Спокойной ночи

Дверь в комнату маленькой принцессы закрылась. София тяжело вздохнула и села на пол. Новая жизнь, семья, академия — всё было непривычно. Казалось, что это всего лишь сон, и в глубине души девочке хотелось открыть глаза и увидеть знакомые деревянные стены своего старого дома, пейзаж деревни из окна, сквозь которое на её кровать всегда падало солнце. Проснуться бы в родном месте, встретиться с лучшими подругами и пойти в обычную сельскую школу. София закрыла лицо руками и заплакала. Не для неё вся эта королевская жизнь, полная роскоши. Она не верила, что вот так просто смогла стать принцессой. Может, всё это обман? Чей-то злой замысел? В дверь постучали, и девочка притихла, надеясь, что незваный гость уйдёт, больше не заметив ничего подозрительного. — София? — Послышался знакомый голос в коридоре. Софи молчала. — Я знаю, что ты не спишь. Девочка встала, расправила складки на платье и приоткрыла дверь. За ней стоял Джеймс. Лицо его было серьёзным, а глаза выразительно блестели, показывая решительность. Такой вид сводного брата заворожил маленькую принцессу. До этого ей казалось, что он мог только двулично улыбаться, как будто он то ли радостный, то ли что-то задумал. — Принц Джеймс, — она неловко приподняла уголки губ вверх, хоть это было нелегко. Сердце забилось быстрее, когда голову посетило воспоминание о том, как этот мальчишка, стоящий сейчас напротив, сыграл сегодня с ней, Софией, довольно жестокую шутку. Но ведь остальным было смешно. Может, она чего-то не понимает в юморе? Новеньких ведь всегда так приветствовали. — Ты плакала? — Обеспокоено спросил блондин, разглядывая её лицо. — Это всё из-за нас. Извини, я сегодня вёл себя не по-королевски. — Джеймс заметно погрустнел, и искренняя печаль, с которой он смотрел на Софию, заставила её щёки покраснеть от некого стыда. Простолюдинка, хоть и бывшая, заставила поволноваться самого принца Джеймса. Смешно. Расскажешь кому — не поверят. — Ничего страшного. Честно. Я не держу на тебя зла, — она поджала губы, мысленно молясь, чтобы брат ушёл уже куда-нибудь. Почему-то видеть его стало невыносимо. — Но я тебя обидел, — стоял на своём Джеймс. — И мне теперь стыдно. Я прошу прощения. Если честно, то ты мне сразу понравилась. И вообще! Моя милая сестрёнка не должна плакать в свой первый королевский день! София застыла, округлив глаза от удивления. Пожалуй, это было самое сильное впечатление за день. Она растерянно хлопала ресницами, не в силах что-либо ответить. Джеймс, кажется, понял, что ляпнул. Его щёки порозовели, и он наконец вынул из-за спины правую руку, в которой всё это время держал венок из ромашек. — Прими это в качестве извинения, пожалуйста, — он протянул подарок Софии, стараясь не смотреть ей в глаза, отчего его взгляд метался из стороны в сторону. — Я его сам сделал. Хотел хоть как-то загладить свою вину. — Спасибо… — Девочка слегка улыбнулась, взяв венок и надев его на голову вместо короны. Цветы были ещё свежими и восхитительно пахли чем-то приятным и сладким. Джеймс, едва увидев повеселевшую сводную сестру, тоже улыбнулся, а затем крепко обнял её. Если бы он себя сдержал, то жалел бы потом до конца жизни. София была тоненькая, отчего казалось, что она очень хрупкая, поэтому мальчик чуть ослабил хватку. Девочка, на удивление, не оттолкнула его, обняв в ответ. — Доброй ночи, — через несколько минут принц нехотя отстранился от неё и поклонился. Та ответила ему реверансом. Настроение у неё заметно приподнялось. Это прекрасное хотелось продлить, желательно на целую вечность. Но нельзя, нужно идти спать. — Завтра трудный день. Ты уж выспись хорошенько, — Джеймс смотрел в голубые глаза Софии и чувствовал невероятную лёгкость. Тяжкий груз совести наконец отпустил его, дав возможность дышать полной грудью. К тому же, видеть, как радуется его сестрёнка, было получше любого приза или исполнения заветного желания. Ему казалось, что она лучик света в кромешной тьме, поэтому он твёрдо решил с этого момента во что бы то ни стало оберегать её от всех бед. Особенно от вредной Эмбер. — И тебе, — Софи напоследок улыбнулась ему самой тёплой и искренней улыбкой, тут же согревшей душу юному принцу, и закрыла дверь. А тот, до безумия довольный, постоял ещё немного перед её комнатой, и ушёл в свою, по дороге мурлыкая себе под нос незатейливую мелодию.