Сильных потрясений и приятных сновидений

Отстранившись друг от друга, Гермиона и Драко принялись подбирать и натягивать разбросанную одежду. Несмотря на то, что Гермиона улыбалась, словно Чеширский кот, она отметила, что в глубине души чувствует некую утрату. Сперва она решила, что эта грусть связана с потерей девственности (немудрено, что она привязалась к ней за восемнадцать с лишним лет), но ей всё равно казалось, что дело было не в этом. И только взглянув на Драко и увидев, как он заправляет рубашку в штаны, она поняла, в чём же было дело. — Погоди, — сказала Гермиона, привлекая его внимание. — Просто… Можно я немного на тебя посмотрю? Драко вопросительно глядел на неё, не совсем понимая, о чём она просит, но сообразил, о чём речь, когда Гермиона подошла к нему и принялась расстёгивать пуговицы на его рубашке. Она хотела увидеть его обнажённым. Драко позволил ей раздеть себя. Рубашка соскользнула с плеч и упала на пол. Гермиона потянула за пояс брюк, спуская их вниз вместе с боксёрами, и отбросила в сторону, к ботинкам и носкам. Драко стоял перед ней, нагой, и позволял бесстыдно изучать собственное тело. Гермиона не оставила без внимания ни один сантиметр тела Драко, обходя вокруг и разглядывая его. Она уже видела его одетым лишь в боксёры, но тогда она старалась не смотреть на него. А теперь ей было дозволено. И она смотрела. С жадностью. Она никогда не понимала, откуда у многих девчонок взялась такая одержимость мужскими ягодицами, но сейчас до неё дошло. Что за дивные булочки, которые так и хотелось сжать! По её лицу расплылась довольная ухмылка: Гермиона осознала, что именно так она и сделала всего лишь пару минут назад. Проигнорировав желание сжать их снова, она принялась стягивать с себя рубашку, все ещё стоя за спиной Драко. Она хотела, чтобы он тоже увидел её обнажённой. Ей казалось неправильным терять девственность с тем, кто даже не видел её полностью раздетой. От мысли, что он увидит её голой, Гермиона занервничала: не так уж и много людей видели её без одежды, и все они были женщинами. Драко услышал шелест одежды и звук, с которым та упала на пол. Он чувствовал, как по нему порхает взгляд Гермионы, словно покрывая его тело поцелуями, и это сводило его с ума. Да, он только что испытал умопомрачительный оргазм, но уже чувствовал, что к паху снова приливала кровь. И в следующее мгновение Гермиона сомкнула дрожащие руки вокруг его талии. Она притянула его ближе, обнимая и давая ощутить собственную наготу. Её волосы щекотали Драко шею, и спиной он явственно ощущал её мягкую грудь и острые соски. — О, боги… — простонал Драко. Он развернулся и, притянув к себе Гермиону, отчаянно поцеловал её, на что она ответила с жаром и прижалась ближе к нему. Прикосновение кожа к коже было невероятно эротичным. Гермиона удивилась, почувствовав, как ей в живот упирается затвердевший член Драко. Он встал так быстро — как это возможно? — Гермиона, ты прекрасна, — отрывисто выдохнул Драко, оторвавшись от её губ и позволив взгляду скользнуть по мягким изгибам её тела. От его похвалы Гермиона зарделась. — Знаю, — усмехнулась она, тщетно стараясь не показывать, что польщена. — Ты, кстати, тоже. — Знаю, — просто ответил Драко. И они оба ухмыльнулись друг другу. А затем Гермиона нежно погладила плечи Драко и, наклонившись вперёд, поцеловала его ключицу: сделать это ей хотелось уже целую вечность. Застонав от ласки, Драко бессознательно толкнулся бёдрами вперёд. — Думаешь, мы могли бы… — шаловливо начала Гермиона, но тут поезд дёрнулся, начиная ход, и замигали, включаясь, лампочки. — Кажется, нам придётся отложить это на потом, — с сожалением усмехнулся Драко. Он бы не отказался зайти на второй круг. Будь проклят этот дурацкий поезд и чёртово расписание! Они отстранились друг от друга и на этот раз действительно оделись. Только перед этим Гермиона наложила на себя очищающие чары, поскольку, поднявшись, ощутила, как по внутренней поверхности бёдер потекла смазка со спермой. Вряд ли её родителям понравится, если их дочь вернётся из школы в таком виде, будто её только что хорошенько оттрахали. Тем не менее именно так она и выглядела даже после того, как воспользовалась очищающим заклинанием. На её груди и внутренних поверхностях бёдер начали проступать лёгкие синяки, и по всему телу становились видны следы засосов. В таких вот ситуациях закрытая школьная форма здорово выручала. Когда они оба оделись, Гермиона сняла с двери купе Запирающие и Отвлекающие внимание чары, чтобы они могли выйти. — Иди первой, — предложил Драко, придержав ей дверь, после того, как убедился, что коридор пуст. Для каждого из них было ясно, что они ещё не готовы вот так просто обозначить на людях свои отношения. Те, кому им хотелось бы рассказать, обязательно узнают об этом… в своё время. Гермиона перешагнула через порог и повернула налево, чтобы отправиться к своим друзьям, но тут Драко неожиданно обвил рукой её талию и привлёк к себе в очередном жарком поцелуе. Он чувственно прикусил её нижнюю губу и огладил щёку ладонью. И только тогда Гермиона внезапно осознала, что это было прощанием до завтра. Она позволила себе утонуть в его голодных поцелуях, позволила им унести её туда, где существовали лишь они вдвоём и больше никого — выдуманный мир, мир грёз, где они могли касаться друг друга и целоваться сколько угодно, а остальным не было до этого никакого дела. — До завтра, — прошептал он ей в губы, выпуская из объятий, игриво подмигнул и направился в противоположную сторону. — Ага, до встречи, — хрипло пробормотала Гермиона. Она вдруг поняла, что её разбушевавшиеся гормоны и этот парень однажды сведут её в могилу. Гермиона развернулась и направилась к друзьям.

***

— Ну? Как всё прошло? — с пристрастием спросила Джинни, притянув к себе Гермиону. Ну почему её угораздило натолкнуться именно на Джинни?! Поезд подошёл к Кингс-Кросс намного быстрее, чем Гермиона предполагала, так что, когда она встретилась с Джинни, вокруг уже царила суета: все рвались поскорее выйти из вагона. Джинни отвела Гермиону в сторону, чтобы они могли побеседовать без лишних ушей, пока ученики, расчищая себе путь локтями, ломились на перрон, к родителям. Гермиона мучительно придумывала предлог поскорее присоединиться к остальным, но Джинни, властно сжав её запястье, оттащила Гермиону в отдельное купе, чтобы переждать столпотворение. Обычные люди обнаруживали в себе суперспособности, когда их близкие оказывались под угрозой. Джинни же проявляла такие способности, когда кто-то не желал с ней сплетничать. — Да брось ты, — проворчала она. — Не лишай мою жизнь маленьких радостей. Мне же нужно хоть как-то компенсировать полное отсутствие секса! Ну же, рассказывай! — Нет! — Так нечестно! — расстроилась Джинни. — У тебя впереди целое лето, и ты посвятишь его сексу с парнем, который красив настолько, что на него может засмотреться даже стопроцентная лесбиянка вроде меня. Меньшее, что ты можешь для меня сделать, — это обо всём рассказать. Когда я попаду домой, меня будут ждать только шоколадки и Синди. Гермиона собиралась было снова возразить, но что-то в словах Джинни заставило её озадаченно нахмуриться. — Синди? Кто такая Синди? — переспросила Гермиона. Джинни слегка потупилась и робко улыбнулась. — Насадка для душа, — игриво ответила она. Гермиона продолжала хмуриться, не понимая, о чём говорила Джинни. — Насадка для… — начала она, но внезапно её осенило. Гермиона расхохоталась, и Джинни рассмеялась следом. — Итак… — сказала Джинни, когда они вроде как закончили хихикать и вернулись к теме разговора. — Всем остальным он умеет пользоваться так же хорошо, как и пальцами? — Джинни! — вскрикнула Гермиона, шлёпая подругу по руке. Джинни надулась, и Гермиона тяжело вздохнула. Она проиграла. Джинни ни за что не оставит её в покое. — Это было фантастически прекрасно. Довольна? — призналась Гермиона, покраснев. — О-о-о-о! — воскликнула Джинни, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не запрыгать от радости. — Значит, за его неприступной внешностью скрывается страстный и ненасытный любовник? Скажи, он торопился овладеть тобой настолько, что сорвал тебе все пуговицы на рубашке? Гермиона удивилась, услышав подобные слова, но её глаза заволокло пеленой при воспоминаниях о том, что неприступный слизеринец оказался не таким… неприступным. — Гермиона! — отчитала её Джинни, вырывая из сладких грёз. Гермиона захихикала. — Что? — с любопытством спросила Джинни, которой не терпелось узнать, над чем смеялась Гермиона. — Что? Что? Что? — Нет, он не отрывал пуговиц, — хихикнула Гермиона. — Но, кажется, это сделала я. Я сорвала все пуговицы на его рубашке. — Моя ты девочка! — похвалила её Джинни. — Всегда знала, что в тебе это есть. — В ней есть что? Повернувшись, Джинни и Гермиона обнаружили, что в дверях стоял Гарри, зашедший проверить, готовы ли они выходить. — Напористость, — сухо ответила Джинни. — Гермиона только что так вдула Малфою, что он, должно быть, вырубился и увидел небо в алмазах. Серьёзно, эта девчонка на многое готова, когда речь заходит о Малфое и его «длинном грязном языке». Гермиона лягнула Джинни в голень, стараясь не терять лицо. Джинни что, сошла с ума? Невинно улыбнувшись Гарри, Гермиона обогнула его и направилась за чемоданом. Вряд ли до Гарри дошёл двойной смысл слов Джинни. Гермионе вовсе не хотелось, чтобы Гарри именно сейчас узнал о том, что вытворял с ней «длинный грязный» язык Драко. Гарри был её лучшим другом, и она должна преподнести ему всё это как можно мягче. Вряд ли он хорошо воспримет новость о том, что его лучшая подруга переспала с Драко Малфоем, сыном Пожирателя смерти и племянником женщины, убившей единственного человека, которого он когда-либо по-настоящему считал семьёй. Тем временем сошедшая с поезда Луна задумчиво смотрела на Гермиону, спрыгнувшую на платформу 9 и ¾. А может, и сквозь Гермиону — в её случае это было тяжело определить. Гарри начал встречаться с Луной сразу после выпускного бала, и, похоже, у них всё неплохо складывалось. Что ж, неудивительно. Когда Гарри впервые встретил Чжоу Чанг, в нём взбурлили гормоны, а в животе, как сумасшедшие, запорхали бабочки. И Гермиона до сих пор прекрасно помнила, чем это обернулось. Однако когда Гарри впервые встретил Луну, он был груб с ней, игнорировал её и вообще не обращал на неё особого внимания. Точно так же, как и Драко на Гермиону, и она также прекрасно знала, чем всё закончилось. Гермиона не смогла удержаться от того, чтобы окинуть взглядом толпу в поисках одного светловолосого слизеринца. — Что? — застенчиво спросила Гермиона, внезапно заметив пристальный взгляд Гарри. — Ничего, — ответил Гарри, осознав, что уставился на неё. — Ты выглядишь немного странно, вот и всё. — Странно? — переспросила Гермиона. — Не в плохом смысле, — заверил её Гарри, продолжая изучать её лицо цепким взглядом изумрудно-зелёных глаз. — На самом деле… ты выглядишь довольно мило. Как будто светишься. Гермиона хотела придумать какую-нибудь отговорку, например, списать всё на жару или что-то в этом роде, но тут вмешалась Луна. — Ну, это неудивительно, — беззаботно прощебетала она. — Общеизвестно, что сразу после оргазма девушки выглядят особенно красивыми и сияющими. Все четверо замерли. Повисла тишина. Глаза Гермионы в ужасе расширились. Луна знала? Как она?.. О боже, Гарри всё узнал! — О чём ты?.. — начал он ошарашенно. — Между прочим, парней это также касается, — перебила его Луна. — Вон, гляньте на Малфоя. Он тоже как будто весь светится. Все взгляды внезапно устремились на Драко, который в это время прощался с другими слизеринцами. Гермиона сглотнула ком в горле, когда заметила, что он действительно весь как будто светился. Ей захотелось схватить и придушить Джинни на месте за её чрезмерно длинный язык! Зачем она взяла и растрепала всё Луне? Если бы у Гермионы хватило духу упасть в обморок в тот же миг, так она бы и сделала. Будь на то только её воля, она бы рассказала Гарри и Рону о своей связи с Малфоем посредством совиной почты… и только в день свадьбы или чего-то ещё в этом роде. Потрясающе, теперь она грезит о свадьбе. Какие ещё девичьи глупости её ждут? Гермиона виновато посмотрела на Гарри. Она надеялась, что все пройдёт быстро и безболезненно: рывок — и пластырь содран с раны. Гарри нахмурился, очевидно, не понимая, что имела в виду его девушка. Гермиона видела, как в голове Гарри начали вращаться шестерёнки, когда он сообразил, что она не стала ничего отрицать. Винтики крутились… …крутились… …крутились… Дзинь! — М-Малфой? — заикаясь, повторил Гарри. — О-оргазм? Гермиона кивнула, опустив глаза и внезапно обнаружив, что пол представляет из себя крайне увлекательное зрелище. — На самом деле, Гарри, ты последний человек, которого это должно шокировать, — сухо заметила Луна. — Кому, как не тебе, знать о сексуальном магнетизме Драко Малфоя. — Но… — срывающимся голосом начал Гарри. — Я думаю, что из вас получится хорошая пара, — как ни в чём не бывало продолжила Луна, переводя мечтательный взгляд обратно на Гермиону и игнорируя ужас Гарри. — Всегда приятно видеть, как красивые и влюблённые люди предаются страсти. — Ты что, занималась сексом?! — заорал Гарри, не веря своим собственным ушам. — Да, — извиняющимся тоном подтвердила Гермиона, радуясь, что вопль Гарри утонул в шуме толпы. Она понимала, что для Гарри это стало настоящим шоком, особенно с учётом того, что его просто поставили перед фактом. В его глазах она в мгновение ока превратилась из «бесполого существа» в «особу, которая только что трахалась с Драко Малфоем в купе поезда». Она вполне понимала его чувства, пережив то же самое потрясение, когда застала его и Драко целующимися в кабинете трансфигурации. — Ты трахалась с Малфоем?! — закричал Гарри. — Гермиона, это же Малфой! МАЛ-ФОЙ! — И что со мной не так? — сухо спросил Драко, подойдя к Гермионе. Он обнял её за талию и крепко прижал к себе. Взглянув на Гермиону несколько секунд назад, он по позам и выражениям лиц её друзей понял, что что-то пошло не так. А когда в разговоре всплыло его имя, это стало сигналом вмешаться, чтобы получить свою порцию воплей и обвинений. — Вот, значит, как?! — гаркнул Гарри, переключаясь на Драко. — Сначала я, а потом Гермиона? Кто следующий? Рон? — На мой взгляд, не стоит развивать эту мысль, — кисло сказал Драко. — Как будто меня волнует твоё мнение! — выплюнул Гарри. — Но ты, Гермиона! О чём ты думала? — Гарри, что ты пристал? — вмешалась Джинни. — Это её выбор. — Ужасный выбор, — сказал Гарри, свирепо глядя на Драко. — Гарри, не говори того, о чём сам потом пожалеешь, — предупредила его Джинни. — Гермиона, прежде всего, твой друг, так что веди себя соответственно. Малфой, может, и мелкий сопливый говнюк... — Спасибо, — саркастически вставил Драко. — …но если Гермиону это устраивает, то пусть будет так, — закончила Джинни. — Плевать, — закричал Гарри. — Гермиона, неужели ты не понимаешь?.. Это же МАЛФОЙ! — Я понимаю, — участливо произнесла Гермиона. — Понимаю, что это трудно принять… — Чертовски верно! — сердито перебил её Гарри. — Разве ты не могла выбрать любого другого? Я имею в виду… Это же Малфой! — Поттер, я думаю, мы все уже уяснили, как меня зовут, — сухо заметил Драко. — Только представь, какие красивые детишки у них могут получиться, — весело сказала Луна. — Но… — начал было протестовать Гарри, недоверчиво глядя на своих друзей. — Да перестань, — отмахнулась Луна, схватила Гарри за руку и потащила его в сторону, очевидно, чтобы переговорить с ним наедине. — Хватит портить людям посткоитальный кайф. Гермиона услышала, как Гарри продолжал бубнить, всё дальше уводимый своей девушкой, пока они не растворились в толпе. — Всё прошло просто прекрасно, — саркастично сказал Драко. — Думаю, да, — парировала Джинни. — По сравнению с тем, как отреагирует Рон, это можно считать милой беседой. — О боги, надеюсь, Уизел не явится «поболтать» прямо сейчас , — простонал Драко. — А то я и мой драгоценный «посткоитальный кайф» этого просто не перенесём. Гермиона вздохнула, думая о том, что сейчас чувствовал Гарри. Она собиралась рассказать ему обо всём как-нибудь помягче. Это был лишь вопрос времени, когда Рон закончит со своими обязанностями старосты и встретится с Гарри, который сообщит ему ужасные новости. И хотя Гермиона была благодарна Драко за то, что он принял на себя часть гневного негодования Гарри, но сам Гарри вряд ли стал чувствовать себя легче. — Знаешь, Драко, — со вздохом сказала Гермиона, — может, ты мне нравишься и всё такое, но всё равно ты мелкий говнюк. — Возможно, — невозмутимо ответил Драко. — Но это ты завтра идёшь на свидание с мелким говнюком. Кому же из нас хуже? — Э-э-э… мне?.. — Именно, — подтвердил Драко, нежно целуя её в губы. Он ласково сжал руку Гермионы на прощание и отправился за своим багажом. Его мать, должно быть, прибыла на вокзал за час до поезда, так что не стоило заставлять её ждать ещё дольше. Он в последний раз оглянулся, одарил Гермиону своей самой очаровательной улыбкой и отправился домой.

***

Гермиона вздохнула. Подобные моменты заставляли понять, что оно того стоило, даже несмотря на все неловкие ситуации, как сейчас с Гарри. — Взгляни на мои ноги! — попросила Джинни, смотря вниз. — Что с ними? — не поняла Гермиона, несколько озадаченно глядя на ноги Джинни. — Видишь, как они превращаются в лужицу? — спросила Джинни. — Потому что, кажется, я сейчас растаю. Гермиона отвела взгляд и закатила глаза. — Ты лесбиянка, — напомнила она подруге. — Что ж, вини своего парня за то, что он такой женоподобный! — парировала Джинни. — Он вовсе не женоподобный! — возразила Гермиона, но потом вспомнила, как сама недавно говорила ему о том же. — И он не мой «парень». Джинни недоверчиво посмотрела на неё. — Ты спала с ним? — спросила она. — Да, — ответила Гермиона. — Он пригласил тебя на свидание? — Да. — Он только что, как рыцарь в сияющих доспехах, защищал тебя от Гарри? — Ну… да. — Не знаю, как тебе об этом помягче сообщить, но у тебя есть парень, — со знанием дела заявила Джинни. Гермиона моргнула. — О Боже, у меня есть парень! — удивлённо взвизгнула она, прижимая руки ко рту. — Когда же это случилось? Джинни посмеялась над замешательством своей подруги. — Думаю, что где-то между оргазмами, — ухмыльнулась Джинни, забрала чемодан и отправилась домой на радость маме с папой. Гермиона шла за ней следом. Гермиона прикусила нижнюю губу, пытаясь взглянуть со стороны на их с Драко ситуацию. Если бы кто-то хотя бы год назад сказал ей, что она переспит с Драко Малфоем, она бы не только не поверила этому человеку, но ещё и хорошенько врезала бы ему. Она вспомнила того бледного и не по годам высокомерного одиннадцатилетнего мальчика, которого увидела на первом курсе. До второго курса они с Драко даже не обменялись и парой слов, но она уже неплохо была осведомлена о таких, как он. Не то чтобы она много потеряла, не общавшись с ним, так как в первом же предложении, которое он сказал ей, присутствовало слово грязнокровка. Гермиона и не подозревала, что шесть лет спустя она будет стоять на платформе 9 и ¾ и держать за руку того самого мелкого сопливого говнюка. — Снова грезишь об умелых руках Малфоя? — злорадно поинтересовалась Джинни, заметив, что Гермиона опять витает в облаках. Гермиона шутливо ткнула Джинни локтем в рёбра и побежала к выходу. Не стоило напоминать ей о руках Драко, особенно теперь, когда Гермионе придётся ждать ещё двадцать четыре часа, прежде чем они снова к ней прикоснутся. Пройдут сутки, прежде чем его пальцы станут чувственно перебирать её волосы, дразняще ласкать внутреннюю сторону бедра, игриво сжимать её задницу, прикоснутся к её губам, прежде чем он её поцелует и… Этот мальчишка действительно станет её погибелью. Гермиона сделала себе пометку сразу же, как вернётся домой, принять холодный душ. Умереть от самовоспламенения — настоящая нелепость.