Гарри Поттер и Святой Грааль

Жанна Альтер замерла, словно громом пораженная. Ее рука инстинктивно потянулась к мечу, но она удержала себя. Кто это говорит? И откуда он знает ее имя? Она медленно повернулась, ее глаза внимательно осматривали тёмные углы святилища. Тень от ее фигурки плясала на стене, увеличивая и искажая ее очертания, словно демон из ночного кошмара. — Покажись! — прорычала она, ее голос отразился от каменных стен, усиливаясь и превращаясь в грозный рык. — Кто ты такой? Но ответа не последовало. Лишь тишина, глубокая и зловещая, словно преддверие бури. Жанна Альтер сделала шаг назад, ее взгляд метался от одной тени к другой. Она чувствовала, как ее сердце колотится в груди, словно загнанная птица. Она никогда не была трусихой, но здесь, в этом пропитанном древней магией месте, она чувствовала себя уязвимой, словно без своей брони. Внезапно она заметила движение в одном из тёмных углов помещения. Что-то темное и бесформенное отделилось от стены и начало медленно приближаться к ней, словно клубок черного дыма. — Что это? — прошептала она, ее голос был едва слышен. Тень продолжала приближаться, ее очертания становились все четче. Жанна Альтер смогла разглядеть два красных глаза, горящих в темноте, словно угольки в пепелище. — Мы те, кто пришел вернуть тебе то, что ты потеряла, — прошептал голос из тьмы. — Мы те, кто поможет тебе обрести твою истинную судьбу. Жанна Альтер почувствовала, как ее сердце сжимается от нехорошего предчувствия. Она не верила ни единому слову этого голоса. Но она не могла оторвать взгляд от красных глаз, которые приближались к ней, словно гипнотизируя ее. — Кто вы? — прошептала она, ее голос был полон страха. Тень замерла на мгновение, словно раздумывая над ответом. Затем из ее глубины раздался голос, холодный и безжалостный, как лезвие гильотины. — Мы — пустота, Жанна. Мы — то, что остается после конца. Мы — забвение, которое поглотит все сущее. Тень начала расплываться, ее очертания становились все более размытыми, превращаясь в клубящуюся черную массу, которая заполняла все пространство святилища. Жанна Альтер почувствовала, как ее охватывает паника. Эта тьма была не просто отсутствием света, это была пустота, лишенная всякого смысла и существования. Она пыталась вызвать свое пламя, свою силу, но они словно исчезли, поглощенные этой всепоглощающей пустотой. Ее меч стал тяжелым и холодным в ее руке, словно превратившись в кусок бесполезного металла. — Нет! — крикнула она, но ее голос потонул в тишине, словно капля в бескрайнем океане. Тьма приближалась, медленно и неотвратимо, словно приливная волна, готовая поглотить ее целиком. Жанна Альтер почувствовала, как ее сознание начинает мутнеть, как ее воспоминания и чувства растворяются в этой пустоте. — Гарри! — прошептала она, ее голос был едва слышен. — Помоги… Но ее крик о помощи остался без ответа. — Нет! — вновь вскрикнула Жанна, ее голос, искаженный страхом и яростью, отразился от стен святилища. Она отшатнулась от наступающей тьмы, словно от раскаленного до красна железа. Пустота наползала, холодная, бездушная, пытающаяся растворить ее, стереть из существования. Жанна отчаянно сжимала меч, ее костяшки пальцев побелели. Она не сдастся без боя, даже перед лицом забвения. Ее пламя было почти погашено пустотой, но еще тлело в самом сердце ее сущности, подпитываемое ее несломленной волей. — Я — Жанна д’Арк! — закричала она в лицо наступающей тьме. — Я не боюсь тебя! С отчаянным рыком она взмахнула мечом, высекая искры из каменного пола. В ее руках вспыхнуло пламя, слабое, мерцающее, но оно прорезало тьму, словно маяк в бушующем море. Она атаковала пустоту, рубила, колола, пыталась пробить брешь в этой черной стене небытия. В то же время наверху, герои с тревогой вглядывались в пропасть. Свет от их палочек освещал пустое святилище. Жанны Альтер нигде не было видно. — Жанна! — крикнул Гарри, его голос отразился от каменных стен. — Ответь! Что там происходит? Но ответа не последовало. Лишь тишина, глубокая и зловещая, словно сама пропасть поглотила все звуки. — Где она? — спросила Гермиона, ее голос дрожал от беспокойства. — Я не знаю, — ответил Рицука, вглядываясь в темноту. — Я… я не чувствую ее присутствия. Словно она… исчезла. Гудако молча подошла к краю пропасти и всмотрелась в темноту. Ее лицо было серьезным и сосредоточенным. Она чувствовала слабое эхо магической энергии Жанны, но оно было далеким и искаженным, словно доносилось из другого мира. — Она еще жива, — сказала Гудако, ее голос был тихим, но твердым. — Но она в опасности. — Я пойду за ней! — воскликнул возникший из воздуха Тесла, его глаза сверкнули электрическим разрядом, а вокруг кулаков заплясали крошечные молнии. — Никто не смеет трогать моих товарищей и оставаться безнаказанным! Он уже шагнул к краю пропасти, готовый силой своей магии пробить себе путь в темноту, но Гермиона преградила ему путь. — Подожди, Никола, — сказала она, ее голос был тверд, но спокоен. — Твоя сила нужна нам здесь. Ты — наша защита, наш щит от внешней угрозы. Тесла, ослепленный яростью, хотел возразить, но Гермиона, встретив его взгляд своим, твердым и непоколебимым, продолжила: — Твоя мощь может разрушить это место, а нам нужно сохранить его целостность. Там, внизу, нужна не грубая сила, а… — …Сердце, полное любви, — закончила за нее Жанна-Рулер, делая шаг вперед. — Я пойду за ней. Я чувствую, что моя сестра нуждается в моей помощи. Ее лицо было спокойно и умиротворенно, но в ее глазах горел огонь решимости. Она положила руку на посох, ее пальцы слегка дрожали. — Позволь мне пойти вместо тебя, — внезапно сказала Мордред, ее голос был хриплым и напряженным. — Я лучше справлюсь с этой задачей. Она шагнула вперед, загораживая Жанну-Рулер своим телом. Ее глаза были суровы и сосредоточены, а рука крепко сжимала эфес меча. Жанна-Рулер удивленно взглянула на нее. — Но почему ты…? — Не задавай глупых вопросов, — прервала ее Мордред, не отводя взгляда от пропасти. — Просто доверься мне. Она повернулась к Гарри и кивнула ему в знак прощания. — Я верну ее, — сказала она и, не дожидаясь ответа, прыгнула вниз, исчезая в темноте. Все остальные замерли, в оцепенении наблюдая за тем, как она исчезает в глубинах пропасти. Тишина стала еще более глубокой, еще более зловещей. — Почему она это сделала? — прошептала Гермиона, ее голос был полон недоумения. — Она защищает своего короля, — ответила Жанна-Рулер, ее голос был грустным и в то же время полным гордости. — Даже ценой собственной жизни. — Она защищает того, кто ей дорог, — тихо произнесла Элен, ее взгляд был прикован к пропасти, словно она пыталась пронзить взглядом темноту и увидеть, что происходит внизу. В ее голосе звучала скрытая боль, словно она сама переживала нечто подобное. Гермиона, уловив в ее словах нечто личное, хотела была спросить, что она имеет в виду, но вовремя остановилась. Было очевидно, что Элен не готова делиться своими секретами, и давить на нее в данной ситуации было бы неуместно. — Но почему Мордред? — спросил Рон, с недоумением глядя на пропасть. — Ведь Жанна Рулер … ну, она же вроде как сильнее? — Сила проявляется не только в магии, Рон, — сказала Жанна-Рулер, ее голос был спокойным и умиротворенным. — Иногда самым сильным оружием является любовь. Любовь к другу, любовь к ближнему, любовь к тому, кто нуждается в твоей защите. Ее слова заставили героев задуматься. Они привыкли мерить силу магическими способностями, боевыми навыками, количеством артефактов. Но слова Жанны-Рулер напомнили им о том, что существуют и другие виды силы, не менее важные, а может быть, даже более важные. Сила духа, сила веры, сила любви. В этот момент из пропасти донесся глухой грохот, словно обрушилась каменная стена. Герои вздрогнули, их лица напряглись. — Что это было? — спросила Гермиона, с тревогой вглядываясь в темноту. — Не знаю, — ответил Гарри. — Но кажется, Мордред встретила сопротивление. — Мы должны помочь ей, — сказал Рицука Фуджимару, его голос был решителен. — Мы не можем бросить ее там одну. — Но как? — спросил Рон. — Мы же не можем просто прыгнуть вниз вслед за ней. Гудако молчала, ее взгляд был сосредоточен на пропасти. Все они почувствовали в этот момент, как магическая энергия в этом месте начинает пульсировать, словно сердце гигантского зверя. И они понимали, что происходит что-то очень важное, что-то, что может изменить их жизни навсегда. Мордред падала сквозь тьму, словно камень, брошенный в глубокий колодец. Ветер свистел в ушах, а холодный воздух обжигал лицо. Она сжимала меч, ее тело было напряжено, как струна. Она была готова к бою, к любой опасности, которая могла ее подстерегать в этой темноте. Приземление было жестким. Мордред перекатилась по каменному полу, гася инерцию падения. Она вскочила на ноги, ее глаза быстро привыкали к темноте. Она оказалась в просторном помещении, похожем на подземный храм. Стены были покрыты странными символами, которые мерцали в призрачном свете, исходящем от неизвестного источника. В центре зала она увидела Жанну Альтер. Она стояла на коленях, ее тело было обмякшим, а голова опущена. Вокруг нее клубилась черная тень, словно живое существо, пытающееся поглотить ее. — Жанна! — крикнула Мордред, бросаясь к ней. Но как только она приблизилась, тень обернулась и устремилась к ней, издавая тихий, но зловещий шепот. Мордред вскинула меч, ее глаза загорелись боевым азартом. Она не знала, что это за существо, но она была готова сражаться за Жанну Альтер, даже ценой собственной жизни. Но атаковать тень было бесполезно. Ее меч проходил сквозь нее, не встречая сопротивления. Тень окружила ее, пытаясь проникнуть в ее сознание, заполнить ее разум страхом и отчаянием. Мордред почувствовала, как ее охватывает холод. Она впервые в жизни испытала такой страх, такую беспомощность. Ее тело казалось ей чужим, ее мысли путались. Но вдруг она услышала голос Жанны Альтер. Он был слабым, едва различимым, но он прорезал тьму, словно луч света. — Мордред… не сдавайся… — прошептала Жанна Альтер. — Ты… сильнее, чем ты думаешь… Ее слова были словно глоток свежего воздуха для Мордред. Они напомнили ей о том, кто она есть, о том, за что она сражается. Она — рыцарь, она — воин, она не имеет права сдаваться. Мордред зажмурилась, сосредоточившись на своей внутренней силе. Она вспомнила все свои победы, все свои испытания, всех, кого она любила и кого потеряла. Она вспомнила своего отца, короля Артура, и его уроки о чести, отваге и самопожертвовании. И вдруг она поняла. Ее сила — не только в ее мече, не только в ее магии. Ее сила — в ее сердце, в ее верности, в ее любви. Она открыла глаза, и ее взгляд был полон решимости. Она больше не боялась тьмы. Она знала, как ее победить. — Я не отступлю, — сказала она, ее голос был твердым и уверенным. — Я защищу ее. Я спасу ее. Мордред опустила меч, и из ее рук вырвался поток золотого света. Это была не магия, это была чистая сила ее души, сила ее любви к Жанне Альтер. Свет рассеял тьму, словно солнце, рассеивающее туман. Тень завизжала и растворилась, оставляя после себя лишь слабое эхо холода и страха. Жанна Альтер медленно подняла голову. Ее глаза были полны удивления и благодарности. — Мордред… — прошептала она. — Ты… спасла меня. Мордред улыбнулась ей, ее улыбка была теплой и искренней. — Всегда к твоим услугам, — сказала она. Но их воссоединение было недолгим. В этот момент пол под их ногами начал дрожать, а стены святилища покрылись трещинами. — Что происходит? — спросила Жанна Альтер, с тревогой оглядываясь по сторонам. — Кажется, мы разбудили что-то, — ответила Мордред, ее голос был серьезен. — И это что-то не радо нашему появлению. Перед ними, из зияющей трещины в полу, начало подниматься нечто гигантское и ужасное. Его тело было соткано из теней и кошмаров, а глаза горели зловещим красным светом. — Приготовься к бою, Жанна, — сказала Мордред, вскидывая меч. — Кажется, наше испытание только начинается. Мордред почувствовала, как ее хватает за сердце холодная рука страха. Из раскрывающейся трещины в полу не просто выходило — выползало, сочась из самой сердцевины земли, нечто огромное и бесформенное. Его черная плоть была похожа на густую смолу, которая пузырилась и переливалась в призрачном свете. Жанна Альтер, несмотря на свою привычную неустрашимость, тоже невольно отшатнулась. Она видела много ужасных вещей за свою долгую жизнь, но это существо было чем-то иным, чем-то выходящим за рамки ее понимания. — Что это за проклятье? — прошипела она, ее голос звучал напряженно и хрипло. — Не знаю, — ответила Мордред, ее рука инстинктивно сжала эфес меча. — Но оно не несет нам добра. Существо продолжало подниматься из трещины, заполняя собой все пространство святилища. Его размеры были ужасающими — оно казалось настолько огромным, что едва помещалось в этом подземном зале. Его форма постоянно менялась, словно оно все еще находилось в процессе становления. То оно вытягивалось в длинные, извивающиеся щупальца, то собиралось в плотный, громоздкий комок, то растекалось по полу, словно лужа черной ртути. От него исходило зловещее давление, словно сама атмосфера вокруг становилась гуще и тяжелее. Мордред почувствовала, как ее давит эта неведомая сила, как ее легкие сжимаются, не давая ей дышать. — Мы должны уходить, — сказала она, ее голос прозвучал глухо и неуверенно. — Здесь нам не выстоять. Жанна Альтер кивнула, соглашаясь с ней. Они повернулись, чтобы бежать, но в этот момент существо издало пронзительный вопль, от которого у них зазвенело в ушах. — Вы не уйдете! — прогремел голос, словно сотканный из грома и землетрясения. — Никто не уйдет отсюда живым! Мордред рванулась вперёд, ее меч вспыхнул ярким пламенем. Она нанесла удар с такой силой, что камень под ее ногами раскололся, но лезвие прошло сквозь существо, не встретив сопротивления. — Проклятье! — выругалась она, отскакивая назад. — Оно словно из дыма! Жанна Альтер атаковала следом, ее пламя металось вокруг нее, словно разъяренный зверь. Она выпустила поток огня в существо, но пламя просто прошло сквозь него, не оставив и следа. — Оно не из плоти и крови, — сказала она, ее голос был полон тревоги. — Наши атаки бесполезны. Существо засмеялось, и этот смех был похож на скрежет камней по могильной плите. — Глупые смертные, — прогремел его голос. — Вы пытаетесь сражаться с тем, что вы не можете понять. Я — воплощение забвения, я — конец всего сущего. И ваши жалкие попытки сопротивления лишь ускорят вашу гибель. Оно двинулось к ним, его тело пульсировало и изменялось, принимая все более гротескные формы. Мордред и Жанна Альтер отступили назад, их спины уперлись в холодную каменную стену. Они оказались в ловушке. — Что нам делать? — спросила Жанна Альтер, ее голос был едва слышен. Мордред молчала, ее глаза лихорадочно искали выход. Она не привыкла чувствовать себя беспомощной, но сейчас она понимала, что они стоят на пороге неминуемой гибели. Внезапно ее взгляд упал на алтарь в центре святилища. На нем все еще лежала восковая кукла, одетая в белые одежды. — Жанна, — сказала она, ее голос был напряженным и хриплым. — Вспомни, что сказала Гудако. «Ключ не в камнях, Гарри, — он в тебе самом». Может быть, эта кукла — и есть ключ? Жанна Альтер посмотрела на куклу, ее глаза прищурились. Она чувствовала от нее исходящую магическую энергию, слабую, но ощутимую. — Возможно, ты права, — сказала она. — Но как нам ее использовать? Существо продолжало приближаться, его тень уже накрыла их. Время истекало. Тень накрыла их, холодная и бездушная, словно саван. Мордред почувствовала, как ее парализует страх, как ее воля слабеет под натиском этой всепоглощающей пустоты. Но вдруг она вспомнила слова своего отца, короля Артура: «Истинная сила — не в грубой мощи, а в доброте и сострадании». Он часто повторял ей эти слова, когда она была еще совсем юной, пылкой и нетерпеливой. И тогда Мордред поняла, что она должна сделать. — Жанна, — прошептала она, ее голос дрожал, но в нем звучала твердая решимость. — Возьми куклу. И держи ее крепко. Жанна Альтер не понимала, что задумала Мордред, но она послушно взяла куклу и прижала ее к груди. Восковая фигурка была холодной и безжизненной, но в ней чувствовалась какая-то странная энергия, словно слабый пульс бился в ее восковом сердце. Мордред шагнула вперед, навстречу наступающей тьме. Она опустила меч и раскинула руки в стороны, словно приветствуя неминуемую гибель. — Я сдаюсь, — сказала она, ее голос звучал устало и печально. — Забери меня. Сделай со мной, что хочешь. Но оставь ее. Она не сделала тебе ничего плохого. Тень замерла, словно удивленная ее словами. Затем она начала медленно отступать, словно не зная, как реагировать на такую неожиданную сдачу. — Зачем ты это делаешь? — спросил голос из тьмы. — Зачем ты жертвуешь собой ради нее? — Потому что она важнее меня, — ответила Мордред, ее глаза были полны печали. — Потому что она заслуживает жизни. А я … я уже давно живу в долг. Тень заколебалась, словно ветер колеблет пламя свечи. Слова Мордред, полные самоотверженности и любви, затронули что-то глубоко внутри этой сущности, сотканной из тьмы и забвения. — Зачем? — прошелестел голос, хриплый и неуверенный. — Зачем ты предлагаешь эту жертву? Что ты хочешь получить взамен? Мордред, глядя в глаза тьмы, ощутила, как её страх отступает, сменяясь решимостью. Она поняла, что эта пустота, эта тьма, не просто бездушная сила разрушения. В ней теплится искра чего-то большего, чего-то, что можно пробудить. — Я не хочу ничего взамен, — ответила она, ее голос был тверд и спокоен. — Я не торгуюсь с тобой. Я предлагаю тебе не сделку, а… возможность. Она сделала паузу, подбирая слова, чувствуя, как ее сердце бьется все сильнее. — Ты — забвение, — продолжила она. — Ты — конец всего. Но ты также и начало. Ты — пустота, из которой рождается все новое. Она протянула руку к Жанне Альтер, которая все еще сжимала восковую куклу. — Помоги ей вернуться к свету, — сказала она, ее голос был полон мольбы. — Дай ей шанс на новую жизнь. А я останусь с тобой. Я стану частью тебя. Я помогу тебе найти свой путь в этом мире. Тень замерла, словно обдумывая ее предложение. Вокруг них начали кружиться вихри темной энергии, а стены святилища дрожали и трещали. — Ты не понимаешь, на что идешь, — прошелестел голос. — Ты обрекаешь себя на вечные муки, на бесконечное забвение. — Я готова к этому, — ответила Мордред, ее голос был тверд и решителен. — Я знаю, что делаю. Она посмотрела на Жанну Альтер, ее глаза были полны любви и печали. — Прощай, — прошептала она. — И живи счастливо. Внезапно темная энергия вокруг них сгустилась, образуя воронку, которая начала затягивать их в себя. Мордред почувствовала, как ее сознание начинает мутнеть, как ее тело растворяется в этой всепоглощающей тьме. Но в последний момент она увидела, как Жанна Альтер с восковой куклой в руках выбрасывается из воронки и падает на каменный пол святилища. А затем тьма поглотила ее целиком. Тьма сомкнулась вокруг Мордред, холодная и бездонная. Она ощутила, как ее сознание растворяется в ней, как ее мысли и чувства угасают, словно звезды на рассвете. Но вместо страха и отчаяния она испытала странное умиротворение. Словно она возвращалась домой после долгого и трудного путешествия. — Ты пришла ко мне добровольно, — прошелестел голос из тьмы, глубокий и проникновенный, словно эхо веков. — Зачем? — Я хочу спасти ее, — ответила Мордред, ее голос звучал слабо, словно из далека. — Она заслуживает жизни. А я… я уже давно живу в долг. — Жизнь — это дар, — сказал голос. — И ее нельзя купить ценой другой жизни. Мордред почувствовала, как ее охватывает волна печали. Неужели ее жертва была напрасной? Неужели она не сможет спасти Жанну Альтер? — Но я готова отдать свою жизнь за нее, — сказала она с отчаянием. — Разве этого недостаточно? — Достаточно, — ответил голос. — Но не для того, чтобы забрать ее жизнь. А для того, чтобы ее вернуть. Мордред не понимала, что он имеет в виду. Но она почувствовала, как тьма вокруг нее начинает изменяться. Она становится теплее, мягче, словно превращается в кокон, обволакивающий ее своей заботой. — Ты показала мне свою любовь, — сказал голос. — Ты показала мне свое сострадание. Ты показала мне, что даже в самом темном сердце может быть свет. — Я… я не знала, — прошептала Мордред, ее голос был полон удивления. — Теперь ты знаешь, — сказал голос. — И это знание изменит тебя навсегда. Тьма вокруг Мордред рассеялась, и она снова оказалась в святилище. Она стояла рядом с Жанной Альтер, которая все еще сжимала восковую куклу в руках. Трещина в полу закрылась, а чудовище исчезло. — Что… что произошло? — спросила Жанна Альтер, оглядываясь по сторонам. — Мы спасены, — ответила Мордред, улыбнувшись ей. — Идем. Нам пора возвращаться. Она протянула руку Жанне Альтер, и они вместе направились к порталу, который сиял мягким золотым светом. — Но… а как же… — начала была Жанна Альтер, но Мордред остановила ее. — Не важно, — сказала она. — Важно то, что мы вместе. И что мы живы. Они шагнули в портал и исчезли, оставляя за собой пустое святилище и тишину, нарушаемую лишь капаньем воды.

***

Глубоко под землей, в сердце древнего святилища, тьма дрогнула. Незримые потоки энергии, словно пробужденные от векового сна, завихрились, окрашивая черноту мерцающими искрами. То, что было лишь бесформенной пустотой, начало обретать форму, с трудом пробиваясь сквозь толщу забвения. — Она показала мне путь, — прошептал голос, лишенный тела, но наполненный силой. Холод и бесстрастность исчезли, сменившись теплом и нежностью, словно ледяная глыба внезапно превратилась в струящийся источник. — Она показала мне, что даже в самом темном сердце может быть любовь. И этот голос, словно мелодия волшебной флейты, разнесся по земле, проникая в самые глубокие ее трещины, касаясь сердец людей, пробуждая в них забытые чувства и надежды. В далеком замке, где царствовали тьма и жестокость, фигура в белом одеянии приподняла голову, прислушиваясь к этой необычной мелодии. Лицо фигуры, обычно искаженное презрительной усмешкой, сейчас выражало любопытство и… одобрение? — Интересно, — прошептала фигура голосом мелодичным, словно звон хрустального колокольчика. — Значит, в этой жалкой реальности еще есть место для чудес. Фигура поднялась с трона, ее белые одежды заструились вокруг нее, словно облака. Ее глаза, пронзительно синие, словно два сапфира, блестели в полумраке. — Посмотрим, — продолжила она, ее улыбка была загадочной и многозначительной. — Смогут ли эти герои пройти все мои испытания. Смогут ли они достойно сыграть свою роль в этой грандиозной пьесе? Человек протянул руку, и в его ладони появилась флейта, вырезанная из белоснежной кости. Его пальцы легко запорхали над отверстиями, и в воздухе зазвучала мелодия, странная и гипнотическая, словно зов сирены, манящий моряков на гибель. — Я подожду, — прошептал он, его улыбка стала хищной и холодной. — И посмотрю, какой выбор они сделают. Ведь именно выбор определяет нашу судьбу. И мелодия флейты продолжала звучать, расплываясь по миру, сплетаясь с голосом пробудившейся тьмы, создавая странный и тревожный контрапункт, который предвещал наступление великих и неизбежных событий.