***
— Ого, уже ночь, давай спать, — восемь вечера, неужели они так долго пробыли у неё? — Н-е-е-ет! — сняв верхнюю одежду девочка убежала.***
— Зайчик, а откуда у тебя эта одежда и игрушка? — А, это? Это мне тетя Оля подарила, когда я болела. — Ты и сейчас болеешь, — мужчина улыбнулся, укрывая ребёнка тёплым одеялом.***
— Хорошо-хорошо, давай, спи, спокойной ночи! — он поцеловал дочку в лоб и выключил свет. Кое-как он смог уложить буйного ребёнка, но пришлось пообещать конфет на завтрак, а тем временем он залез в «Instagram», его встречало фото Оли. На этой фотографии он завис, завис в своих мыслях. Как же хотелось создать полноценную семью, из самых близких, родных и любимых людей. Проводить с ними вечера, показывать фокусы, как в той кафешке, где они с любовной ведьмой и познакомились, видеть их удивлённые лица от его действий и не понимать: «Как он это делает?!». Засыпать рядом с Олей, зная, что его девочки в полной безопасности, рядом с ним. А сейчас, его терзает ревность. Ревнует её, его Олю, к остальным мужчинам, да что уж там говорить? Даже к Владу! Вообще ко всем. А если он так и не сможет ей сказать? Если она найдёт себе другого?! Как потом жить, зная о том, что у неё есть другой, с которым она счастлива, и это не Илья. Мысль, что у неё может быть новая семья, в которую Ларионов не входит, заставляет душу вырваться из тела и никогда больше к нему не прикасаться. Сердце при это мысли тоже вырывалось из груди. Так и хочется сказать: «Когда ты уже умрёшь?» Ведущий смотрел на её фотографию, на его глазах появились слёзы. Плакать из-за девушки? Ха. Смешно! Но он плачет из-за любви. Любви на протяжении двух лет, и самое обидное, не взаимной любви. Любовь может ранить, прямо в сердце, не задумываясь. А шрам от неё останется на всю жизнь. И каждый раз будет приходить мысль: «Мне так было плохо, что хотелось умереть.» «Я так больше не могу, либо я умру в одиночестве, либо без груза на сердце!» — он печатал без остановки сообщение, набирая всё новую и новую букву ему становилось легче. «Отправить? Зачем? Она меня точно отошьёт, потом, после этого, ещё и в глаза ей смотреть, испытания проводить. А вдруг она даст мне шанс? Пусть хоть из жалости, я хочу быть с ней! Жалкий! Напечатать? Ты тряпка? Сказать ей в лицо всё не можешь?» — мысли о плохом исходе победили. Не отправил.***
Слёзы текли рекой. Она так привязалась к этому ребёнку, как его отпустить? Как принять факт, что он не твой? Это невозможно! «Илья ещё приехал рано, а я в этом чёртовом халате стою, сука! Как это всё забыть?!» — любовная ведьма открывает вторую бутылку полу-сладкого. Оля не могла поверить, что больше не увидит это маленькое, прекрасное чудо, в своём доме. После слов Ильи хотелось плакать и забыться. Забыться алкоголем. Слёзы уже не остановить. Это не те слова, которые она готовилась услышать. Не те, совсем не те. Она открыла «Instagram», он в сети. А не пишет. Поняв, что никакого чуда не произойдёт, она продолжила пить.***
Утро у всех выдалось не очень. И начилось оно не с кружки тёплого кофе. У Теоны резко поднялась температура, её тело было горячее самой тёплой батареи. Менталист метался среди комнат ищя таблетки, попутно пытаясь дозвониться в регестратуру. Но вот, ему наконец-то ответили, но не самым лучшим образом. — Мужчина, я сказала, либо вы ждёте врача, но он приедет через час, не меньше, либо вы перестаёте отнимать моё время. Понятно?! — у работников больницы всегда такое паршивое настроение? — У моего ребёнка температура почти сорок! Можете вашего врача поторопить как-нибудь? Или другого какого-то отправьте! — изо всех сил он пытался быть вежливым, но его старания женщина не оценила. — Я не ясно говорю?! Вы либо ждите, либо… — Я буду ждать! — уже не церемонясь он гневно сбросил, сейчас не это главное, Теона, она. Ведущий вскоре, после недоброго звонка нашёл какие-то таблетки, но ничего на них не понятно. «Что из них жаропонижающее? И подойдут ли они детям?» — он перечитывал два, три раза слова на двух упаковках. «Да что за иероглифы! Можно мне по русски?!» — нервы на исходе, он готов был метать всё по кругу. Менталист попытался загуглить, но вспомнив, что там можно такого начитаться, что больше никогда не уснёшь, он отложил эту идею. Аптек поблизости нет, да и никто ему в семь утра ничего не продаст. Звонить в регистратуру желания не было. Что делать? «Оля! Она же её лечила! Она точно знает!» — он без раздумий набрал номер, но позвонить смелости не хватило. Вдруг она ему так же скажет «Перестань отнимать моё время?!» Как же страшно, но ребёнок. Мужчина всё же позвонил. Такие мучительно долгие гудки заставляли с каждой минутой утопать в пропасти боли и страха. Как-будто он звонит не девушке, в которую влюблен, а напрямую Толику, в самый ад. — Алло, — его безудержные мысли растворились, а разум огласил сонный, но прекрасный голос любовной ведьмы. — Привет, прости, что разбудил, но у меня нету выбора. Какие могут быстро понизить жар ребёнку? — тишина. Гробовая тишина, слышны только удары его сердца. — Можно «Нурофен» попробовать, а что у тебя там случилось? — голос перестал быть сонным, как-будто отрезвел за секунду. — «Нурофен»? А если такого нет? — он проигнорировал вопрос, смотря на упаковки найденных таблеток. — Что у тебя случилось? — она оказалась настойчивой. — У Теоны температура под сорок, я не знаю, что мне делать, — как током ударило. — Под сорок?! Ты врачу звонил? — Оля окончательно проснулась. Ещё вчера от неё уезжал счастливый ребёнок, а сегодня она узнаёт о её тяжелом состоянии. — Звонил, сказали только через час освободится, — как об этом трудно говорить, особенно ей. Немного помолчав она резко сказала: — Я привезу тебе таблетки. — Хорошо, — в один и тот же момент они сбросили. У Ильи камень с души упал. Стало более спокойно. Но ведущий не расслабился и ушёл в комнату девочке, в ожидании Якубович.***
— Принеси стакан воды, пожалуйста, — Ольга сидела возле кровати девочки, доставая таблетки из упаковки. Ларионов не стал медлить и ушёл на кухню. «Оля, сделай что-нибудь, я тебя умоляю», — дрожащими руками он нёс стакан в комнату. — Спасибо, теперь, солнце, пей таблетки, — женщина аккуратно протянула маленькую таблетку и стакан. — Я не хочу, — ослабленным голосом сказала девочка. Оля пыталась заставить ребёнка, пока Илья метался в своих мыслях. Все эти сны с её участием, огромная ревность к другим мужчинам, рядом с ней, разрывали его на части. Сердцу больно, душа болит. Как перестать думать о ней? О её силуэте, её улыбке, талии, о её глазах. Ей не наплевать на Теону, на его звонки глубокой ночью или ранним утром. Другие бы послали, а она нет. Она добрая, нежная, заботливая. И детей любит. Испытания хорошо проходит. Она идеальна. — Умница, — Оле удалось заставить ребёнка выпить эти злосчастные таблетки. — Оль, пойдём, поговорим, — неожиданно для себя сказал Ларионов и встал, уходя в другую комнату, принуждая следовать за ним. Делал одно, а думал другое. «Ларионов! Что ты творишь?! Что ты хочешь сделать?!» — он сам не знал чего добивался. Не знал, что хотел сказать. Уже в своей спальне он обернулся, ведьма стояла напротив него. Менталист облокотился на рядом стоящий шкаф, так легче. — Оль, спасибо тебе, что приехала, я бы без тебя не справился, — ведущий устремил свой небрежный взгляд на ведьму, она улыбалась, этой чарующей улыбкой. Не в силах смотреть на неё он начал смотреть в пол. — Оль, прости меня, что говорю тебе это, да и за то, что не мог найти более удачную обстановку для этого. Но я хочу тебе сказать, может я и тряпка, не какой-то там мужик на мерседесе, разбрасывающийся деньгами, не накачен, да и работаю обычным ведущим, ели свожу концы с концами, но я хочу тебя сказать очень важное, что хотел сказать там, у тебя, но так и не решился. Но всё же, я хочу, что бы ты знала, ты мне нравишься, не как коллега, а что-то другое, может, попробуем себя в нечто большем? Я пойму и приму всё, что ты скажешь, в независимости какой будет ответ, ведь испытываю большие чувства к тебе. Я понял это еще на двадцать втором сезоне. Ты сразу меня зацепила, только не внешностью, а чем-то другим… Я слишком сильно испугался на испытании, в деревне за тебя, и пока бежал, понял, что без тебя просто не выживу. Если бы ты меня покинула, я бы умер вместе с тобой. Все эти сны, испытания, заставляют ещё больше умирать, когда я тебя вижу с кем-то другим. Я тебя очень прошу, скажи мне хоть что-то, я всё пойму и приму, — не поймёт, не примет, сразу вскроет вены, выпрыгнет с окна, нож себе в сердце вставит, только бы оно не болело. «Прости, но.» — если она так скажет, он здесь и сейчас умрёт. Сердце колотится бешено, а она молчит, ничего не говорит. Неожиданный звонок в дверь прервал его намерения. Ничего не сказав, менталист ушёл с комнаты. Но когда он смотрел на неё, она разглядывала пол, наверное, подбирала слова отказа. Но это лишь его догадки.***
Сердце ушло в пятки. Это шок, удивление, радость, все эмоции сразу. Слёзы. Улыбка в душе. Руки дрожат, сейчас сердце выпрыгнет и убежит к нему. Как же хочется обнять его, ничего не говоря, просто обнять. Только она хотела сказать, ответить взаимностью, но этот дурацкий звонок всё испортил! Он ушёл. «Может пойти сейчас и всё сказать? А вдруг, я ему помешаю?» — женщина аккуратно вышла из комнаты, почти без шумно. «Врач? Я наверное им мешаю, я лучше уйду», — совсем тихо, она ушла, убежала. Этот день настал, она пометит его красным. Вся жизнь перевернулась этим утром, этим днём. Она кому-то нужна, она может быть любима другими не за внешность! Она имеет право на счастливую жизнь! Уже дома с сияющей улыбкой она переоделась. На телефоне раздался звонок. Неизвестный. — Алло? — Здраствуйте, видели ваше объявление про котёнка, это мой, его мой муж случайно выпустил! — Здравствуйте, как я могу проверить, что кот ваш? — Если вы сохранили ошейник, на нём сзади написана буква «И» — первая буква моего имени. — Секунда, — она нагнулась к котёнку, который во всю мурлыкал возле её ног. Повернув ошейник она увидела тоненькую букву, выведенную чёрной ручкой. — Да, действительно, есть, — уже не таким радостным голосом заявила ведьма. — Когда можно будет к вам подъехать, забрать кота? — Давайте завтра, в любое время, адрес…***
Ушла, не написала, ничего не сказала, просто ушла. Все уходят из его жизни так же, не оставляя за собой ничего. Теона уехала с врачом в больницу, медик запретил ему ехать с ними, «ребёнку будет проще», а Ларионову нет. Жена ушла, дочь уехала, Оля убежала, он настолько никому не нужен? Печальный ведущий сидел на том же самом месте, где днём стояла Ольга. — Сука! — он ударил в пол настолько сильно, что стены начали вибрировать. Головой он облокотился на стоящую тумбочку, на которой была стеклянная ваза. Он тоже её разбил. На полу валялись лишь её части. Почему бы их не использовать? Он так и видит эти новости: — «Здраствуйте, в эфире экстренные новости, тридцати восмилетний ведущий всеми известного шоу «Битвы Экстрасенсов» закончил жизнь самоубийством. На тебе обнаружены глубокие порезы, как сообщают нам следователи, он воспользовался разбитой вазой. Что с ним происходило в тот момент никто не знает.» А она знает, Оля знает всё. Мужчина осознал, что в больнице о дочери позаботятся, Оле на него плевать, а больше он никому и не нужен в этой жизни. Пора бы её закончить. Ведущий взял кусок стекла в руку, уже больно, кровь растеклась по запястью. Целый водопад стекал ему на футболку. Он хотел сжать сильнее, но на телефон пришло сообщение, от неё. — Что. Тебе. Надо? — просто от её сообщения на глазах появилась солёная вода. Открыл. — Может завтра встретимся в парке? Как тебе будет удобно? — В лицо мне сказать хочешь, как ненавидишь меня? — парень уже не на что не надеялся, ему и не надо, он и так всё сказал. Больнее уже не будет, только если она не добьёт его. — Хорошо, давай завтра в час, — не хотел ждать ответа, кинул телефон на кровать. «Надо здесь убрать всё», — подумал парень, кидая окровавленный осколок на пол.