Никаких сторон

На чьей ты стороне? Я ведь до сих пор этого не знаю, Ян. Ты против зла, против демонов, против меня — но за кого ты? Люди? Странный выбор, сказала бы я, только вот не уверена, что ты действительно за них. Их надо было выбирать раньше — их, а не меня. Раньше, чем мы с тобой стали одним целым. А потом, как бы ты ни пытался, выбирать было поздно. Поздно… Знаешь, не ревнуй я тебя к этой белобрысой курице, мне могло бы даже понравиться, как лихо ты не только спас её от тех отморозков, но и повернул время вспять, чтобы отменить двойное убийство. Надеюсь, тебя не отчитали за такую вольность? Напрашиваются слова, что ей повезло, но как бы не так. Везучим можно назвать кого угодно, кроме того, кто родился ангелом. Тем более не кого-то, кто получил в качестве наставника тебя… Прости, прости. Не удержалась. Конечно, ты мог бы ответить, что ты — на стороне добра. Но разве у добра есть сторона? Разве может она вообще существовать? Добро ведь должно быть для всех одинаковым, или?.. Впрочем, забудь. А знаешь, почему я ушла с Агнессой? Ни в жизнь не догадаешься, милый, хотя что там, ты и пробовать не станешь. Мне так невероятно стыдно говорить об этом, что ты будешь первым. Почему мне стыдно? Потому что что может быть хуже глупости и слабости? Мной управляли тогда лишь они. Агнесса старалась быть милой. Гладила меня по волосам, утешала, рассказывала истории. Ну и, конечно, не забывала убеждать меня пойти с ней. Убеждать твоим именем. Если отбросить все мысли о добре и зле, я не понимала только одного: почему ты не приходишь? Минуты складывались в недели, а рядом со мной было это исчадие Ада, но не ты. Почему? Я не спрашивала её об этом; она заговорила сама. Сказала, что это я должна прийти к тебе. Сказала, что ты ждёшь, пока я осознаю, что свет противостоит нашей любви, а тьма нет, и нам двоим будет лучше там. Предлагала самой отвести меня к тебе. Полная чушь. Но она повторяла это снова и снова — в перерывах между относительно мирными беседами, музицированием и игрой в шахматы. И в один прекрасный день, когда я чувствовала небывалую усталость и злость, мне пришла в голову идея, как это прекратить. Я с ней согласилась. Так и сказала — пожалуйста, веди меня к нему. Я рассчитывала, что она пойдёт на попятный и хотя бы на время перестанет городить эту ересь. Или предложит для начала продать ей душу, и всё станет ясно. В любом случае её враньё должно было наконец рассыпаться. Оно и рассыпалось. (Не только оно.) Агнесса была так спокойна и серьёзна в дороге, что я окончательно запуталась. Неужели она и впрямь приведёт меня туда, где ты? Мне стало страшно, Ян, страшно от мысли, что это может быть и правдой. Но нам нужно было поговорить. Мне тогда так казалось. А дальше мой рассказ будет таким же неинтересным, как современные криминальные сводки и передачи. Не смотришь такое? Откуда же мне знать. В общем… Ладно, я солгала. Ты не будешь первым. Однажды, годы спустя, я неожиданно разговорилась с очередной из своих жертв. Он смотрел на меня с обожанием, ничего не требовал и больно не делал. А я не видела смысла быть осторожной. Меня ничуть не заботило, что будет, если смертный услышит такую историю, и ещё я очень много выпила. И я рассказала ему всё. Всё, что произошло в тот день. Оказалось, я нуждалась в этом уже давно. Я торопилась, старалась говорить внятно и не слишком долго, боялась, что меня сочтут умалишённой и прервут, просто перестанут слушать. Но слушатель не был грубияном или бессердечным — он действительно слушал. Он выслушал всё до последнего слова, даже не пряча глаз. А потом… Потом, Ян, он спросил меня, о чём мы только что говорили. «Ты что-то рассказывала, но я ничего не понял. Прости…» Никто не мог на самом деле узнать эту историю: стоило мне сказать хоть слово правды — и услышанное тотчас растворялось в памяти моего собеседника, кем бы он ни являлся. Вероятно, Агнесса наложила какое-то проклятие. Я не спрашивала. Конечно, это было не обычное место. Ты бы не ждал меня в обычном. Но лишь оказавшись внутри, я поняла, что это ловушка. Не совсем обычное место, в котором мои обычные силы совсем не действовали. Как ты и сам знаешь, тебя там не было. Однако меня уже поджидали. Они. Люди. (Странный выбор, помнишь?) Их было четверо. А я была такой наивной идиоткой, что поначалу даже звала Агнессу на помощь! Думала, она меня вызволит… Ещё бы тебя позвала, в самом-то деле. Хотя я звала. Вот как я стала падшей. Меня не собирались убивать или непоправимо калечить, но всё же делали очень больно. И мерзко. И снова больно. Первый, второй, третий причинили мне столько боли, что когда очередь дошла до последнего, я согласилась на всё сама. Меня можно было даже не держать — я никак не смогла бы с ними справиться. Потом, когда всё закончилось, передо мной вновь возникла Агнесса. Обездвижила их, не понимающих, «что это за чертовщина», и спросила — неужели я не хочу их убить? А я хотела, Ян. Я очень этого хотела. Она протягивала мне меч — тёмный, красивый и смертоносный. Не понадобился. Я уничтожила их голыми руками. Оказалось, это так просто — сворачивать шеи, ломать кости, слушать жалкие хрипы и вопли, вырывающиеся уже не из моего собственного горла. Оказалось, забрать чужую жизнь совсем ничего не стоит. Душу и того легче. Тогда-то я и поняла, что никаких сторон не существует. Иначе нашёлся бы хоть кто-то, кто был на моей. На тебя оно, наверное, тоже распространяется, это проклятие. Но даже если и нет — какая разница, правда? Одна душа. Всего одна. А сколько их было спасено тобой за пролетевшие с тех пор годы? Вот именно. Так что ты, безусловно, прав. Оно того стоило.