Древо Сансары

      Утро выдалось по-осеннему теплое. Я проснулся от падающих на мой мех солнечных лучей. Не сразу вспомнив, что лег спать в форме кота, сперва испугался, но осознал положение дел и успокоился. Ровно до тех пор, пока не почувствовал на себе человеческие руки. Они обхватили меня поперек туловища и притянули назад. Вывернувшись лицом к наглому «человечишке», увидел, что Полумна, пребывая в дреме, со счастливой улыбкой обнимала меня. Тяжело вздохнув по-кошачьи, смирился с этим и стал ждать ее пробуждения. Пролежав так около получаса, попытался размять затекшие конечности и случайно зацепил передней лапой подбородок девочки. От этого она и проснулась. Едва протерев глаза, Луна стала извиняться, чувствуя смущение. Каким-то образом на моей морде проступила улыбка, и подругу получилось успокоить. После того, как Лавгуд привела себя в порядок, мы отправились на завтрак. Я честно ожидал увидеть множество тыкв, летающих под потолком, но не нашел ни клочка оранжевого цвета. Почувствовав мое разочарование, Луна поспешила объяснить, что все украшения появятся только перед вечерним пиром, сочувственно проводя рукой по моей макушке. Оставалось только возмущенно просопеть и вгрызться в мясо, заботливо принесенное эльфами: оказалось, что именно они отвечали за кормление всех питомцев в замке.       На занятия мы отправились вместе. Я сидел у Полумны в капюшоне мантии, опираясь передними лапами на ее плечо. Периодически на нас оглядывались, но, узнав, пожимали плечами, думая, что лучше уж кот, чем редиски или бундимуны. В этот день не было зельеварения, поэтому подруга не рисковала потерять из-за меня баллы. А я просто радовался, что побываю на парах по волшебству и чародейству, как когда-то давно мечтал.       Гербология выдалась веселой. Растения вели себя превосходно в руках Луны (не без моего участия), хоть и были необычайно возбуждены, по наблюдениям профессора Спраут. Однако небольшой инцидент разбавил умиротворенный темп занятия. Дело в том, что один паренек из Слизерина, услышавший, как Лавгуд начисляют баллы за отличную работу, решил отпустить остроту в ее адрес. Естественно, я это услышал. И мелькнувший в мыслях гнев случайно передался растениям поблизости. Так что жующая капуста выстрелила из своего горшка прямо в сторону булочек неудачливого хулигана. Несильно, но весьма обидно укусив засранца за мягкое место, она намертво прицепилась к жертве. Преподаватель, как и все, включая меня, была в шоке. Так как отцепляться от мальчика растение отказывалось, то мне пришлось обратиться к отважной мстительнице напрямую, передав удовлетворение от возмездия и попросив довольную капусту вернуться в свой горшочек с удобрением. При этом я сопровождал передачу изрядным количеством энергии в качестве «оплаты». Поэтому когда не поддававшаяся никаким заклинаниям упрямица самостоятельно отскочила от пострадавшего и бодро покатилась обратно в горшок, Помона потерялась окончательно. Даже с ее опытом поведение растения было аномальным. И пока все были отвлечены капустой, только Луна посмотрела в мою сторону сложным взглядом, но в итоге вздохнула и погладила.       Следующим занятием были чары. Я с нетерпением ждал, когда Флитвик даст старт практике левитационного заклинания. Было только обидно, что пришлось вылезти из капюшона и сесть на кафедру профессора, чтобы не попасть под случайные выбросы от неправильных заклятий и не мешать Луне выполнять точные движения палочкой. Однако произошедшее после было весьма хаотичным, мягко говоря: перья летали тут и там, но не из-за заклинания, а из-за сильных взмахов детей и неконтролируемых выбросов от неудачных заклинаний. Иногда даже мелькали языки пламени, но те умело тушил Филиус, стоявший рядом со мной. К концу занятия перо смогли пролевитировать всего десять учеников, включая мою подругу, за что копилки Рейвенкло и Хафлпаффа пополнились тридцатью сапфирами и двадцатью бриллиантами.       Больше пар в этот день у первокурсников не было, праздник все-таки. Поэтому во второй половине дня, пообедав в Большом зале, я упросил Полумну прогуляться вдоль Черного озера. Так мы провели еще пару часов за приятными разговорами ни о чем, а я еще и размял настоящее тело. Настала пора ужина, и я начинал немного нервничать, что девочка списала на волшебный пир.       Луна остановилась около дверей Большого зала и улыбнулась мне. Я сидел в ее капюшоне, сверкая зелеными глазами от волнения. Наконец-то мы миновали величественные створки и вошли внутрь. Это было… волшебно. Да, знаю, звучит избито, но только это слово крутилось в мыслях при виде фонарей Джека, паривших буквально повсюду среди таких же летающих свечей и волшебных летучих мышек, трансфигурированных профессором Макгонагалл. Скатерти на столах также были тематическими, а некоторые блюда подавались в котлах. Это выглядело очень красиво. Играла праздничная жутковатая музыка, отовсюду слышался смех. Мы весело провели время. Я вспоминал, как еще в прошлой жизни праздновал Новый год с друзьями: атмосфера была той же.       Под конец пиршества Луна одной из первых захотела выйти из помещения, но я остановил ее, запрыгнув на колени и замурчав. Смиренно вздохнув, она положила руки на мою шерсть (главное потом не забыть, что я не кот по природе, а то шифер без шуршания начинает скатываться) и начала тискать. Так мы миновали участь свидетелей несчастного состояния миссис Норрис. Вернее, участь первых свидетелей, а заодно и подозреваемых, потому что когда Полумна все-таки вышла из Большого зала, то практически сразу ткнулась в собравшуюся вокруг бедной кошки толпу. Прислушиваясь к разговорам вокруг, удалось выяснить, что это именно то событие, о котором я помнил. Было необычно стать его участником, находясь по ту сторону баррикад: каждый пятый спрашивал у соседа, каким заклинанием Гарри Поттер отомстил завхозу, а каждый седьмой — могла ли это быть Гермиона. На Рона Уизли никто и не подумал, так как многим были известны его академические успехи. Подслушанное вызывало смешанные чувства. С одной стороны, хотелось побиться головой от абсурдности гулявших по толпе теорий, а с другой — радовало, что события шли как положено, и ни один ученик пока не пострадал.       Через минуту всех разогнали по общежитиям. Мы вернулись в комнату Луны. Как только дверь плотно закрылась, подруга спросила меня:       - Как думаешь, кто это был? И была ли на стене реальная кровь?       Я превратился и задал встречный вопрос:       - Прежде чем начну отвечать, хочу узнать, что ты думаешь о том, что мы там услышали.       - Ну, то, что это кто-то из троицы львов — просто глупость. Да и вообще вся ситуация похожа на розыгрыш близнецов Уизли, только более жестокий. Никакой логики. Зачем писать на стене угрозы, нападая на кошку? Сплошные мозгошмыги.       Услышанное радовало. Полумна была явно более сообразительная, чем многие думали. Однако напрямую рассказать про Василиска я не мог. Слишком многое тогда пришлось бы открыть, и это ставило под угрозу не только меня, но и ее. Поэтому пришлось преподносить факты через призму обостренных чувств:       - Да, это точно не были те трое. Я учуял на месте запах канализации и подземелий, а еще чего-то очень старого. Вообще, там пахло чем-то пресмыкающимся. Но еще витал слабый запах молодой ведьмы, но какой-то неправильный, будто она вся была облита чернилами. А вот кровь, Луна, была настоящей. Ее слили с птиц. Скорее всего, петухов. Я, когда прогуливался недавно по лесу, услышал, как ваш лесник горько причитает над «безвременно убиенными», выщипывая перья.       От моих слов в голове девочки яростно закрутились шестеренки, однако до ответа в тот вечер мы так и не дошли. А утром после завтрака мы расстались: она пошла на зельеварение, а я — домой, в лес. Перед прощанием договорились, что буду иногда приходить к ней в кошачьей форме, а она будет чаще гулять около вольеров.       А потом окаменел Колин Криви. Об этом я узнал, когда, передвигаясь по коридорам в сторону башни Рейвенкло, наткнулся на беднягу. По воспоминаниям, ему предстояло оставаться тут чуть ли не до полуночи. Стало жаль мальчишку, так как я отчетливо чувствовал, что сознание он не потерял, хоть и погружался постепенно в сон. Тогда решил применить дар сноходца и помочь Колину заснуть быстрее, не мучаясь в клетке собственного тела. Как только волшебник заснул, я ринулся в сторону каморки Филча и стал царапать его дверь. Через секунду та с грохотом открылась. Я увидел полное надежды лицо мужчины, обернувшееся сильной горечью, когда пришло осознание, что это был я, а не самое дорогое сердцу существо. Однако сквиб проявил себя с неожиданной стороны: присел и погладил по голове, спросив, не потерялся ли я. И сделал он это с такой добротой, что защемило сердце. Совесть просто разрывала изнутри за все те нелестные комментарии, которые я отпускал в его сторону, читая книги и просматривая фильмы. Но надо было действовать.       Вывернувшись из-под добрых рук, я потерся о его ногу и призывно побежал по направлению к окаменевшему первокурснику. Не услышав шагов, остановился на повороте и обернулся, пронзительно замяукав. В глазах Аргуса промелькнуло понимание: как-никак именно этим способом его звала Норрис. Протерев глаза рукавом, он последовал за мной. После очередного поворота мы были на месте, а через минуту завхоз использовал какой-то артефакт для срочной связи с директором. И пока последний спешил из своего кабинета на место происшествия, Филч, не отводя от меня взгляд, вздохнул и произнес:       - Молодец, что привел меня. Беги к своей хозяйке. Она наверняка места себе не находит, - мягко подтолкнул рукой в сторону общежития воронов. - Иди.       Я не стал возражать и ушел из его поля зрения, однако не сильно отдалялся: следил, чтобы этот человек не попал в беду до прихода могущественного колдуна. Как только увидел серебристую мантию, то рванул к Луне. Через дюжину минут уже был в ее объятиях, а еще через пять — пересказывал произошедшее, сидя на стуле. Услышав мой рассказ, Полумна начала свой — о сегодняшней игре и травме знаменитого гриффиндорца. Обменявшись информацией, погрузились в молчаливые размышления о будущем. И где-то в их середине моя подруга, от которой периодически трепетало сердце, произнесла:       - Я хочу помочь львятам. Им после сегодняшнего будет совсем туго. Да и становится опасно. Колин был чем-то похож на меня. Вдруг этот «наследник» охотится не на маглорожденных, а на белых ворон, львов, барсуков да змей?       Я промолчал, так как в этот момент переживал очередную бурю в голове. Почему-то вспомнилось сначала лицо Пет, а потом — Люськи и то, как на нее направили палочку. Я не понимал, в чем причина, так что просто предложил поспать, а утром еще раз поговорить, руководствуясь пословицей «утро вечера мудренее». Странно на меня посмотрев, Полумна, тем не менее, согласилась.       Той ночью я почти не спал — думал о разном. О Хогвартсе, книгах Роулинг, своей семье, и лесной, и человеческой, о друзьях, обретенных за прошедшее время, и, конечно, о ней. Луна занимала добрую треть моих мыслей. И вот, уже перед самым рассветом, глядя на ее спящее личико, я понял, что не смогу просто отпустить ведьмочку, забыв обо всем, что нас связывало. Полумна Лавгуд за то короткое время, проведенное вместе, стала настолько близка мне, что теперь жизнь без ее разговоров о пушишках и шицах казалась серой и неполной. «Если бы ты сейчас услышала мои мысли, то точно бы сказала, что их заполонили мозгошмыги», - усмехнулся я, приняв окончательное решение, в очередной раз изменившее русло моей судьбы, и прилег, обернувшись котом, рядом с ней на подушке.       Через пару дней мне предстояло совершить кое-что необычное, но очень важное для нас обоих. Оставалось только рассказать об этом Луне и получить ее согласие.