Сампо

      — Когда мы уже все вместе поедем на материк?       Вопрос, прозвучавший от Майи по пути к катеру, у причала ждущему своего отправления в назначенный час, заставляет Павла с Агатой призадуматься, погружаясь в лёгкую пучину обескураженности. Подобного они не ожидали. Разве что где-нибудь в глубине. Там, где мысли прячутся сами собой, не спеша дать о себе знать.       Почти что не теряя секунд, Павел переводит взгляд на шагающую рядом писательницу, не то поддержки и совета у неё прося, не то на неё стремясь переложить всю как будто бы на голову свалившуюся ответственность. Агата взгляд его перехватывает едва ли не тут же.       — А чего вы так смотрите, будто от меня всё зависит? — как будто бы с возмущением спрашивает Север, искреннюю растерянность спеша спрятать в себе.       — Как будто бы если мы с Майей пригласим вас, вы не откажите, — отзывается он не то с вызовом, не то со звоном отдающейся претензией, продолжая заглядывать Агате в глаза, вот только делать это куда более уверенно, чем мгновениями ранее.       — А вы попробуйте, — отводя взгляд в сторону, только и заключает писательница, направляющаяся на большую землю не на праздную прогулку или с трудом терпимую ею несколько часовую встречу с читателями, а на абсолютно серьёзную и неотъемлемую часть её творчества — переподписание бумаг с издательством.       Качнув головой и улыбнувшись, как кажется одними только глазами, лёгкой хитринкой в миг тронутыми, продолжать начатую дочерью тему Павел считает не нужным. В мыслях вот только делает отметку, что как-нибудь спустя время обязательно нужно будет пригласить Агату составить им с Майей компанию в путешествии на большую землю, непременно, в случае чего, припомнив писательнице сегодняшний разговор.       — Обязательно слушайся Дину, — к наставлениям возвращается доктор, взгляд свой переводя на дочку.       — Но не перепутай: только Дину, — уцепившись за слова Павла, с усмешкой ввинчивает Север. В ответ тут же получает взметнувшийся на неё и недовольством наполнившийся взгляд доктора. — А что? — поспешив ретироваться, чуть разводит руками Агата, не в силах скрыть озорного блеска в глазах. — Вообще молчу.       — Я заметил, — качает головой Дымов и вновь обращается к дочери. — Будь послушной и не забывай, как важно ложиться во время спать.       — Обещаю! — как всегда задорно отзывается Майя, полными искренности глазами смотря снизу вверх.       После такого её взгляда на все сто верится, что так оно и будет на самом деле. А если не будет… то в этом вина обстоятельств, тёмных сил и кого только угодно, но никак не этой светлой девчушки, словно бы зачаровывающе смотрящей своими лучистыми глазками. И вроде бы Павел знает, что малышка увлечься может книжкой (наверняка ею станет новый роман Агаты, на прошлой неделе присланный Марусей с материка), позабыв совсем про время, или ослушаться кого-нибудь из взрослых, собственные планы уже успев составить, он всё же доверительно кивает ей в ответ, не сдерживая лёгкой улыбки.       — Если погода будет «лётной» мы вернёмся через два дня, — заключает он, когда все троя оказываются уже в считанных шагах от причала. — Если, конечно, Агате на глаза не попадётся какая-нибудь неразгаданная тайна, — не без капли издёвки в голосе добавляет доктор, сверкающий взгляд переведя на писательницу.       — А если попадётся? — не давая Агате хоть как-нибудь отозваться на слова доктора, по совершенной случайности отправляющегося на материк в одно с ней время, со всей серьёзностью спрашивает Майя. — Ты ведь не оставишь Агату одну, правда?       И пусть ему хочется ответить, что с радостью он оставил бы не умеющую не совать свой нос в чужие дела Агату один на один со всеми этими тайнами и им в пару идущими неприятностями, нарочито тяжело вздохнув, он заключает:       — Куда же я денусь? Большая земля — не наш Остров, Агату там не все терпеть станут, — Павел говорит, как кажется, непосредственно дочери эти слова, но взгляда при этом не отводит от самой писательницы, смотря ей в глаза. — Что тебе привезти? — после небольшой паузы спрашивает доктор, присев на корточки напротив дочери.       — Киви, — словно бы только и дожидаясь этого вопроса, с лёту заключает Майя. А спустя миг добавляет: — и клубники.       — У нас ведь своя клубника поспела.       — Её мы просто так съедим, — в ответ на удивление отца, заключает Дымова. И такое её объяснение удивиться заставляет уже и Агату.       — А покупную, я так понимаю, — отзывается она, качнув головой, — есть нужно будет как-то непросто. С какими-то сложностями. Каким-то особым способом, что ли? — усмехается писательница, ещё не зная, что способ и в правду окажется «особым».       Майя рассказывает про увиденную ею совсем недавно кулинарную передачу, про заинтересовавшее её совершенно простое в приготовлении блюдо и про то, что она непременно хочет вместе с папой и Агатой приготовить и, конечно же, на вкус опробовать сладкий суп. В ответ на увиденное в обращённых на неё взглядах девочка объясняет, что рецептов есть огромное множество, обещает, что в будущем они обязательно попробует и ещё какой-нибудь, и заключает, что по приезду (если, конечно, за писательскими и медицинскими делами взрослые гостинцев не забудут прикупить) делать они будут «Летний суп с фруктами», как названо это блюдо было в той самой передаче.       — Вы тоже ничего не понимаете? — уточняет Агата, когда взгляды их с Павлом пересекаются. — Радует, что я не одна.       — Какие же вы непонятливые, — качает головой Майя. — Делается два пюре: из киви и клубники, а потом с двух сторон в пиалочки наливается, чтобы не смешалось. Мы кусочки ещё небольшие добавим, чтобы интереснее было. А ещё йогурт можно сверху налить немножко или мороженое положить. Вот увидите, это вкусно будет!