводишь в слезах и прострации. Наконец глаза девушки гаснут и приходят в норму, она окончательно возвращается в себя. Почти сразу замечает твоë присутствие, медленно привстаëт, стремясь принять положение сидя, и неотрывно смотрит тебе в глаза. Она немало удивлена, даже шокирована... - Майк?... - она озирается по сторонам, бегая взглядом, будто ища кого-то ещë. - Давно ты здесь? Ход 275. Ты будто парализован и не можешь найти в себе силы хоть немного пошевелиться. Должно быть у тебя сейчас очень загнанный жалкий вид, оттого Ванесса рассматривает тебя с таким участием. - П-помоги мне, Несс... - лепечешь ты едва-едва, дрожа. К счастью всë что можно было выплакать, ты уже выплакал. - Я не знаю что делать. Никто больше не хочет мне помочь. Мои сестра и брат мертвы, родители до сих пор не вернулись... Ванесса, он прикончит нас. Мне его ни за что не победить... - Тише, тише. У тебя шок. Давай-ка с начала... - она придвигается и хочет тронуть тебя за плечо. Ты машинально перехватываешь еë руку и немного сжимаешь пальцы, отчего Ванесса вздрагивает, будто понимая, что попалась в твою ловушку. - Где... в ком... ты была? - спрашиваешь ты всë так же потерянно. - Я... Я была птицей, - она виновато улыбается, замирая в твоей хватке. - Просто осматривала окрестности. Ход 276. - Т-ты что-нибудь видела? Что ты видела? - Ничего особенного, я просто наслаждалась пейзажами, вот и всë... Она улыбается, глядя чуть рассеянно будто сквозь твои глаза, пытается выглядеть спокойно и непоколебимо, чтобы заразить этим спокойствием и тебя тоже. Но это не работает. Ты слишком взбудоражен, а она не понимает во что ввязалась. Ты хватаешься за неë уже обеими руками, придвигаясь ближе. - Ты не закрыла дверь, Ванесса. Уильям мог запросто убить тебя, пока ты здесь. Он охотится на таких как мы, на одарëнных, тех кто владеет сверхспособностями. И пожирает их души. Прошу, пожалуйста, будь осторожнее. Я... не хочу потерять и тебя тоже. - Майкл, - она улыбается ещë шире, ещë более нервно, качает головой и, кажется, несмело прилагает усилия, чтобы высвободиться. Но ты не собираешься отпускаешь. - Майк, я не совсем понима... Ход 277. - Я очень боюсь за тебя! После твоего откровения Ванесса вновь замирает не то в удивлении, не то приятно растрогавшись. Кажется что-то в ней только что растаяло и сломалось, но ты не можешь точно сказать, что именно. Помедлив немного она находит силы сбежать из твоей хватки и подняться. Она проходит буквально пару шагов в помещение кухни и ставит чайник. - Хорошо. Расскажи мне всë, что тебе известно. И ты охотно выкладываешь абсолютно всë, стараясь уместить свой путанный рассказ в тех нескольких часах, оставшихся до темноты. Не отпускает мысль о том, что ты не готов к наступлению ночи, но ты больше не видишь для себя смысла в этой подготовке, даже пытаться не хочется. Ванесса внимательно и сосредоточенно слушает тебя, не перебивая. В процессе ты понемногу успокаиваешься и твоë повествование, как и мысли, становятся более рациональными и сдержанными. В завершении ты говоришь: Ход 278. - Мы должны убираться отсюда пока не поздно. Я хотел отомстить за Грегори, но я сейчас я понимаю, что это неосуществимо и бессмысленно. Не думаю, что он бы хотел, чтобы мы погибли за него. Давай уедем отсюда как можно скорее и как можно дальше. Ванесса смотрит на тебя настолько внимательно и неподвижно, что становится даже не по себе. Ты не уверен верит она тебе по-настоящему и испытывает ли вообще какие-нибудь эмоции, потому что она всë ещë спокойна... Слишком спокойна. - Хорошо, - говорит она после твоей длительной паузы, отстраняя чашку от лица. - Мне нужно кое-что сделать и прогреть двигатель, прежде чем сняться с места. - У тебя ещë остались здесь дела? Ход 279. Ванесса поднимается с места, направляясь в сторону головы фургона. Ты почти не веришь в происходящее. Неужели скоро всë закончится и вы наконец будете вдалеке от всего этого ужаса и в полной безопасности...? Неужели всё настолько хорошо? Девушка шуршит чем-то, бренчит посудой, размешивая что-то, затем вновь возвращается к тебе и выливает в твою кружку остатки чая из заварника. - Допивай остатки, я пока займусь двигателем... - Всë происходящее такое... странное... А ты почти не задаëшь вопросов. В чëм секрет твоего постоянного спокойствия, Несс? - спрашиваешь ты, поднося кружку к лицу. Она нежно улыбается, глядя на тебя в ответ уставшим, но как обычно приветливым взглядом. - Ты и так рассказал достаточно. Да и ты мой друг, у меня нет причин не верить тебе. Ты сейчас не похож на того, кто решил просто разыграть меня и отправиться в весëлое приключение. К тому же... Хех... Моя личная способность достаточно странная, чтобы поверить во всë остальное. - И тебе не страшно? - Нет. В фургоне и рядом с тобой, я в безопасности, не так ли? Пей. Ход 280. Твои измученные нервы начинают видеть подвох там, где его нет, или же чутьë говорит тебе об опасности? Возможно ты просто накручиваешь и начинаешь привыкать к недоверию, но... Есть нечто очень странное в этом еë спокойствие, слепом доверии и чрезмерной доброте по отношению к тебе. Что же это тебе напоминает? Что-то... хищное, таящееся в засаде. Она так настойчива. Она ведь что-то добавила в чай, да? Было ли это это лекарство от нервов, наркотики, снотворное, яд, ещë немного сахара? Ты не решаешься пить, но на всякий случай подыгрываешь, притворяясь, что пьëшь. Ванесса вновь покидает тебя, чтобы заняться машиной. Вскоре машина заводится. Фургон ещë стоит на месте, дожидаясь пока двигатель прогреется. Может ты зря волнуешься? Ванесса вытащит тебя отсюда, из этой дыры. К тому же тебе намного спокойнее, когда она рядом. Ты идëшь к кабине и располагаешься на втором сиденье, рядом с водительским местом. - Ты не устал? Не хочешь пока прилечь, Майк? О, боже, нет. Только не это... Пусть это не будет тем, о чëм ты думаешь. Ход 281. - Ни в одном глазу. Как можно спать в такой момент? Ванесса лишь кивает в ответ и довольно долго молчит. Вы оба молчите, что позволяет твоей вере в лучшее успеть истончиться и почти окончательно упасть. Вы оба будто всë понимаете, но старательно не подаëте вид, что игра началась. Впрочем, похоже вы оба не слишком хорошо умеете лгать. Наконец она произносит, глядя куда-то в темноту через лобовое стекло: - Чтобы мы могли сняться с места, нужно поднять якорь. - У фургона есть якорь? - В переносном смысле, да. Колëса заблокированы стопорами, если их не убрать, машина никуда не поедет, скорее сотрëт резину и сожжëт двигатель. Так что я пока схожу, займусь ими. - Тебе нужна моя помощь? - Нет, лучше посиди здесь. Это не сложно и не затянется надолго, - она берëт фонарик и собирается выйти через переднюю дверь. - Посигналь, если заметишь что-то странное. И не волнуйся, вот увидишь, я буду в порядке. Веришь? - Верю... Ход 282. Нет. Ты не веришь. И поэтому как только Ванесса оказывается на улице и скрывается из поля зрения, ты захлопываешь дверь и блокируешь замки. Ты окопался. Никто! Ни одна живая душа или мëртвая не проскользнëт сюда, не достанет тебя, не вломится к тебе! Ты ожидаешь, что Ванесса начнëт стучаться, ругать тебя, умолять впустить. И, может быть, услышав в еë голосе истинный ужас, ты бы и открыл дверь, всë-таки поверив в еë искренность. Но всего этого не происходит. Ни сразу, ни через несколько минут. Мотор журчит, работая вхолостую, и никаких больше звуков, ни стука, ни голоса. Ты мечешься от окна к окну, но Ванесса будто исчезла, растворилась в наступающей темноте, не растеряв ни капли своего пугающего спокойствия и самообладания. Ты раскусил еë, и похоже ей больше нечего скрывать, да и некуда торопиться. Да, ты заперся, но она знает, что тебе никуда отсюда не деться... А темнота... это и еë стихия тоже. Неужели она всë это время была на стороне Уильяма? А ты был так близок к тому, чтобы довериться ей... Нет, ты действительно искренне доверял ей, хотел верить считал крутой, единственным адекватным человеком и своим единственным союзником во всëм этом аду. И если бы ты выпил чай, как знать, может на этом бы всë для тебя и закончилось. Теперь же, ты остался абсолютно один и сам за себя. Возможно Ванесса разменяла свою жизнь на твою точно так же, как Грегори в свою очередь выторговал себя взамен на возможность поймать Рокси. Но его это не спасло. Не спасëт и Ванессу, особенно если она не поймает тебя. Не так важно понимает ли она это, в любом случае, теперь она не остановится ни перед чем. Ход 283. Единственное, что тебе остаëтся, находясь в заточении, это ознакомиться со всеми ресурсами, которыми ты располагаешь. Ничего особенного. Ванесса буквально довольствуется минимумом вещей для жизни. Несколько шмоток под сидениями, посуда на кухне, в мини холодильнике еда и самое ценное для тебя сейчас - с десяток банок энергетика. Ты уже замечал, что девушка плотно сидит на этой штуке. Впрочем, в этом городе не она одна налегает на энергетики и теперь как никогда ясно почему. Этой ночью тебе явно не грозит заснуть. Кроме всего прочего ты находишь на полочке рядом с кроватью блокнот. Ты видел ещë в первый день, что Ванесса что-то рисует, но она не дала посмотреть, сказав, что помимо рисунков там есть и личные записи, которые ей бы не хотелось никому показывать. Пришло время узнать чужие секреты. Рисунки. В начале спложь фантастические существа: драконы, птицы, волки. Чуть дальше рисунки из головы начинают перемежаться с натурными зарисовками людей, собак и кошек, некоторых растений и локаций. Ты узнаëшь на изображениях виды на озеро, лес, заправку. Натурные наброски отличаются меньшей детализацией и более лëгкими живыми штрихами, на первый взгляд небрежными, но максимально чëтко передающими основные формы и движения фигур. Ванесса очень хорошо рисует, что почти не удивительно, иного ты от неë не ждал. Впрочем, ты всë ещë не нашëл ни одной записи, ни одной буквы в этой книжке. Одни лишь зарисовки. Ты переворачиваешь очередную страницу и наконец встречаешь первое изображение альмиража. Точнее несколько попыток изобразить его голову и в полный рост сбоку и спереди. Все рисунки довольно детальны, сделаны очевидно по памяти, но память подводила Ванессу. Несколько абстрактных и перечëркнутых человеческих фигур рядом. Она была не уверена в размерах существа, которого видела и зверь у неë получался совершенно не похожим на Уильяма, слишком красивым, слишком грациозным. Далее ещë несколько страниц с изображениями альмиража, как и попытками воссоздать увиденное, так и красочными стилизациями. Ванесса будто помешалась на идее изобразить зверя, на самом звере, она просто не могла думать ни о чëм больше. И вот наконец, ты переворачиваешь лист и видишь изображение, занимающее всю страницу. Очередной рисунок головы альмиража, не похожего на всем известного зверя от слова совсем. Аккуратные уши, короткий светлый мех, изящные и тонкие черты мордочки и огромные как плошки обрамлëнные длинными ресницами глаза, бликующие... Их цвет ярко подчëркнут красным карандашом... Ход 284. Это изображение буквально приковывает взгляд. Оно ощутимо отличается от всех тех, что ты видел раньше. Но чем? Ты задерживаешься на нëм дольше, чтобы выяснить. Этот взгляд будто обращëн прямо на тебя, живой, эмоциональный, цепляющий, полный любопытства. Изящные черты мордочки очень конкретные, обрисованные лëгкими чëткими линиями без единого сомнения или ошибки. Нет, Ванесса не делает таких линий, когда рисует что-то из головы. Так неужели...? - Второй... Это поразительно по многим причинам. Неужели второй зверь настолько красив и молод? Неужели он подпустил Ванессу настолько близко, что та смогла сделать такую уверенную портретную зарисовку? В это практически невозможно поверить. В любом случае, ты зачарован этим рисунком... Ход 285. Что же будет дальше? Ты едва отрываешься и перелистываешь страницу. Снова он. Она, если быть точнее... Несколько очень быстрых, настолько быстрых, что даже немного небрежных натурных зарисовок зайчихи в движении. Несколько более проработанных и точных в положении сидя и лëжа. Порой она будто специально позировала Ванессе, даже спокойно спала рядом, пока девушка рисовала еë. Один из ракурсов выглядит так, будто еë голова лежала прямо у девушки на коленях. Снова несколько рисунков в полный рост спереди, справа и слева, рядом с человеческой фигурой, на этот раз, видно, с более точными соотношениями размеров и пропорций. Эдакая шпаргалка, сделанная Ванессой самой для себя, чтобы не упустить ни одной детали. Она заметно меньше и грацильнее, чем Уильям. На изображениях передан каждый изгиб, каждый шрамик, каждое светлое и крупное пятно на шкуре. Самое большое и тëмное расположилось на левом бедре. Тонкий рог немного загнут. Да, она великолепна, не удивительно, что Ванесса уделяет ей столько внимания. На следующих страницах вновь портреты зайчихи. Опять этот пронзительный умный взгляд с крупными чëрным зрачками, лишëнными одержимого свечения. Быть может, второй альмираж не такой уж и злобный? Может ты зря себя накручиваешь, видя в каждом врага? Ход 286. Переворачиваешь ещë один лист, предвкушая очередную радующую глаз зарисовку грациозного создания, как вдруг твоë сердце падает. И едва не падает тетрадь из ослабших задрожавших рук. Очередная серия зарисовок. Ты не надеялся и не хотел видеть его здесь, но лохматую лишайную морду Уильяма с горящими глазами ни с чем не спутать. Ванесса пересекалась и с ним тоже. И даже с двумя зверями одновременно. Они изображены мирно сидящими друг рядом с другом и... какой же это яркий контраст... Как и зайчиха, старый альмираж по какой-то причине разрешает Ванессе как следует рассмотреть себя и запечатлить во всех мелочах. И она делает это, с таким же старанием и любовью выводя карандашом каждый рубец и изъян. А ты то уже было понадеялся, что Ванесса не имеет к нему никакого отношения и возможно еë общение с зайчихой происходит в отрыве от всего происходящего. Но нет, как видно. Она действительно с ними за одно. И ты не борешься с Уильямом один на один. Даже у него есть союзники. Дети в городе держатся друг за друга, взрослые тоже и в этом их сила. И только ты остался в абсолютном меньшинстве. Ты слышишь звонкий тихий стук в окно,, с большой неохотой и замиранием сердца поднимаешь взгляд, оторвавшись от тетради, и видишь будто сошедшую с листа ожившую картинку. По-оленьему большие широко распахнутые красные глаза, обрамлëнные густыми чëрными ресницами, затягивают глубже, к светящимся одержимостью зрачкам. Белая зайчиха улыбается, приоткрыв остренькие зубки в животной улыбке. Она постукивает коготком по стеклу, привлекая твоë внимание, затем, поймав твой взгляд, игриво щурится и подманивает пальцем. - ... Несс? Ход 287. Ты придвигаешься ближе, не можешь устоять перед возможностью рассмотреть еë лучше. И она тоже придвигается, сначала утыкается в стекло носом, затем поворачивает голову и прижимается щекой, прикрывая глаза. Будто ластится, так и просится, чтобы еë погладили. Ты прислоняешь пальцы к окну и, хотя не чувствуешь физического тепла и мягкости шëрстки через преграду, ощущаешь в происходящем ваш эмоциональный контакт. Выждав несколько мгновений она игриво отскакивает назад, делает ловкий поворот и замирает в красивой стойке в трëх метрах от машины. Она вызывающе оглядывается на тебя. Ход 288. Практически не спуская, с неë глаз, ты вновь поднимаешь тетрадь, будто стараясь сравнить изображения с реальностью. Жаль, не умеешь рисовать. Твой взгляд вновь фокусируется, на набросках, оставляя существо лишь светлым размытым пятном на переферии. Ты листаешь дальше, но следующие страницы уже по большей части посвящены Уильяму, многочисленным зарисовкам с ним, оттесняющим белую зайчиху на второй план. Если бы ты не решился заглянуть в тетрадь и убедиться, что они и правда за одно, возможно ты бы даже поддался очарованию еë глаз и открыл дверь. Теперь тебя передëргивает от мысли насколько вероломная и смертоносная сила стоит за этим хитрым взглядом. Белое пятно вновь приходит в движение, вырывая твоë внимание из плена тетради. Ванесса встаëт на задних конечностях, отвешивает низкий поклон, затем несколько раз подпрыгивает, вновь приземляясь на четыре лапы, крутится, вновь подпрыгивает и переворачивается в воздухе через голову. Она скачет по поляне перед фургоном, танцует с завидной лëгкостью и явным удовольствием, совершая потрясающие акробатические трюки. Старается для тебя. Но зачем она это делает? Что хочет показать тебе? На улице тем временем поднимается ветер, скребя по крыше фургона ветками, как когтями. Крыша с металлическим приглушëнным громом прогибается и вздыхает. Всë происходящее похоже на красивый, но бредовый сон. Не спишь ли ты? Ход 289. Чутьë подсказывает тебе, что гипнотический танец это не то, на что тебе бы стоило обратить внимание. Окружающие тебя звуки кажутся слишком подозрительными. Ты оборачиваешься и оглядываешь фургон, чтобы убедиться все ли выходы надëжно заперты. На первый взгляд ты всë учëл. Тут всего-то три двери. Боковую пассажирскую ты запер сразу когда только пришëл, остальные две, у кабины, заблокировал, когда Ванесса вышла на улицу. К тебе просто невозможно подобраться с тыла... Невозможно? Крыша снова вздыхает и где-то под потолком мелькает сочащийся с улицы через узкую щель сумрачный свет. Квадратный люк на крыше приоткрыт. В щели вновь мелькает свет и уже фыркает чужое дыхание, принюхивающееся к тебе. Звуки веток, бьющих по крыше... О нет, это были не ветки, не ветер. Твоë сердце забилось чаще. Прежде, чем крышка начала приподниматься, ты бросаешься к ней и виснешь всем своим весом на ручках. Гравитация на твоей стороне, но ты прямо чувствуешь, как люк, а точнее тот, кто его держит, сопротивляется и с нечеловеческой силой тянет тебя наверх. Ты сопротивляешься как можешь, хотя большее, что ты можешь сделать, это поболтать ногами в воздухе. - Куда это ты собрался?! А ну, пошëл прочь! Уильям злобно рычит и фыркает, то поднимая люк, то ослабляя хватку и пытаясь стряхнуть тебя, но ты крепко держишься. В конце концов он просто резко отпускает крышку, позволяя ей захлопнуться. От такой встряски ты срываешься вниз и падаешь на пол, вскрикивая от сильного удара. Боль быстро проходит, ты приходишь в чувства и вот, уже снова на ногах. Ты окружëн и загнан в угол. Нужно действовать быстро. Ход 290. Ты вновь бросаешься к люку, второпях ища и пытаясь понять, как эта дверца запирается. Твои руки мечутся из стороны в сторону, ощупывая дверцу на предмет защëлки, замка, иного запирающего механизма, но испуг и полумрак не на твоей стороне. Быстро сообразить не удаëтся. Да как устроена эта чëртова дверца?! Ты даже понятия не имеешь как выглядит то, что ты ищешь. Тем не менее вскоре тебе под руку попадается рычаг, который так и просится, чтобы его повернули. Ты берëшься за него и уже собираешься повернуть... Но делаешь это слишком поздно, когда тебя опять с новой силой дëргает наверх. Ты вновь повисаешь в воздухе, а злополучный рычаг встаëт в такое положение, что дверца уже не сможет окончательно захлопнуться, пока его не вернуть обратно. Но это невозможно сделать, пока ты висишь на нëм. Ход 291. Тебя немилосердно встряхивает вновь и вновь, выбивая из лëгких прерывистые крики и хрипы. Ты беспомощно болтаешься то вверх, то вниз, то из стороны в сторону, но держишься и не отпускаешь до победного. Хаотичные рывки волей неволей сдвигают рычаг в нужном направлении. В очередной раз, когда враг резко роняет крышку в новой попытке стряхнуть тебя на пол, люк наконец захлопывается и ты, не теряя ни мгновения больше, запираешь его, победно вскрикивая и отскакивая назад. Ещë несколько мгновений снаружи слышится ожесточëнный скрежет когтей об обшивку, но затем всë стихает, альмираж оставляет попытки достать тебя. Не в этот раз, старый ублюдок! Успешно пережив первую атаку, ты на дрожащих ватных ногах возвращаешься к окнам, но больше не видишь никого рядом с фургоном. Ванесса понимает, что теперь у неë точно не выйдет выманить тебя наружу хитростью. Возможно у тебя есть немного времени до того, как они придумают новый план. Мерный гул мотора мешает прислушиваться. То и дело мерещится всякое, держа тебя в напряжении. Неизвестность гнетëт... Ход 292. Сев за руль, ты выжимаешь педаль в пол, желая уехать. Фургон дрожит и мотор надрывно взвывает, колëса вгрызаются в землю, со свистом проскальзывая по грязи. Но машина остаëтся, на месте. Ванесса не шутила, когда говорила про якорь, не подняв который, ты не сможешь никуда уехать. От бессилия ты чертыхаешься и ударяешь по рулю, извлекая короткий злобный "бип". Ход 293. Ты не можешь уехать, не можешь выйти наружу без страха быть разорванным в клочья. Шум едва ли отпугнëт твоих врагов. Если бы они были простыми животными, вроде медведей или волков, это могло бы сработать, но ты имеешь дело с двумя людьми, которые очевидно не боятся гудков и рëва двигателя. Единственное, что тебе остаëтся, это осмотреть обстановку и внести для себя чуть больше ясности в происходящее. Вспоминая свои уроки вождения с отцом, ты без особого труда находишь как включить фары. Яркий луч света прорезает темноту, освещает замусоренный глинистый пустырь и добивает вплоть до края леса, чëтко выхватывая две стоящие на четырëх лапах фигуры. Ты вздрагиваешь, не совсем ожидая увидеть этих двоих прямо перед собой, общающихся друг с другом и, очевидно, обсуждающих тебя. Оба альмиража поворачивают головы в твою сторону и злобно щурятся, ослеплëнные светом фар. Они не видят тебя, но прекрасно знают где ты находишься, знают, что ты смотришь на них сейчас, так что эти их взгляды всë равно будто пронзают насквозь. Спустя несколько секунд Ванесса привстаëт на дыбы, прядая ушами, Уильям качает головой, опуская еë ниже. Он скребëт глину когтями, полностью повернувшись в твою сторону и нацеливая на тебя рог, как рыцарь на турнире, направляющий копьë на своего соперника. Ещë мгновение, и оба зверя срываются с места, по прямой несясь в твою сторону. Уильям слева, целясь как раз в место водителя, где находишься ты, Ванесса держится правее и чуть позади. - "Эти черти готовы пойти на таран через лобовое стекло?!" Ход 294. Нет никакого желания испытывать удачу и прочность лобового стекла, так что ты принимаешь решение немедленно уйти от столкновения, открываешь дверь и рывком вылетаешь наружу в самый последний момент. Буквально через мгновение твою спину обдаëт холодный вихрь. Уши режет удар... гнущийся металл, пронзительный визг, звук падения на землю. Ты инстинктивно отскакиваешь дальше и оборачиваешься, чтобы узнать что произошло у тебя за спиной. Старый альмираж блефовал и видно не ожидал, что ты отреагируешь на его блеф именно так. В последний момент он не влетел в лобовое стекло, а свернул левее, желая проскочить вдоль фургона. И в этот самый момент ты открыл дверцу, в которую он и врезался на полном ходу, погнув еë и под корень вынес с петель. Тебе повезло: выскочи ты мгновением позже удар пришëлся бы и в тебя, но ты успел проскочить вперëд него. И к твоему счастью теперь зверь лежит на земле поверх выломанной двери, дрожа и постанывая. Ванесса тем временем огибает фургон с другой стороны и выглядывает из-за угла, в замешательстве глядя то на Уильяма, то на тебя. Ваши взгляды пересекаются. Ты делаешь ещë несколько шагов, отходя назад, затем останавливаешься, готовясь к следующим манëврам. Твой рюкзак с пожитками остался в внутри, но возвращаться за ним теперь некогда. Всë, что у тебя остаëтся, это висящий на поясе нож. Старик временно вне игры. Настало время импровизировать. Ход 295. Ноги сами собой поворачивают в город. Ты знаешь, эти двое едва ли рискнут следовать за тобой там, нужно лишь успеть добежать до ближайшей улицы и позвать на помощь. Потому так заманчиво двигаться в сторону родного дома или же просто людных мест. К сожалению для тебя, это ошибка... Лëгкой и прыткой зайчихе не составляет никакого труда догнать и перегнать тебя на прямой ровной дороге. Она выпрыгивает перед тобой и опускает голову, целясь в твою сторону тонким немного изогнутым острым рогом. В эту сторону ты не пойдëшь... Ход 296. Ты выхватываешь нож и принимаешь боевую стойку, но пока колеблешься. Предпринимаешь последнюю отчаянную попытку разойтись без крови: - Несс, не вынуждай меня! Я не хочу делать тебе больно. Вероятно, она не боится боли. Не собирается отступать, но и бросаться на тебя не спешит, пока оставаясь на месте. Она внимательно и грозно смотрит на тебя исподлобья и удерживает на месте, не давая и шагу ступить. И что такого ей наплëл старый заяц, раз она готова так просто пожертвовать тобой? С другой стороны, ответ на поверхности, прямо здесь. Еë награда за союзничество это возможность безнаказанно быть одним целым с необычайно ловким и красивым зверем. И это звучит как необычайно весомый аргумент, на который тебе нечем ответить. Ты даже не пытаешься еë переубедить. Бой неизбежен. Ход 297. Вы оба ждëте. Долго ждëте пока у кого-нибудь из вас сдадут нервы и он допустит промах. Ванесса не такая крупная и мощная, как старый альмираж, что уж там говорить, она не крупнее тебя самого. И скорее всего у неë нет таких же внушительных магических способностей в рукаве. Безусловно, она опасна, но хрупка и уязвима перед острым ножом и твоими завидными способностями быстро исцеляться, что безусловно даëт тебе преимущество. Она не может броситься в атаку так смело. Впрочем... А так ли ей нужно кидаться на тебя сейчас? Она и не торопится, просто сохраняя позицию. Время не на твоей стороне. Ход 298. Ванесса не пускает тебя, не разрешает двигаться дальше, но и не торопится атаковать. Вероятно она решила просто задержать тебя и выиграть время для Уильяма, чтобы он успел прийти в себя. Нельзя оставаться на месте, он может подняться и напасть на тебя со спины в любой момент. Ты встаëшь прямо, опускаешь нож и расслабляешься, подставляясь под удар. Делаешь вид, будто нерешительность Ванессы напрочь отбила у тебя желание сражаться и ты готов пойти на мировую. На самом же деле ты нисколько не потерял бдительности и готов к чему угодно. И это работает. На мгновение зайчиха замирает и тоже выпрямляется, внимательно поднимая уши, будто накал между вами сошëл на нет и она готова прислушаться к тебе. Но затем лишь спустя несколько мгновений затишья она совершает резкий рывок в твою сторону. Резкий но не внезапный. Ты был готов к нему. Ход 299. Ванесса двигается легко и быстро, но тебе не составляет труда увернуться. Впрочем, она тут же отскакивает назад. Всë ещë блефует. Отойдя на дистанцию, зайчиха совершает несколько прыжков из стороны в сторону, делает поворот вокруг оси и поднимается на задние лапы, опять начиная "танцевать", запутывая тебя и дразня хаотичными грациозными движениями и кувырками. Она не спускает с тебя глаз. Уставившиеся на тебя белые искорки ехидно и хитро мерцают в вечернем полумраке. Не к добру это. Ход 300. Всякий раз, когда она движется в твою сторону, ты вздрагиваешь и группируешься, на всякий случай выставляя нож. Однако несмотря на все эти выпады, дистанция между вами так и остаëтся безопасной. Ближе определëнно точки она так и не подходит, продолжая скакать и кувыркаться как в помешательстве где-то в стороне. Кажется, что с каждой секундой Ванесса всë ближе и ближе к настоящей атаке, и только от твоего внимания зависит пропустишь ли ты эту атаку, уйдëшь от неë или сможешь нанести удар в ответ. - "Да когда же ты уже решишься, а? Я уже давно готов и ударил бы, но бегать за тобой нет никакого смысла." Будто прочитав твои мысли, противник вдруг замирает на месте, опустив голову к земле и прицеливаясь в тебя рогом. Неужели? Неужели Ванесса решила просто протаранить тебя? Она фыркает, потряхивая головой, и скребëт землю когтями, точно готовясь к рывку. Но ведь от такой неприкрытой целенаправленной атаки увернуться будет намного проще... Впрочем, тебе это только на руку. Ты ждëшь когда она сорвëтся с места, готовясь отпрыгивать и по возможности двигаться дальше. Как вдруг горячий выдох обжигает твой затылок, отчего тело дрожит и покрывается неприятными мурашками, а сердце буквально падает в ноги. Влажный нос практически касается головы, жëсткие вибриссы щекочут шею, ты кажется даже чувствуешь кожей чужую зловещую ухмылку. Оказывается у тебя было намного меньше времени, чем ты предполагал. Твоей бедой была не Ванесса. Ход 301. Твой разум разбивается на осколки, инстинкты берут верх, действуя вопреки всем препятствиям. Плевать на Ванессу, плевать на всë! Ульям стоит прямо у тебя за спиной, он мог бы уже давно поймать тебя, но он настолько уверен в своей победе, что дразнит тебя и щедро даëт тебе очередной шанс побороться за свою жалкую жизнь ещë немного. Ты же настолько отчаян, что единственное, что ты можешь попытаться сделать теперь, это бежать со всех ног. Куда угодно, как угодно, лишь бы подальше. Конечно же далеко у тебя убежать не получается. Очень скоро тебя настигает удар в спину. Белая зайчиха прыгает на тебя сзади и валит на землю, затем тут же отскакивает назад. Неприятно приложившись подбородком о дорогу, ты слышишь как звякнул упавший рядом нож, вылетевший из твоей руки. Ты едва успеваешь вновь вернуть себе своë единственное оружие, когда тебя вдруг хватают за ноги и с невиданной силой волокут куда-то назад. Сначала Уильям тащит тебя один, затем Ванесса тоже присоединяется, помогая ему. Ты машинально пытаешься зацепиться за что угодно, но тебе практически не за что тут ухватиться, так что ты просто царапаешь замусоренную глинистую землю, вспарывая еë пальцами. Грязь неприятно набивается под ногтями. Тебя быстро утаскивают с дороги, волоча куда-то за груды мусора на свалке. Кажется тебе конец... Ход 302. Ты изо всех сил извиваешься и брыкаешься, отбиваясь от чудовищ, беспомощно цепляешься руками за мусор, но всякий раз соскальзываешь и лишь ранишь себя о ветки и осколки. У тебя получается вырваться из хватки Ванессы и даже отвесить ей пинка. Зайчиха взвизгивает и оставляет тебя в покое. Но альмираж достаточно силëн, чтобы тащить тебя в одиночку. Он совершенно не церемонится с тобой, грубо стискивая ногу в когтистой лапе чуть ли не до хруста и тянет так, будто вот вот вырвет твою конечность с корнем. Ты вскрикиваешь и вздыхаешь от боли, переворачиваешься на спину, чтобы дать отпор, но тебя раз за разом беспощадно протаскивает дальше, выбивая из равновесия и не позволяя сделать что-то внятное. Он оборачивается на тебя и вы встречаетесь взглядами на долю секунды. И, о как же много победы, самодовольства и жестокого предвкушения в этих бесстыжих сияющих глазищах... Тебя очередной раз дëргают и резко протаскивают по бугристой жëсткой земле, затем резко отпускают, небрежно швыряя среди мусора, как тряпичную куклу. В голове звенит, а в глазах темнеет после удара затылком, но ты быстро приходишь в себя и мгновенно предпринимаешь очередную попытку сбежать, стараешься приподняться и отползти. Через краткое мгновение покоя ты вновь чувствуешь приближение врага, практически не видя его глазами, но ощущая кожей его нависшую сгущающуюся тень. Зверь напрыгивает на тебя сверху, прижимая обратно к земле. Ход 303. Жмурясь, скалясь и хрипя, ты выставляешь своë единственное оружие вперëд в надежде что зверь напорется на него. Однако вместо этого он бьëт по руке, стараясь выбить нож из твоей хватки. Это ужасно больно, настолько, что тебе кажется, что твоя кисть напрочь переломана под градом этих беспощадных ударов. Однако пальцы ты упорно не разжимаешь. После неудачной попытки обезоружить тебя альмираж перехватывает твою руку одной лапой и давит. Ты сопротивляешься, но его хватка безумно сильна. Он дрожит от напряжения и скалится в кривой злобной ухмылке, сверля тебя взглядом в упор. Лезвие ножа медленно, но верно поворачивается в твою сторону, заставляя тебя пожалеть, что ты не потерял нож пока тебя волокли. Всë становится только хуже и ты потихоньку сдаëшь. Уильям СЛИШКОМ силëн, чтобы удержать его напор. Ход 304. Отбиваясь почти бездумно, ты хватаешь за голову зверя свободной рукой, машинально стараясь оттолкнуть его от себя. Рука соскальзывает по морде и кончик большого пальца очень удачно натыкается на правый глаз чудища. Ладонь сама собой сжимается крепче, надавливая сильнее, и альмираж моментально отпускает тебя и отскакивает назад. Он коротко визжит и шипит от боли, сгорбившись и схватившись лапами за морду. Нож остаëтся в твоих руках. Почти не веря собственной удаче и не желая упустить свой шанс, ты пользуешься моментом и быстро вскакиваешь. Пару раз шатнувшись на неровной присыпанной мусором поверхности, ты приходишь в равновесие и вот, снова каким-то чудом стоишь на ногах практически цел и невредим. Быстро оглядываешься, ища Ванессу взглядом. Еë белая зайчиха стоит неподалëку на четырëх конечностях и наблюдает за происходящим. Когда ты резко поворачиваешь голову в еë сторону, она прижимается к земле, опуская уши, и группируется, будто собираясь сорваться с места и побежать, но в последний момент останавливает себя. - "Она боится?" Ход 305. Ты куда решительнее. Не дожидаясь приглашения или чьих либо команд, ты срываешься с места, используя свой последний шанс спастись бегством. Фургон Ванессы совсем недалеко, тебе лишь нужно запрыгнуть внутрь и как то забаррикадировать сломанную дверцу. В любом случае до другого укрытия тебе точно не добежать, да и защищаться от двоих сразу там будет проще даже со сломанной дверцей. Там твой рюкзак, топор и бита, которые помогут тебе сражать эффективнее. Успеть бы только успеть... Только бы успеть... Ты взбегаешь на холм из мусора, а затем почти соскальзываешь вниз по ржавому металлическому листу. Скользишь, спотыкаешься, едва не падая, но лишь чуть забуксовав, отталкиваешься рукой от земли, вновь возвращаясь в равновесие, и продолжаешь рваться к заветной цели. За спиной слышен грохот и шелест мусора. Ты знаешь, ты слышишь, ты чувствуешь, что тебя преследуют, но ты не смеешь оборачиваться. Времени нет. Сердце стучит в ушах. Вскоре выбравшись из свалки и оказавшись вновь на дороге, на ровной земле без препятствий, ты не упускаешь возможность бежать быстрее. Цель так близка, вот он, фургон, в зоне видимости, и всë ближе и ближе. И вот ты уже тянешь руку к двери, чтобы зацепиться жза дверной проëм и поскорее втянуть себя внутрь. Но что-то метко бьëт себя в спину. А затем твои ноги поднимаются, отрываясь от земли и всë останавливается. Ты даже не сразу понял что произошло, не почувствовал. Начал что-то понимать, только когда опустил голову и увидел закрученную острую пику... Блестящий, влажный, липкий от крови... рог, выросший чуть пониже твоей груди. Нож выскальзывает из твоих безвольных пальцев, падая на землю. Твои руки сами собой хватаются за пронзивший тебя насквозь рог, будто бы ты в силах вытащить его... Помочь себе соскользнуть... Слишком поздно. - ... Ход 306. Солëный привкус твоей собственной крови наполняет рот. Чудовище напрягается и приподнимает голову, отчего ты насаживаешься на рог ещë глубже, издавая мучительный стон и хрип. Ужасающая боль даëт о себе знать, отчего ты даже не можешь пошевелиться, повиснув на пике безвольной тряпочкой. Альмираж приподнимается на дыбы, но удерживает тебя поднятым над землëй всего секунду, а затем поворачивается рывком и скидывает тебя прочь. Отлетая в сторону, ты врезаешься в белую стенку фургона, оставляя на ней багровое пятно, а затем падаешь на землю около колеса. Весь мир будто рассыпался на куски вместе с тобой и никак не может собраться вместе. Ты усиленно вентилируешь лëгкие, но от этого как будто становится ещë хуже. Зайдясь болезненным кровавым кашлем, ты кое-как собираешь себя и каким-то чудом приподнимаешься на руках и смотришь вверх расплывающимся взглядом. Только бы не закрыть глаза... Кажется ты их уже не откроешь, если поддашься соблазну. И ты делаешь над собой усилие, концентрируя взгляд и наконец мутное пятно, нависшее над тобой, принимает образ чудовищного зайца. Он стоит на четырëх конечностях, опустив тëмную и мокрую от крови голову вниз, глубоко дышит, приоткрыв пасть. Затем он останавливается на мгновение, расправляет грудь шире на глубоком на вдохе, перестав двигаться вовсе, а затем выдыхает резко и шумно. Он возобновляет дыхание и коротко облизывает ухмыляющиеся губы, поднимая на тебя сияющие глаза. Ход 307. Альмираж замирает как камень, будто задержав дыхание, и не отрываясь смотрит на тебя. Ты не можешь отвести взгляд. Кажется, что если ты посмеешь отвести или закрыть глаза, если хоты бы немного шевельнëшься, он тут же набросится и растерзает тебя на куски. Где-то позади Уильяма ты замечаешь двигающееся светлое пятно. Ванесса подходит ближе, но ты можешь видеть только еë мутные очертания, так как в твоих глазах темнеет и весь фокус ты пытаешься сосредоточить на опасности. Удивительно, но тебе становится немного легче. Будто бы твоя рана затягивается. Обычно с такими повреждениями как у тебя люди уже не живут, но похоже для тебя это не такая уж и проблема. Тебе хватает сил, чтобы залечить даже такое страшное увечье. Однако этого всë равно не хватит, чтобы выжить. У тебя больше нет энергии, чтобы сражаться или убегать. Возможно если бы ты охотился на души больше или всë же воспользовался предложением сестры подпитать тебя, ты бы вывез. Возможно, если бы ты больше времени проводил со своей семьëй и больше делился с ними своими наблюдениями и беспокоящими проблемами, всë бы сложилось иначе. Если бы вы держались вместе, если бы объединили силы. Но... не в этой жизни. Всë, что ты делал, было тщетно и обречено на провал. Ты изо всех сил стараешься держать глаза открытыми, чтобы оттянуть неизбежное, но чему быть, того не миновать. Перед глазами темнеет всë, кроме одержимо сияющих белых глаз. Ты постепенно отключаешься. Бросок хищника и его злое шипение были последней встряской, на миг вернувшей тебя в сознание. Ты чувствовал, как его передние лапы вонзаются в тебя когтями, как рвут на части, как бьют тебя о стенку фургона и мотают в разные стороны. А затем всë закончилось так же резко как началось. И вот ты уже висишь где-то вне тела и наблюдаешь за всем со стороны. - "О, боже... Я... Я мëртв?" Да. Ты очевидно мëртв. И это ощущается очень странно. Твоë тело больше не дышит, но Уильям никак не может успокоиться, продолжая слепо и яростно терзать твой труп. Он слишком увлëкся. Ход 308. Зверь держит тебя за грудки и остервенело бьëт об землю, злобно фыркая, почти рыча, что для него почти не свойственно. Иногда тело выскальзывает из его лап и тогда он останавливается на мгновение, чтобы поменять тактику, вновь хватает, прикладывает о головой фургон, едва ли не до вмятин... Земля и машина забрызганы кровью. От всего того, что он делает ты мог бы уже умереть раз десять, но видимо сам процесс приносит ему удовольствие и разрядку, оттого он не спешит останавливаться. Впрочем, всë выглядит так, будто он в пылу своих маниакальных страстей не замечает, что ты уже мëртв, ты даже не уверен, видит ли он твой призрак вообще. В любом случае, ты находишь в этом лишь возможность улизнуть незамеченным. Раз не получилось отомстить или спасти свою жизнь, ты хотя бы можешь попытаться спасти свою душу. Не раздумывая долго, ты рвëшься прочь, к спасению, но всë оказалось не так просто. Ты не можешь уйти далеко. Невидимая нить держит тебя около тела, как поводок. Ты натягиваешь еë до предела, но не в силах преодолеть этот барьер. Ты пробуешь снова и снова, пока отчаяние и ужас не накрывают тебя с головой. Теперь ты понимаешь, что чувствовали Джереми и Фриц, когда были намертво привязаны к тебе и не имели никакой возможности сбежать от столь незавидной судьбы. Иронично, что тебя ждëт то же самое. Может ты это заслуживаешь? Бессильная ярость затмевает твой разум и даже подавляет страх. - Ах ты... Ах ты сволочь... Ах ты лишайный скот, кенгуру переросток! Нравится, да? Тебе нравится?! Ты доволен? Да подавись ты! Заичьи уши вздрагивают и поднимаются. Он прекращает бить и терзать твой труп, позволяя ему безвольно упасть на землю. Затем поднимает голову и смотрит прямо на тебя, прямо на твою душу, заставляя тебя моментально прикусить язык и пожалеть о том, что ты вообще открывал рот. Его пасть насмешливо улыбается, показывая неровные потëртые зубы. - "А что ты думал? Что я встречу тебя с дружескими объятиями или позволю тебе просто уйти, после того, что ты сделал? - спрашивает он вкрадчивым голосом и посмеивается. - Ох, Майкл, а я ведь готов был сотрудничать, когда ты так любезно привëл ко мне тех двоих ребят. Не пойму, зачем же ты решил пробить мне голову..." Если бы у тебя ещë было сердце, оно бы выпрыгнуло. Ход 309. - Ты убил Грегори... Что мне ещë оставалось?! - "Грегори... - почти ласково мурлыкает убийца в ответ, присаживаясь и прикрывая глаза. Он облизывает свою ладонь и принимается вытирать морду от крови, сначала как животное и только потом как человек. От его насмешливо ласкового тона становится абсолютно не по себе. - Мальчишка сам виноват. Это произошло случайно, на самом деле я не планировал убивать его. По крайней мере так быстро. Он мне даже нравился", - альмираж перестаëт умываться и вновь поднимает на тебя глаза. Он ничего не сделал, не шевельнул ни одним мускулом, но тебя будто резко дëрнуло в его сторону. Ты вскрикиваешь, подумав лишь о том, что это твой конец. Но ты всë ещë был тут, твоя душа ещë жива, просто расстояние между вами внезапно сократилось вдвое и по ощущениям ты теперь привязан не к своему телу, а прямо к душе Уильяма. Ты теперь чувствуешь еë ярчайший свет, свет, который для тебя самого раньше казался притягательным, но который ты теперь не способен поглотить. Теперь ОН может поглотить тебя. Страх заставляет тебя вновь попытаться вырваться и сбежать, но это абсолютно невозможно, ты бьëшься как бабочка в паучьей сети. Уильям зловеще посмеивается над твоей беспомощной попыткой и дëргает невидимый поводок вновь, ещë немного сокращая расстояние. Ты отводишь взгляд, переводя его на Ванессу. Она рядом, смотрит на тебя, прекрасно видя и слыша, будто ты ещë жив. По морде зайчихи сложно сказать что она чувствует, но кажется ей есть что сказать, хотя она не решается вмешаться в разговор. Ход 310. - Несс... Почему? - только и можешь ты изречь, до сих пор не в состоянии смириться и простить предательство. В голове мечутся сотни вопросов. Как она могла... С чего вдруг она решила, что злодей, пожирающий человеческие души это хороший союзник, братание с которым не выйдет ей боком... Неужели компания этого лишайного зайца кажется ей лучше твоей... Ты хочешь спросить еë, но переполняющие и разрывающие твою душу на части эмоции не дают тебе сказать ничего кроме этого вопиющего и кристально понятного "почему?" Альмираж косится на зайчиху, ведя ухом, затем оборачивается через плечо, терпеливо ожидая еë ответ. Ванесса отводит взгляд, стараясь не смотреть тебе в глаза, мордочка слегка щерится, будто хмурится. - "На самом деле я хотела, чтобы ты присоединился к нам. Это правда. Тебе следовало просто довериться мне, когда мы были в машине. У меня был план и я правда могла помочь тебе, могла всë уладить, у нас могло получиться стать одной командой и забыть про всë случившееся, начать всë с чистого листа. Но как мы можем доверять тебе, если ты сам не способен по-настоящему доверяться кому-либо? Ни мне, ни другим детям, ни даже собственной семье. Иногда мне кажется, что ты не можешь быть честным даже перед самим собой..." - "Забудь об этом, - Уильям мотает головой. - Он не подходит. Он слишком много и часто убегал от проблем, вместо того, чтобы решать их по мере поступления. Никакого сотрудничества с ним не получилось бы." Ты недоумеваешь. - Что-то я потерял нить... О каком сотрудничестве вообще может быть речь? Почему ты говоришь так, будто бы это я плохой парень, а не он? - "А ты такой уж хороший? Кто ты такой, по-твоему?" - лукаво спрашивает Уильям с садистической ухмылкой. Ты хочешь ответить, но не находишь слов вовремя. И чем глубже ты задумываешься об этом, тем сильнее понимаешь, что не можешь вспомнить... Не можешь вспомнить что-то очень важное. Не можешь вспомнить зачем ты пришëл сюда и сделал ли ты до этого что-то ужасное и непоправимое. - Я... Я Майкл Афтон, я приехал в Орсо из... Я приехал со своей семьëй, - произносишь ты чтобы не растерять остальное, стараешься ухватиться за образы, за собственные слова, но память буквально сыпется у тебя из пальцев. - Мой папа... Мама... У меня есть младшие сестра и брат, Элизабет и Грегори... Уильям улыбается и игриво подсказывает, склоняя голову набок: - "О, ты хотел сказать "были"?" Это только сбивает. Ты раздражëнно отмахиваешься, хватаясь за голову, и продолжаешь попытки, ощущая себя абсолютно беспомощным. - Моя сестра Элизабет и... Ты помнишь его любимые комиксы, помнишь рыбалку на озере, ваши нелепые споры и пари, но ты не помнишь кто он. Ты не помнишь как он выглядел, как звучал его голос. Ты знаешь яснее некуда лишь что он был важен и причину, почему его нет рядом. И возможно причину, по которой ты забываешь настолько важные вещи. - ... Уильям Афтон. Нет, нет... Я Майкл Афтон... Я... Кажется ты становишься совсем прозрачным, когда забываешь собственное лицо. Поднимаешь взгляд и отчаянно хочешь позвать свою подругу на помощь, но еë имя застревает и безвозвратно стирается где-то очень далеко от тебя. Ты смотришь на неë, и знаешь, что на самом деле она человек, она могла бы помочь, помнишь, что ты нравишься ей. Она всë ещë смотрит на тебя с сожалением и внутренним противоречием. Но ты больше не узнаëшь еë. Затем ты переводишь взгляд на Уильяма, на альмиража, на зверя, на дьявола, на смерть. Его глаза горят как маяки в конце тëмного пути, его тело и душу трясëт, наполняя удовольствием и силой, всем тем, что когда-то было тобой. Его и второго его, их обоих, ты помнишь целиком и полностью, кажется даже больше, чем должен... Ты знаешь их пугающе хорошо. Ты видишь перед собой уже не только зверя, не физическую оболочку, но и выглядывающего из неë человека, так ужасно напоминающего тебе кого-то... Будто напоминающего тебе самого себя, если ты и впрямь был таким. Он с любезной хищной улыбкой раскинул руки и тянет их к тебе, а у тебя нет сил, чтобы не попасть в его приветливые объятия. Из последних сил пытаешься сбежать от неотвратимого и хотя бы вспомнить своë имя, будто это может помочь. Но всë твоë существование затмевает ОН и неописуемый ужас небытия, страх потерять себя окончательно. Это не больно. Совсем нет, не то, что можно вообразить. Но отчего-то исчезновение так сильно пугает остаток, что ещë хочет быть тобой, хотя уже и не помнит каково это. Что ты успел? О чем мечтал, но что оказалось за гранью возможного? Был ли ты человеком, был ли ты альмиражем... Было ли это чем-то хорошим, было ли это чем-то плохим, чем-то ужасно скучным и заурядным или весëлым, захватывающим, наполненным смыслом... Должно быть нет. Должно быть нет, это было не важно, раз ты потерял этот смысл. Не найдя ничего, за что остаëтся сражаться, ты отдаëшься пустоте и заключëнному в ней могуществу... которым ты всегда был. Ты... ... Бонни. Хотя есть и другие слова, совершенно точно означающие тебя.