Спасти Снейпа (2011)

В таверне «Гнилая тыква» яблоку негде было упасть. Казалось, весь народ, что бродил по улице, зашел сюда, погреться. Внутри было шумно и тепло, тепло не от растопленного камина, а от количества людей. Гермиона и Аспера еле успели занять два места у барной стойки. Они заказали горячий глинтвейн и принялись греть озябшие руки о тёплые прозрачные стаканы. Воздух наполнился ароматом корицы, вина и приближающегося праздника Рождества. Люди вокруг сидели и ходили весёлые, слышался бодрый разговор, и стало на душе так уютно, как будто это родной дом и вот - вот начнётся семейное застолье, с подарками и горячей рождественской индейкой. Но только одна женщина, в чёрном капюшоне сидела подальше от всех, одна за столиком. Её лица почти не было видно – его скрывала тень. Эта женщина курила сигарету на длинном мундштуке, придерживая его тонкими пальцам. Другая её рука лежала на столе и длинные лакированные ногти ритмично постукивали по деревянной столешнице. Гермиона изредка посматривала на неё, Аспера же вообще не обращала внимания. А подозрительная женщина всё время смотрела на них чёрными блестящими глазищами. Из-под капюшона, которым женщина прикрывала голову, выбилась несколько непослушных кудрявых прядей черных как смоль волос, и она поправляла их рукой. Потом она неожиданно поднялась из-за стола и подошла к барной стойке. Опёрлась о неё локтями и села на высокий стул. - Огневиски! – выкрикнула она, - И побыстрее! Голос у женщины оказался визгливый и нервный. Девушки немного посторонились от неё. А она заметила это и сняла с головы капюшон. - Что, милые девочки, - спросила она, - Радуетесь жизни? Это была некто иная Беллатриса Лестрейндж. Гермиона попыталась схватиться за палочку, но Белла остановила её: - Не дёргайся, милая, я не воюю под Рождество!, - Беллатриса обвела их томным взглядом и добавила, - Пейте свои напитки спокойно и трахайтесь с бойфрендами почаще. Пока ещё вы живы! – она одним махом выпила рюмку огневиски, поморщилась немного, а потом размахнулась и одной рукой заграбастала за плечи Гермиону и Асперу. Боже, какая сильная была у неё ручища, а когти просто впились в шарф Асперы: ни шевельнуться, ни вырваться. Беллатриса подвинулась к ним ближе и пьяно спросила: - Милашки, а хотите, открою секрет, как доставить истинное удовольствие мужчине, а? – Беллатриса сощурилась, - Только вам, и никому больше! – и она помахала пальцем перед их глазами. Гермиона краем глаза заметила, что на них начал оглядываться народ. Разговоры притихли. Походу дела Беллатриса была пьяна. Её дыхание пахло огневиски и табаком, а от волос и тела шел запах тонких духов. Но вдруг, неожиданно, как из неоткуда, радом с ними вырос высокий мужчина, в тёплой мантии и капюшоном на голове. Он отцепил руку Беллы от девчонок и, втиснувшись между стульями Беллы и Гермионы, спросил у женщины: - Развлекаешься, да? Скажи мне, какого чёрта!? - О Северус Снейп к нам пожаловал! – воскликнула Лестрейндж в своей обычной манере, - Никак лазаешь по Хогсмиду, собираешь пьяную школоту? Вон, смотри, сидят рядом две твои сучки, забирай! Ха-ха-ха! Смех у Беллатрисы был как всегда громкий, развязный и визгливый. - Заткнись, Белла, ты пьяна, - тихо произнёс Снейп, пытаясь взять её за локоть и увести отсюда. Его крепкая рука в чёрной беспалой перчатке вцепилась в её упругое жилистое предплечье и Белла совсем не сопротивлялась. Она откинула голову с пышной копной чёрных волос назад и посмеивалась. - Какой ты внимательный, Северус, - она сделала размашистое движение другой рукой и обняла его за плечи, - Присядь рядом, выпей стаканчик, а? Составь старой боевой подруге компанию. – она, буквально, повисла на нём. Северус напряженно скривился и замер, игнорируя объятия Беллы. Он даже не сгорбился от её веса, а только крепче вцепился в её руки, отнял их от себя и швырнул пьяную Беллатрису обратно на стул. Затем Северус развернулся вполоборота и посмотрел на своих студенток, которые, аж, навалились на стойку, и вытянули шеи, чтобы наблюдать интересную сцену. Когда Снейп взглянул на них прищуренными чёрными глазами, они попадали обратно на стулья и сделали вид, что болтают между собой. - Уходите от сюда немедленно! – тихий чёткий приказ.- Не заставляйте повторять дважды! - Да, сэр! – Гермиона соскочила со стула, схватила Асперу за руку. Но Аспера сидела, как окоченевшая и злобно таращилась на Снейпа. Тогда Гермиона схватила ее в охапку и стянула с барного стула. -Аспера, пошли! -прошипела она. Аспера пришла в себя, захлопала глазамии. Еще один рывок за руку, и они вдвоём быстро покидают таверну, пугливо обернувшись на прощанье в дверях. Снейп тоже препроводил их многообещающим взглядом, и, когда они ушли, тоже заказал себе стопку огневиски. А на следующее утро стало известно, что ночью с 23 на 24 декабря таверна «Гнилая тыква» сгорела. *** Когда Гермиона и Аспера покинули таверну, и дверь за ними плотно закрылась, впустив на порог ошмётки снежной метели, Северус сел на стул рядом с Беллой и закрыл лицо руками. - Какого чёрта ты тут устроила? – спросил он её, не отнимая рук от лица. - Одиночество, Северус… - Белла уронила голову на вытянутые вперёд по столешнице руки, - И усталость. А что эта сучка так уставилась на тебя? Подпоил ее Амортенцией? Северус перевел взгляд на Беллу и процедил: - Это получилось случайно... - Снееейп, - Белла закатилась хохотом, -Да, да, я так и знала! Нравились тебе всегда рыженькие, но трахать приходилось темненьких! И, как видно, ты продолжаешь любить это темное дельце! -Белла цокнула языком, Северус вздохнул: - Никого сегодня не трогай. Нам нельзя себя выдавать. – Тихо произнёс Снейп, повернувшись к ней лицом. - Послушай, - Белла повернула кудрявую всклокоченную голову к Снейпу, - Сними номерок, а? Так хочется вспомнить старые добрые времена, студенческие годы. Снейп ничего ей не ответил. Его губы дрогнули и образовали некое подобие улыбки. Он поднялся со стула, вынул из внутреннего кармана мантии толстый бумажник и расплатился со старым барменом шелестящими купюрами. - Вставай, пошли! – он грубо схватил Беллу под локоть и сдёрнул со стула. - Манеры, Снейп, манеры, - заторчала Белла. Снейп и Беллатриса поднялись на второй этаж и вошли в номер. Северус распахнул тяжелую деревянную дверь и пропустил женщину вперед. - Какого чёрта ты делаешь, Белла? – спросил он, когда дверь закрылась. - Сама не знаю, Сева, захотелось вспомнить молодость. - Будь она проклята, эта молодость! – фыркнул Северус, - Была бы такая возможность, я бы забыл её навсегда! Но тут его стремительные движения по комнате остановила Беллатриса. Она преградила ему дорогу и повисла на шее, как несколько минут назад сделала это в баре. - Заткнись, Северус Снейп. – тихо прошипела она, - Просто заткнись и получай удовольствие. Северус крепко сжал в кулаках ткани её платья на талии, казалось, что он хочет сделать ей больно и в то же время жалеет её. - Ты же шлюха лорда, какого чёрта опять приходишь ко мне? – он криво улыбнулся, глядя в её красивое смуглое лицо. - Ты хочешь, чтобы я ответила? – Белла провела губами от его подбородка к уху, - Или сам знаешь ответ? – её голос сошел до шепота. Северус промолчал, посмотрел на Беллу ещё пару секунд, а потом поцеловал в губы. Поцеловал грубо и властно, так, как она любила. Женщина прогнула гибкую спину, подчиняясь движению его ласкающих рук, затем оторвалась от его губ, взяла его руку за запястье, протянула ее по своей груди и приложила к шее: - Давай, - выдохнула она, - Ну давай же! И потянула Северуса на кровать. Факелы погасли, одежда полетела в разные стороны на пол, зашелестело одеяло. Комнату освещал только каминкамин и блики огня играли в таинственную игру на красивой тяжелой груди Беллы, на её шее и ключицах, на сильной спине Северуса, на его плечах и руках. В переливах свето-тени и в отсутствии одежд были видны перекаты мускул спины и могучих плечей и рук, когда Северус обнимал и целовал Беллу. Губы его неожиданной женщины блестели, она любила целоваться и делала это превосходно. - Северус, - Беллатриса вдруг отстранила его, - Сделай мне больно, почему тебя надо просить об этом? Ты что, забыл? Об этой услуге Северуса не нужно было просить дважды, особенно, если дама хотела муки добровольно. - Больно... - выдохнул он, запустил пальцы в её волосы и перевернул Беллу лицом в подушку. Поднялся на ноги и направил палочку в спину Беллатрисы. - Круцио! И тело женщины исказила судорога. Она снова перевернулась на спину, корчась в муках, ее нагое тело приняло неестесственную позу и изгибалось то вверх, то вниз. Так продолжалось несколько минут. Северус смотрел на корчи своей боевой подруги, немного откинув голову и искривление рот, сердце в его груди бешено колотилось. Через несколько минут Северус остановил пытку. - Достаточно? - спросил он, тяжело дыша и вытирая со лба испарину. Белла, облизала запекшиеся губы, перевела дух, усмехнулась. - А тебе достаточно? - и усмехнулась снова. Она приподнялась на локтях и широко раздвинула ноги. - Быстрее, Северус, иди ко мне... Для Беллы боль была стимулирующим средством, она давала ей жизненные силы. В свое время она и Северуса подсадила на это занятие, потому, что никто другой не смог достаточно мучить ее, и мучить так, чтоб внутри нее разгорались страсти. Северус же шел на это молча, но охотно, ведь с детства наблюдая издевательства отца над своей матерью, он не понимал, как можно любить женщину, не причиняя ей боли и страданий, причем порой физических. *** 25 декабря. С самого утра в праздничном Хогвартсе творилась сумасшедшая атмосфера предстоящего бала. Огромная, усыпанная золотыми гирляндами и серебряными шарами ёлка красовалась посреди Большого зала. Её уже немного припорошил волшебный снег, идущий откуда-то из непостижимо-высоких сводов замка. Столы факультетов были сдвинуты ближе к стенам, и между ними образовалась довольно большая площадь для танцев и веселья. Обычные белые свечи, которые всегда освещали большой зал, сегодня сменили на золотые, да и горели они гораздо ярче, чем в обычный будний день. Уже прибыли гости из Шармбатона и Дурмстранга. Шармбатонские девушки ходили группами, соблюдая осанку, и легко кивали головами направо и налево, приветствуя друзей и знакомых. Дармстрангцы же времени даром не теряли и сразу же отправились охмурять здешних студенток, чтоб вечер не оказался скучным. А в подземельях атмосфера праздника не ощущалась вовсе. Казалось, что здесь вообще не помнят, что такое Рождество, и ёлка их не касается. Если кому-то взбрело бы в голову испортить себе праздник и заглянуть в апортоменты Северуса Снейпа, то этот несчастный застал бы такую картину: Снейп сидел в кресле с видом человека, у которого разом умерли все родственники. В руках он сжимал свиток розовато-оранжевого пергамента и каждый раз, когда взгляд его падал на эту бумажку, то судорога пробегала по его лицу. Бедный Северус Снейп, его сегодня впервые в жизни пригласили на рождественский бал. За завтраком сова бросила ему этот скрученный пергамент чуть-ли не в тарелку, и Снейп имел неосторожность развернуть его прямо там за столом. А когда развернул, то его прошиб холодный пот, ведь пергамент содержал письменное послание: «Уважаемый профессор Снейп, сэр, я, как самая преданная ученица вашего факультета и просто девушка очень хотела бы пригласит вас на Рождественский бал. Надеюсь, вы не откажитесь от моего приглашения и будете любезны явить свою персону в заданный час в заданное место. С уважением, Аспера – Роза – Мария Гилберт. И счастливого вам Рождества.» Боже мой, Снейп ничего более глупого и нелепого в жизни ни читал, и ему казалось, что это писала даже не Гилберт, а сборная самых безмозглых студенток со всех четырёх факультетов. Но, так или иначе, отвечать за эту проделку придётся той, чья фамилия стоит в подписи. Да что греха таить, такого позора Снейп ещё не испытывал, никогда ещё ему не приходилось так краснеть перед самим собой. О, как же он мечтал стереть Гилберт в порошок. А тем временем, ни о чём не подозревающая Аспера примеряла в своей комнате концертный наряд. О, какую же прелесть прислала ей вся цыганская родня: это было длинное пышное чёрное платье, с атласным корсетом и такой же атласной чёрной юбкой, по которой сверху чёрными волнами струился фатин, усыпанный блёстками и серебряными пайетками. В высокую причёску крепилась серебряная тиара, которая держала чёрную прозрачную и такую же блестящую фату. «Чёрная невеста» - так и хотелось её назвать. Через пару часов ей уже надо открывать бал, а приготовления только начались. Волнение внутри росло, но возрастало и любопытство. Она никогда не знала чем обернётся сегодняшний день и с кем вечером придётся пить чай. *** Как и много лет назад, открывая Рождественский бал, Альбус Дамблдор поднялся из-за стола, развёл руки в стороны и произнёс торжественную речь, приветствуя хозяев и гостей праздника. Зал залился звонким шумом возгласов и продолжительных оваций. Но они смолкли, свет погас и из середины зала поднялся вверх полукруглый деревянный помост. На нём ровными рядами, один к одному стояли хор и солистка. Широкий луч света откуда-то из потолка ударил им в макушки и разлился голубоватым свечениям по плечам, рукам и до самых пят. Белый снег закружился в луче этого волшебного света, но ни одна снежинка не упала на поющих. Заиграла бесподобно-нежная музыка оркестра под управлением профессора Флитвика. Её звуки полились с разных сторон Зала: со стен, окон, потолка и пола. А в такт мелодии по огромной периферии Большого зала запульсировали разноцветные огоньки. Аспера тихим, необыкновенно-хрустальным, недосягаемо-высоки голосом взяла первый кристально чистый звук, а хор вторил ей, переливами многоголосных аккордов. Зал благоговейно замер, вслушиваясь в божественно-красивое произведение Иогана Себастьяна Баха «Воздух». Сегодня голоса их звучали странно и были похожи на звуки каких-то диковинных музыкальных инструментов. В произведении не было слов, а звучал один только вокализ, небывалой красоты и высоты. Северус Снейп молча и хмуро глядел на сцену. Он не замечал, как дрожит на столе бокал с вином. Снейп не хотел слушать этого произведения, но он не мог и оторваться. Но вдруг, когда Аспера взяла самую высокую ноту «си», то мельком перевела взгляд со стены на своего декана. И, как только взгляд её упал на него, то бокал с вином лопнул и вино рубиновой волной вылетела прямо профессору на сюртук. Раздались бурные овации и крик. Некоторые, кто сидел, даже встали и приветствовали певцов стоя. А Снейп не поднялся, он подскочил! Выражения лица его несколько раз переменилось и он даже пару раз убил Асперу взглядом. Затем дёрнулся и стремительно покинул праздничный зал: кому приятно быть облитым вином в такой момент! - Нет, ну ты видела, ты видела!? Он поднялся и ушел! - И что теперь? Ты из-за него должна испортить праздник себе и окружающим!? – Гермиона уже почти сорвалась на крик. Аспера сидела в холле на подоконнике, водрузив на него обе ноги. Она сейчас была такая мрачная, что казалось, и фота и платье и тиара на ней потускнели. Она обижено сопела, собираясь заплакать. - Ну хватит, пожалуйста, или я больше никогда не буду с тобой разговаривать, Аспера! Подымайся, снимай своё гигантское платье, и пошли танцевать! Аспера ещё немного помолчала, глядя в запотевшее окно, провела ладонью по стеклу, очищая его, и взглянула на улицу в образовавшуюся мокрую брешь. На дворе было уже поздно, но от навалившегося снега в воздухе витало какое-то волшебное свечение. Вокруг было светло, шел прямой и тихий снег. Ни ветерочка, ни намёка на ненастье не было. Наконец она ответила: - Сейчас я прогуляюсь и приду. - Ладно, освежись, я буду в зале. – Гермиона быстро заторопилась прочь и растворилась за углом. Аспера слезла с подоконника, подобрала платье и отправилась во двор. Когда она оттолкнула огромную дубовую дверь, то на её плечах волшебным образом оказалось чёрное меховое манто. Аспера удивилась, но вдруг так ясно услышала в голове голос матери: «Не ходи раздетая по такому снегопаду, не дай Бог, простудишься!» Аспера улыбнулась и ступила в глубокий хрустящий снег. Как же было тихо. Снег сыпался, как сыплются секунды в часах, слышно было, как снежинки ложатся на плечи и волосы. Её пышная юбка оставляла широкий след на мягком снежном покрове. Вокруг всё было белое: и кареты, на которых подвозили гостей, и избушка Хагрида вдалеке, и лес, и ива. Казалось, что и душу запорошил снегопад, того и гляди, совсем занесёт. Аспера обернулась и взглянула на замок. Его окна светились ярким праздничным светом, и этот свет струился на улицу и стелился на снегу длинными желтыми дорожками. Ей не хотелось обратно, в душное веселье Большого зала, ей хотелось навсегда остаться здесь, слушая, как падает снег. Но становилось холодно, и пора было возвращаться. Заскочив по пути в туалетную комнату для девочек, Аспера вытерла перед зеркалом мокрое от снега лицо, поправила макияж, а потом отсоединила пышную юбку от корсета, оставшись в длинных блестящих чёрных трико в облипку. Из сиротливо валяющейся на полу юбки с помощью волшебной палочки получилась отличная мантия и длинные перчатки. Чёрную фату Аспера оставила прямо здесь, на полке перед зеркалами, мало ли кому пригодится. Она вышла из туалетной комнаты и отправилась в Большой зал. Каблуки её высоких сапог глухо стучали по каменному, засыпанному конфетти, полу, но их стук смолк, заглушившись шумом весёлого праздника. - Аспера, давай к нам! Скорее! – кричали с другого конца зала Луна и Гермиона, махая ей руками. - Ах да, иду, иду, - сама себе ответила она и пошла через весь зал. Но пока Аспера продвигалась вперёд мимо толкающихся пляшущих парочек, то ди-джей успел объявить белый танец: дамы приглашают кавалеров. И полетела череда молнеиносных событий: Аспера уже была близка к своим подругам, как вдруг на её пути появился профессор Снейп. Он вырулил откуда-то из толпы и направлялся в другой конец зала. Удивительно, но Снейп переоделся! На нём был чёрный фрак, белоснежная рубашка и бабочка: ничего лишнего. Ему было очень к лицу, он был похож на дирижера. Снейп даже не заметил Гилберт и уже почти пронёсся мимо неё, как Гермиона шепнула подруги под ноги заклинание и та лихо споткнулась прямо перед профессором. Снейп остановился, чтобы не налететь на едва устоявшую на ногах Асперу и тут же рядом, как из-под земли, выросла Макгонагалл. - О, как мило, профессор Снейп, - заговорила она елейным голоском, - Ваша подопечная решилась пригласить вас на танец. По правилам сегодняшнего бала пригласившему нельзя отказывать. Счастливого Рождества. Миневра засмеялась и чинно удалилась. А Снейп остался стоять с таким выражением лица и всей остальной фигуры, как будто ему в задницу засунули здоровенный кол. Аспера же всё подтягивала разъехавшиеся ноги и поправляла сбившуюся тиару. Она не могла взглянуть в сторону профессора. Но обстоятельства сошлись сами с собой: кто-то, стремительно крутящий вальс, с размаху влетел Снейпу в спину, а тот, в свою очередь, подскочил к Гилберт. Отступать было некуда. Аспера попыталась развернуться и бежать прочь, но Снейп остановил её, схватил за руку и круто развернул к себе. Его рука так крепко сжала её ладонь, что Аспера чуть не заплакала. - Куда это вы, мисс Гилберт… - тихий презрительный шепот, - Танцуйте! Снейп шагнул на неё, Аспера шагнула назад.. раз, два, три, раз, два, три… Гибкая тонкая спина Асперы прогнулась слегка вперёд под его рукой, волосы колыхнулись чёрной волной, пахнущей морозом и духами. Огромные тёмные глазищи всё же умудрились один раз взглянуть ему в лицо. - Как вы посмели прислать мне это бесстыжее письмо? Глупое и бессмысленное, как и вы сами! – тихо прошептал Северус, - Будьте уверены, вы дорого заплатите за эту выходку! - Это ошибка, сэр, я не присылала вам никакого письма! – совершенно неподдельный, недоумённый взгляд. - Врёте! – Снейп ещё сильней сдавил её руку, - Но, мало того, вы ещё и умудрились облить меня вином! - Зато вы, наконец - то, переоделись! – Аспера сделала выстрел в упор. - За это вы мне тоже ответите, Гилберт, безмозглая, заносчивая пигалица! – Снейпу захотелось разрыдаться от бессилия. Но Аспера вдруг расхохоталась, так, как будто он шептал ей на ушко милые непристойности. - Замолчите сейчас же! – цыкнул Снейп, - И, кстати, хочу заметить, вы тоже успели переодеться… только забыли надеть юбку! Или вы до этого танцевали с Лонгботомом, и тот неловко наступил вам на подол и оторвал её? - А вам, что есть дело до того, надета на мне юбка, или нет? – Аспера опять захохотала. - Заткнитесь, или я переломаю вас напополам! - Вы не очень-то вежливы с дамой, сэр, - Гилберт уверенно взглянула ему в глаза, - Не удивительно, что вы до сих пор… - Что же, мисс Гилберт, смелее, договаривайте свою мысль, - Снейп высоко поднял подбородок... и время вдруг замедлилось. Он почувствовал, как ненавистна ему эта девчонка, как ему тошно быть рядом с ней. Как внутри всё переворачивается от одной только мысли, что это не Лили, что эти чёрные волосы никогда не станут рыжими, что эти чёрные глаза никогда не станут зелёными, и нос этот никогда не станет курносым, и никогда не будет на нём веснушек. Ему вдруг, захотелось убить эту девчонку, измучить её круциатусом, повыкручивать ей все суставы и переломать пальцы, а потом изрезать её своей любимой сектумсемпрой и полюбоваться, как она будет корчиться здесь на этом грязном каменном полу в растекающейся луже собственной крови. Сдохни, Гилберт, ты мне всю душу вымотала, сука! Откуда ты взялась!? Но, вдруг, неожиданно и смертельно ужасно, с оглушительным звоном и пылью осколков вылетело главное окно Большого зала. Раздался дикий женский визг и в Хогвартс ворвались стремительными чёрными дымовыми стрелами Пожиратели. Народ бросился в россыпную, столики полетели на пол, свечи затухли. От оглушительного крика и воя можно было сойти с ума. Аспера стояла на месте, глядя вверх, на завивающиеся чёрные кольца дыма, и не двигалась с места. Она, по-прежнему, держалась за руку профессора, не замечая этого и не чувствуя прикосновения. Что же теперь делать. - Бегите в подземелья, спрячьтесь там, - тихо произнёс Снейп, искривив губы, - Не медлите и постарайтесь спасти свою жизнь. - А вы? – не отрывая глаз от безумного пляса Пожирателей, спросила Аспера. - А я… А я вместе с ними, - в его словах не было ни тени сожаления, ни горя, ни боли., - Проваливайте, пока живы, быстро!!! Или я буду бессилен что-либо сделать для вас. Но Аспера не слышала его остальных слов. Она отчаянно глядела на профессора, и её подбородок дрожал: - Вы один из них?…- тихий, как ветер, шепот, - Я не верю… - Пошла! – Снейп оттолкнул её и взвился вверх, под купола замка чёрной стрелой ужасного дыма.