Древо Сансары

      Глаза окружающих постепенно приблизились по форме к почти идеальной окружности. А Малфой все бегал и бегал по засохшей хвое. И визжал. К его глубочайшему невезению, контр-заклинания я не знал, поэтому передвигаться Драко на четырех конечностях придется еще около полчаса. Почувствовав множество взглядов, наполненных разными оттенками шока, понял, что необходимо объясниться:       - Техника безопасности при взаимодействии с магической фауной написана кровью тех, кто ей не следовал, - сказал я как представитель этой самой волшебной фауны, после чего наклонился к слизеринцу и, поймав его, поднял с земли. - Надеюсь, этот смущающий полный стресса опыт предотвратит печальные события, которые могли бы случиться, не будь у меня в арсенале такого заклинания.       Поляна погрузилась в тишину: слушали меня внимательно, даже потеряв интерес к зверям в загоне и заколдованному сокурснику в руке. Продолжая импровизированное наставление, я произнес:       - У гиппогрифа есть когти и клюв. У волшебника — палочка. Однако до нее еще нужно дотянуться, так как с волшебным инструментом в руках любой зверь воспримет тебя как враждебное существо и не подпустит к себе близко. В итоге на короткой дистанции в боевую готовность быстрее приходит отнюдь не волшебник. Именно поэтому магозоологи предпочитают работать парами, а не в одиночку. Думаю, рассказывать, что было бы, если бы когти Клювокрыла прошли немного ближе, необходимости нет, не так ли? - спросил иронично, на что белый зверек, мягко зажатый в кулаке, начал быстро махать головой вертикально.       Это было неожиданно и вселяло надежду, что парень на самом деле окажется сообразительнее, чем в книге. Возможно даже станет лучшей версией себя и без травм, нанесенных командой Пожирателей Смерти. Переведя взгляд на оставшихся в очереди учениц, понял, что их глаза горят воистину колдовским пламенем. «Похоже, придется всеми правдами и неправдами задабривать Клювокрыла», - мелькнула мысль, пока я размеренным шагом двинулся к парочке друзей блондина, после чего вручил Драко им на руки, сказав, что еще какое-то время придется потерпеть, представив ситуацию как своеобразное наказание, альтернативу снятых с факультета баллов.       Как ни странно, но зверь был скорее доволен, чем раздражен. Попытавшись аккуратно выяснить причину, узнал, что для него превращение раздражителя в такую слабую и довольно вкусную добычу — лучшее наказание, сбивающее спесь и самооценку. Поэтому на мой вопрос об оставшихся девушках гиппогриф кивнул степенно утвердительно.       Дальнейшие знакомства-полеты прошли хорошо, разве что почему-то все девочки старались прижаться ко мне как можно ближе в воздухе. Возможно, им просто было страшно.       Когда ученики скрылись, следуя за вернувшимся из замка Хагридом, я тихонько выдохнул. Вот не создан мой организм для такой работы, и все тут! Нервы она съедает ровно со скоростью «треть спокойствия в минуту».       Стоило остаться одному, как из кустов донесся тихий смех. Я узнал источник шума:       - Чего ржем, Врангар? - пробурчал на русском, а после произнес уже на английском: - Какими ветрами тебя занесло на поляну с загонами школы?       Вопрос был резонный, так как между разумным населением Запретного Леса и Хогвартсом существовал договор, четко разделяющий места обитания волшебников и остальных магических народов. О границах, обозначенных в договоре, знали все работники школы. Пошуршав опавшей листвой, ко мне вышел друг-кентавр. Глаза машинально отметили, что теперь на поясе Врангар носил лук и колчан с явно магическими посеребренными стрелами, а на шее висел амулет, сплетенный из ивовых ветвей. Это было необычно для достаточно миролюбивого парня, а потому я стал ждать, когда мне хоть что-нибудь скажут. Переборов смешинку, он произнес:       - Ловко ты с тем холеным мальчишкой обошелся. Мне дядя рассказывал, что пару лет назад тот ночью своими воплями перебудил половину леса, отчего несколько блуждающих огоньков всю обратную дорогу мстили блондину, выпрыгивая из кустов. А вообще я тут как гонец от племени: старшие решили, что раз мы с тобой знакомы, то лучше именно так передать волшебникам замка послание.       Звучало логично. Я кивнул, и кентавр продолжил мысль, подойдя ближе:       - В общем, если кратко, то к нам на территорию стали залетать твари, которых люди называют дементорами. Мы пока отстреливаемся, как можем, помня, что они волшебникам зачем-то нужны, но еще чуть-чуть — и в плащи полетит что-то более смертоносное.       - Погоди, - перебил я его, - я впервые слышу, чтобы от этих существ отстреливались чем-то, кроме заклинания Патронуса.       - Вообще-то волшебникам совсем необязательно знать, чем именно мы с их подконтрольными боремся, - ответил Врангар. - И так с опаской смотрят на всех, кроме своих. А так да, мы от них особыми стрелами отбиваемся. Но не суть. Так вот, главные в племени после собрания всех лесных просили передать, что через неделю начнут планомерное уничтожение всех дементоров, что залетят на нашу территорию вне зависимости от того, охраняются они кем-то или нет. Вот так вот. И вообще, зачем целую колонию этих существ пригнали? На людей же они, вроде бы, тоже не очень хорошо влияют.       Новости были… интересные. А вопрос друга так вообще показал, что никто не сказал кентаврам, почему «тюремщики» переехали под стены замка. Это было показательно с точки зрения отношений между разными видами магических существ.       Мысли мои прервал звук шагов Хагрида. Врангар, привыкший к лесной жизни, начал нервно колупать передним копытом дерн, прекрасно понимая, что выйти ко мне и к незнакомому волшебнику — это две совершенно разные ситуации. Решив отвлечь и немного успокоить парня, я сказал:       - Я понял примерно ситуацию. Кстати, ты не против посидеть и поговорить за стаканом чая? Я бы рассказал, что сам знаю о ситуации, а также записал бы основные моменты на пергамент, чтобы передать директору. Как раз здешний лесничий и по совместительству профессор идет. Поверь, он будет не против твоей компании, да и, если не ошибаюсь, знаком с некоторыми кентаврами.       Получив утвердительный кивок, я пошел навстречу возвращающемуся к загонам полувеликану. Тот, конечно, удивился высказанной просьбе посидеть в его доме за чашечкой чая, но согласился, стоило только сказать, что пить его будет кентавр. Даже не пришлось спрашивать, хочет ли Хагрид сидеть с нами: по глазам было видно, что мужчину придется оттаскивать тремя эвакуаторами в случае отказа.       Когда гиппогрифы были возвращены в постоянный загон, а чайник с травяным сбором — поставлен на огонь, за столом лесничего занялась беседа. Еще по пути я представил друга Хагриду, и оказалось, что Врангар уже слышал о такой примечательной во многом фигуре от одного из дальних родственников из соседнего племени Звездочетов. Ах да, чтобы кентавр удобно разместился, Клыку пришлось пожертвовать своей лежанкой, а мне — наколдовать подходящую мебель, на ходу вспоминая нужные заклинания, так как трансфигурацией в достаточной для такой манипуляции степени я еще не овладел.       Повторив более развернуто и в официальном стиле послание лесных старейшин, Врангар отхлебнул из большой чашки лесника уже не дымящийся, но все еще горячий напиток. Хагрид вздохнул и по-своему тихо запричитал, повторяя «твари эти темные» и «испоганили даже тыквы к празднику» через каждое второе предложение. Из такой речи кентавр, судя по легкому замешательству на лице, не получил ни капли обещанной информации, а потому перевел взгляд на меня, вопросительно подняв бровь. Свернув исписанный пергамент, я произнес:       - Полной информацией я, конечно, не владею, Врангар, но могу кое-что пояснить. Во-первых, дементоры находятся во власти и под ответственностью Министерства Магии волшебников, а не в ведении директора здешней школы. Так что сам Дамблдор — он же директор, - никак не может приказать им ограничить свои передвижения, разве что загнать, как тару овец, в определенную зону сильным Патронусом. Однако этот способ не гарантирует, что как только заклинание отменят, дементоры не разлетятся обратно. Кстати, именно из-за того, что Министерство, а не школа, разместила их вокруг замка, они залетают в лес: похоже, чиновники просто забили на соглашения и плохо обозначили зону патрулирования, не составив даже примерные маршруты.       - И с этим ничего не сделать? - недоверчиво спросил Врангар, немного шокированный степенью разгильдяйства людей.       - Пока что можно только отправить жалобу, но судя по тому, что они позволили дементорам осмотреть изнутри поезд, в котором ехали ученики, то это бесполезно. Слишком сильно разгорелись костры под их креслами, стоило сбежать заключенному из тюрьмы.       - Погоди, так это из-за одного волшебника-преступника весь лес на ушах? - начал закипать кентавр. Действительно, узнать, что из-за несовершенства чужой системы правопорядка твой дом подвергается ни в одном месте не здоровому влиянию неприятных сущностей, было бы очень неприятно. Я уже было открыл рот, чтобы продолжить объяснение, как Хагрид высказал свое мнение:       - Да, все из-за него, это… Сириуса Блэка-то! Хотя, в лесу не слыхали, наверное…       То, что не я взял на себя инициативу, вызвало у Врангара заинтересованность, и кентавр стал внимательно смотреть на лесничего.       - Дык вот: волшебник этот, Блэк, тринадцать лет назад сделал кое-что ужасное, за что его засунули в Азкабан. Это тюрьма наша для самых опасных, вот… И оттуда с самого основания не сбегал ни один заключенный, а этот сумел. Сбёг, и как сквозь землю провалился! И те, кто помнит, за что его, как там… запекли? А нет, упекли! Те думают, что он свое дело черное захочет до конца довести, то есть Гарри убить, - после этого полувеликан наклонился к нам и шепотом добавил: - Правда, не верю я в это… Когда малого забирал, Сириус мне его сам в руки отдал, дык еще и мотоцикл оставил! Если б хотел, так на месте разобрался еще в тот Хэллоуин.       По комнате раздался звук моего неаккуратного прихлебывания чая. Это отвлекло полностью погрузившегося в повествование парня. Долго после рассказанной истории мы у Хагрида не пробыли: договорившись, что я попробую уговорить волшебников погонять дементоров от леса заклинанями, а дальше вся ответственность за потери перейдет на министерство, мы разошлись на опушке, и я побрел на почти пропущенную Травологию. Декан барсучат смотрела на меня неодобрительно, но, заметив искреннее раскаяние в глазах, не стала поднимать вопрос. Поскольку теоретическую часть урока я пропустил, то выкручивался как мог, глядя на соседей и вовсю используя природную способность чувствовать жизнь. Обошлось без травм, а в конце Спраут даже похвалила меня, правда, не добавив баллов факультету. Видимо, опаздывать таки не стоило. Рванув в сторону Большого Зала, я с ужасом понял, что могу остаться без ужина: сразу после него была отработка зельеварения, а пергамент с записанным почти под диктовку посланием следовало передать как можно скорее. В расстроенных чувствах я одним из первых вошел в местную столовую, грустно бросив взгляд на тушеные ребрышки. Под непонимающими взглядами немногочисленных студентов и некоторых преподавателей подошел к директору. Дамблдор жестом показал, что сейчас открыт для диалога, чем я и воспользовался:       - Из Запретного Леса передали послание. Вот его запись, - протянул я пергамент, кратко передавая суть дела: - Дементоры стали залетать на их территорию и рискуют быть прореженными недовольными кентаврами и не только.       Макгонагалл поперхнулась тыквенным соком, а Северус пробормотал «я же говорил», глядя в потолок. Альбус, приняв из моих рук свиток, кивнул:       - Я понял. Можешь идти ужинать. Я позову, если твое присутствие понадобится.       «Ужин не отменяется!» - радостно пронеслась мысль, сопровождаемая аккомпанементом желудка. Дойдя до места за своим столом, я сел рядом с Луной и тут же с горкой набрал еды в тарелку. Были там и ребрышки.       Когда на столе появились чайники, Луна тихонько спросила, что случилось, раз мне пришлось идти к директору. Я коротко описал разговор с Врангаром, передавая по связи гораздо больше подробностей, чем по воздуху. Навострившиеся ушки ребят с факультета не располагали к прилюдному освещению подробностей дела. После ужина, проводив Луну до гостиной, захватив из комнаты домашнее задание, я спустился в подземелья. Постучав в дверь кабинета зельеварения, дождался пригласительного «войдите». Внутри меня ждал Северус, обложившийся свитками, полученными от семи курсов. Хмуро взглянув на мой, мужчина попросил передать домашку, после чего, прочитав ту по диагонали, поставил «выше ожидаемого» и положил пергамент в стопку. Пришлось подождать полчаса, пока Северус не закончил с третьим курсом, прежде чем мне вручили книгу, ткнули в рецепт и отправили в лабораторию варить состав, сказав, что чары внутри среагируют на несчастный случай и без личного присутствия профессора.       Я управился за полтора часа, как и было написано в инструкции. Превращаясь в кота в комнате, чтобы развалиться на подоконнике, думал, что это был насыщенный день.       Оказалось, что скоро меня ждали еще и насыщенные ночи.       

***

      - Алан, зайди ко мне в кабинет после завтрака, - сказал директор, перехватывая меня на входе в Большой Зал, - Филиус предупрежден.       Я недоуменно моргнул, потом кивнул: вроде буквально позавчера удалось отогнать дементоров подальше от леса и школы. Правда, пришлось пожертвовать полем для квиддича, чего ученики не смогли простить Министерству. Эскадрилья сов с их гневными письмами обещала обрушиться на головы чиновников дождем из перьев, пергаментов, а у особо недовольных хозяев — еще и из отходов жизнедеятельности почтальонов. Однако сюрприз еще не мог быть доставлен по адресу, поэтому видимых причин для моего вызова придумать не удалось. Спокойно позавтракав, я помахал рукой Полумне, подбадривая ее, и пристроился в хвост колонны идущих на Прорицания школьников. Свернув по пути к тайному проходу за гобеленом, обнаруженному случайно, добрался почти до вершины Мраморной лестничной башни, минуя добрые три четверти движущихся лестниц. Дождавшись нужной, поднялся наверх, перепрыгивая ровно по две ступеньки, чтобы ни одна из оставшихся не исчезла под ногами. Встав перед горгульей, подождал, думая, что Альбус сам позовет. Однако вместо этого в коридоре появились профессора Люпин и Снейп, причем Северус явно довольным не выглядел. Эффектно взмахнув плащом, он произнес «вишневая лакрица» и первым встал на движущиеся ступени, пока мы с профессором Люпином неловко здоровались.       Кабинет директора не сильно изменился с моего последнего визита, как и его владелец, разве что в хрустальной тарелке лимонные дольки уступили монополию, потеснившись с мармеладными бутылочками. Дамблдор ждал нас в кресле. Стоило мне встать справа от Северуса, как Альбус произнес:       - Ремус, Северус, я нашел выход из сложившейся ситуации. Поскольку Визжащая хижина уже пять лет как принадлежит Хогсмиду, а в самом замке по сути нет ни единого уголка, не облюбованного учениками, особенно в темное время суток, то я предлагаю на полнолуние отправляться на окраину Запретного Леса, что под нашей юрисдикцией, в сопровождении мистера Чана.       - Но директор! Мы не можем подвергать ученика такой опасности из-за моего недуга! - возмутился и немного испугался Люпин, а до меня дошло, отчего я оказался здесь.       Еще в прошлой жизни мне было интересно, где куковал профессор-оборотень в полнолуния. Сначала я подумал, что в Визжащей хижине, но после вроде как оказалось, что там прятался Сириус Блэк, а не Ремус. Возможно, конечно, я просто невнимательно читал, но вопрос с тех пор так и повис в вакууме. Теперь же, когда меня сделали непосредственным участником дискуссии «Куда деть оборотня на две ночи в месяц», стало понятно, что исключительно раздражительным в книге Снейп на третьем курсе был еще и из-за того, что знал: Люпин где-то в замке. Что же, сейчас можно будет сохранить его бедные нервные клетки.       Между тем Ремус пытался убедить директора, что мое участие в данном вопросе вообще не обсуждается, ведь «как раз ради учеников мы и пытаемся решить проблему». Дождавшись передышки в словесном потоке, Дамблдор обратился к молчащему зельевару:       - А Вы что думаете, Северус?       Посмотрев на меня, он ответил:       - Если Алан захочет помочь, то все будет замечательно.       И директор спохватился, что до сих пор не объяснил, зачем я вообще здесь нужен:       - Ох, Алан, прости старика! Совсем забыл тебе все объяснить! - сказал он, пока до крайности удивленный Люпин буквально «хватал ртом воздух». - Видишь ли, профессор Люпин является оборотнем, и даже с Ликантропным зельем от Северуса нужно место, где его никто не потревожит в полнолуние.       Ремус встал соляным столбом, шокированный, что его главный секрет раскрыт ученику, и полный тревоги за будущее. Я же, сохраняя максимально невинный и спокойный вид, кивнул и произнес:       - Понятно. В Запретном Лесу точно будет проще спрятать его от учеников, чем в замке. А дементоров я отгоню, если понадобиться.       К соляному столбу добавилась отвисшая челюсть.       Впрочем, как оказалось, на ночное дежурство мне надо было выйти уже на следующую ночь, поэтому, оставив на Истории магии неплохую иллюзию себя самого, я ужом выполз в коридор, а оттуда — на улицу. Пройдясь по подконтрольным школе землям, нашел место, подходящее для задуманного директором. Это была почти просека, покрытая сухостоем в середине и мхом по краям. Деревья окружали ее со всех сторон, а по направлению к замку вообще был бурелом. А еще здесь удобно рос орешник, согласившийся за мою энергию изогнуться и сплестись в небольшую беседку, вполне способную защитить двух человек от ливня и снегопада. А повислая береза неподалеку и вовсе разрешила набрать веток для импровизированной циновки, создавать которую меня научила Ибелла, рассказав, что раньше такие коврики эльфы стелили вместо пола в палатках и вместо стульев и столов на некоторые праздники. Провозившись два часа на поляне, переговорив со всеми растениями на ней, особенно с деревьями вокруг, вернулся в школу и подошел к Люпину после урока ЗоТИ. Тот все еще недоверчиво смотрел на меня, но плану верил. Условившись, что встретимся за полчаса до отбоя перед воротами замка, разошлись по своим делам.       В гостиной меня ждала Луна. Она уже знала, что меня не будет две ночи, но совершенно не имела понятия, чем я буду заниматься. Я доверял ей, а потому рассказал, естественно, не вслух, что буду подрабатывать нянькой на опушке. Серебристо-серые глаза укоризненно попытались вызвать чувство вины за неоправданный риск, но мои изумрудные очи прекрасно отражали любое воздействие. Так что, отдав мне наплечную сумку с книгами с дорогу, чтобы не испортить ненароком мой рюкзак, Луна проводила меня до выхода из гостиной.       Около ворот меня встретил не только Люпин, но и Северус. Он вручил мне несколько небьющихся склянок с лечебными зельями и еще парочку из взрывающегося стекла. В последних был собран газ, который, судя по всему, имел на оборотней тот же эффект, что Патронус — на дементоров. Стекло же обращалось в пыль от простого Жалящего.       Оставив позади замок, я вел замерзающего Ремуса Люпина по влажной от осенних туманов траве, от которой исходил легкий аромат опавших листьев. Хагрид старался вовремя убирать когда-то свежую зелень деревьев в тропинок, используемых на уроках Ухода, но остатки успевали нанести на землю осенний парфюм. Тропинка закончилась, и наш дуэт двинулся по звериным дорожкам. Под ногами шелестели листья, а сзади периодически доносилось тихое чихание. Минут через пятнадцать мы вышли на подготовленную просеку. Орешник приветливо зашуршал листьями, отчего профессор немного дернулся и пробормотал: «Это, должно быть, ветер». «Ага, как же», - подумал я, легко ухмыльнувшись, - «Видимо, Гремучая Ива не раз прошлась плетьми по его шкуре».       Укрывшись под сенью орешника, я снял сумку и по ветвям забрался на «стену». Там, почти под самым верхом древесного купола, располагалась выемка, достаточно просторная для мелкого животного и слишком маленькая для человека. В нее я закинул сумку и постелил небольшой, но мягкий пледик, близкий по размеру к полотенцу. Его я трансфигурировал в обед из кучки листьев после того как нашел в библиотеке подходящее заклинание. Люпин, глядя на такую подготовку, волнами источал удивление. Наконец, указав ладонью на заколдованные кресла-подушки, я произнес:       - Располагайтесь, я прикрою вход. С просеки в лес мы не выйдем, но пройтись по ней сможем без проблем.       В ответ кивнули, и я отвязал край циновки над входом. Стало темно, и я развесил светящиеся шарики, обернутые лозой по помещению. Их меня тоже когда-то научила делать Иделла. Интересно, как они с Абелайо сейчас?       Впрочем, закрепив последний светильник, пришлось отбросить отдающие тоской воспоминания и нарушить тишину:       - Я закончил. Если что, буду лежать вон там, - мотнул головой по направлению к лежанке, теперь подсвеченной в достаточной степени, чтобы можно было читать, не опасаясь за зрение. - Как захотите выйти, позовите на всякий случай, а то от зверей я поляну не ограждал.       - Хорошо, - устало ответил Ремус, и я понял, что до обращения осталось совсем немного времени.       Оперативно перекинувшись в кота, по веткам допрыгал до уютного ложа. «Как и думал», - протянул, почти мурлыча: - «Пледик идеально вписался. Так, а что там из книг положила мне Луна?» Не без магии достал томик и лапками начал переворачивать страницы.       От чтения отвлек тихий скулеж. Высунув мордочку из укрытия, наблюдал, как профессор буквально сдирает с себя кожу, из-под которой уже виднеется шерсть. И да, выглядел оборотень не совсем так, как в кино, чему я был рад даже, потому что костлявый полуволк почти без шерсти вызывал скорее жалость, нежели опаску. Передо мной стоял хищник, опасный и немного отощавший. Однако в глазах его плескался человеческий разум. «Зелье действует», - подумал я и вернулся к чтению. Профессор-оборотень также достал какую-то книгу, и, стараясь не порвать пергамент когтями, последовал моему примеру, усевшись в кресле.       Час, полтора, два — время утекало сквозь пальцы. Вокруг раздавались звуки ночного леса и тихий шелест переворачиваемых лапами страниц. Однако в один момент книга соседа упала на пол, а сам оборотень вскочил и встал в стойку. Обеспокоенный, я соскочил с лежанки и принюхался. В воздухе пахло кем-то странным: животный запах был смешан с человеческим, и в нем слышались тонкие ноты дементоров и сырости. «Блэк!» - догадался я. - «Он бродит где-то рядом!»       Переглянувшись с Ремусом, я выскочил из орешника и увидел вдалеке на самом краю просеки черную тень, ведомую рыжим полукнизлом. Сзади раздался рык. «Он же не знает», - мелькнула мысль, пока лапы несли меня вперед вслед за оборотнем.       До анимага, только сейчас нас заметившего, оставалось около десяти метров.