Собрались

      - Неслыханно, Николай Всеволодович, неслыханно! - кричал Петр Степанович, вбегая в просторную гостиную и активно жестикулируя.       Ставрогин поперхнулся чаем, но, откинув волосы назад и проглотив свои скупые сами появившиеся слезы, сделал серьезное лицо, борясь с откашливанием. До времени он не мог даже заговорить, чтобы не раскашляться, а ведь ему так не хотелось потерять того амплуа загадочного красавца, что он создал, познакомившись с остальными персонажами своего автора.       Верховенский что-то держал в руках, но, заметив присутствующих, которых он не ожидал увидеть, спрятал вещицу за спиной.       - Господа, - обвел он их всех подозрительным взглядом. - Зачем пожаловали? Кажется, мы все уже знакомы и больше нет смысла собираться столь... обширным кругом.       - Мы решили каждый год праздновать день рождения Федора Михайловича, - сказал князь Лев Николаевич Мышкин, вставая со своего скромного места - деревянного стула, приставленного к уютному креслу, в котором фривольно располагалась красавица Настасья Филипповна.       - Но ведь сейчас даже не ноябрь, - продолжал Верховенский, медленно подбираясь к уже покрасневшему Ставрогину.       - Мы подумали, что стоит приготовить ему подарок, поэтому собрались обсудить, какой.       - А мне не сказали, - обиженно, но наигранно произнес Верховенский, присаживаясь на подлокотник дивана, на котором красивый Ставрогин уже подскакивал, сдерживая кашель.       - А вы чем бы поспособствовали? - раздался смелый и весёлый голос Дмитрия Разумихина (Верховенский даже не сразу понял, откуда говорят, потому что Дмитрий сидел у самых штор и его костюм благополучно сливался с ними). - Вы только юлить умеете, да народ смущать. К слову, вышли бы вы, а то мы тут идейку одну нащупали!       Тонкие губы Верховенского растянулись в хитрой улыбке. Ему понравилась мысль, что он может всех ошеломить.       - Да я вам сейчас такое расскажу, вы вмиг забудете обо всем!       Он вытащил вещицу из-за спины и показал на всеобщее обозрение, будто в его руках было то, чего ранее никто не видел.       - Смартфон, - тут же деловито сказал Иван Карамазов, поправляя очки, - не удивили, Петр Степанович, мы хоть и с девятнадцатого века, но настоящий век нам известен и мы следим за тем, что происходит, хоть и находимся вне реальности.       Остальные поддерживающе закивали. Петр Степанович недовольно щёлкнул языком, стрельнув взглядом в Ивана.       - Ладно, тогда вас должна удивить новость, что про нас пишут фанфики!       Казалось, что сквозь наступившую тишину можно было прочесть мысли присутствующих.       - Чего-о? - прервал тишину резкий голос Парфена Рогожина, присоседившегося с другой стороны Настасьи Филипповны.       - Фанфики есть фанатская писанина, не обусловленная ничем, кроме как бурной фантазией фанатов, - сказал Иван Карамазов. - Вздумалось вам, к примеру, что Аркадий наш всё-таки стал Ротшильдом, вот вы и пишите об этом целый роман... Ну или хотя бы пару страниц.       - Попрошу без личностей! - вспыхнул Аркадий, подскочив с дивана, но тут же, сконфузившись, снова неловко опустился возле Алексея Карамазова, которого одолевала жуткая сонливость. Давеча он провел всю ночь в храме и согласился прийти на собрание только ради князя Мышкина, глубоко уважая его и чувствуя к нему непонятное чувство родства.       Верховенский напоказ разблокировал смартфон, там был открыт сайт Фикбук. Потычив длинными пальцами по экрану, он открыл нужный фандом и протянул телефон Ставрогину. Тот уже успел оправиться и даже снова почувствовал себя красивым и загадочным.       - Ты предлагаешь сделать из этого собрания вечер чтения? Вроде какого-то "клуба вечернего досуга"?       - Я на такое не подписывался, - возмутился Рогожин, но после того, как по его руке прошлись прекрасные пальчики прекрасной Настасьи, он сразу примолк, покорно опустив голову.       - А мне интересно, го-спо-да! - довольно воскликнул Митя Карамазов.       Остальные поддержали и решили слушать. Взяли с каждого фандома по три самых популярных фанфика: один с коричневой полосой, другой с синей, третий - с зеленой.       Ставрогин читал с расстановками, интонацией и совсем не конфузился того, что ему приходилось прочесть. Порой его в ужасе просили некоторые слова не произносить или пропускать определенные описания. Часто прерывали чтение на самой кульминации и просили прочесть про себя и сказать, чем все кончилось.       Все до того конфузились, что пытались не встречаться взглядами, а кто имел возможность - отворачивался от всех. Однако всех съедал интерес, ведь попадались и добротные фанфики, где все у них кончалось хорошо, где все были счастливы и даже по-доброму смешны.       Соня Мармеладова вышла на первом же фанфике с синей полосой. Аглая Епанчина поглядывала на князя Мышкина, желая узнать, пришелся ли ему по душе фанфик, где они поженились. Рогожин стукнул по столу при прочтении синеполосого фанфика про него и князя, князь же просто закрыл лицо руками и невероятно покраснел. При этом движении Настасья властно запретила дочитывать фанфик, опасаясь, что с князем может случиться припадок.       Иван Карамазов сильно злился на фанфики со своим участием и ещё сильнее ненавидел Смердякова, слушая, в каких ужасных и лживых чертах обрисовывают их отношения. Ставрогину стало интересно прочесть ещё один синий фанфик, где были братья Алексей и Иван Карамазовы, но тут уже Алексей не выдержал, вспыхнув уже в десятый раз за вечер и пригрозил забрать телефон и выбросить в окно.       - Переходите на зелёную или коричневую полосу, - властно сказал он рядом сидящему Ставрогину.       Ставрогин неожиданно присмирел и его насмешливый тон сменился на покорный. Он стал читать другой фанфик, с зеленой пометкой, но Митя всё-таки не удержался и воскликнул в нетерпении:       - А я?! Я хоть где-то есть?!       Ставрогин пролистал страничку и неопределенно покачал головой.       - Бывает встречаетесь.       Ответ Митю не удовлетворил и он недовольно скрестил руки на груди.       - Радуйся, - проскрежетал его брат Иван, сидящий в соседнем кресле.       Однако долго он так не просидел; вскоре побагровел, опустил глаза, и, задыхаясь, отвернулся от рядом сидящей Катерины Ивановны. Та тоже сконфузилась, но ей это даже понравилось.       Ставрогин хладнокровно прочел синий фанфик про него и Верховенского, но с зеленой пометкой фанфика не нашел.       - Не судьба, Николай Всеволодович, - игриво произнес Верховенский, посмеиваясь. - Читайте ещё один с синей полосой, вот умора-то!       - НЕТ! - воскликнуло большинство в один голос.       Когда дело дошло до синего фанфика по "Преступлению и наказанию", Разумихин так резко вскочил со стула, что тот с грохотом упал, разбудив только задремавшего на плече Аркадия Алешу Карамазова.       - Вздор! - закричал Дима. - Пропустить сейчас же! А то я тебя, красавец ты этакий...       - Что-о?! - вспетушился Верховенский.       Раскольников, доселе сидевший молча и пьющий чай, вдруг безразлично подал голос из своего темного угла.       - Это же понарошку. Представь, что это не о тебе.       Повозмущавшись ещё с минуту, Разумихин наконец сел, но ещё через минуту, закинув ногу на ногу, свысока произнес:       - И вообще-то моя фамилия не Разумихин, а Вразумихин!       Подошли к концу, оставалось проверить фандом "Подростка", но Ставрогин вдруг произнес:       - Я такое читать не буду.       Аркадий тут же вспыхнул и подался вперёд, раскрыв рот. Он все время то и делал, что думал о том, с кем его могут шипперить и насколько все может быть плохо и неловко. Тут же, когда дошли до его фандома, его терпение чуть-чуть не рвалось по швам.       - ЧТО ТАМ? - жадно вскрикнул он.       Ставрогин дал ему смартфон. Проштудировав страницу вдоль и поперек Аркадий огорчённо вздохнул и поднял глаза на Ставрогина.       - Тут всего пару несчастных фанфика с коричневой полосой... Почему вы отказались их читать?       Ставрогин пожал плечами и откинулся на спинку дивана, ненароком разбудив вновь вот-вот задремавшего Алешу Карамазова.       - Слишком немногообещающе.       Наступила тишина. Солнце за окном уже садилось. Все коллективно думали о том, что занимались сейчас совершенным непотребством (кроме Алёши Карамазова - он спал).       Тишина так долго длилась, что многие уже порывались что-то сказать, но никак не находили слов. Долгую сцену прервала вошедшая с подсвечниками в руках Соня Мармеладова.       - Слышу - тихо. Значит, вы закончили? (она помолчала) Так что же мы решили дарить нашему Федору Михайловичу?