Альмираж

Ход 82. Вернувшись, ты снова берëшь игрушечного кролика в руки и забираешься вместе с ним под одеяло. Его присутствие и насущные вопросы отвлекают тебя от тяжëлых мыслей. Глаза игрушки не светятся, но ты точно знаешь, что дух рядом, тебе уже знакомо ощущение присутствия. - Кажется я теперь догадываюсь зачем ребята носят маски и почему никому не рассказывают об этом. Да... Жаль только, что ты не очень разговорчивый. Мне столько всего надо у тебя спросить. Впрочем... Ты вспоминаешь о том, что у тебя есть карта, на обратной стороне которой находится несколько небольших разделов с базовой информацией о городе. Устроив вам двоим шалаш из подушек и одеял, ты забираешься внутрь вместе с фонариком и картой. Погода за окном разразилась настоящей грозой, что добавляет особой таинственной атмосферы всему действу. Твоë укрытие теперь ощущается ещë уютнее. Усадив кролика рядом так, чтобы ему тоже было видно, ты принимаешь читать с самого первого раздела "Добро пожаловать!" Он не несëт особо важной информации и является скорее завлекательным вступлением, обещающим незабываемый отдых. Второй раздел называется "История." И вот тут ты уже находишь кое-что стоящее. "...Как вы могли заметить, на причудливом гербе Орсо изображены медведь и мифический зверь альмираж. Они символизируют сотрудничающие друг с другом надëжность и силу духа, а так же благородство, находчивость, выдумку и деловую хватку двух основателей города, Генри Эмили и Уильяма Афтона." К тексту прилагается чëрно-белое изображение, групповое фото двух семей. Качество печати не позволяет разглядеть лица, но два человека, стоящие по центру значительно выделяются на фоне других. Один из них, что покрупнее, действительно напоминает медведя. Второй, напротив, высокий и костлявый. Не сказать, чтобы он был похож на рогатого зайца, но чем-то он очень-очень-очень отдалëнно напоминает папу. А стоящий рядом мальчик, вероятно его сын, - вылитый ты, только немного младше. - Вау... Неужели я действительно родственник кого-то на столько значимого? Мне кажется да... Всë это не случайно. Кролик вздрагивает. - Это "да", "нет" или "может быть"? Нет ответа. - Ладно, потом разберëмся. Давай почитаем дальше. Следующий раздел называется "Усадьба Эмили." В нëм говорится о том, что роскошный сад усадьбы открыт для посещения туристами. В 12.00, 16.00 и 18.00 проводятся экскурсии внутри самой усадьбы, каждая из которых заканчивается приятным светским чаепитием на веранде. Так же на территории усадьбы есть контактный зоопарк, в котором содержатся кролики, лисы, куры, обезьянки, попугаи, канарейки, пара альпак и даже ручной дрессированный медведь по кличке Фред, главный любимец публики и хозяев. К тексту прилагается уже цветная фотография, со статуями медведя и альмиража, охраняющими лестницу к дому, а так же отрисованная картинка с группой весëлых зверят во главе с медвежонком. - Кажется раньше здесь и впрямь было куда веселее. Да и статуи были целыми... - ты собирался продолжить читать дальше, но тебя прерывает стук в дверь. Ход 83. Ты на цыпочках бесшумно подбегаешь к двери и просовываешься в раскрывающуюся щель, включая фонарик перед лицом. - Кто-о-о нарушил мой поко-о-ой? - произносишь ты низким голосом и в этот же момент за твоей спиной сверкает вспышка молнии и почти тут же звучит оглушающий гром. Элизабет пищит, отпрыгивая от тебя: - Грегори! Ты чего меня пугаешь? - А чего ты тут ходишь? - спрашиваешь ты в ответ, "устрашающе" гримасничая в свете фонарика. Она делает такой жест руками, будто желает убрать свет от твоего лица. Ты с улыбкой поддаëшься еë бессловесной просьбе. - Я не могу так спать. Я грома боюсь. А ещë у меня в комнате крыша капает... М-можно я к тебе? Ход 84. Ты пятишься, жестом приглашая Элизабет войти. Она заходит крадучись и озираясь по сторонам так, будто это не твоя комната, а как минимум подземелье с драконами: - А ты что, тоже боишься? - Да нет, чего бояться-то? Это я так просто сказал, - ты возвращаешься на место, заползая обратно под одеяло и восстанавливая свой шатëр. - Я тут про Орсо буклет читаю. Сестра вдруг останавливается посреди комнаты, уставившись на стоящий в углу деревянный стул так, будто там кто-то есть. Затем очередная вспышка заставляет еë зажмуриться и закрыть уши руками в ожидании грома. Однако его раскат сильно запаздывает и раздаëтся где-то вдали, очень тихо и совсем не страшно. Элизабет несмело открывает глаза и снова смотрит в угол. - Смотри, я нашëл кое-что интересное. - ты показываешь фотографию из буклета. Ход 85. Всë ещë косясь в угол, Элизабет подходит ближе и забирается на кровать. Будто нехотя отводит взгляд и наконец смотрит в буклет, куда ты показываешь. - Кто это? - спрашивает она. - Это основатели нашего города. Вот это семья Эмили... - Какой Эмили? - Никакой. Это фамилия у них такая. Кстати, это именно их усадьба, куда мы заходили вчера. А вот это... Смотри, как они похожи на нас! И как ты думаешь, какая у них фамилия? Она пожимает плечами. - Может Лола? - Почему "Лола"...? - Это было бы смешно... Эмили и Лола, - Элизабет хихикает и тихо хрюкает. Ты вздыхаешь и качаешь головой. - Их фамилия точно такая же, как наша. Афтон. Я уверен, всë не случайно, и вполне возможно, что мы далëкие пра-пра-правнуки одного из основателей Орсо. Элизабет вдумчиво рассматривает фотографию, немного хмурясь. - Хммм... Они наши родственники? Это значит, что мы должны быть главными в этом городе? Ход 86. - Что? Нет. Главным в городе становится мэр, а не основатель. - Это как-то не честно... - Тем более их было двое и семьи было две. Кстати зверей на гербе Орсо тоже двое. Медведь символизирует семью Эмили. А наш гербовый зверь это альмираж, рогатый заяц. Думаю, мы с ним тесно связаны. Элизабет касается бумаги, проводя пальцем по картинке, будто поглаживая золотого зверя по спинке. Она загадочно улыбается. - Какой он странный, этот заяц-единорог. Но очень, очень красивый. - Я тоже так думаю. Ход 87. Это правда, тебе герб тоже кажется роскошным. Но и реальное существо не менее привлекательно. Ты знаешь о его существовании, тебе повезло увидеть альмиража вживую. А теперь, зная о том, что ваши судьбы тесно связаны, ты думаешь лишь о том, что хотел бы почувствовать, себя в его шкуре. Да, его тело покрылось шрамами, шерсть потускнела и порядела от возраста, но это всë ещë большой благородный зверь, настолько редкий, что почти невозможно поверить в его существование, не столкнувшись с ним лицом к лицу. Это должны быть совершенно иные ощущения, не сравнимые с опытом в теле ящерки, рыбы или даже собаки. Фетчу такое и не снилось... Внезапная молния и последовавший за ней практически моментально гром застают врасплох не только Элизабет, но и тебя самого. С разницей в доли секунд сначала вскрикивает она, затем ты. Вы машинально прижимаетесь друг к другу и прячетесь в одеяле, зарываясь в него с головой. Некоторое время вы пережидаете самый страшный момент и приходите в себя лишь через несколько секунд после того, как трескучее грозовое эхо окончательно затихает. Ветер яростно завывает, ломясь в закрытые окна с такой силой, что стëкла дрожат. Звонкие металлические удары по крыше уже не похожи на просто дождь. - Т-ты же говорил, что не боишься... - тихо произносит Элизабет. Сестра запинается, взволнованно и часто дыша. - Это что, град? Среди лета? Ход 88. Мелкие градины стучат по крыше и звонко отскакивают от подоконника, мелькая за окном. - А ведь Майк на работу сейчас пошëл... Интересно, успел ли он добежать до заправки? Хорошо, что мы дома и нам никуда не надо. Некоторое время вы просто лежите, прижавшись друг к другу, и вслушиваетесь. Иногда Элизабет вздрагивает от вспышек и грома, затем утыкается в тебя лицом, вжимаясь сильнее, и становится значительно спокойнее. Твоё присутствие успокаивает её. Да и непогода со временем как-будто становится тише. Уже полусонным голосом сестра произносит: - А ты знаешь что? Я ведь и правда ведьма... Я колдовать умею... Хочешь, превращу тебя в бабочку? Ход 89. - Нет, спасибо, - ты тихо посмеиваешься. - Я и сам превратиться в кого угодно могу. - Я серьёзно... Вот увидишь, я покажу что умею... - Да я тоже серьёзно. Только давай уже завтра колдовать будем. Сейчас уже спать хочется. Она невнятно мурлычет что-то совсем неразборчивое и что-то похожее на "спокойной ночи", после чего окончательно проваливается в сон. Ты желаешь ей того же и тоже закрываешь глаза. Звуки грозы не пугают тебя, скорее даже наоборот, лишь сильнее убаюкивают. Ты лишний раз радуешься тому, что здесь тепло, уютно и сухо, в то время как снаружи бушует непогода. Засыпая, ты задумываешься о том, нашёл ли себе такое-же уютное укрытие альмираж, чтобы так же сладко спать… …Спать и видеть яркий летний день, бежать по ароматному сосновому лесу, стремительно и легко, без труда преодолевая препятствия в виде упавших стволов. Ты останавливаешься на солнечной поляне и замираешь, прислушиваясь. Твои длинные уши поворачиваются, ощупывая пространство слухом, выделяют важное среди мусора из шелеста листьев и голосов птиц. Вдыхаешь полной грудью, чувствуешь запах, дающий тебе понимание направления. Ты вновь срываешься и бежишь дальше, вскоре оказываясь у туристической тропы. Ты у развилки, где стоит метка пройденной дистанции, указатель и деревянная лавка. Сквозь ветви густых кустов отлично видно сидящего на лавке знакомого мальчика. Он бережно поглаживает своего питомца, чёрно-белого кролика. Тот, кажется, безмятежно дремлет, пригревшись на коленях хозяина. Твоё сердце начинает биться чаще, а по спине бегут мурашки, волной приподнимая золотую шелковистую шерсть. Это особенный мальчик. Он здесь совсем один, ему некуда бежать. И у него есть то, что ты хочешь больше всего на свете… Ход 90. Больше нет смысла скрываться. Ты встаëшь на задних лапах в полный рост и шагаешь вперëд, раздвигая кусты. Мальчик поднимает голову, услышав шорох веток, и смотрит прямо на тебя, мгновенно замирая. Кролик на его коленях дëргает чëрным ухом и шмыгает носиком, но пока не открывает глаза, не подозревая ни о чём. Ты ступаешь на цыпочках, игриво и мягко выходя на дорогу и приближаясь. Нет смысла торопиться. Улыбаешься, но твоя нежная улыбка не вызывает доверия. Чем ты ближе, тем больше ужаса и безысходности появляется в глазах мальчика. Он смотрит на тебя не отрываясь, будто парализован. Тебе приятно. Ты пытаешься вспомнить его имя... Но имëн так много. Увы. Увы. Ты совсем близко, между вами остаëтся всего метра четыре. Мальчик подхватывает кролика на руки и резко встаëт, будто только сейчас собирается начать убегать. Кролик вздрагивает, дёргая повисшей в воздухе лапкой. Ты останавливаешься, ожидая от мальчика любого следующего движения, и едва пригибаешься, готовишься к рывку. Возможно даже дашь фору, а может и не станешь... Он дрожит, его губы дрожат. Нестерпимая жажда внутри тебя назревает, заставляя мышцы вздрагивать от нетерпения, а рот наполняться слюной. Она вот-вот выстрелит, взорвëтся, вынудив тебя перейти к действию. Но ты специально дразнишь себя, оттягиваешь момент, медлишь. Ждëшь искры, чтобы вспыхнуть. Мальчик глубоко вдыхает и закрывает глаза. Глаза кролика широко распахиваются, сияя белым светом. Ты срываешься с места чтобы... Ход 91. Ты не желаешь участвовать в этом и вырываешь себя из сна до того, как ты сотворишь нечто ужасное. Проснувшись в своей постели, в первые мгновения ты приходишь в ужас от себя, смотришь в потолок, тяжело дыша. Потом, слушая мерный моросящий дождь и дыхание спящей рядом сестры, осознаëшь что это был всего лишь дурной сон. Приходит понимание, что ты никак не мог препятствовать этому, всë происходило не по твоей воле, как будто тобой управляли. Всë контролировал кто-то жадный до чужих жизней, кто-то беспощадный и хищный, совсем не похожий на тебя. Да и ты был во сне и не ты вовсе. Успокоившись, ты замечаешь стаю бабочек, кружащих над вашими с Элизабет головами. Они бесшумно порхают в полумраке кругами, как будто не могут улететь слишком далеко. Махаоны, капустницы, крапивницы, но ни одной ночной, ни одного мотылька. Нет, так не бывает... Какая то часть тебя всë ещë спит и ты видишь всë это в своей комнате, и чувствуешь, что рядом есть кто-то ещë. Мрачные стены дрожат и иллюзорно плывут от его присутствия. Ты тихонько привстаëшь на локтях и ищешь его взглядом в углу комнаты, встречаешься с широко распахнутыми светящимися глазами. Белый с чëрными пятнами декоративный кролик из твоего сна всë ещë неподвижно сидит на стуле. Он ничего не говорит, терпеливо дожидаясь, когда ты сам задашь ему вопросы, которые посчитаешь важными, чтобы он мог с умом потратить остаток сил, потраченных на создание твоего сна. Кролик склонил голову набок и внимательно тебя слушает. Ход 92. Тебя не покидает весьма не смутное чувство, что призрак показал тебе историю своего становления, точнее своей смерти. Тебе не хватило выдержки досмотреть еë до конца, но ты точно знаешь, что мальчик и кролик мертвы именно по этой причине. - Кто вас убил? - спрашиваешь ты, подозревая, что за бегущим по лесу зверем стояло что-то ещë. Стены волнуются, тьма больше и больше сгущается вокруг тебя, становясь такой вязкой и тягучей, что становится тяжело дышать. Кролик хохлится и сжимается в комок, отводя взгляд, будто не может решиться. Однако потом он собирается с силами и даëт очень уверенный, исчерпывающий и страшный ответ. - Уильям Афтон. Убил нас всех. Ответ ошарашивает. Нет... Не может быть. С другой стороны, многие вещи теперь встают на свои места и становятся очень понятными. Ты не знаешь, что сказать на это, и похлопываешь по одеялу, приглашая кролика перебраться ближе. Однако тот демонстративно отстраняется, поджимая лапку к груди. Он выглядит очень запуганным и недоверчивым. - Знаю, это непростительно. Мне очень жаль... Но вот увидишь, я докажу вам всем, что я вам не враг. Кролик уверенно кивает тебе, затем вытягивает шею и косится в сторону. - "Элизабет... не враг...?" Прежде чем ты успеваешь удивиться вопросу и спросить что заставило его сомневаться, видение рассеивается и ускользает от тебя. Оставшуюся ночь тебе снится что-то нейтральное, что даже не откладывается в памяти и забывается сразу после пробуждения. Но ваш разговор и сон про убийство ты помнишь очень чëтко.