Подземелье

И вот он долгожданный праздник этого месяца - Фестиваль Укротителей! Пришло тот час, когда свои огромные врата для жаждущих хлеба и зрелищ посетителей открывал огромный колизей, главная сцена, где на песчаной арене будут веселить толпу ловкими трюками и жестокими сражениями на самой грани, как монстры, так и авантюристы. Да-да, люди, эльфы, дварфы, палумы, звероморфы или амазонки все желающие из числа всех смертных рас могли принять участие в этом празднике, как в роли искусных укротителей монстров, демонстрируя всем как авантюристы одной своей силой и волей подчиняю ужасы глубин Подземелья, так и показать, что эти ужасы ничего не стоят по сравнению с доброй сталью в руках обученного дитя богов. Хе-хе, колизей уже в первые часы был полон, там не было ни единого свободного места, так что если не купил билет заранее, то не стоит питать надежд увидеть самые красочные и вычурные представления. Впрочем, шанс всё же был, просто не в первые дни, сам фестиваль будет длиться ровно неделю, на то он и фестиваль, чтобы быть длительным. Не успел купить билет на первый-второй день? Не беда, на четвертый или пятый день точно попадёшь в колизей, там всё ещё будет на что посмотреть.   Ну, и ясное дело я не мог не использовать подобный шанс дабы провести время с важными и много значащими для меня в жизни женщинами, коих было всего три в порядке важности: Гефест, Ванесса и Серана.   В последнее время я пренебрегал временем с Сераной, а потому решил использовать подвернувшийся фестиваль дабы выправить свою оплошность. И нет, я не делал это потому, что у нас какие-то романтические отношения, право слово мы знакомы несколько сотен лет, за это время глупая романтика улетучивается, как дым. К тому же она моя младшая даэдра, между нами просто не может быть никакой любовной химии в силу разных статусов. Да мы спим, да мы спим довольно часто, секс для нас не повод краснеть. Она красивая и это сложно отрицать, а мне нравятся красивые женщины, при этом я сам далеко не урод, более того я - бог, а потому по умолчанию имею ослепительную внешность, а Серане нравятся красивые мужчины. Но секс и сексуальное влечение не равно любьви, у нас другой вид отношений. Последние пару сотен лет, после того как в Совангард к Шору ушла Элисиф, я и Серана балансировали на тонкой грани взаимоотношений “бог-служитель” и “очень старых друзей”. Так что да, мы делим постель одинокими холодными вечерами не потому, что без ума друг от друга, ха-ха, а потому, что нам это удобно. Почти секс по дружбе. Меня пока привлекает красивое тело Сераны и я нахожу забавно милым её стервозную сторону, она же пока просто не нашла кого-то другого, кто делал бы её тело мокрым там внизу.   Подчиненная-слуга, друг, любовница вот кто она для меня и именно в таком порядке. И она это знает, ведь для неё я - Принц даэдра, владелец и любовник. Как можно заметить наши отношения не равны. Я держу её возле себя пока она меня сексуально привлекает. Но это не значит, что мне нужно быть мудаком и не приделять ей внимание совсем. Она прекрасная женщина, как телом, так и разумом, а потому уже только этим заслуживает к себе разумного отношения. И под разумным я имею хотя бы раз в неделю провести с ней вечер за бутылкой вина, который совсем не обязан заканчиваться моей постелью. Я умел ценить её, как личность и как женщину, и не забывал регулярно это показывать своими небольшими и большими, зависело от ситуации, проявлениями внимания.   С Ванессой же было всё очень просто, все мои дети от Элисиф так или иначе умерли, как и их потомки, на самом деле линия моих потомков не прожила долго, не пересекя границу и в три столетия. Я не разбрасывался бессмертием, а мои потомки не сильно стремились к нему, да и Молаг Бал постарался. Так что кровных потомков у меня не было. И Ванесса стала для меня приёмной дочерью, и вторым ребёнком, которого я признал своим, имевшей и стремившейся к познанию магии. Стыдно признавать, но ни один потомок Принца даэдра в чьих сферах лежит Магия так и не стал выдающимся магом, зато воинов хватало, почти каждый второй. Злая ирония судьбы. А мою единственную надежду на то, что в моей кровной линии будет архимаг жестоко пресёк Молаг Бал и его культисты, убив мою правнучку, когда я не мог пристально приглядывать за ней, оберегая от других Принцев, чем я, кстати, и был занят, отводя приспешников Мефалы от неё, но прозевав выкормышей Молаг Бала.  В эту неделю я был твёрдо намерен наверстать упущенное с Сераной время за последние пару месяцев. У меня уже были забронированы билеты на одни из лучших мест в колизее на самые перспективные матчи. Она любила смотреть на красивые сражения, не обязательно кровавые или смертельные, но главное, чтобы участники умели давать зрителям настоящее шоу.  Так что в Ванессе я видел надежду на “правильную дочь”, которой у меня никогда не было. Я хотел воспитать архимага, сильного, могущественного архимага, который войдёт в легенды и который бы называл меня “папа”, кода мы были наедине. И эта милая полуэльфийка как раз была именно такой девочкой, с огромным потенциалом и талантом к магии, она словно сухая губка впитывала в себя всё больше и больше всего, что я ей давал, и прося с каждым разом только больше. Да и просто часть меня, как бога магии и знаний желала дабы я раскрыл полный потенциал Ванессы.  Ну и последней в списку, но первой по важности женщиной на данный момент жизни для меня была никто иная, как богиня ремёсел и кузни - Гефест. Рыжая булочка с корицей. Не поймите меня неправильно, Ванесса была не меньшей булочкой с корицей, но она была маленькой булочкой, а Гефест - большой булочкой, что не делает их менее мягкими и вкусными булочками. И главное отличие между этими двумя мягкими булочками в том, что при взгляде на одну из них мне хотелось всячески заставить ту украситься румянцем на милых пухлых щечках от смущения, а при взгляде на вторую мне хотелось, чтобы она сгорала от смущения будучи подо мной, запрокидывая голову назад и жадно вдыхая каждый новый глоток воздуха от очередного экстаза, пока её ноги прижимали меня к ней, сомкнувшись позади моей спины в крепкий замок.   И стоит честно признать для меня отношения с Гефест были столь же новым действом, как и для неё отношения со мной, мы оба были в этом до смеха забавно-неуклюжи, словно два слепых крота тыкаясь в разные стороны в ожидании сработает тот или иной путь для нас. И в большинстве случаев мы копировали то, что делают смертные пары. И так как у меня было больше опыта касательно ухаживаний, как это делают простые люди и нелюди, то именно мне выпала ведущая роль в нашей паре, я стал неким проводником с факелом, который прокладывал путь для нас двоих в темноте неизвестного.   Казалось бы, ну что тут такого сложного, просто возьми и относись к ней, как к обычной женщине... но тут-то и была ошибка! Во-первых, Гефест не была обычной, а во-вторых, она была богиней, пускай пока добровольно заточенная в смертной мясной оболочке. И уже это несло за собой множество подводных камней. Взаимоотношения между божествами и так сложная тема, бывали случаи, когда личности разных богов были настоящими пацифистами, любителями птичек и ромашек, но природа их сил была диаметрально противоположной и при встречи эти два божьих одуванчика стремительно превращались в жаждущих крови друг друга берсерков, чьей ярости позавидовали бы даже боги войны и крови. То есть да, полярность природы сил божеств играла огромную роль в отношениях между ними, некоторые легко сходились на почве их схожести, формируя союзу, дружбу, узы, а некоторым было достаточно одной мимолетной встречи для порождения острого призрения, завести и ненависти от одного к другому.   И если боги хотели пойти дальше, чем просто дружба, а заключить союз, как пара, то им предстоял очень длительный и кропотливый путь по подстраиванию один под другого. Но у нас с Гефест было сразу два обстоятельства, которые незримо помогали нам. Первым были наши ограниченные смертные тела, как это не смешно, но именно они позволяли множеству богов взаимодействовать между собой множеством новых способов просто потому, что хотя они и были, по сути, кандалами, но именно эти кандалы не давали нашей природе сразу же вступать в острую реакцию между собой. Да, то, что мы заперли девяносто девять и девять десятых наших сил, нашего естества, позволяло божествам противоположного спектра не просто терпеть друг друга, а даже говорить между собой, это словно мы не смешивали два океана, а всего лишь проводили небольшую диффузию между двумя каплями разных веществ в небольшом стакане, при этом имея возможность контролировать эту диффузию на случай рецидивов и документировать положительнее результаты.   И вторым положительным для нас обстоятельством было то, что наши приложения сил, наши истоки не противоречат друг другу, а вполне себе могут дополнять друг друга, особенно её Ремесло и моя Магия. Её природа очень стабильная на своём фундаментальном уровне, спокойная и стойкая, при этом имеет напыление нейтрального спектра. Для меня она словно спящий вулкан, который никогда не проснётся, но при этом обладает огромной неугасающей силой в своих недрах. При этом я сам не обладаю бурной и энергичной природой, со слов Гефест я был словно “спокойная, темная, холодная бездна океана, которая постепенно затягивает в себя и укрывает в себе от всех опасностей мира” или “далёкий свет холодной звезды, который освещает безлунную ночь, и к которому хочется стремится”. Хах, удивительно, но оба её описания меня данные на языке звуков и букв невероятно точно описывают то, что собой сейчас представляет Магика, плывущая в бездне тёмных вод Обливиона. Действительно “далёкая холодная звезда”, интуиция Гефест восхищает и может быть, самую каплю, пугает.  И вот её “спящий вулкан”, нужно как-то привести к гармонии с моим “светом далёкой холодной звезды”. И это работа не на год, не на два, пять или десять, этот процесс в лучшем случае растянется на несколько столетий.   А потому, конкретно сейчас я был занят самым распутным, самым извращенным, самым дегенеративным, что вообще может делать мужчина с женщиной... Я шёл по улицам Орарио переплетя между собой пальцы рук с Гефест, к лавке с мороженым. Как то делали некоторые самые смелые, или лучше сказать бесстыдные парочки среди смертных. Готовясь при этом упасть на самое дно разврата, к поцелую губами держась за руки. И судя по алому лицу Гефест, когда множество глаз провожали нас в спины, кто с завистью, кто с ненавистью персонально ко мне, а кто мысленно стоная: “Почему он, а не я?!”, она готовила и себя к этому шагу за черту целомудрия.   Да уж, смертные те ещё дегенеративные развратные животные, гораздые на любую пошлость, чего только не придумает их извращенные умы, они сумели придумать даже нечто сумевшей поразить богов... Кто бы мог подумать, что я когда-либо соглашусь делать что-то столь развратное.