Борщ Сайрана

Так я сразу и подумал: «Борщ»! Это же гораздо вкуснее, чем постные уставные щи. Капуста белокочанная, шесть головок лука, соль и вяленое мясо, которое мы везли в вентилируемых сундуках от самого Замка. Но как же может получиться борщ без буряка? Первое, о чем я подумал в то утро, так это о бескрайних полях, которые мы видели из окон нашего бронетранспортера, что буксировал печь. «Наконец-то, что-то получше перловки и щей». Щами я называл это блюдо лишь условно. Припоминаю, какие щи из квашеной капусты я готовил дома, в Столице. Те, что были задуманы армейским уставом, лишь смутно напоминали домашние. Вероятно, галеты со шпиком, которые поставлялись в комплекте, дополняли количество килокалорий, но вкусовые качества этого блюда не шли ни в какое сравнение с прототипом, избранным для блюда полевой кухни. Безусловно, поле с буряком и вызвало у меня энтузиазм, приправленный воспоминаниями о борще, что я некогда готовил. Напротив меня сидел мой напарник, второй повар, рядовой Златов. Он казался совершенно безучастным. Юнец в бронежилете и полимерном шлеме лишь изредка поглядывал в иллюминатор, но большую часть времени сидел сутулясь, думая о чем то своем. Помимо второго повара, с нами ехали еще четверо солдат и один младший лейтенант. Парень с острой щетиной на подбородке, что сидел по левую руку — Гермес. Он запомнился мне тем, что докопался однажды с вопросом: «Когда уже будут пельмени? Эта каша — заколебала!» Да. Все мы ехали на линию боевого соприкосновения западного рубежа Минстрии. Целая рота. По прибытии бойцы быстро рассредоточились по своим делам, руководимые взводными и ротными руководителями. Хмурый сосновый лес словно растворил наших ребят. Гул техники стих, самоходные гаубицы и РСЗО затерялись в густой хвое. Еще некоторое время звенящий гул БПЛА висел в воздухе, но, вскоре, и он затих. Мы остались в полной тишине. Я, мой помощник Златов и наряд по расположению из трех солдат и одного офицера — замполита капитана Бамбука. Из штаба нам поступил приказ не смещать лагерь на 300 метров, как мы это делали ранее. И начальство не прогадало — минстрийская артиллерия отработала именно по тем позициям, куда раньше мы бы и переместились. Бог уберёг. — Они тоже учатся, — сказал низкого роста солдат с шевроном «Вилка и ложка», таким же, как у меня. — Так и есть, Златов, — ответил я. Много раз я размышлял о том, правильно ли то, что мы делаем? Или нет? На гражданке, разумеется. В какой-то момент я понял, что все иные методы решения минстрийской проблемы уже исчерпаны. Тогда я и поддержал военную кампанию столицы ВК. Почему же я не взял автомат или не сел за штурвал танка, могли бы спросить вы? Отвечу, что боец из меня «такой-себе». Но есть и иные способы послужить отечеству. До конфликта я владел собственным клубом. При чем я был как шеф-поваром, так и организатором мероприятий. У меня были наёмные работники, но руководил я ими вручную. И если навыки конферансье мне здесь, на линии боевого соприкосновения, не пригодилось, то кулинарное ремесло — очень даже. Я стал военным поваром. Немного посозерцав сумеречные кромки деревьев, уже потерявших листву, я вспомнил о том, что запало мне в душу при подъезде на позиции: Буряк! Замполит Бамбук немного напрягся, когда увидел, что я с алюминиевым ведром отправился в полутьме прочь от лагеря: — Сайран! Надеюсь, что ты не срать идешь? — Что вы, товарищ капитан! — ответил я, пряча ведро за спину, сам не зная зачем. — Что ты задумал? — прищурившись, спросил он. Поняв, что придумать правдоподобную историю уже не получится, я честно признался: — Схожу за бурячком на поле. И вернусь. Замполит посмотрел выше крон лысых деревьев, увидев там свежепоявившиеся полосы от наших РСЗО. Он почесал подбородок и вздохнул: — Давай, Сайран, рисковый кашевр. Только быстро. — Есть! — ударил я себя по каске и побежал вперед. Продраться через сплетенные друг с другом кусты было не так просто. Преодолев тернии, я выскочил на край поля с буряком. В тот момент, когда я впервые высунул голову из зарослей, поле предстало предо мною в свете запускаемых нашими реактивных систем залпового огня. Я подумал: «Вот он, родненький! Мне надо всего пару клубней». Только лишь я потянулся за вожделенной свёклой, как мои внутренности тряхнуло так, будто в меня на скорости врезалась карета. В следующую секунду, которая наступила через неопределенное время, я почувствовал, как меня кто-то тянет за ноги. Им оказался рядовой Златов: — Отпусти это ведро! — кричал он, вытягивая меня с поля боя. То ли в бреду, то ли взаправду, я ответил ему, что именно за этим я сюда и пришел, так что «не путю». Окончательно очухался я в лагере. Златов во всю кочегарил перевозную мобильную кухню. Я увидел, что около одного из наших БМП лежат двое. Это были пацаны из второго взвода. Один с перебитой ногой. Я перевел взгляд на ведро, что стояло подле меня, и тут же поднялся на ноги, немного шатаясь. Да, штормило, но я не стал заострять на этом внимания. Водрузив ведро с буряком на металлический стол, я вынул доску и нож из крепления и принялся нарезать овощи. Мой друг Златов уже вовсю растопил печь и вскипятил столитровый котел. Сейчас он закидывал в него одну за одной банки тушёнки. Коллега помог мне встать поровнее и дочистить остатки свеклы стандартным ножом. Борщ, в итоге, сегодня вышел изумительным. Вскоре вернулся первый взвод, а за ним и третий. Ребята из третьего потеряли одного бойца. Все они были печальны и злы одновременно. Однако, к тому времени, как стихли разговоры, борщ уже слегка остыл и заполнил своим ароматом всю поляну. Думаю, что наши отважные защитники почуяли это заранее, так как время от времени, улыбаясь, посматривали на полевую печь. Разумеется, всем наше блюдо очень понравилось. Собственно, как и нам со Златовым. После ужина мы переместили лагерь на другую сторону возвышенности, а дежурные по располаге собрали палатки. Уже будучи внутри, слушая потрескивания походной мини-печи мы с ребятами долго слушали рассказы о боевых деяниях наших передовых отрядов. Но даже в пылу бравых историй и скорби о погибших братьях, ребята упоминали нас: тех, кто трудится для победы за их спинами: медиков, журналистов и поваров. Тех, кто помогает ковать неизбежную победу.