Решающий выбор

— Я тут не поняла, давайте ещё раз. Саша сосредоточенно передвигалась по льду, пытаясь запомнить произвольную программу. Для начала, хотя бы воспроизвести кусочек. Михайлов терпеливо объяснял каждый кусочек, показывая на собственном примере красивые движения. Саша пыталась повторить, но тут они сразу почувствовали проблему. Самую неожиданную и, казалось бы, уже прошедшую. Спина. Утром у Саши очень сильно заболела спина, во время разминки на льду. Уходить на сегодняшний отдых Трусова категорически отказалась, несмотря на уговоры Марка, Светланы Владимировны и Сони. Соня, на удивление, уговаривала больше всех. Сегодня без прыжков, но в произвольную по задумке включена большая работа телом. — Тут прогибаешься в спине и поднимаешь ногу, знаешь, как ласточка, — Михайлов настолько был на кураже от новой программы, настолько вовлечен в работу, что не замечал, как настойчиво предлагал травмированной Саше нагружать спину. Саша все прекрасно понимала, поэтому просто кивала и примерно прикидывала, где что нужно будет сделать. Новая произвольная программа нравилась ей, пожалуй, даже больше, чем предыдущая. Совершенно новая идейно, да и атмосфера была новой для Саши. Она никогда раньше не катала подобного, а работа с хореографом оправдала все ожидания. Он слушал её идеи, и даже придумал интересную концовку с выездом из кантилевера. Впервые он был не посередине программы, а красивой подводкой к финальной позе. — Я поняла, значит тут хореографическая дорожка идёт, — Саша перемещалась по льду, катаясь в пол силы. По большей части запоминала точки. — А тут мы добавим скорости, музыка чуть по нарастающей, — комментировал Михайлов. Работа шла очень активно. Ещё несколько дней назад Саша попросила новую произвольную, а вчера они уже начали её ставить. До Гран-При оставалось чуть больше двух недель, это давало большое ускорение в работе. То, что спортсмены и их тренеры делают за целое межсезонье, нужно было сделать за две недели. Марк тоже был в ускоренном режиме. Его произвольная программа, поставленная за ночь, пока накатывалась. А контент, представленный в ней, был под большим вопросом. Марк хотел пять четверных и триксель, Соколовская хотела, чтобы Марк не убился. Такой вот спор интересов в тренерский группе, и пока побеждала Светлана Владимировна. Марк тоже не сдавался. Саша хотела три четверных в произвольной. Не сейчас, и не на этапах Гран-При, точно. К Чемпионату России. На данный момент стояла цель восстановиться, а на пьедестал этапов можно забраться и без огромного количества четверных. Внутри Саши шла борьба разума и сути самой Александры Трусовой, привыкшей идти за новыми вершинами и не признающей никаких мест, кроме первого. — Давай попробуем собрать под музыку? — предложил Никита, и Саша с готовностью кивнула. Нужно работать, а не витать в мыслях про Марка и внутреннюю борьбу. Михайлов уехал ставить музыку Саши, очень красивую композицию, эпик версию «I believe I Can Fly». А как гласит судьба Саши, как только один мужчина пропадает, рядом появляется другой. Марк проезжал рядом, понимая, что девушку лучше не отвлекать, и что она занята серьезным делом. Но, никак не мог удержаться от мягкого прикосновения к женской руке. Саша даже не успела сжать в ответ, только улыбнуться проезжающему дальше молодому человеку. — Саша, готовность! Всегда готова. Но, к концу проката, Саша была не уверена в своей готовности. Нет, для первого проката вышло даже неплохо. Но спина… все упиралось в травму. Травму, которая никак не хотела окончательно проходить. И лучшим решением было её не тревожить, но воплотить это в жизнь было нереально. Поэтому, придётся страдать и кататься. Самыми сложными во время проката оказались ласточка и прогиб, такой же, как был в короткой программе от ТШТ. На них спина максимально не понимала и не одобряла действия хозяйки. К просмотру программы подключилась Светлана Владимировна, и теперь, пока Саша каталась по кругу, они с Никитой Михайловым что-то писали на листочке. Ещё так яро спорили, но шёпотом. Хрен услышишь. — Что не так? За мыслями Саша совершенно не заметила преграду. Преграда знала, что так будет, поэтому остановила девушку мягким прикосновением к талии. — Почему ты решил, что что-то не так? — Саша постаралась сделать спокойное лицо, но поморщиться хотелось. Марк, конечно, не прикасался к её спине, но боль отдавала и в район талии. — Я же не дурак. И не слепой. Ты за спину держишься. Да? А она даже и не заметила… — Саш, так не может продолжаться. Ты не должна терпеть такую боль. Ты развалишься к этапу такими темпами, — Марк тут же стал серьезным. Таким, каким бывает только он, — Незачем убиваться. Ты можешь сейчас отдохнуть и восстановиться, взять меньше льда и больше заниматься спиной. — Я должна тренироваться, каждая упущенная минута дорогого стоит, — Саша покачала головой, практически незаметно убирая руки Марка с талии и отъезжая. Он прав. Как бы ни было неприятно признавать. Убиваться сейчас незачем. Это не Олимпийский сезон. А установка осталась именно с него. Быстрее, выше, сильнее. — Саша, иди сюда, — на очередном круге Михайлов позвал её к бортику, за которым был тренерский стол, — Смотри, в начале, по музыке, будешь делать движение, словно одна нога выбивает другую. Я покажу… И ещё много мелочей, из которых состоит образ программы. Она должна получиться великолепной. Когда будет полностью поставленной, накатанной и прочувствованной. А пока — только проект. Но это уже огромный шаг к новой Александре Трусовой. Повзрослевшей и изменившейся.