Nocturnal me

«Т/И, где ты, блять, была? – раздражённо спросил Папа, – жду тебя уже полчаса, сейчас без четверти двенадцать». Ты только что свернула за угол, выйдя из подвала. Ты не думала, что была внизу так долго. Эфир сказал, что он отойдёт только на двадцать минут, но, должно быть, ты провела с гулями больше тридцати. Ты протянула руку, чтобы показать ему пакет, который Эфир попросил тебя доставить. Папа взял его и бегло начал рассматривать, пока ты всё ему объясняла. «Не кричи на меня, Папа, это не моя вина. Твои гули были очень дружелюбны сегодня», – лицо младшего Эмиритуса было в тени от луны, свет которой просачивался через окно, к которому тот был повёрнут спиной. Несмотря на это, ты видела страх на его лице. Он быстро поставил пакет на подоконник позади него. «Сатана в аду..Прости меня, моя дорогая! Ты в порядке?» , – Он держал твоё лицо в его холодных руках и осторожно изучал его, бормоча извинения и ласковые прозвища. «Папа, я в порядке-» «У тебя есть привычка так говорить, особенно тогда, когда ты не в порядке. Я не клюну на эту удочку снова», – Он опустил свои руки на твои плечи, затем на твои руки, поворачивая и поднимая их на ходу. Он забрал книгу из твоих рук и небрежно бросил её на пол. Раздался хлопок и громкий треск. Ты попыталась вывести его из слепой паники. «Когда я говорила об их дружелюбии,  я имела ввиду, что они были очень добры ко мне, я кл-» «Они нигде тебя не трогали?» – Ты нахмурила брови. Он перевернул тебя за талию и осмотрел твои ноги и спину. «Я имею ввиду,  Мульти была тактильной, но это в хорошем смысле-» «Эти чёртовы гули, я, блять, убью их-» «Папа! Послушай меня!» – ты схватила его за запястья,  дабы прервать его безумные поиски. Его челюсть была крепко сжата.  Ты могла сказать, что он ещё не закончил проверять тебя, но он ждал, пока ты заговоришь. «Все в порядке,  они не причинили мне вреда», – ты взяла его щёку в свою ладонь. « Я была действительно взволнована, увидев тебя, я хотела расскать о том, какие они замечательные. У них не было намерений причинить мне вред. Они были просто рады увидеть кого-то нового, это всё. Я уверена, ты не услышишь конца этого всего, когда спустишься вниз, чтобы увидеть их», – глаза Папы были сосредоточены на твоих. Ты могла увидеть, как они бегают по твоему лицу, пытаясь найти ложь в твоих словах. Ничего не найдя, он закрыл веки и вздохнул с облегчением. Его руки взяли твои и прижали ближе к себе. Были ли гули настолько опасны, чтобы дать такую реакцию? «Прости меня, дорогая... Я не подумал, я не должен был отпускать тебя вниз один. Я мог серьёзно навредить тебе.  Пожалуйста, избавь меня от моей любви...» – Папа медленно повернул голову так, что его губы были на тыльной стороне твоей ладони, после чего он поцеловал её. Его вторая рука снова лежала на твоей талии, но больше не искала раны. Твоя рука лежала на его скрытом бицепсе. Ты не могла понять, почему он был так расстроен. «Папа, что тебя так напрягает? Это твои гули, ты знаешь их лучше,  чем кто-либо другой», – он открыл глаза, но не смотрел на тебя. Его грудь поднялась со вдохом и опустилась, когда он выдохнул. Воздух, вырывающийся из его ноздрей, щекотал кожу. «Может они и мои гули, но они всё ещё остаются гулями. У них есть инстинкты, которые иногда могут брать над ними верх. Мои гули в основном ведут себя хорошо, но бывают дни, когда всё не так гладко». «Инстинкты?» «Инстинкты вредить, трахаться, драться, защищать свою территорию... С ними бывает непросто. Обычно они просто немного дёрганные, но один неверный шаг и они взорвутся. Особенно этот мелкий...» – ты захихикала, вспомнив истерику Дью. Или лучше сказать, его многочисленные истерики. «Что тебя так рассмешило?» – на лицо Папы вернулась его привычная улыбка. «О, просто вспомнила об Огне. И его забавном прозвище. Он так разнервничался, когда я спросила его об этом». Хохот вырвался из его груди. Ты почувствовала, как его улыбка расширилась под твоей рукой, но вдруг пропала. Он снова смотрел на тебя с прищуром. «Они точно хорошо обращались с тобой? Ты не должна лгать мне». Ты убрала руку с его лица и переложила на шею, скрестив со вторым запястьем. Его рука, державшая твою, присоединилась к другой на твоих бедрах. Ты пригладила торчавшие из-под его шляпы волосы. Ты заметила, что он недавно подстригся. «Когда я спустилась туда, Мульти открыл мне дверь...», – ты пересказала своё знакомство с гулями, стараясь не упускать ни единой детали. Папа молчал, пока слушал. Посреди твоего рассказа о том, насколько весело тебе было, он прижал тебя к груди и мягко обнял. Ты слышала, как медленно бьётся его сердце. Вы и раньше обнимались, например, когда вместе уходили после обеда или когда встречались после нескольких напряжённых дней разлуки, но это было совсем по-другому. Папа обычно не был таким расстроенным. Ты чувствовала, что он скрывает что-то... Что-то, пугавшее его настолько, что заставляло вести себя подобным образом. «Папа, о чём ты мне не рассказываешь?» – ты знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он недоговаривает. Папа опустил подбородок на твою голову. Он понял, что не сможет утаить от тебя всё. «Они были удивлены вовсе не тем, что ты не посыльная, дорогая, – он глубоко вдохнул, – это неслыханно, чтобы туда посылали членов монастыря. До тебя была маленькая девочка, которая работала посланницей... И несколько человек до неё. Все были братьями и сёстрами, которым доверяли достаточно, чтобы разрешить посещать запретные зоны церкви. С тех пор они выросли и уехали сами, чтобы продолжать проповедовать слово Сатаны, но-». Он остановился на секунду, чтобы собраться с мыслями: «Но девочка до тебя... Она была убита несколькими гулями, которые жили здесь. Её ошибкой было то, что она оказалась не в том месте и не в то время. Прошло много месяцев с момента её смерти. Мы не были очень близки, да и церковь была не очень стабильной... ещё и куча документов, которые приходилось заполнять». Его пальцы гуляли вверх-вниз по твоему позвоночнику, будто он пытался утешить сам себя. «Сейчас монастырь боится гулей гораздо больше, как им и следовало с самого начала. В конце концов, они – нечто среднее между людьми и дикими животными. Мы, люди, лишь одомашнили их, чтобы они были нашими компаньонами. Смотри, даже если ты будешь растить льва с младенчества, он всё равно не станет колебаться перед тем, как убить тебя, если проголодается. Понимаешь?» – Папа отошёл от тебя и посмотрел вниз своими зелёным и белым глазами. Ты бы никогда не подумала о гулях в этом ключе. Ты считала, что они похожи на людей в том плане, что они тоже ходят, разговаривают и чувствуют. Но у львов тоже есть чувства. «Да, Папа», – он устало улыбнулся тебе. «Умница», – Папа снова заключил тебя в тесных объятиях. Его тонкие губы коснулись твоего лба и поцеловали с любовью. «Я бы очень не хотел видеть тебя разорванной на куски, мой друг. Кому я тогда буду жаловаться в конце дня?» – ты засмеялась. «Папа, я всегда буду здесь. Разумеется, я буду соблюдать осторожность и не стану полностью доверять своим эмоциям в присутствии гулей, но мне кажется они слишком любят меня, чтобы вспороть мне кишки». «Буэ....». «Не так!» – вы оба засмеялись. В руках Папы ты ощущала себя в полной безопасности. Все в церкви уже разошлись по комнатам, так что в здании царила тишина. Вы оба наслаждались этим моментом, первым из многих. «Т/и», – ты посмотрела на него после долгой паузы. Его пальцы тянулись через твои волосы, но остановились на краю головы и вместо этого легли на виске. Папа дышал медленно и спокойно. «Я не стану запрещать тебе спускаться туда, тем более Эфир был весьма любезен, чтобы проводить тебя. Я доверяю тебе и им достаточно, чтобы верить, что они не причинят тебе вреда и, тем более, не убьют. Я не просто так отбирал каждого из них. И, пожалуйста, возьми с собой фонарик в следующий раз. Мне бы не хотелось, чтобы ты сломала себе шею, пока спускаешься по этим ступенькам», – ты улыбнулась ему. «В следующий раз я возьму с собой сумку. Воздух не переставала твердить о том как ей нравятся гушеры (англ. gushers - популярные в Америке жевательные конфеты с соком внутри). Поэтому я думала сходить за ними. В детстве мне не разрешали их есть, так что она пообещала заставить меня их попробовать. Они вкусные?» «Фу...», – Папа скривил лицо, – «Они слишком сладкие». ———————— «Так что теперь они делают ставки», – Папа рассказал о том, что произошло во время встречи, на которую он опоздал. Очевидно, что члены духовенства были сыты по горло его паршивым подсчётом времени настолько, что скидывали лишнюю мелочь в банку, чтобы в конце недели, когда пройдёт собрание, джекпот сорвал тот, кто правильно угадает, в какое время придёт Папа. Ты очень старалась сдерживать смех, но, увидев твои дрожащие губы, он согласился, что это правда забавно. Он даже рассказал тебе о своих планах как-то сфальсифицировать это, чтобы забрать деньги. « Я с нетерпением жду, когда ты угостишь меня обедом за эти деньги, Папа. Ты всё ещё должен мне», – Папа взял тебя под локоть и провёл до твоей комнаты. «Э-э-э, но ты всё ещё любишь меня, да?» – Он уклонился от твоей попытки отплатить ему удушающими объятиями. «Конечно, но как я буду покупать тебе обед без денег?» – Его рука легла на твою поясницу, пока ты продолжала идти. «Нет-нет, я полагаю, ты действительно права. Однажды, дорогая.  Только не в обозримом будущем». «Меня всё устраивает, пока ты не пускаешь слюни на мой сэндвич, пока голодаешь», – Он драматично вдохнул. « Ты бы даже не поделишься со мной? Ты так жестока», – стук твоих ботинок эхом разносился по широким коридорам монастыря. Вы остановились у входа в женскую часть и ты повернулась к нему. «Спасибо, что проводил меня, Папа. Было приятно встретиться с тобой». «Взаимно, моя дорогая. Приятно поговорить с кем-то, кому нравится моя болтовня», – ты притянула его для прощального объятия. Он держал тебя немного дольше, чем обычно. Но ты не была против. «Тогда увидимся завтра?» – спросил он. «Конечно. А если нет, то знай, что я мысленно махаю тебе рукой», – с последним прощальным поцелуем в щёку, ты удалилась в свою комнату. Ты тихо открыла дверь. Все твои соседи по комнате уже спали, ведь на часах было без десяти час.  Ты сняла Мери Джейны, расстегнула застёжку, которая скрепляла воротник с платьем и в конце расстегнула молнию на нём. Твои колготки были брошены под кровать, а ночная рубашка была на тебе. Ты положила свою книгу на тумбочку и укрылась тяжёлым слоем одеял. Тебе не потребовалось много времени, чтобы заснуть, лунный свет пробивался сквозь светло-голубые занавески. Ты мечтала о следующей встрече с гулями.