Вечный двигатель

Первая капля упала с почти оглушающим звуком. Бледные пальцы окрасились багровой кровью. На глаза навернулись слёзы. Дышать стало так тяжело. Кровь в секунду хлынула из груди, заливая пол, пропитывая одежду, забиваясь в ноздри металлическим запахом. Безразличный взгляд глаза в глаза. Ядовитая улыбка. Судорожный вздох. — Помни. Как бы не было холодно, в тебе всегда будет гореть мой вечный огонь, — шепот в самое ухо, горячее дыхание, прикосновение. Длинные пальцы до боли сжимают плечи, и это единственное, что позволяет сейчас стоять на ногах. Но они разжимаются, и пол уходит из-под ног. Руки холодеют, в глазах мутнеет, боль проходит и куда-то исчезает, пока тело медленно падает на каменный пол. Джейс глубоко вздохнул, резко поднялся с лежака и закашлялся. Боль в груди не давала вздохнуть, но прошло лишь несколько секунд, и она прошла. Всё тело дрожало. В палатке было очень холодно. Джейс поднялся с лежака, накинул на плечи тёплый плащ и вылез на улицу. Рассвет только занимался на горизонте, но вокруг уже сновали люди. Они были готовы. Он без слов направился вперёд, чтобы помочь. Все расступались, пропускали его. Время будто остановилось. Люди готовились к войне, готовились дать отпор тому, кто всегда побеждал. Когда солнце взойдет над горизонтам, поля зальёт кровью. Это было страшно. На самом деле страшно. Джейс стоял над всем этим, смотрел вперёд, ожидая, пока лучи коснутся жухлой травы, чтобы отдать команду. Там внизу клубилось то, что можно было только увидеть. Не поверить на слово. Никто не поверит. А ещё дальше был… — Помнишь, в нас тогда так горел тот огонь? А что теперь? Теперь мы здесь на последнем издыхании. Джейс обернулся, напряженно глядя на тёмную фигуру за своей спиной. Он всегда появлялся в такие моменты. Всегда был там, где не нужно. — Я приготовил этот нож для тебя, — парень положил руку на рукоять, крепко сжал пальцы, нахмурился. В горле стоял ком. На губах тени появилась улыбка. Хуже самого ужасного яда, омерзительнее самого мерзкого привкуса. — Я с нетерпением буду ждать. Поскорей бы ощутить его холод в своем теле, — смех, показавшийся самым фальшивым из всех, был последним, что осталось от тени. А потом было солнце. Был страх. Был ветер, свистящий в ушах. Был крик, застрявший в глотке. Волна за волной, один за другим. Воины падали на землю, заливая кровью жухлую траву. Свой. Чужой. Свой. Свой. Чужой. Чужой. Чужой. Свой. Чужой. На глазах они падали друг на друга, оставались бесформенными кучами доспехов. Не было времени, чтобы помочь. Не было времени, чтобы остановить. Была только цель, которая с каждой секундой всё приближалась и приближалась. Ворота не были закрыты. Не было стражи. Не было воинов. Всё действо происходило там, за этими высокими стенами. Там умирали люди, а он ждал. Джейс спешился, отправился внутрь замка, распахивая тяжёлые стены. В коридорах было тихо. Не было этого отвратительного шума войны. Каждый шаг будто эхом отдавался в ушах. Внутри клокотала ярость. — Я ждал так долго, — его голос заставляет дрожать. Он действует как яд, проникает под кожу, цепляется за нервы, отравляет. Это страшно. Джейс ничего не говорит. Обнажает меч, ждёт, глядя в эти ненавистные глаза. В них столько скуки, столько безразличия, столько усталости. — Из раза в раз. Из жизни в жизнь. Из времени во время. Мы столько раз проходили этот сценарий, но каждый раз ты думаешь, что тебе удастся. — Потому что это так. — Внутри тебя все ответы, но каждый раз ты ждёшь их от меня. Как бы не было холодно, сколько бы ты не терял — остается только боль. Это вечный огонь, горящий внутри тебя. — Хватит! — голос срывается на крик. Джейс кидается вперёд, бьёт мечом, высекая искры из камня. Бьёт снова, но врага опять нет рядом. Он мечется как загнанный зверь, кричит, каждый раз не хватает лишь секунды, чтобы достичь цели. Становится так больно. Так ужасно больно. Джейс кричит, срывает голос, швыряет оружие во врага, но тот снова отклоняется, сделав лишь шаг в сторону. Ему так…плевать. Он делает шаг ближе, затем ещё один, и ещё. Подходит медленно, спокойно. Джейс предпринимает последнюю попытку. Он достает из ножен тот кинжал, что обещал врагу. Сталь пронзает плотную кожу, с противным чавканьем входит в плоть, упирается в кость и ломает её, продираясь дальше сквозь мышцы и органы. Длинные пальцы касаются плеч, сжимают почти до боли. Первая капля упала с почти оглушающим звуком. Бледные пальцы окрасились багровой кровью. На глаза навернулись слезы. Дышать стало так тяжело. Кровь в секунду хлынула из груди, заливая пол, пропитывая одежду, забиваясь в ноздри металлическим запахом. Безразличный взгляд глаза в глаза. Ядовитая улыбка. Судорожный вздох. Джейс зажал пальцами рану, но было поздно. Стало так страшно. Так ужасно страшно, но впереди была лишь тьма и Его спокойные глаза. — Помни. Как бы не было холодно, сколько бы ты не терял — это вечная боль. Это твой вечный огонь, – шепот в самое ухо, горячее дыхание, прикосновение. Длинные пальцы до боли сжимают плечи, и это единственное, что позволяет сейчас стоять на ногах. Но они разжимаются, и пол уходит из-под ног. Руки холодеют, в глазах мутнеет, боль проходит и куда-то исчезает, пока тело медленно падает на каменный пол. Джейс глубоко вздохнул, резко поднялся с кровати и закашлялся. Боль в груди не давала вздохнуть, но прошло лишь несколько секунд, и она прошла. Всё тело дрожало. В комнате было ужасно холодно. За окном завывал ветер, пробиваясь сквозь щёлку форточки. Парень поднялся с кровати, повернул ручку и замер. Сон уже вряд ли вернётся. За окном занимался рассвет. Ещё был выходной, но на улице уже то тут, то там появлялись машины. Надо же. Куда так торопятся? Парень сонно потёр глаза, потянулся, широко зевнул. Он пошёл в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок. Из зеркала в ответ пялилась недовольная рожа с огромными синяками под глазами, растрёпанными волосами и бледной кожей. Джейс недовольно поморщился, включил воду, набрал в ладони и плеснул в лицо. Удалось немного взбодриться, но отражение будто и не двигалось. Оно всё так же пялилось вперёд, но на губах играла лёгкая ухмылка. Стало жутко. — Помнишь, в нас тогда так горел тот огонь? А что теперь? Теперь мы здесь на последнем издыхании. — Хватит, — Джейс поморщился, отвернулся и провёл рукой по лицу, чтобы сбросить наваждение, но стоило повернуться обратно, в груди поселилась тревога. Он смотрел всё с тем же безразличием, хотя обманчивая улыбка дарила какое-то успокоение. — Раньше мы засыпали в разных постелях, теперь свели расстояние в ноль. Чем мы стали? — Нас никогда не было! — ярость застилала глаза. Джейс упёрся руками в раковину, оскалился и скривился. Ох, эта улыбка. Хуже самого ужасного яда, омерзительнее самого мерзкого вкуса. — Мы всегда были одним целым, Джейс. Ты и я. В нас всегда горел этот огонь. Мы всегда сгорали от этой боли. — Хватит! — голос срывается на крик. Парень замахивается, сжимает пальцы в кулак и бьёт зеркало. Осколки отлетают с ужасающим грохотом, падают в раковину, под ноги, режут пальцы и ступни. — Я не в зеркале, я внутри тебя! Позволь же мне… — Убирайся! Сдохни! — Опусти осколок, Джейс, сейчас же. — Прощай.