Гарри Поттер и Святой Грааль

Пожиратели ликовали, выводя Драко и Снейпа с Астрономической башни. Они хлопали Драко по плечам, называя героем, но когда Гарри встретился взглядом со слизеринцем, то увидел в его глазах смесь отчаяния, растерянности и вины. Проникшись сочувствием к своему невольному другу, попавшему в плен собственных обязательств, Гарри скрестил пальцы и мысленно пожелал Драко не остаться на темной стороне. Снейп шёл мрачный, озираясь по сторонам. Когда он поравнялся с Гарри, то на мгновение их взгляды встретились — и Гарри показалось, что зельевар пытается ему что-то сказать. Что-то важное… Рядом в тени важной походкой вышагивала та незнакомая женщина. Ее лицо он узнал совершенно неожиданно для себя, но долго не мог вспомнить, где же он ее мог увидеть. Руки незнакомки казались сжатыми в кулаки. Кто она такая и что ей известно? Мордред перехватила Джека-Потрошителя, не давая тому скрыться. Джек извивалась в её хватке, корча рожицы и язвительно посмеиваясь: — Что, дочка короля Артура не может удержать маленькую девочку? — насмехалась над ней Джек. Мордред в ответ схватила ее крепче и подняла над собой. — Ох уж эти королевские отпрыски! Держишь меня так крепко, будто я твой единственный шанс доказать свою состоятельность! Мордред подтащила Джека ближе, глядя прямо в глаза: — А тебе, видать, больше не на кого показать зубки, кроме беззащитных стариков? Хотя её тон был резок, слова Джек ранили Мордред. Ведь и правда — она так и не смогла предотвратить трагедию… Разжав пальцы, она отпустила Джек. Когда Мордред процедила свою фразу, Джек на мгновение замерла, а затем рассмеялась — тихо и горько: — О да, ты ведь и понятия не имеешь, насколько я беззащитна… Я — лишь отблеск нерождённых надежд, утраченных возможностей. Что ещё мне остаётся, кроме как цепляться за ускользающую реальность, когда коварная бритва Оккама вырезает меня из нее? Ее глаза вдруг показались Мордред совсем детскими — и в то же время на дне их клубилась непостижимая тьма. Мордред ослабила хватку, и Джек вывернулась, послав ей прощальную усмешку. — Всего хорошего, ваше высочество! Было честью пообщаться! — Не дайте им уйти! — командовал Скримджер. По его словам и действиям каждого из защитников Хогвартса, Гарри понял — Выручай-Комнату перекрыли, Пожиратели Смерти той же дорогой назад уже не вернутся. Он не стал проверять, цел ли еще Исчезательный Шкаф, он просто шел как на автомате, вместе с Роном, Гермионой и Дадли. Ему что-то на ухо все время шептала Жанна; она всю дорогу держала его за плечо, не позволяя упасть. Каждого из его друзей вели их Слуги: Рона вела Мордред, Гермиону вел Тесла, а Дадли — Коянская. В какую-то долю секунды после осознания этого, Гарри почувствовал себя неуютно и вырвался из рук Жанны, но не удержал равновесие и упал. Его затошнило. И в этот момент слезы залили его лицо. Не от боли при падении, а от горечи осознания того, что имело место произойти буквально только что, несколько минут назад. Дамблдора больше нет. Перед глазами Гарри вновь пронеслась картина с падающим профессором, и ему казалось в этот миг, словно он сам падает вместе с ним, и разрезает ночную темноту. Он не заметил, как Жанна подошла к нему и села рядом с ним на коленях. Ни слова не говоря, она прижимала его к себе — то ли, ради утешения, то ли чтобы помочь ему встать. Он только заметил, как она сняла латную перчатку с руки и обтерла его слезы с лица. Глубокая боль, что острее всех мечей на планете, и вонзившаяся глубоко в его сердце, плавно начала отступать. Он не один, и не в одиночестве понесет эту ношу потери. Дамблдора любила вся школа. Во всяком случае, он сейчас предпочел думать именно так, напрочь забыв обо всей своеобразности Слизерина и атмосферы, царящей на серебристо-зеленом факультете. Когда Гарри очнулся от шока и горя, он почувствовал, что Жанна все еще держит его в объятиях. Её прикосновение было нежным и успокаивающим. Гарри поднял глаза и встретился взглядом с её печальными янтарными глазами. — Прости меня, Гарри, — прошептала она. — Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Он кивнул, принимая её сочувствие. Несмотря на всю сложность их отношений, сейчас Жанна была единственным человеком, кто мог хоть немного облегчить его боль. — Спасибо, — тихо сказал Гарри. Он не мог вымолвить больше ни слова, но Жанна, казалось, понимала. Она помогла ему подняться на ноги. — Пойдём со мной, — мягко сказала она. Гарри позволил ей отвести себя прочь от толпы, прочь от шума битвы, в тихий уголок под одной из арок. Там они сидели в молчании, пока рыдания Гарри не стихли. Жанна не отходила от него ни на шаг, деля с ним это мгновение скорби по человеку, которого они оба ценили и уважали. Их отдых не продолжался долго — несмотря на горечь утраты, их сердца не смели оставить друзей в битве и вели в самую гущу сражения. Перед глазами Гарри проносились лица друзей и знакомых. Сквозь бой Жанна вела его в безопасное место, временами то оставляя его в стороне, то сражаясь. Заклятия неслись со всех сторон в немыслимых количествах, но ей было все нипочем. Слуги стоят выше магии. Гарри помнил об этом. Для Жанны все эти заклятия — игрушка, включая Непростительные. Включая даже смертельное. Но он не оставлял ее, и стараясь не подставляться под удар, прячась за любым удобным укрытием и буквально перекатываясь между ними, посылал свои заклятия в лицо Пожирателям Смерти. Где-то поблизости лютовал Невилл. Новость о смерти директора, похоже, не только не сломила этого круглолицего парня, но и придала ему стимул сражаться — пусть знают, сколько для школы означал Дамблдор. Бок о бок с Невиллом сражался высокий мужчина в латных доспехах. Этот таинственный Слуга в бою выглядел едва ли не страшнее даже Теслы. За размышлениями, откуда же этот Слуга взялся, неподалеку Гарри разглядел Круг Призыва. «Лучше поздно, чем никогда» — подумал он, и мысленно похвалил Невилла. Его собственные тяжелые внутренние весы все еще колебались, не в силах остановиться и дать однозначный ответ на вопрос, хватит ли у него решимости тоже призвать Слугу. С каждым днем эти весы становились все тяжелее и все сложнее было решиться. Но на Гарри давил тяжким грузом разговор с королем Артуром и холодный приказ — завладеть Граалем. Пока студенты сражались с Пожирателями, преподаватели Хогвартса тоже проявляли чудеса мастерства и отваги. — Бомбарда! — МакГонагалл взмахнула палочкой, и мощный взрыв откинул Нотта и Гойла на несколько метров. — Отлично, мисс Патил! Продолжайте в том же духе! Профессор Спраут с неожиданной ловкостью уклонялась от проклятий Кэрроу, одновременно вызывая заросли колючих кустов, опутывавших противника. А Флитвик едва ли не танцевал посреди зала, посылая в разные стороны меткие, точные заклинания. Трое Пожирателей уже валялись оглушенные после его Эверте Статум. Тем временем Синистра и Вектор вывели младших учеников через тайный ход. Опасность все еще была велика. Но Хогвартс держал оборону. Хаос царил в коридорах Хогвартса. Вспышки заклятий расцвечивали пространство, студенты и Пожиратели сражались с переменным успехом. — Держите левый фланг! — командовал Рон, пытаясь наложить Инкарцеро на массивного противника. Веревки лишь слегка опутали того, не причинив вреда. — Петрификус Тоталус! — крикнула Гермиона, но ее заклятие тоже едва лишь зацепило мантию цели. Тем временем Луна и Сэм, держась за руки, то и дело прыгали и вертелись вокруг трех Пожирателей, уворачиваясь от их проклятий. Получалось нечто вроде странного ритуального танца, сопровождаемого вспышками лучей. — Таранталлегра! — выкрикнула Джинни, направляя палочку на Эйвери. Тот вдруг зашагал, выбивая ногами чечетку. — Отлично! — хохотнул Фред Уизли, скручивая собственноручно изобретенной тянущейся жевательной резинкой руки Кэрроу. Гарри сам не знал, когда и как близнецы Уизли попали в Хогвартс, но бок о бок с ними он увидел Билла, миссис Уизли и других. От этого на сердце его потеплело. Но расслабляться было еще слишком рано. Постепенно, юные волшебники брали верх над превосходящими в силе Пожирателями, хотя победа доставалась им нелегко. Невилл метнул в Яксли Опунцию, и тот вдруг зашагал, высоко поднимая колени, будто преодолевая невидимые препятствия. — Отличный Флипендо, Криви! — крикнул Симус, хохоча — в руках Пожирателя Смерти взорвалась волшебная палочка. Тем временем Крэбб выпустил в сторону Гарри огненного хлыста, но тот успел поставить мощные Щитовые чары. Пламя обтекало невидимый купол вокруг Поттера, не причиняя ему вреда. Внезапно двери Большого зала распахнулись, и вошла высокая фигура в черной мантии с капюшоном. Незнакомец окинул поле боя нечитаемым взглядом. — Неплохо сражаетесь. Но вам явно не хватает мастерства, — насмешливо произнес он, доставая из складок мантии волшебную палочку. — Кто это? Еще один Пожиратель? — тревожно спросила Гермиона. Но не успела она договорить, как по залу пронеслась мощная ударная волна, заставившая всех упасть на землю… После ударной волны все пришли в себя и поднялись на ноги. Таинственный маг стоял посреди них, держа палочку наперевес. — Как бы то ни было, а вы явно нуждаетесь в уроке, — произнес он, обводя тяжелым взглядом и студентов, и Пожирателей. — Ваше жалкое подобие битвы оскорбляет мое чувство прекрасного. — Да кто ты такой, пес возьми?! — крикнул Рон, на всякий случай хватая Гермиону за руку. — Можешь звать меня Оберон, — лениво ответил маг. — Я здесь ради собственного развлечения. И, пожалуй, начну с вас! Он резко выбросил руку с палочкой в сторону Рона и Гермионы. Мощный поток ветра подхватил их, швырнув через весь зал. К счастью, падение смягчила Луна, наколдовав подушку. — Мерлин! Он силен, — ахнула Джинни. — Что делать будем, Гарри? Тот нахмурился, глядя, как загадочный маг Оберон отражает заклятия Пожирателей Смерти одним движением палочки. Что-то подсказывало — одолеть этого противника им еще предстоит… Несколько минут в зале летали заклятия. Оберон ловко уворачивался или отражал их, то и дело посылая ответные удары посохом. Пожиратели и студенты постепенно выдыхались. Наконец Оберон как бы случайно описал посохом широкий круг. Резкая волна сбила всех с ног. — Сойдет и на этом, — равнодушно бросил он. — Вы и близко не стоите моих сил. Ужасно скучно. С этими словами маг повернулся, театрально взметнув полами мантии, и вышел из зала. — К…кто это, пес возьми? — выдавил Рон, приходя в себя после удара. — Он мог убить нас одним движением. Но почему не стал? Гарри хмуро кивнул. Даже Пожиратели выглядели обескураженно. Этот странный маг явно преследовал какие-то свои цели. Но какие?.. В это же время Люпин и Тонкс синхронно атаковали сразу нескольких Пожирателей, демонстрируя слаженную работу и взаимопонимание. — Вот это да! — восхищенно ахнул Невилл, наблюдая, как они ловко прикрывают друг друга. Аластор Грюм мрачно ухмыльнулся и хищно взмахнул палочкой. Его противник протяжно взвыл — его руки и ноги неестественно изогнулись под действием проклятия. Тем временем Сириус Блэк со свойственным ему лихим задором сражался сразу с тремя противниками. — Вот это дуэлянт! Гарри, ты точно его крестник? — с восхищением присвистнул Симус. Другие члены Ордена тоже явно доминировали на поле боя, воодушевляя и подбадривая окружающих. Когда стало ясно, что победа близка, многие Пожиратели попытались аппарировать из Хогвартса. Но защитные чары все еще действовали, не давая им скрыться. — Мы побеждаем! Держите их! — командовала МакГонагалл. Некоторых пожирателей быстро обезвредили и связали. Другие не растерялись и пустились наутек без помощи аппарации. Среди студентов и членов Ордена тоже были раненые, но к счастью, без серьезных повреждений. Их уже вели в лазарет мадам Помфри. — Главное, что все живы! — облегченно вздохнул Гарри. — Да уж, целее всех только этот странный тип Оберон, — буркнул Рон, ощупывая ушибленное плечо. Радость победы омрачало лишь одно — гибель Дамблдора. Эту потерю им еще только предстояло осознать. Вскоре Вояджер вынес тело директора в вестибюль замка. Оглянувшись, Гарри увидел плачущее лицо Хагрида и множество скорбных лиц, принадлежащих студентам. Сам он плакать уже не мог и просто стоял вместе со всеми. Он смотрел на старое мудрое лицо и тайно надеялся, что в следующее мгновение Дамблдор откроет глаза, встанет перед всеми и велит разойтись по гостиным факультетов, а сам позовет героев этого вечера к себе в кабинет ради важного разговора. Но реальность оказалась неумолима. — Пошли, Гарри… — Нет. — Не надо тебе здесь оставаться, Гарри… пошли, пошли… — Нет. Он не хотел покидать Дамблдора, не хотел нику­да уходить. Лежащая на его плече рука Хагрида по­драгивала. Потом и еще один голос произнес: — Гарри, пойдем. Чья-то маленькая и теплая ладонь взяла его за руку и потянула вверх. Гарри подчинился ей почти без­думно. И только когда пробирался сквозь толпу, ни­чего не видя вокруг, вдруг понял по веявшему в воз­духе аромату цветов, что это Джинни ведет его назад, в замок. Чьи-то неузнаваемые голоса звучали в его ушах, рыдания, крики и причитания разрывали ночь, но Гарри и Джинни все шли и шли, пока не подня­лись по ступенькам в вестибюль. Краем глаза Гарри видел, что все всматриваются в него, удивленно пере­шептываются, и рубины Гриффиндора, точно капли крови, поблескивают на полу, по которому они шли вдвоем, направляясь к мраморной лестнице. — Пойдем в больничное крыло, — сказала Джинни. — Я не ранен, — ответил Гарри. — Это приказ Макгонагалл, — сказала Джинни. — Все уже там, Рон, Гермиона, Люпин, все… После битвы все горячо обсуждали произошедшее, пытаясь понять, что пошло не так. К удивлению, неудачей оказалось лишь одно событие, казавшееся незначительным — появление Берсеркера из Выручай-Комнаты. — Если бы не он, Пожиратели так и остались бы там запертыми! — сокрушался Рон. — Да, но ведь Дамблдор хотел только защитить студентов… Он и представить не мог такого поворота, — вздохнула Гермиона. Гарри мрачно кивнул. Одна случайность, одно досадное стечение обстоятельств — и вот уже их тщательно выстроенная оборона рухнула. Почему? Снейпа и Малфоя никто всерьёз не винил. В конце концов, о роли Снейпа знали заранее. А Драко явно действовал по принуждению, в чем сам же признался. Но это не облегчало боль утраты. Теперь им предстояло жить и сражаться без Дамблдора — мудрого наставника и друга… Где-то в темноте запел феникс — такого пения Гарри не слышал ни разу: потрясающей красоты горестный плач. И Гарри по­чувствовал, как чувствовал, слушая феникса прежде, что музыка эта звучит у него внутри, не снаружи, то было его собственное горе, волшебным образом пре­вратившееся в песню, которая отдавалась эхом, раз­носилась над просторами замка, лилась в его окна. Как долго они молчали, вслушиваясь, сказать ни один из них не смог бы, как не смог бы и объяснить, почему, пока они слушали звучание собственной скорби, боль как будто стихала; однако всем пока­залось, что прошло немало времени, прежде чем больничная дверь снова отворилась и в палату во­шла профессор Макгонагалл. Как и на всех осталь­ных, на ней были видны следы недавней битвы — ссадины на лице, разодранная одежда. После этого наступила мрачная и гнетущая беседа в бывшем кабинете Дамблдора, где МакГонагалл, Хагрид и другие профессора собрались для совещания. Макгонагалл предположила, что школу придется закрыть из-за произошедшего. Профессор Спраут, с тонким пониманием и глубокой проницательностью, высказала мнение о том, что Хогвартс должен остаться открытым хотя бы для одного ученика. Но профессор Слизнорт усомнился в согласии родителей вернуть своих детей в эти стены, чем крепко затронул сердца присутствующих. Однако Хагрид, с его простым и честным сердцем, задался вопросом о том, стоит ли школе продолжать свою деятельность без Дамблдора. В ответ, Макгонагалл предложила взять на себя это решение совместно с попечителями и в то же время приготовить «Хогвартс-экспресс» для отправки учеников домой. Гарри отреагировал по своему, и высказал предложение отложить отправку учеников до самой церемонии похорон, чтобы каждый студент мог проститься с директором. Его слова нашли отклик в сердцах профессоров Флитвика и Спраут, которые поддержали его мудрое предложение. В это время Макгонагалл объявила о прибытии министра и его делегации. Гарри, ощущая бремя своей судьбы, умолял о разрешении покинуть эту встречу и избежать встречи с министром. Макгонагалл отнеслась к его словам с пониманием, и позволила ему уйти. — Это правда? — прошептала Полная Дама, ког­да он приблизился к ней. — Неужели правда? Дам­блдор — мертв? — Да, — ответил Гарри. Она застонала и, не дожидаясь пароля, отступи­ла в сторону, пропуская Гарри. Как он и думал, гостиная была набита битком. Ког­да он выбрался из портретного проема, все замол­чали. Гарри увидел Сэма Брайтвуда, Дина и Симуса, сидевших прямо у входа в окружении других учеников: значит, спаль­ня должна быть пустой или почти пустой. Не гово­ря ни слова, не встречаясь ни с кем взглядом, Гарри пересек гостиную и скрылся за ведущей к спальням мальчиков дверью. После битвы Рон зашел в спальню, где застал Мордред сидящей на кровати с несчастным видом. — Эй, что-то не так? — осторожно спросил он. — Я… я не уверена, что достойна звания наследницы, — неохотно призналась Мордред. — Слова Джека-Потрошителя… они попали в цель. Я и правда слишком груба и резка для королевы и слишком много о себе думаю. — Ерунда какая! — горячо возразил Рон. — Быть мягкой — это не главное. Ты сильная, решительная, честная. Вот что делает тебя достойной! Мордред удивленно подняла брови. — Ты… ты так считаешь? — Абсолютно уверен! — Рон сжал ее плечо. — Быть королем сложно, но… Ты прекрасно справишься со своим предназначением. Просто оставайся собой, хорошо? На губах Мордред мелькнула благодарная улыбка. Кажется, теперь она была готова двигаться дальше. После этого разговора Рон сидел на своей кровати, не раздевшись и до­жидаясь своего друга. Время от времени он обменивался с Мордред короткими фразами. На большее у обоих не хватало настроения, да и что им было обсуждать? В голове все крутились сцены из недавней битвы, а вместе с ними — тысячи неразрешимых вопросов. Гарри опустился на свою кровать, после чего какое-то время они с Роном просто смотрели друг на друга. — Они там обсуждают закрытие школы, — ска­зал Гарри. — Люпин говорил, что так и будет, — отозвал­ся Рон. Они еще помолчали. Гарри лег пря­мо в одежде на постель и безучастно уставился в потолок. Никакого любопытства по поводу Грааля он не испытывал, он вообще сомневался, что сможет еще когда-нибудь ощутить любопытство. Так, лежа на постели, он вдруг осознал, что над замком стоит тишина. Пение Фоукса прервалось. И Гарри понял, не зная, как и почему, что феникса больше не будет, что он навсегда покинул Хогвартс, точно так же, как покинул школу и Дамблдор, как покинул он этот мир… как покинул Гарри. В этот момент до каждого из них дошел новый смысл слов, сказанных Фуджимару перед боем в качестве напутствия. Это не был бой между Мастерами. Это не был бой между Слугами. Это не был бой за Святой Грааль. Но этот бой определил их завтрашний день.