Birds of a Feather

      Как и было условлено, Ияр вернулся к зоне отдыха в оранжерее к десяти часам вечера и ему пришлось осмотреться, прежде чем он нашёл Энею и Ниалла ближе ко входу в личные апартаменты последнего, на свободном клочке почвы, в лёгкой повседневной одежде, которая давала понять, что они у себя дома. Энея сидела на коленях, склонившись над маленьким молодым растением, которое она только что разместила в земле, и её ладони всё ещё лежали близко к его толстому тёмно-синему стеблю. Ниалл стоял с противоположной от ростка стороны, глядя вверх на по меньшей мере пять зеркал, которые он заставил левитировать над ними. Поначалу у Ияра было множество вопросов, но несколько изящных движений кистей Ниалла спустя ситуация более-менее прояснилась: тот расположил зеркала в воздухе таким образом, что они отражали и рассеивали лунный свет на всё новое растение целиком.       Когда лунного света стало достаточно, Энея прикрыла глаза и использовала свою магию, чтобы заставить росток вырасти как минимум на десять сантиметров.       - Получилось, - сообщила она, всё ещё оставляя раскрытые ладони лежать на земле, но глядя вверх на Ниалла. – Корни хорошо проросли.       Ияр подошёл ближе, чтобы присмотреться к растению, и увидел, как кончики его листьев светятся люминесцентным голубым, и что по всей поверхности листьев появляются крапинки того же цвета.       - Спасибо, - Ниалл улыбнулся, убирая уже ненужные зеркала в сторону. Затем он присел на колени рядом с ростком, чтобы рассмотреть его в близи, и стал выглядеть ещё счастливее. – Он потрясающе выглядит.       Будучи всегда радой предоставить Ниаллу новые редкие растения для оранжереи и помочь им прорасти, Энея тоже улыбнулась и взяла маленькую лейку, чтобы обеспечить ростку небольшое количество влаги, необходимое на данный момент.       - Какое расстояние пришлось преодолеть этому экземпляру? – спросил Ияр, зная, что они оба в курсе о его присутствии с момента, как он переступил порог оранжереи. – По-моему, он выглядит, как что-то из джунглей.       - Вспомни, как много лунного света мне потребовалось только чтобы помочь растению прорасти, - намекнула Энея. – Оно будет не больше полуметра ростом, так что в джунглях оно никогда бы не получило достаточно света луны.       - Что-то противоположное? – снова попытался Ияр. – Из пустынной местности?       - Именно. Там, откуда я его привезла, эти растения называют «лунными кисточками», и они обычно растут близ оазисов, что объясняет их скромную потребность в воде. Цветут дважды в год, зимой и летом, цветки похожи на кисточки и светятся в темноте.       Оставляя Ияра любоваться растением, Ниалл поднялся сам и подал руку Энее, чтобы помочь ей встать. Она приняла помощь и очистила их одежду и кожу от грязи, а Ниалл убрал садоводческие инструменты.       - Я там красного вина принёс, - поведал Ияр, махнув рукой в сторону зоны отдыха, где оставил бутылку. – Думал принести что-нибудь из настоек собственного приготовления, но решил, что нам может стать слишком весело, а до Праздника меньше суток.       - Я не буду пить ни одну из твоих настоек, пока не в отпуске, - усмехнулся Ниалл, припоминая, как в последний раз, отведав новую настойку авторства Ияра, они втроём выпали из реальности почти на целые выходные.       Смеясь и болтая о простых вещах, они сходили за бокалами и закусками в небольшую кухню Ниалла, а затем вернулись в зону отдыха оранжереи. Общество лучших друзей давало Ияру ощущение дома и возможность чувствовать себя, как в старые добрые времена, когда они могли позволить себе полностью расслабиться время от времени без необходимости беспокоиться, что завтра может наступить конец света.       Ещё одной вещью, которую Ияр безмерно ценил, было то, что с момента возвращения Энеи два года назад Ниалл снова был живым после тридцати восьми лет пустого существования, когда единственным, что заставляло его двигаться вперёд, было острое чувство долга и надежда, что однажды Энея вернётся.       Теперь, когда Энея и Никкаль, наконец, встретились, интересно было думать о том, насколько судьбы двух девушек переплетены: если бы не исчезновение Энеи, Никкаль, Су и их братья, скорее всего, никогда бы не стали подопечными Ниалла.       Ниалл впервые встретил их в Доме Детей несколько месяцев спустя после смерти его матери, и то были, пожалуй, самые тёмные времена для него: на тот момент прошло двадцать шесть лет с бесследного исчезновения Энеи и в день, когда похоронили его мать, он спросил Нейт и Ияра, которые были рядом с ним, какой смысл продолжать хоть что-то, если Энея тоже мертва и никогда не вернётся. Вскоре от прежнего Ниалла осталась не более чем оболочка: он был депрессивным, полным суицидальных мыслей, и лишился своей магии.       В тот день в Доме Детей, решительно настроенная выбираться оттуда, шестнадцатилетняя Никкаль напрямую подошла к Ниаллу, занимавшемуся своими делами, взяла его руку, и попросила их четверых оттуда забрать. Она не особо знала, кто перед ней, и не могла знать об Энее, но её поступок был именно тем, что Энея сделала бы на её месте. Ниалл сразу это узнал – он увидел ясный проблеск своей потерянной возлюбленной в Никкаль, и этого было достаточно.       Хорошо зная обеих девушек, легко можно было заметить, что в их личностях было что-то неуловимо похожее, и они напоминали друг друга, не имея схожестей в их внешностях, как таковых. Тогда, четырнадцать лет назад, это стало искрой надежды для Ниалла и Нейт и первым продвижением в поисках Энеи за четверть века: они предположили, что Никкаль может быть своего рода реинкарнацией Энеи; более того, будучи рождённой спустя десять лет после исчезновения Энеи, Никкаль была достаточно молодой, чтобы быть её дочерью. Оба эти предположения не подтвердились, но их всё равно было достаточно, чтобы дать Нейт и Ниаллу немного надежды.       Вскоре после судьбоносной встречи Ниалл перевёл Никкаль, Су и их братьев в хорошую школу-пансионат, стал уместно-присутствующей фигурой в их жизнях, зачислил их в Академию по окончании школы, и, помогая Никкаль развивать её навыки магии огня, наконец-то начал делать хоть что-то, чтобы восстановить собственные магические способности. Когда Никкаль начала учиться в Академии, он не смог заставить себя быть с ней по-настоящему строгим даже несмотря на то, что порой она была действительно плохой студенткой, не особенно трудолюбиво упражнялась в магии и нарушала правила. Напротив, он позволил себе и Ияру быть её друзьями – всё это лишь потому, что Никкаль была немного похожа на любовь всей его жизни. Потому что не было ничего, что Ниалл не сделал бы для Энеи, и он тосковал по ней до смерти.       - Что до завтрашнего Праздника, - сказал Ияр, когда речь снова зашла об этом. – Нея, могу я украсть тебя у Ниалла на один танец?       - Я не иду на Праздник, - просто ответила девушка. – Если мне и Ниаллу скоро придётся уехать, то у нас много дел перед отъездом.       - О да брось, - Ияр закатил глаза. – Если уж сам ректор решил, что настало время вечеринки, то тебе следует прийти.       Ниалл слушал их, не вмешиваясь, потому что знал, что Энея приняла решение и была права, говоря о необходимости небольшой вылазки вместо посещения Праздника Жизни, чтобы проверить обширные территории Академии, как маг земли, собрать магические кристаллы и полезные травы, которые могут пригодиться в дороге, и разобраться ещё с дюжиной релевантных дел. Завтра вечером и ночью, когда основная часть обитателей Академии будет сосредоточена в одном месте, сделать это будет намного проще.       - Ты же понимаешь, что сделаешь Ниалла самым счастливым мужчиной на свете, если пойдёшь? – не сдаваясь, Ияр хитро взглянул на Ниалла, который теперь был рад, что сейчас ночь и освещение тусклое, потому что иначе по его лицу стало бы слишком заметно, насколько Ияр прав.       Энея улыбнулась и посмотрела на Ниалла:       - Это единственный способ сделать тебя самым счастливым, любовь моя?       - Нет, не беспокойся, существует большое количество альтернативных путей, и я готов к переговорам, - Ниалл пожал плечами и усмехнулся, зная, что согласился бы на всё, что Энея только могла предложить в подобной форме.       Ияр не был доволен, что Ниалл не присоединился к его кампании по переубеждению Энеи, потому что праздничная версия этих двоих была великолепным зрелищем, и он, как человек творческий, хотел нести прекрасное в массы, но и уважение решений своих лучших друзей было ему не чуждо – особенно во времена, подобные нынешним.       Немного заскучавшая, Энея взяла лиру Ияра с его молчаливого разрешения и после нескольких секунд изучения инструмента с видом, будто она знала, что делает, девушка потянула одну из струн и произвела случайный громкий «трунь».       - Держи, - сказала Энея, возвращая лиру владельцу. – Я удовлетворила свои музыкальные потребности на ближайшие три года, спасибо.       Мужчины рассмеялись с этого напоминания о том, что у Энеи не так много таланта и ещё меньше желания играть на каком-либо музыкальном инструменте. Ияр начал играть ненавязчивую мелодию без какой-либо определённой цели.       - Раз уж ты идёшь собирать травы завтра, могу я попросить тебя собрать некоторые и для меня тоже? Достаточно многие, вообще-то. Мне нужно восполнить запасы.       Ияр не произнёс этого вслух, но все трое знали причину: Академия подверглась нападению всего несколько дней назад, и некоторым студентам всё ещё требовался медицинский уход.       - Конечно, - просто согласилась девушка. – Без проблем, пока ты не просишь меня привезти тебе пальму.       Неожиданное напоминание об истории про пальму было именно тем, что помогло им отвлечься от мыслей о недавней атаке. Ияр не был свидетелем той истории, поскольку произошла она более семидесяти лет назад, когда строительство Академии в целом и оранжереи в частности ещё не было полностью завершено. Отправляясь в путешествие за моря, Энея спросила Ниалла, что ему привезти оттуда в качестве сувенира. Без особых раздумий, шутки ради, он попросил её привезти ему экземпляр особого вида пальмы, который рос в местности, куда она направлялась, и который он хотел бы иметь в оранжерее.       По возвращении несколько недель спустя, Энея объявилась с пальмой, которую он хотел. В вазоне. Ростом немного выше, чем сама девушка. После того, как ей пришлось везти её несколько тысяч километров и буквально пересекать с ней море. В тот день Ниалл раз и навсегда усвоил, что список вещей, которые Энея готова сделать, чтобы его порадовать, весьма безграничен, и не он один в их отношениях захватил бы весь мир, если бы его половинка об этом попросила. Они посадили пальму в тот же день, и спустя более чем семьдесят лет она всё ещё росла тут, в оранжерее, ростом превышая четыре метра.       Их маленькая вечеринка в компании Ияра продлилась до поздней ночи, бутылка вина была опустошена, свежие сплетни и истории – рассказаны, и они веселья ради посостязались в сочинении коротких песенок, содержание которых никогда не должно было достичь ушей студентов.       Вскоре после ухода Ияра Энея и Ниалл снова были в его маленькой кухне, прибираясь и моя бокалы из-под вина, наслаждаясь тем, что могли разделить ощущения дома друг с другом и просто быть рядом. Ниалл не мог перестать думать о Празднике и о том, что Энеи на нём не будет, как сильно он этого бы ни хотел. Её присутствие там дало бы им обоим почувствовать себя, как в старые добрые времена, но план, на котором они остановились, не был оторван от реальности и настоящего времени.       Проблема была не только в хорошем проведении времени вместе на Празднике. Планируя строительство Академии сто с лишним лет назад, они строили то, что теперь было его личными апартаментами, как свой новый дом – даже не первый, где бы они жили вместе. Они поселились тут, когда строительные работы были завершены, персонал Академии знал, кто Энея такая, она многое делала по части организационных вопросов, хоть и едва ли имела непосредственный контакт со студентами. Она всё ещё много путешествовала и время от времени навещала свою мать, живя у той по паре-тройке недель за раз, но её дом был здесь, в Академии, с Ниаллом.       Когда началась война и Ниалл был в основном занят своими обязанностями, как генерал, оставив Академию под контролем своего заместителя, Энея переехала к Нейт и занялась её проектами. Это продолжалось почти десять лет, а потом, вскоре после судьбоносного сражения, она исчезла, так что Ниалл в одиночестве вернулся жить в Академию. Спустя тридцать восемь лет – два года назад – Энея вернулась, но с тех пор она лишь навещала Ниалла в Академии, много путешествуя и имея резиденцию Нейт в качестве своего основного места жительства. Её визиты были чудесным временем, каждый был подобен медовому месяцу, поэтому Ниаллу было не особо на что жаловаться, но он хотел, чтобы Энея переехала сюда и не скрывала своего присутствия: почти два года прошли с её возвращения, но она так и не сделала его публичным, оставаясь неуловимым, полумифическим персонажем, о котором знают не так много людей. Если Энею устраивало такое положение дел, Ниалл не собирался требовать от неё иного себе в угоду.       - Ты вздохнул по меньшей мере десять раз за последние пять минут, - голос Энеи вырвал его из задумчивости. – Ты же знаешь, что можешь рассказать обо всём, что тебя беспокоит?       Ниалл бесконтрольно вздохнул ещё раз, не имея особого представления о том, как уложить в слова всё это и надо ли: Энея всегда точно знала, что могло его беспокоить.       - Всё изменилось, - сказал он в итоге, и Энея поняла, что он имеет в виду события последних пятидесяти лет.       - Да, всё не так, как было раньше, - тихо согласилась она и медленно подошла к Ниаллу, чтобы обвить свои руки вокруг его талии, глядя вверх на его лицо.       - Совсем не так, - добавил мужчина, притягивая её ближе и оставляя на её лице след из нежных, как касание пёрышка, поцелуев. – Но знаешь, что остаётся неизменным? Ты любовь всей моей жизни.       Энея на момент прикрыла глаза, позволяя этому тёплому и пушистому ощущению разлиться внутри её грудной клетки. Ниалл видел трепет её век и счастливую улыбку, украсившую её губы.       - Я тоже тебя люблю, - ответила она, открывая глаза, чтобы встретиться с его взглядом. – Я всё ещё имею в виду каждое своё признание в любви к тебе, что сказала за эти двести восемьдесят лет.       - Рад это слышать, - Ниалл улыбнулся. – Раз уж тебя не будет завтра на Празднике, не против, если мы потанцуем сейчас?       Девушка просияла от одного только предложения. Они торопливо проследовали в просторную гостиную, чтобы сдвинуть мебель и освободить место для танца, и вскоре они уже кружились в темноте комнаты, не нуждаясь ни в какой музыке: они танцевали так сотни и тысячи раз во всевозможных местах – от самых роскошных бальных залов до полей диких цветов, от домов их друзей до этой самой гостиной. Ниалл вёл, Энея следовала за ним, полностью доверяя каждому его движению и очаровывая его тем, как выглядит в темноте при тусклом свете луны, с распущенными белыми волосами и сверкающими глазами. Он заставил ветер мягко дуть в комнату сквозь открытые окна, поэтому для обоих этот танец был подобен полёту.       Этот танец закономерно вёл к моменту, когда их губы встретились в страстном, но оттого не менее нежном поцелуе. Ниалл и Энея остановились в центре комнаты, полностью увлечённые друг другом точно так же, как и всё это время с тех пор, когда им не было ещё и восемнадцати, чтобы было весьма юным возрастом даже для людей, не говоря уже о волшебниках, живущих сотни лет. Тогда даже их родители думали, что это всего лишь юношеская влюблённость и конец близок. Спустя двести восемьдесят лет Ниалл и Энея были всё так же влюблены друг в друга и никогда не желали кого-либо ещё. Каждый раз, занимаясь любовью, они ясно давали понять, что никто на свете не сможет это у них отнять. Они выбрали друг друга однажды и продолжали друг друга выбирать каждый день своей жизни.       Некоторое время спустя, в середине ночи, они вдвоём лежали в постели, неспящие и обнажённые, в шутку поборовшиеся за одеяло (Энея победила) и уютно устроившиеся в обнимку под этим самым одеялом (Энея смилостивилась), наслаждающиеся моментом. Тусклый свет луны и свежий воздух этой ночи ранним летом наполняли комнату, и не было ни одного другого на свете места, где они предпочли бы быть сейчас.       - Знаешь, - сказал Ниалл, выуживая шнурок, которым он подвязывал волосы, из своих спутанных прядей и отправляя его в полёт в сторону тумбочки, надеясь найти его с утра, - мне правда любопытны детали твоего тридцативосьмилетнего отпуска для души.       Лежащая на его груди, Энея подняла голову и улыбнулась:       - Знаю, но есть вещи, которые я бы хотела оставить при себе.       Она никому так, в общем-то, и не рассказала, как ей удалось выпасть из существования почти на четыре десятка лет и вернуться, когда она была готова.       - Интересно это слышать от человека, с которым я делю постель, - Ниалл усмехнулся, но тут же поцеловал её висок, давая понять, что не станет пытаться что-либо выпытать. – Ладно, храни свои секреты.       Энея слабо улыбнулась и скатилась с его груди, чтобы смотреть в потолок. Спустя несколько минут тишины она тихо заговорила, стараясь отделить себя от собственных эмоций:       - Раз уж мы поднимали эту тему не раз за сегодняшний день я бы хотела напомнить: я всегда буду сожалеть о том, что оставила тебя тогда, и что меня так долго не было. Мне жаль, что я заставила тебя через всё это прийти и причинила тебе боль. Мы оба знаем, что ты никогда не сбежал бы вместе со мной, потому что ты будешь выполнять свои обязанности, даже если они станут твоей погибелью – это я могу решить, что никому ничего не должна, и сбежать от всего. Мы оба знаем, что ты бы попросил меня остаться, если бы той ночью знал мои намерения, и я бы осталась, даже если бы это свело меня с ума. Худшее, что я когда-либо делала – это то, что я сделала с тобой. Я прекрасно это знаю, и мне очень жаль.       Не ожидавший этой речи, Ниалл дослушал её до конца, замерев, прежде чем хотя бы посмотрел на Энею, но когда посмотрел, то увидел слёзы в её глазах и что она пытается не расплакаться.       - Эй, эй, Энни, посмотри на меня, - попросил он, поворачиваясь и сползая головой чуть вниз на подушке, чтобы их лица были на одном уровне.       Она повернула лицо к нему, и он ласково положил ладонь на её щёку, смотря в её глаза. Потребовалось несколько секунд, чтобы уместить в слова то, что он собирался сказать.       - Я всё это знаю, и всё в порядке. Даже если твоё исчезновение причинило мне боль тогда, единственное, что имеет значение сейчас – это то, что ты снова рядом со мной. Иногда я слишком увлекаюсь собственными эмоциями, но я с этим справлюсь. Последнее, чем я хочу заниматься – это отчитывать тебя при других, как сегодня, или заставлять тебя вечно чувствовать себя виноватой. Я клянусь, что больше так не сделаю. Я сразу же простил тебя в тот самый момент, когда снова увидел два года назад.       - Но ты ведь продолжишь шутить по этому поводу, так ведь? – Энея хитро улыбнулась, чуть прищурившись.       - Даже спустя пять веков, - Ниалл улыбнулся ей в ответ. – Прости, эта тема слишком плодородна для шуток.       - Я не стану притворяться, что не шутила бы об этом вечность, будь я на твоём месте, - призналась девушка, пожимая плечами. – Значит, мы квиты и всё в порядке?       - Именно так, - Ниалл подался вперёд, чтобы поцеловать её, прежде чем потянул обратно на свою грудь, желая держать возлюбленную так близко к себе, как это возможно.       В конце концов, единственное, что является важным – это то, что они вместе, влюблены друг в друга, и никто не сможет это у них отнять. Эта летняя ночь медленно перетекала в раннее утро, мир притих, и Ниалл с Эней знали, что могут воспользоваться моментом сейчас и потом спать допоздна, просто позволяя себе быть счастливыми.