more than everything - больше, чем все

      Драко сунул руку в карман пальто и улыбнулся, нащупав пальцами конфету в фольгированной обертке. Нарцисса не изменяла своим привычкам: волшебница подкладывала в карманы сына лакомства каждый раз, когда он отправлялся в Хогвартс с каникул, что проводил дома. Люциус, конечно же, не был в курсе этой маленькой традиции, которую Нарцисса Малфой придумала для себя и сына. Драко Малфой осмотрелся по сторонам, выискивая знакомые лица на платформе 9¾. Юноша стоял возле пятого вагона, где обычно собирались все слизеринцы, отправлявшиеся из Лондона в школу на экспрессе.        Платформа кишела студентами. Кто-то пытался пропихнуть сумку, похожую на огромный каменный валун, через двери поезда, кто-то гнался за своей убежавшей крысой, снуя между ног провожающих. Драко смотрел на всех детей с некоторым чувством тревоги, вспоминая как сложно ему было в детстве, как только он оказывался на вокзале.  — А вот и ты! — Нотт, подошедший со спины, навалился на Драко, положив руки на плечи друга. Малфой сгорбился и сделал шаг направо, стараясь скинуть Тео с себя. — Давно ждешь? — Достаточно, — коротко ответил Драко, развернувшись.        Пэнси стояла на пару шагов дальше, решив не подходить к сокурснику, чтобы поздороваться. Брюнетка сложила руки на груди и демонстративно отвела взгляд в другую сторону, чтобы не пересекаться с Малфоем. Паркинсон была довольно предсказуема, поэтому Драко, зная о последствиях, решил не подходить к девушке прямо сейчас, предпочитая дождаться, пока со слизеринки схлынет волна злости и обиды.  — Чего не приехал в гости? — Нотт выставил руку перед собой для рукопожатия. Драко пожал руку другу и повел плечами, сомневаясь, стоит ли рассказывать Теодору об истинных причинах. — Мама бы сошла с ума, если бы я оставил ее хотя бы на час. — Бери ее с собой в следующий раз, — Тео наклонил корпус назад, чтобы посмотреть на вход в вагон позади Малфоя. — Пойдем занимать места, пока змееныши прощаются с родителями.       Драко согласно кивнул головой и отступил на шаг, освобождая проход для Пэнси. Паркинсон прошла мимо друга, театрально закатив глаза и цокнув языком. Что ж, если слизеринка начала издавать хоть какие-то звуки, это означало, что вскоре она будет готова для разговора. Несмотря на то, что Драко совсем не чувствовал своей вины перед ней и Тео за то, что обманул их перед поездкой домой, совесть подсказывала юноше извиниться. Может, друзья и не были готовы к откровению, но уж простое «простите меня» точно заслужили.        Зайдя в вагон, Теодор занял первое свободное купе. Поезд двинулся с места, как только Драко загрузил свой саквояж на багажную полку и сел рядом с Пэнси, которая начала рассматривать свой маникюр. Черный, в этот раз. Мимолетно улыбнувшись, слизеринец взглянул в окно, осматривая родителей, братьев и сестер тех, кто направлялся в Хогвартс. Поезд набрал скорость, и платформа пропала из вида.  — Я ни на что не намекаю, — подала голос Паркинсон, развернувшись в сторону Драко. — Но не кажется ли тебе, что среди нас троих есть тот, кому следует что-то сказать? — Если ты не в курсе, Тео рассказал нам о своем пристрастии к вязанию еще год назад, — Драко пытался не улыбаться, но получалось плохо. Получив удар ботинком от Нотта по своему колену, Малфой засмеялся в голос. Веселье подхватила и Пэнси, вспоминая, как Драко застукал Тео Нотта в общей спальне мальчиков за вязанием браслета из обрезков ткани, сворованных у профессора Трелони после уроков Прорицания. — Да пошли вы, — отмахнулся слизеринец, надув губы. — Она сказала, что это поможет от кошмаров, которые меня мучали! — Ну, так что, Малфой? — Паркинсон сложила руки перед собой, прекращая все веселье. — Тебе есть, что сказать в свое оправдание? — Извини меня, Пэнси, что не сообщил о своем решении задержаться в школе еще на пару дней. — О причинах, я полагаю, ты распространяться не будешь? — Не сегодня, — брюнетка кивнула и отвернулась к окну, решив, что пейзаж намного интереснее, чем очередной секрет Драко Малфоя. Все же, Пэнси была замечательной.        Сплошные прямоугольные башни Хогвартса, состоявшие из узких, вытянутых построек, покрылись тонким слоем льда, который приятно поблескивал на солнце, периодически показывавшемся из-за плотных облаков. С крыш башен, покрытых зубчато-квадратными плитками, свисали огромные сосульки. Витражные большие окна замка в стенах добавляли загадочности и празднества замку. Драко поднял голову, чтобы посмотреть на небо, с которого начинал сыпаться пушистый сухой снег. Зимняя сказка, пришедшая в школу чародейства и волшебства, через две недели должна была закончится, как это бывало из года в год. Тяжело вздохнув, Малфой перехватил свой багаж правой рукой и вошел по каменным ступеням в главный холл Хогвартса. Как молодой человек и предполагал, никто их не встречал, так как все с факультета Слизерин отбывали домой на каникулы.        Пэнси тут же начала подгонять молодняк в сторону подземелий, грозясь не взять малышню с собой на завтрашнюю утреннюю прогулку. Тео, закатив глаза, поплелся за своей девушкой и кивнул Малфою головой, приглашая последовать за ним. Блондин поднял руку, предупредив, что задержится, чтобы отряхнуть свои пальто и шапку. Драко стянул со своей шеи шарф, поставив саквояж ближе к своим ногам, чтобы никто не снес его вещи, пробегая мимо. Громкий звук и мгновенная тишина, воцарившаяся в главном холле, привлекла внимание юноши. Блондин обернулся, наматывая шарф на свою руку, чтобы удачнее сложить.       Джинни Уизли держалась за свою щеку. Стоявшая рядом Лаванда Браун прикрыла рот руками, а ее глаза выражали ужас. И вишенкой на торте была, конечно же, Грейнджер, чьи глаза горели Адским пламенем. Волосы гриффиндорки были растрепаны и торчали в разные стороны, как грива у напавшего на антилопу льва. Ноздри волшебницы раздувались при каждом судорожном выдохе, а губы были плотно сомкнуты. Наверно, это был скандал, ведь Гермиона Грейнджер сжимала и разжимала кулаки, держа руки по швам. Минутное противостояние взглядов Уизли и Грейнджер закончилось уходом последней по ступеням на верхние этажи школы. После того, как волшебница скрылась с глаз всех, кто присутствовал в холле, толпа вновь загудела и занялась своими делами. Малфой несколько раз моргнул, пытаясь осознать то, свидетелем чего стал. Что ж, в любой другой ситуации он бы только позлорадствовал, но не после всего, что случилось с ним и Грейнджер за последние полгода.        Возвращаться в Хогвартс было опасно. Опаснее, чем первого сентября, потому что теперь его ждала Гермиона Грейнджер. В том, что гриффиндорка ждала Малфоя, молодой человек был уверен на все сто процентов, иначе бы она не писала ему письмо в Мэнор. — Привет! — прямо перед молодым человеком возникла староста девочек Когтеврана. — Ваши старосты уже приехали? — Да, они ушли переодеваться в гостиную комнату, — ответил Драко, снимая с себя пальто. — Как прошли праздники? — Отлично, а твои? — Гвиневра сложила руки на спиной и качнулась на носках, ожидая продолжения диалога с Малфоем. — Хорошо, спасибо, — Драко взял в руки свою волшебную палочку и упаковал верхнюю одежду в саквояж, расширив его вместимость с помощью магии. — Гвинни, — обратился юноша к котевранке. Девушка сконфуженно улыбнулась, тем самым подав сигнал Драко о том, что его уловка «назови ее милым именем и она сделает все» сработала. — Ты пойдешь за ними? — Конечно, у нас срочное собрание. — Ты не могла бы предупредить Паркинсон, если встретишь ее, конечно, что я задержусь? Правда, не знаю куда деть свою сумку… — О, да, — Тойс в момент погрустнела, но все-таки взяла волшебную палочку и, с помощью заклинания левитации, подняла багаж Драко Малфоя. — Я отнесу ее в гостиную, не беспокойся. — Спасибо, милая, — Малфой выдавил из себя улыбку, коснулся рукой плеча студентки и поспешил в сторону центральной лестницы.       Драко не мог противостоять внутреннему порыву, что побудил его снова послать ко всем соплохвостам друзей и мчаться, как экспресс, к своей конечной остановке. Было несколько трудно понять, где именно находилась Грейнджер, потому что, насколько помнил Малфой, она мастерски скрывалась после ссор со своими друзьями, которые после ходили по замку и искали очередное ее укрытие. Он вспомнил, как один раз наложил на кабинет, в котором пряталась Гермиона чары невидимости, чтобы Уизли и Поттер, прошли мимо, заставив ждать их подругу ждать извинений чуть больше по времени. Для начала Малфой осмотрел ванную старост, но никого там не нашел. Поднявшись на этаж, где находилась гостиная Гриффиндора, он выловил второкурсника. — Позови Гермиону Грейнджер, — без объяснений скомандовал мальчишке слизеринец. Тот, испугавшись, кивнул и юркнул в гостиную, оставив Малфоя в коридоре. Через пару минут гриффиндорец выглянул из-за картины, закрывающей вход. — Ее тут нет, — и, не дожидаясь ответа старшекурсника, мальчик спрятался в гостиной комнате.       Задачка оказалась сложнее, чем предполагал юноша. Если Грейнджер не было ни в ванной старост, ни в своей комнате, тогда на выбор Малфою предлагались сотки классов и кабинетов, где невозможная гриффиндорка могла быть. Зная новую Грейнджер, которая старалась избегать своих друзей так часто, как только это возможно после недавних событий, юноше вдруг подумалось, что теперь и он значился в списке лиц не желательных для общения. Пользуясь методами дедукции и анализа, Драко пришел к выводу о том, что Гермиона выбрала такое место, где ни он, ни ее подружки не смогли бы до нее добраться — Астрономическая башня.       Разрешение на посещение класса Астрономии во внеучебное время действовало год, что давало право Грейнджер посещать башню в любое время суток, вне зависимости от дня недели. У Драко была такая же привилегия, однако, волшебница прекрасно знала, что для Драко Малфоя эта непостижимая вершина. Слизеринец чертыхнулся себе под нос, крепко сжал кулаки, разворачиваясь к лестнице, чтобы поднять на этаж выше. Каждый новый шаг на пути ко входу в Астрономическую башню давался с трудом, молодой человек чувствовал, как его ступни наливаются свинцом и тяжелеют. Малфой остановился у нужной двери и прислонился лбом к деревянному препятствия, тяжело сглатывая скопившуюся слюну. 

Первая ступенька — Драко думал о том, поможет ли обычное «привет» начать разговор.  

Пятая ступенька — Грейнджер была обязана объясниться.

Десятая ступенька — Малфой решил, что обязан объясниться.

Двадцать пятая ступенька — он думал о том, чтобы толкнуть ее в грудь от себя подальше, если бы девушка решила подойти. 

Тридцатая ступенька — слизеринец захотел повернуть обратно, но нога занеслась над тридцать первой ступенькой.

Сороковая ступенька — дыхание сбилось на последнем шаге, и молодой человек остановился.

      Драко прижал правую ладонь к каменной кладке башни и прикрыл веки, обдумывая свои действия. Он не раз, и не два поднимался по этим самым ступеням, но никогда не перебарывал свой страх оказаться внутри класса. Мысли, которые последние десять минут занимала чертова Грейнджер с ее проклятым письмом, которое она послала ему в Мэнор на праздники, перебивались ниточками воспоминаний о злосчастном дне, когда погиб Альбус Дамблдор прямо на его глазах. Все это будто было с ним сейчас и взаправду. Подступающая паника встала комом поперек горла, юноше хотелось кричать. Драко начал сжимать пальцы правой руки, царапая серые кирпичи замка. Гермиона Грейнджер поклялась, что в классе астрономии все стало по-другому, а Гермиона Грейнджер никогда не врала ему. Ведь так?

Сорок первая ступенька — она поклялась.

Пятидесятая ступенька — Грейнджер была не обязана вообще что-либо объяснять, а вот он — обязан!

Пятьдесят пятая ступенька — Малфой понял, что никогда не поздно пустить в самого себя «Обливейт». Или же заставить кого-нибудь под запрещенным

заклинанием принуждения совершить это над ним. 

Шестьдесят седьмая ступенька — Салазар, помоги.

      Скрипучая дверь медленно отъехала в сторону, позволив яркому свету из класса осветить полу мрачный порог перед входом в башню. Драко зажмурился, вцепился в дверной косяк и поставил правую ногу на порог, затаив дыхание. Привыкнув к яркому свету, юноша сначала открыл один глаз, затем второй, осматриваясь по сторонам. В мгновение воздуха стало совсем мало, от чего легкие волшебника заныли. Необъяснимое ощущение сильной опасности заставило Драко Малфоя застыть на месте, а его сердце загнаться в бешенном неустойчивом ритме. Глаза юноши бегали из стороны в сторону, стараясь зацепиться взглядом хотя бы за что-то, что могло бы уменьшить панику. Перед глазами неприятно замелькало и Малфой понял, что не мог повернуть шею. В предобморочном состоянии молодой человек прикрыл веки, готовясь упасть назад и покатиться кубарем с винтовой лестницы вниз, когда тонкие женские руки обвили его торс и потянули вперед. Дверь класса тихо скрипнула за спиной юноши.  — Грейнджер, — простонал Малфой, когда почувствовал удар, приложившись грудью о тело девушки, налетевшей спиной на стену. Драко все еще держал глаза закрытыми, узнав гриффиндорку по шипровому аромату ее волос: бергамот, апельсин, мед, гардения и ваниль. — Ты в порядке? — В полном, — Драко скривил губы и дернул правым плечом, заставив девчонку выпрямиться и встать напротив. Слизеринец опустил голову, открыв глаза, и поправил манжеты белой рубашки.  — У тебя был приступ, — предположила Гермиона, скрестив руки на груди. — Что ты тут делаешь? — Решил поздороваться, — отогнув лацкан черного пиджака, юноша достал из внутреннего кармана аккуратно вскрытый ножом для писем конверт, адресованный ему. Девчонка все это время смотрела прямо на слизеринца. — Ты писала мне в Мэнор, Грейнджер.        Несмотря на спокойный тон голоса, тело Драко будто пробивало больше ста вольт. Пальцы нервно дрожали, а судорожное дыхание никак не хотело успокаиваться. Он был готов поговорить, несмотря на свое состояние, потому что уже хотел покончить с Грейнджер раз и навсегда. — Отдай мне его, — девушка потянулась, чтобы выхватить письмо, но Драко вкинул руку вверх.  — Нет, — твердо ответил Драко.  — Отдай письмо, Малфой, — Гермиона предупредительно понизила голос.  — Это слишком, Грейнджер, — Драко отбросил плотный конверт под ноги волшебнице. — Ты не имела никакого права так поступать, — Гермиона оттянула ворот своей футболки и подцепила пальцами тонкую серебряную цепочку. — ЭТО слишком! — студентка оттянула кулон от себя, демонстрируя флакончик Драко. — ТЫ не имел никакого права! — Если ты скажешь, что берешь свои слова назад, — блондин выгнул одну бровь, пересекаясь взглядом с гриффиндоркой. Большие карие глаза девушки были наполнены отчаянием и тревогой. Гермиона хлопала ресницами, открывая и закрывая рот, ловя губами воздух. — Если ты скажешь, что это не имеет смысла после того, что ты увидела, я уйду, — Драко выдержал паузу прежде, чем переспросить. — Ну, Грейнджер?        На лице Драко заиграли желваки, бледная кожа на скулах еще больше побелела от напряжения. Юноше было неприятно молчание девушки, что осталась стоять перед ним. Гермиона мотнула головой неуверенно, потом еще раз, чуть сильнее и опустила взгляд в пол. Высоко подняв подбородок, Драко втянул через нос как можно больше воздуха, осознав, что головная боль после приступа паники начала отдаваться в висках.  — Я не возьму свои слова назад. Тем более после того, что увидела, — прошептала Гермиона и отпустила цепочку. Кулон мягко упал на ее грудь.  Адрес: Англия, графство Уилтшир, поместье Малфой-Мэнор Получатель: Драко Люциус Малфой

Здравствуй.

Не знаю вернешься ли ты после каникул, поэтому решила написать. 

Ты же в курсе, что такие кулоны не дарят кому попало, да? Если нет, то я сообщаю тебе, Малфой: воспоминания — это интимный подарок! Это больше, чем секс! Мерлин, это больше, чем все! И, да, я имею полное право не принимать его, отослать назад, потому что ты не имел никакого права дарить мне это!

Но ты дал понять, что являюсь кем-то большим для тебя, Малфой. Хоть это и пугает, но я приняла подарок и собираюсь открыть вечером.

Я совру, если скажу, что не боюсь отсылать тебе это письмо. Совру, если скажу, что мне плевать на тебя. 

Что бы там ни было, я не поменяю своего мнения. И я готова и хочу принимать тебя.

Адрес: Англия, графство Йоркшир, Северный Йоркшир, деревня Хогсмид

Отправитель: Гермиона Джин Грейнджер

      Драко сделал шаг вперед, чтобы быть лишь в нескольких миллиметрах от Гермионы Грейнджер. Девушка затаила дыхание, оставив свой взгляд на почти невидимой складке черного пиджака юноши в районе нагрудного кармана. С каждым вдохом Малфой все острее ощущал чуть солоноватый запах ее кожи, пропитанный духами, которыми она пользовалась с самого первого дня их встречи в этом учебном году. Через мгновение ледяная волна пробежалась по телу слизеринца, и Драко Малфой, как и ожидалось, содрогнулся от отвращения. Все его нутро противилось омерзительным чувствам, возникшим внутри него, пока он стоял так близко к грязнокровке. Весь мир Драко Малфоя с той секунды рухнул, но осознание пришедшего бедствия не оставило юношу.        Гермиона стояла неподвижно, хотя внутри у нее все дрожало от холода. Драко впервые видел, чтобы волшебница так сильно была напугана и взволнована. По одному лишь движению ее ресниц было понятно, что гриффиндорка собиралась сбежать. В ее глазах, на удивление темных, отражалось лишь безграничное беспокойство. Малфой знал, что такой взгляд Грейнджер еще долго будет преследовать его, если юноша что-то не предпримет.  — Ты такая с момента нашей встречи в этом году: злая, беспощадная, скрытная, потерянная и несгибаемая одновременно, не поддающаяся никакому здравому смыслу. И мне нужно было столько времени, чтобы принять это. Знаешь почему? — Я не знаю, — Гермиона закрыла глаза. Веки девушки трепетали.  — Я никогда не встречал таких как ты. Это сводит с ума: настолько ты засела в моей голове. Моя семья на волоске от краха. Я почти уверен, что меня в тайне презирают все, в том числе и мать. Но все, о чем я могу сейчас думать — это ты. Полагаешь, я желаю подобного? Бороться с мыслями, что я хочу быть рядом с тобой, Грейнджер.  Гермиона отрицательно качнула головой, прикусив нижнюю губу. Она прекрасно понимала, о чем говорил Драко и верила каждому слову. Малфой бы ей не солгал, Малфой не был лжецом, когда дело касалось ее. Слизеринец всегда говорил волшебнице самую горькую, обидную правду, критикуя недостатки, насмехаясь над ней, называя грязнокровкой.  — Уходи, Грейнджер, — во взгляде Драко было глубочайшее отчаяние, юноша опустил руки. Гермиона продолжала стоять перед ним, словно кукла, молча и неподвижно.  — Все это время ты вращал мой мир вокруг себя, заставляя сомневаться в своих принципах и убеждениях. Кто я такая, чтобы так поступать с тобой? Нет, — голос волшебницы дрожал. — Объясни мне все, — Гермиона потянулась к лацканам пиджака, пытаясь схватить его своими пальцами. Драко ударил по ладони девушки своей, отбросив ее руки. — Малфой, пожалуйста.       Волшебник рыкнул, вкинув руки вверх. Гермиона выжигала все его нутро одним лишь взглядом, наполненным сожалениями и мольбой. Взгляд Драко заметался по нижней площадке башни, Он тяжело дышал, как дикий зверь, загнанный клетку. Вот, о чем предупреждала мать. Восточный вечер — это не благодать, которую нужно принять как данность, это душащие душевные муки, это ураган неприятностей и эмоциональной нестабильности. — Малфой, пожалуйста, — Грейнджер сделала шаг вперед, преграждая своим телом путь мечущемуся Драко. Блондин схватился за голову, цепляясь взглядом за ее, провел ладонями по своему лицу. — Ты говорил, что у нас список общих секретов, — голос девушки сорвался на шепот. — Но секрет должны делить двое, а не только ты один.        Грейнджер перехватила кисти Драко своими руками, чтобы тот успокоился. Драко зажмурился, как будто ему снова приходилось переживать все, что копилось внутри долгие и долгие годы. Воспоминания, ударившие в голову, заставили слизеринца прикусить язык с такой силой, что остались кровавые следы на нем. Он сдался перед Гермионой, когда она в третий раз прошептала «пожалуйста». Сделав шаг назад, волшебник открыл глаза. — Что ты хочешь знать, Грейнджер? — Все, что ты хочешь мне рассказать, — Гермиона все еще держала его руки в своих. Их взгляды вновь пересеклись. — Сколько бы раз я не напоминал себе, что ты магглорожденная, а я чистокровный волшебник, Пожиратель смерти… — Нет! — Твои запах и взгляд… запечатлелись во мне. Я не хотел этого, — Малфой попытался сглотнуть слюну, но в горле пересохло. — Не хотел.       Перед глазами снова пронеслись картинки той ужасной майской ночи: закрытые веки Грейнджер, плотно сжатые губы и полное молчание, пока над ее телом и разумом издевались. Тонкие струйки крови по тонким бледным рукам, тихий стон, соскользнувший с ее обветренных губ.  — Ты нашел для меня куртку? — Гермиона опустила взгляд, рассматривая как ее пальцы сжимают запястья волшебника. Драко утвердительно угукнул. — Ты знал, что шрамы останутся? — волшебник кивнул. — И, когда ты увидел меня в школе, ты знал, что со мной? — она снова получила утвердительный кивок головой. — Мерлина ради, ты все это время знал, но не говорил мне. — Я говорил, Грейнджер. Не прямо, но говорил, — Драко перемялся с ноги на ногу прежде, чем подступить еще на один шаг ближе. На таком малом расстоянии он почувствовал сбившееся дыхание девушки на своей шее и старался не смотреть на нее, потому что не знал, можно ли ему прикоснуться к ней. — Не смотри на меня так, Грейнджер.  — Хорошо. — Грейнджер, — шепотом обратился к сокурснице Драко. — Сколько бы раз я не напоминал себе, что я не имею никакого права, я не могу прекратить это.  — Я знаю, — вторила ему Гермиона. — Тебе лучше сказать, чтобы я оставил тебя в покое. — Я знаю, Малфой. — Нам следует держаться друг от друга подальше, ты сама прекрасно осознаешь все последствия. — Я же сказала, — прошептала Гермиона. — Что бы там ни было…       Драко Малфой почувствовал соленый вкус на своих губах. Гермиона приподнялась на носочки, положила правую руку на скулу сокурсника и провела большим пальцем по коже, коснувшись уголка рта волшебника. Девушка смотрела в серые глаза Драко, пытаясь поймать его взгляд, направленный куда-то в стену, поверх ее головы. Слизеринец сжал в левой руке запястье девушки, силясь с желанием отбросить кисть Грейнджер от своего лица, но…       Малфой перехватил своими пальцами руку Гермионы и потянул девушку на себя, опаляя ее губы жарким дыханием. От столь смелого жеста Грейнджер бросило в краску. Волшебница дрожащими руками уперлась в грудь блондина, норовя оттолкнуться с силой и убежать куда-нибудь подальше. Губы Драко Малфой сомкнулись на губах Гермионы Грейнджер.       Малфой прежде целовался с девушками и не считал этот жест чем-то особенным и воодушевляющим, но как только он прикоснулся языком к нижней губе волшебницы, юноша напрочь забыл о всех поцелуях, которые были прежде. Этот поцелуй был особенным, отвратительно-медленным и нелепым, словно ему было тринадцать, и он не знал о девчонках ничего. Самое мерзкое было то, что Грейнджер даже не пыталась выбраться, хотя при любом другом раскладе ее бы никто не спрашивал. Пальцами левой руки молодой человек очертил линию скулы девушки, нежно взяв ее лицо за подбородок, а правую руку поместил на талию. Драко не прерывал осторожный поцелуй, пока Грейнджер стояла как завороженная. Услышав тихий стон, слизеринец оторвался от губ волшебницы. Гермиона тут же прикрыла рот ладонью, шире открыв глаза. — Прости.       Гермиона уткнулась лицом в его грудь, прижимаясь всем своим телом к его. Драко потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Он медленно опустил свои руки на плечи девушки, показывая, что он рядом и разделяет это, чем бы это ни было. Мама говорила, что однажды можно встретить человека, объятия с которым принесут наслаждение и боль одновременно. В тот момент Драко узнал, что Гермиона Грейнджер могла приносить не только наслаждение и радость.  — Мы можем пойти в Хогсмид на выходных? — голос девчонки звучал очень глухо, но она не отнимала своего лица от груди Малфоя, боясь, что слизеринец вот-вот выгонит ее взашей.  — Думаешь, я пойду куда-то с тобой? — Мне кажется, мы это выяснили еще в день Лунного затмения, — хмыкнула гриффиндорка.       Сучка. Грейнджер была настоящей сучкой, когда хотела этого. Гермиона сделала шаг назад, прервав объятия. Волшебница ни разу не подняла свой взгляд на сокурсника, боясь его реакции на все, что произошло минутой ранее. Молодой человек медленно осмотрел девушку, скользя взглядом снизу вверх. Она надела зимние ботинки и натянула чуть ли не до колен теплые смешные махровые носки с помпонами поверх узких теплых черных штанов. Бело-голубая вязаная туника прикрывала поясницу и бедра, а кашемировый шарф был плотно обмотан вокруг шеи.  — И что мы там будем делать? — То же, чем ты и я обычно занимались там с друзьями: гуляли, развлекались и покупали ненужный хлам. — Я никогда не покупал ненужный хлам, — фыркнул слизеринец. — Нам нужно поговорить, Малфой. Это было предлогом.       Драко только кивнул, согласившись. Что может быть прекраснее и ужаснее одновременно, чем поход с Хогсмид с несносной Гермионой Грейнджер, Драко даже не представлял себе. Он и его друзья встречали в Хогсмиде компанию Поттера не раз, и каждая такая встреча заканчивалась либо дракой, либо взаимными словесным перепалками, после которых ни у компании Драко, ни у компании Гарри не оставалось хорошего настроения.        Неужели он пойдет с Гермионой куда-то вместе? От таких мыслей становилось еще хуже, Драко старался не думать ни о чем, что происходило с ним в тот момент. Обычно, слизеринец привык контролировать любую ситуацию, но, когда дело касалось Гермионы Грейнджер, все шло крахом. Каждый раз.