С меня хватит!

— Семь?! Семь крестражей и вы хотите, чтобы я отправился на их поиски? — Гарри, их нужно уничтожить во что бы то ни стало, — уговаривал его директор. — Кроме того, их уже не семь. То кольцо, что я уничтожил, и дневник Тома, что проткнул клыком василиска ты на втором курсе, также являлись крестражами, и это оставляет нас с пятью. Если не избавиться от них, то и самого Тома одолеть не получится. Его приспешники с удовольствием будут возвращать своего хозяина при помощи остальных предметов. — Но почему это должен делать я, сэр? — Гарри начинал злиться. То, что требовал от него директор, уже не походило на приключения с первого курса. И не идет ни в какое сравнение со слежкой за Малфоем и любовным зельем, которым отравился Рон, полакомившись конфетами Ромильды Вейн. Уровень опасности превышает даже ту самую печальную битву в Министерстве магии, когда он потерял своего крестного отца. И если подумать, то и её можно было избежать, не поверь он Кикимеру. Если бы он только вспомнил про сквозное зеркало, тогда Сириус был бы жив. Но то, что от него и его друзей хотел директор… это было опаснейшее задание, самоубийственное. А то, что Гермиона и Рон последуют за ним в самую гущу событий, Гарри не сомневался и был благодарен друзьям. И он был уверен, что Дамблдор и сам прекрасно знал об этом. А потому Поттер не понимал, как директор может так спокойно отправить троих подростков на верную смерть. — Пророчество, Гарри, — грустно ответил ему Дамблдор. — Тебе придётся сразиться с ним в конце, хочешь ты этого или нет. — Я должен подумать, — жестко и уверенно сказал парень, — мне это всё крайне не нравится. — Я буду ждать тебя на нашем следующем занятии в эту субботу, — устало кивнул ему старый волшебник. — Тебе придётся принять свою судьбу, мой мальчик. Как бы тяжело и грустно это не было осознавать. Гарри вышел из кабинета директора не попрощавшись. Все внутри пылало от злости и раздражения. Терпение его висело на волоске, и он собирался поделиться новостями с верными друзьями. В гостиной гриффиндора он увидел Рона и Гермиону, ожидающих его после занятий с директором. Они всегда ждали его, чтобы поддержать. Просто посидеть в тишине или выслушать. Они были незаменимой опорой для него, гарантом того, что он ещё не совсем сошел с ума. — Муффлиато! — взмахнул Гарри волшебной палочкой, накладывая чары от прослушки. — Как всё прошло? — осторожно поинтересовалась Гермиона, когда он сел на своё привычное место на диване у камина. — Хуже не бывает, — выдохнул Гарри. Ему казалось, что всё время от директорского кабинета до башни гриффиндора он просто не дышал. — Как вы знаете, я, наконец, добыл подлиное воспоминание Слизнорта, — друзья молча кивнули, поощряя его продолжить, — сегодня мы его посмотрели. И вы просто не представляете, что мы узнали и что Дамблдор хочет, чтобы я сделал…

***

Спустя полчаса Гарри смотрел на своих друзей, ожидая их реакции. — Погоди, я правильно понял, — начал Рон, — директор хочет, чтобы мы отправились на миссию по поиску и уничтожению опаснейших артефактов, один из которых подчинил мою сестру на её первом курсе? — На минуточку, — подхватила Гермиона, — обычно такие опасные задания даются соответствующим организациям. Он считает, что мы, по сути еще дети, лучше с этим справимся, чем хорошо натренированные авроры? Которые на личном опыте сталкивались с тёмной магией. — Он говорил, что я должен буду исполнить то самое пророчество, — пожал плечами Поттер, — и что хочу я того или нет, но я всё равно должен буду столкнуться с Волдемортом в финальном поединке. — Знаешь, — вздохнула Гермиона, — я очень уважаю профессора Дамблдора, но я совершенно не понимаю его логики. — О чем ты? — не понял Рон, Гарри тоже выжидающе уставился на подругу. — Ну, смотрите, — начала она всё раскладывать по полочкам, — ещё в прошлом году во время битвы в Министерстве мы прослушали пророчество, так? — мальчики кивнули. — Судя по надписи, оно было сделано нашей дорогой профессором Трелони в присутствии Альбуса Дамблдора. И оно касается тебя, Гарри, и Волдеморта. То есть наш директор знает о том, что тебе придётся исполнить это пророчество, на протяжении практически двадцати лет. И что он сделал? — Я не понимаю, — растерялся Гарри, а вот Рон сообразил. — Гарри, ну ты сам подумай! — воскликнул рыжеволосый друг, — все эти годы директор считал, что ты должен будешь сойтись в поединке с сильнейшим волшебником, опыт которого, даже учитывая то время, что он провел без тела, во много раз превосходит твой. Что сделал профессор? Как он готовил тебя? — Может, он тренировал тебя лично? Или устроил на дополнительные занятия с тем же Грозным Глазом? Уж он бы тебя за эти несколько лет поднатаскал до приемлемого уровня. Хотя ты все равно бы не смог сравниться по силе и уровню знаний с Волдемортом. — Да, — отрешенно ответил Поттер, — так и есть. Вместо этого мы бегали за философским камнем, почти не учились, вечно кого-то и что-то спасали. И врывались в самую гущу событий, считая, что мы справимся лучше, чем профессионалы своего дела. Вот что нам стоило не лезть в подземелья спасать камень? Сказали профессору Макгонагалл о своих подозрениях? Она не поверила. Ну и всё, её проблемы! Даже если бы Квиррелл или, как мы тогда думали, Снейп, украл камень, то почему всё это делать должны мы? Знаете, я в последнее время всё чаще стал задумываться о том, а зачем вообще нам это всё надо? Ну, всё это противостояние, война. — Как это? Он же убил твоих родителей! — не понял Рон, а ведь причина ему казалась очевидной. Отомстить, остановить безумца. — Да и пророчество… — Да, убил. Я очень люблю своих родителей, скорблю об их потере, но я ведь их не помню. Только на колдографиях и видел. Всю свою сознательную жизнь я прожил с Дурслями, а позже, уже в Хогвартсе, вы, ребята, заменили мне семью. Мои родители сами ввязались в эту войну, их никто не заставлял, насколько я знаю. Во всяком случае, Сириус так рассказывал. Сириуса я потерял по собственной глупости, так что вина за его смерть лежит не только на Беллатрисе, но и на мне. — Но… — Гермиона уже хотела возразить, но Гарри не дал ей это сделать. — Нет, Гермиона, — покачал он головой, — если бы я тогда своей дурной башкой немного подумал и вместо того, чтобы поверить Кикимеру, просто бы вызвал Сириуса через сквозное зеркало, то он был бы жив. Он отправился в Министерство спасать нас, потому что я потащил вас всех за собой по надуманной причине. — Ты не заставлял нас, друг, — не согласился Рон, — мы бы пошли за тобой, даже если бы ты запретил нам, и ты это прекрасно знаешь. — Спасибо, — голос Поттера потеплел, он был искренне благодарен друзьям, и он счёл правильным сменить тему. — Гермиона, как много людей в маггловском мире идут мстить водителю машины, сбившему кого-то из их родных насмерть? Причем, не обращаются в правоохранительные органы, а идут убивать водителя? — Кажется, я понимаю, к чему ты ведёшь, — ответила девушка. Рон, вроде как, тоже сообразил, о чём речь. — Ты хочешь это всё прекратить, верно? — спросил он друга. — Да, — просто ответил Гарри. — В любом случае, Волдеморт — не моя проблема. — Но как же пророчество? — спросил Рон. — А я его уже исполнил. В годовалом возрасте я уже остановил его. Он не знал, что мама пожертвует своей жизнью ради моего спасения, вот вам и сила, о которой он не знал. Пророчество исполнено. — А как же это: «ни один из них не сможет жить спокойно, пока жив другой»? — рыжий друг всё ещё сомневался. — Он возродился при помощи моей крови, Рон, — ответил Гарри, — это так или иначе связало нас. Наверное, эту строчку не стоит воспринимать буквально, как, собственно, и всё пророчество целиком. Он не может убить меня, а я не могу убить его, потому что он наклепал кучу крестражей. А вообще, вы представляете, какой это всё бред? Могущественный волшебник годами гоняется за ребёнком, которого не может победить даже с полным штатом своих Пожирателей. А они, на минуточку, взрослые и очень сильные волшебники. Боевики. Они играючи могли разделаться с нами тогда в министерстве. И это всё наталкивает меня на одну мысль… — План Волдеморта не касается тебя, — подхватила Гермиона, догадавшись. — Как мы могли раньше не понять! Это ведь и вправду смешно! То есть, может, он и хочет тебя убить, но, скорее, просто как раздражающего комара, который и кровь не пьет, но постоянно летает рядом, зудит и мешает сконцентрироваться на важных делах. — Да, вот и я так думаю. Скорее всего, у него другая цель. По воспоминаниям, что показывал Дамблдор, видно, что Том был довольно амбициозным парнем. Быстро поднялся из грязи в князи. Для мальчика, выросшего в приюте, которого гнобили только за то, что он был не таким, как все, это большое достижение. Он собрал вокруг себя чистокровных волшебников, которые пошли за никому неизвестным полукровкой. Так вот, как по мне, пусть делает, что хочет. Пусть хоть Министром Магии становится, если оставит нас всех в покое. — Знаете, а я согласна с Гарри, — чуть громче и эмоциональнее сказала Гермиона, хлопнув себя руками по коленям. — Раз взрослые предпочитают сбросить проблемы на плечи детей, то пусть не удивляются, что мы не хотим плясать под их дудку. Этому застоявшемуся болоту давно пора устроить встряску, и Волдеморт её им обеспечит. — Мы ведь говорили про Дамблдора только что, — нахмурился Рон, — какое к этому имеют отношение другие взрослые? — Рон, вот ты иногда такие глупости говоришь, хотя, вроде, соображаешь, — покачала головой Гермиона. — Профессор Дамблдор не единственный человек, на котором всё держится в магическом мире. Почему другие взрослые члены Ордена Феникса не возмутились, когда узнали обо всех наших приключениях? То есть, с их точки зрения, это нормально, что маленькая девочка подвергается влиянию темного артефакта и спасать ее от василиска идут второкурсники, которые едва знают десяток заклинаний. Где было министерство, когда Гарри запихнули в тот ужасный турнир? Где был Аврорат, когда Пожиратели смерти пробрались в Отдел Тайн за пророчеством? — Вот именно, — Гарри продолжал злиться, но он был счастлив, что друзья его не оставят. — Пусть пожинают плоды своих решений: скинуть все свои проблемы на Мальчика-который-выжил и его друзей. И пророчество, в которое они так верят, пусть тоже исполняют сами. Я никому ничего не должен. — Дружище, ты же знаешь, что мы с тобой до конца, правда? — подбодрил его Рон. — Да, какое бы решение ты не принял, мы с тобой! — Гермиона протянула руку и сжала плечо друга, поддерживая. — Это очень много для меня значит, правда! — парень растроганно улыбнулся друзьям и почувствовал, как основное раздражение и напряжение, наконец, покидают его. — Решение принято, осталось только донести его до директора.

***

Следующие несколько дней прошли в мрачном ожидании очередного «урока» с директором. И, когда у парня в руках оказалась записка с паролем к кабинету директора, Гарри переглянулся с друзьями и они все втроём отправились к директору. — Гарри, а что здесь делают твои друзья? — приподнялся со своего места Дамблдор. — Полно вам, директор, неужели вы и правда думали, что после всех откровений, что я узнал от вас на прошлом «уроке», я не расскажу Рону и Гермионе? — О, так они пришли тебя поддержать в твоей нелёгкой миссии? — спросил старик, успокаиваясь и садясь обратно на свой трон. Он предложил подросткам присесть в наколдованные им дополнительные стулья. — В одном вы правы, сэр, — взял слово Рон, — мы пришли поддержать Гарри, но не в той самоубийственной миссии, которую вы так активно пытаетесь возложить на его плечи. Да и на наши. Вы ведь не думали, что мы отпустим Гарри одного на поиски крестражей? — Я рад, что у Гарри есть такие верные друзья, на которых он может положиться в трудную минуту, — покивал он, откинувшись на своем троне. — Вы не поняли, директор, — сказал Гарри. — Я отказываюсь выполнять вашу абсурдную миссию. — Гарри-Гарри, — покачал головой профессор, расстроившись. — Я надеялся, что ты успокоишься и поймешь, примешь всю неотвратимость судьбы. Что твои друзья поймут, что уничтожить крестражи крайне необходимо. — Вот сами и уничтожайте, — вспылил Гарри. — Я не подписывался на всё это, когда поступал в Хогвартс. — Сожалею, Гарри, но ты не можешь отказаться, — грустно вздохнул старый волшебник. — Пророчество всё предопределило за тебя. — Пророчество? Это лишь слова спятившей и вечно пьяной шарлатанки, в которые сильные и взрослые волшебники верят и с упорством, которому позавидует любой осел, делают всё, чтобы исполнить каждое слово, — вспыхнула Гермиона. Кто в здравом уме поверит в этот бред? — Девочка моя, мне очень жаль, что тот печальный опыт с профессором Трелони на третьем курсе не позволил тебе поверить в искусство прорицаний, — расстроился маг. — Но пророчество подлинно. — Хорошо, пусть на минуту я поверю, что это всё правда. Что я действительно должен буду сразиться с ним в конце. Тогда и позовите. — Не понял? — растерялся Дамблдор. — А что тут непонятного? — фыркнул Рон. — Скажите, директор, по вашему мнению, каковы шансы Гарри победить в поединке с могущественным волшебником, который в десятки раз превосходит Гарри по силе и опыту? — Поиск крестражей в достаточной мере закалит Гарри, чтобы он был готов к тому, с чем ему придётся столкнуться, — ответил директор покладисто. Его расстраивала агрессия учеников, с которой они отстаивали своё мнение. — Вы издеваетесь? — спросила Гермиона. — Прошу прощения? — удивился вопросу старик. — Я вас спрашиваю, вы издеваетесь? Беготня от кучи опытных и взрослых Пожирателей в поисках крестражей поможет Гарри справиться с Волдемортом? Нет, Гарри, конечно, хорош. Он нас многому научил на занятиях ОД в прошлом году, но все это на уровне СОВ. Вы всерьез считаете, что с таким багажом знаний Гарри его победит? — Всё не так просто, — тяжело вздохнул Альбус. — Я не могу сказать, кто победит, потому что в пророчестве чётко говорится, что ни один из них не сможет жить спокойно, пока жив другой. — И это ещё одна причина, по которой я не собираюсь ввязываться во весь этот фарс. Я не собираюсь погибать во имя неизвестно чего и утягивать за собой своих друзей, — твёрдо ответил Гарри. — Мне очень жаль, Гарри, но ты не можешь отказаться, — уже серьезней и строже произнес Дамблдор. — Могу, Моргана вас раздери, и именно это я только что и сделал, — разозлился парень. — Вы не можете заставить меня сражаться с волшебником, против которого сами вышли в бой только один единственный раз и не победили его. Не подумайте, вы сражались с ним очень достойно тогда в министерстве, но я не видел, чтобы он сильно напрягался. А это значит, что сражался не в полную силу. Что я могу ему противопоставить? Ничего. У меня в арсенале чуть больше десятка боевых заклятий и все они недостаточно сильны для того, чтобы его хоть немного ослабить. Повторюсь, разбирайтесь с крестражами, Волдемортом и прочими проблемами, которые заварили больше двадцати лет назад, сами. Как у вас вообще хватило совести взвалить это всё на плечи детей?! — Мне жаль, что ты так категоричен, Гарри. Совсем скоро меня не станет и тебе всё равно придётся столкнуться с этим лицом к лицу. И, так или иначе, тебе придётся принять свою судьбу. — Что значит, вас скоро не станет? — выхватил важную информацию Рон. — Ваша рука, — негромко сказала Гермиона, — как это произошло? — Да, всё верно, — кивнул Альбус, переведя взгляд на свою обуглившуюся руку. — Уничтожение кольца, в котором был крестраж Тома, стоил мне оставшихся лет жизни. Северус, конечно, делает всё, чтобы замедлить проклятие, но скоро оно возьмёт мою жизнь. И я хочу, чтобы моя смерть сослужила хорошую службу нашему делу. Это сейчас не так важно, — волшебник понял, что наговорил лишнего, — дело в том, что кто-то должен занять мое место в Ордене. Гарри, ты поведёшь их. Ты исполнишь свою миссию и спасёшь волшебников от ужасной участи жить и страдать во время правления Волдеморта. — Гарри, он спятил, — негромко, с ошарашенным выражением лица пробормотал Рон. — Вы слышали меня, директор, — немного сбитый с толку Гарри снова повторил свои слова. — Мне жаль, что проклятие никак невозможно снять, но я отказываюсь участвовать в каких-либо миссиях по спасению волшебного мира. Вы уничтожили один крестраж и схлопотали проклятие, которое приведет вас к смерти. Я едва не умер, когда уничтожал дневник на втором курсе. А их, по вашим словам, осталось ещё пять. Такими темпами я до решающей битвы и не доживу. И кто тогда будет исполнять ваше пророчество? — Что ж, я не хотел тебе этого говорить, — Дамблдор как-то разом постарел ещё лет так на пятьдесят. — Ты должен был это узнать после моей смерти. Но, похоже, только это способно переубедить тебя в том, что ты просто не можешь отказаться от того, что тебе уготовано судьбой. — Чего же я еще не знаю, профессор? — почти издевательски протянул Гарри, сложив руки на груди. — Похоже, вы очень многого мне не рассказывали. Особенно того, что напрямую касается меня и моего будущего. — Я хотел лишь, чтобы у тебя было детство, — покаялся директор. — Детство? — фыркнул Гарри, переглянувшись со своими друзьями. — О каком таком детстве мы говорим, сэр? Мы с друзьями с первого курса то и делаем, что выполняем работу взрослых. С меня хватит секретов, переворачивающих мою жизнь и жизни дорогих мне людей. Идём, ребята. Всего вам доброго, директор. Прошу больше не назначать мне личных уроков. Я не приду. Гарри поднялся с кресла, за ним последовали и его друзья. Настроение у всех было мрачнее некуда. Уже у двери троицу настиг негромкий голос Альбуса Дамблдора. — Ты его последний крестраж, Гарри, — это заставило всех троих застыть и медленно развернуться лицом к директору. Они не говорили ни слова, лишь пытались переварить то, что только что услышали. — Именно поэтому ты должен будешь с ним сразиться в конце. Именно поэтому в пророчестве сказано, что ни один из вас не сможет жить спокойно, пока жив другой. Чтобы окончательно уничтожить Волдеморта, нужно избавиться от всех его крестражей. И последний крестраж он должен уничтожить лично. Именно так ты должен будешь исполнить своё предназначение. Мне очень жаль, мой мальчик. Но с самого начала пророчество не оставляло тебе шанса на жизнь. — Поэтому вы никогда не занимались моей подготовкой? Потому что я все равно должен буду пожертвовать собой в угоду какому-то пророчеству? — Гарри спросил голосом, лишенным каких-либо эмоций. — Как давно вы знали, сэр? Как давно вы знали, что я покойник при любом исходе? — Я начал подозревать в прошлом году, — начал было директор, грустный, но в то же время довольный, что удалось завладеть вниманием подростка и его друзей. Теперь осталось уговорить его, что он не может иначе и обязан пожертвовать собой, чтобы вселенское зло было уничтожено раз и навсегда и все остальные волшебники жили в мире и согласии. — Ложь, — совершенно спокойно сказал Гарри, — вы лжете. А мой ответ остаётся прежним. Вы никак не убедите меня пойти на смерть ради волшебников, мнение которых так быстро меняется. Которым, по сути, плевать на меня. Им важен лишь Мальчик-который-выжил, который в нужный момент всех спасёт. Как человек я интересую очень немногих. И этих людей вы видите сейчас рядом со мной. Знаете, теперь я всё больше уверился в том, что вы все заслуживаете то, что делает Волдеморт. Страх, возможно, хоть немного всколыхнёт это болото. Гермиона и Рон молчали, уверенно смотря на старого волшебника, который только что сказал, что их друг обязан пожертвовать своей жизнью ради других. Они до сих пор не могли поверить, что маг, которого они безгранично уважали, мог так играть их жизнями, словно разменными монетами. Гарри развернулся и пошел к двери, наконец покинув директорский кабинет, не попрощавшись с Альбусом. Друзья последовали за ним. Они уже не слышали, как портрет бывшего директора Финеаса Найджелуса Блэка восхитился стойкостью мальчишки, который не пошел на поводу планов нынешнего директора. — Я предупреждал, что рано или поздно твоим играм с чужими жизнями наступит конец. И причиной этому будет не твоя смерть…

***

Весь следующий день они провели в Выручай-комнате, которая преобразилась в библиотеку. На занятия они даже не вышли. Ребята перелопатили кучу книг с минимальным упоминанием крестражей и тем, как можно уничтожить или изъять его (крестраж), не повредив предмет, в который он был заключен. Как и ожидалось, они ничего не нашли. Периодически прерываясь на перекус, который для них приносил заботливый и верный Добби, друзья пытались решить, что же делать дальше. А вечером этого же дня белоснежная полярная сова приземлилась перед ошарашенным Волдемортом, протягивая лапку с письмом. Находящийся в этот момент на собрании внутреннего круга Пожирателей Смерти Снейп моментально узнал сову Поттера и впал в ступор. Он просто не мог понять, по каким таким причинам мальчишка мог прислать письмо своему злейшему врагу. Тёмный Лорд пребывал в шоке от наглости Поттера. Он посмел ему, Лорду Волдеморту, написать письмо! Любопытство пересилило, и, отмерев наконец, он отвязал письмо от лапки совы. В конверте лежало что-то выпуклое. Сова улетать не собиралась, что давало понять, что отправитель ожидает ответ. — Свободны, — Лорд распустил своих верных Пожирателей. Ему не терпелось прочитать письмо своего заклятого врага. На всякий случай он решил проверить письмо на проклятия и другие неприятные добавки. Мало ли, что могло этому сумасбродному мальчишке прийти в голову. Убедившись, что конверт чист, Волдеморт распечатал его и ловко поймал выкатившуюся колбочку, наполненную бело-голубой дымкой, которую Лорд определил как воспоминания. Интересно. Покрутив колбочку в руках, он отставил ее на стол. «Уважаемый Лорд Волдеморт! Пишет тебе твой злейший враг, а, может, и просто заноза в одном месте — Гарри Поттер. Знаю, что моего письма ты ожидал меньше всего. Однако я был бы крайне признателен, если бы ты посмотрел мои воспоминания о событиях минувших нескольких недель. Прежде чем читать дальше, всё же посмотри воспоминания, так как то, что я скажу дальше, может немало тебя удивить и не будет иметь никакого смысла без контекста…» Волдеморт хмыкнул, покачав головой. Но он не мог отрицать, что Поттер заинтриговал его не на шутку. Взяв колбочку, Тёмный Лорд поднялся со своего места в зале собраний и направился в кабинет Люциуса Малфоя, в котором, как он знал, точно есть Омут Памяти. Сова, которая уже успела удобно устроиться на столе, взлетела за ним, отправившись до самого кабинета Малфоя-старшего. Там она уселась на спинку шикарного стула и спрятала голову под крыло, показывая, что в ближайшее время никуда лететь не собирается. Взмахнув рукой, Тёмный Лорд призвал Омут Памяти к себе. Таким же легким взмахом, не говоря ни слова, он заставил колбочку открыться и вылиться её содержимому в Омут. — Ну что ж, посмотрим, — пробормотал Волдеморт и опустил лицо в прозрачную поверхность со светлыми прожилками воспоминаний. Его тут же затянуло внутрь, и он обнаружил себя в кабинете директора Хогвартса. Сам Дамблдор сидел на своем троне, из-под рукава мантии виднелась почерневшая рука — Лорд понял, что это происходило совсем недавно. Он скривился, вспоминая, какую боль испытал, когда старик уничтожил крестраж в кольце. Волдеморт был рад, что Альбус отхватил проклятие, когда, не сумев сдержаться, напялил кольцо с воскрешающим камнем на палец. — А, Гарри, ты вовремя! Проходи! — тем временем, директор подозвал к себе Поттера, что неловко мялся на пороге. — Сегодня наше первое с тобой занятие и я бы хотел рассказать тебе об одном мальчике. Его звали Том Реддл… Холодная ярость поднялась внутри, но Волдеморт сдержался и решил таки досмотреть воспоминание до конца. Спустя два часа Темный Лорд вынырнул из Омута Памяти. Вид у него был удивлённый, шокированный, у него просто не было слов, чтобы описать мысли по поводу увиденных воспоминаний Поттера. К счастью, ему и не нужно было ни с кем объясняться и описывать чувства от открывшейся правды. Настроение Лорда следующий час варьировалось от задумчивого до почти веселого, от удивленного до ярости, затапливающей сознание кровавой пеленой. Только спустя время ему удалось взять растрёпанные чувства под контроль и обратить внимание на так и не дочитанное письмо. «…Итак, с учётом того, что ты просмотрел мои воспоминания, а не решил всё прочитать, я продолжу свою мысль, которую высказал многоуважаемому директору вчера вечером в присутствии своих друзей. Как бы удивительно для тебя не было, но в свете последних открытий я считаю, что волшебники заслужили, что бы ты ни собирался делать. Они ни на секунду не усомнились в правильности своего решения возложить на мои детские плечи борьбу бобра с ослом. Гермиона говорит, что так магглы окрестили противостояние добра и зла, когда оно доходит до абсурда. А иначе чем абсурдом я наши с тобой игры в кошки-мышки не могу назвать. И я явно не похож на кота, ты так не думаешь? Так вот, я предлагаю следующее. Как ты уже понял из последнего разговора с директором Дамблдором, сражаться с тобой и положить жизнь за таких переменчивых во мнении и неблагодарных, бессовестных волшебников я не горю желанием. Как, собственно, и мои друзья. Как ты должен был заметить, общество очень ведомое и весьма легко приспосабливается к изменениям в жизни. Им сказали, что я незаконно пробрался на Турнир Трёх Волшебников, желая славы, значит, так и есть, несмотря на мое заявление, что я этого не делал и меня подставили. Я сказал, что ты возродился, но министерство им сказало, что это наглая ложь и я сумасшедший, — значит, так и есть. На втором курсе меня считали наследником Слизерина, открывшим Тайную Комнату, а потом оказалось, что я должен бежать с мечом Годрика наперевес — сражаться с тысячелетним василиском. Нет, ты только вдумайся, мне было двенадцать! Где были взрослые? И вот, сейчас я должен пожертвовать своей жизнью за… а за что, собственно говоря? В общем, что-то я разошёлся. Перейдем непосредственно к моему предложению. Теперь мы оба знаем, что ты сделал меня своим крестражем. Полагаю, что это было ненамеренно, иначе ты бы вряд ли преследовал меня с целью убить, не так ли? Теперь твоя дальнейшая жизнь зависит от того, останусь ли я жив. Это, если я останусь последним крестражем, конечно. Ведь у тебя их еще четыре помимо меня. Теперь я не уверен, что члены небезызвестного тебе Ордена Феникса начнут что-то делать, но я бы на твоём месте перепрятал оставшиеся крестражи. Ну да, не мне тебе давать советы. Короче говоря, как уже говорила Гермиона, я сомневаюсь, что смыслом всей твоей жизни было убийство младенца, я прав? Так вот, я предлагаю перемирие. Как насчет того, чтобы немного изменить треклятое пророчество? «И жили они долго и счастливо, пройдя каждый свой путь и исполня все свои заветные мечты». А? Как тебе? Немного наивно, но мне нравится. Сколько себя помню, я всегда просто хотел жить. Учиться, веселиться, и чтобы самыми большими проблемами для меня была отработка у Филча и придирки Снейпа о моей криворукости и полной бездарности в зельях. Так как? Согласен? По сути, после смерти Дамблдора от проклятия, тебе особо и не придется ничего делать. Сопротивление потеряет своего лидера, а новый, которым меня так старался сделать директор, не появится. Орден Феникса настолько разрознен, что сам ничего без указки сделать не сможет. К тому же, я очень сомневаюсь, что Дамблдор рассказал им хоть часть правды. Я уже не говорю про крестраж во мне. С его-то привычкой всегда не договаривать! Так что, считай, волшебная Британия твоя с потрохами. Только не трогай меня и моих близких. Дальше проводи реформы, хоть министром стань и встряхни этих засидевшихся магов, привыкших, что всё сделают за них. А мы с друзьями будем учиться, работать, безобразничать в меру своей фантазии и строить свое будущее без никому ненужной войны. Буду ждать твой ответ. Букля не улетит, пока ты не напишешь. Твой, возможно, союзник, Гарри Поттер» В следующую минуту произошло доселе невиданное: Темный Лорд искренне засмеялся. Этот звук заставил вздрогнуть и без того нервного Люциуса Малфоя, который направлялся к своему кабинету. Услышав, что тот занят, Малфой развернулся на сто восемьдесят градусов и счел за лучшее покинуть это крыло поместья. Следующим утром Гарри Поттер встревоженно отвязывал письмо от лапки своей совы, прилетевшей во время завтрака. Переглянувшись с друзьями, он кивнул. Те лишь отложили приборы и отправились вслед за парнем из Большого Зала. Они не обратили внимания на нахмуренный взгляд директора Дамблдора, которым тот проводил своих учеников. Не заметили и растерянности на миг мелькнувшей на лице Северуса Снейпа, который не смог справиться с эмоциями. Какие дела могут быть у мальчишки Поттера с Тёмным Лордом? А за этой сценой наблюдал ничего не понимающий Драко Малфой. Что, Мордред всех задери, тут происходит?! В следующие несколько дней происходило уж совсем невообразимое. Все заинтересованные заметили, что Поттер и его друзья как будто выдохнули. Они перестали вечно секретничать и следить за слизеринцами. С каждым днем они всё больше становились похожи на остальных обычных учеников. На провокации не реагировали, вызовы в директорский кабинет игнорировали. А на прямой вопрос отвечали, что школьных правил не нарушали, а потому и причины, по которой бы их вызвали к директору, как таковой нет. Спустя еще несколько дней такого странного и непривычного поведения, директор Дамблдор экстренно собрал весь внутренний и единственный круг Ордена Феникса. Он посетовал на то, что Гарри и его друзья совсем не думают о важнейшей миссии, которая потом приведёт к краху Волдеморта. Присутствующий при этом Снейп едва сдержал презрительную усмешку. Буквально на днях Тёмный Лорд созвал своих верных Пожирателей и оповестил всех, что их политика меняется. Гарри Поттер и его друзья являются неприкосновенными лицами — отныне между ними заключено крепкое перемирие. А Снейп, как человек, которому известно немного больше других, сложил два и два. Дамблдор уже стряс с него, Северуса, обещание, что тот не даст совершить Драко непоправимый поступок и убьёт директора сам. Он знал, что Поттер крестраж и в конце должен был умереть от руки Лорда. Что все эти годы мальчишку растили на убой. Получается, у Поттера кончилось терпение и он рассказал обо всём Лорду, прислав то самое письмо. Удивительно, невероятно, но факт — эти двое действительно заключили перемирие. Конечно, Тёмный Лорд не вдавался подробности и не рассказывал про крестражи последователям, но четкий приказ не трогать Поттера был отдан. Сам же гриффиндорец взялся за ум и стал учиться, не влезая ни в какие дурно пахнущие истории. Вместе с не меньшим рвением учились и двое его лучших друзей. Это не могло не радовать. В общем, собрание Ордена Феникса прошло безрезультатно. Молли Уизли немного кудахтала, Аластор бешено вертел своим глазом, недовольно хмурясь, а Минерва недовольно поджимала губы. Ни к какому решению так и не пришли. А вот еще спустя какое-то время Волдеморт вызвал к себе юного Драко и отменил задание по убийству Дамблдора и починке Исчезательного Шкафа. Видимо, Лорд решил, что если Малфой-младший или Снейп это сделают, то только помогут старому манипулятору. Пусть помучается последние месяцы своей жизни, не понимая, что происходит и почему его план провалился. Волдеморт вплотную занялся министерством. Вторжение Пожирателей в Хогвартс было признано нецелесообразным. В Хогвартсе подрастает будущее магического мира, а потому, как Поттер и говорил в своём письме, Лорд решил просто подождать, пока Альбус не откинет копыта, а к тому времени министерство будет в его власти. А значит, реформы системы образования он сможет провести без пролития крови. Удивительно, скажете вы? Куда делся Лорд Волдеморт, который шел к своей цели путем террора, насилия и смерти? А дело в том, что буквально спустя неделю после того судьбоносного письма Поттера, на встречу с внутренним кругом Пожирателей Смерти вышел довольно симпатичный мужчина на вид лет сорока с блестящей шевелюрой каштанового цвета, немного неестественно бледной кожей и легко узнаваемыми змеиными чертами лица. С того самого дня на политической арене появился никому доселе неизвестный Лорд Марволо Гонт, а крестраж остался только один — Гарри Поттер. И знал об этом очень ограниченный круг лиц, потому безопасность обоим обеспечена. Собранная буквально по кусочкам душа вернула в жизнь бывшего Тёмного Лорда краски и эмоции. Новые планы по усовершенствованию жизни забрезжили на горизонте — Марволо не собирался упустить свой шанс. Третий и, вполне вероятно, последний шанс исполнить все свои юношеские мечты и воплотить в жизнь амбициозные планы. Вскоре скончался Альбус Дамблдор. Он уснул за своим рабочим столом и так больше не проснулся. Мази и зелья Северуса продлили его жизнь на максимально возможный срок, а смерть его была практически безболезненной. Очнувшись на портрете, бывший директор ещё пытался руководить тем, что осталось от Ордена Феникса. Даже рассказал про крестражи. Какое-то время члены оппозиции Тёмному Лорду пытались найти эти предметы, снова попробовали вовлечь во всё Поттера и его друзей, но, как и Альбус, потерпели неудачу. Однажды на одном из собраний в кабинете директора Минерва, которая на тот момент ещё занимала пост исполняющей обязанности директора, отметила, что Волдеморт уже давно не предпринимает никаких действий. Портрет Дамблдора велел спросить у Снейпа, какого лысого Мерлина происходит в ставке врага. Спрошенный Снейп лишь пожал плечами и сказал, что Лорд давно не собирал своих Пожирателей и занят какими-то личными делами. И он даже не соврал. Пожирателей Лорд действительно больше не собирал, да их и не существовало больше, как таковых. Вальпургиевы рыцари воскресили свою организацию и активно занимались политическими вопросами страны. А когда на пост Министра Магии выдвинул свою кандидатуру некто по имени Марволо Гонт, тут-то бывший директор Дамблдор чуть не вывалился из рамы. Портрет едва ли не бороду жевал от осознания того, кто совсем скоро станет у руля магической Британии. Бывший Лорд Волдеморт таки выиграл выборы и практически сразу после назначения, чуть ли не в приказном порядке отправил Снейпа руководить Хогвартсом. Северус, избавленный от обязанности преподавать вечно взрывающим котлы студентам зельеварение, был на удивление рад примерить роль директора. А в свободное время, коего теперь было несоразмеримо больше, он закрывался в лаборатории, и за всю оставшуюся жизнь не единожды поразил магический мир своими изобретениями. К слову, забегая немного вперед, директором Хогвартса он пробыл до самой смерти и практически каждый день мысленно благодарил мальчишку Поттера, что тогда прислал Лорду то самое письмо, которое изменило жизнь к лучшему. Мастер-зельевар так и не женился, сохранив свои светлые чувства к Лили Эванс до самого последнего вздоха. Возвращаясь ко времени после безвременной кончины Альбуса Дамблдора, оставшиеся члены Ордена Феникса довольно быстро потеряли интерес к разжиганию противостояния. Бывший директор видел, что дело всей его жизни угасает и мировое зло в виде Волдеморта уже практически полностью поработило волшебный мир. Гарри Поттер не стал новым лидером, не повёл за собой верных делу Света бойцов. Тогда Дамблдор решил открыть Ордену последний козырь — страшную правду о крестраже, поселившемся в Гарри в ту самую ночь, — что вполне возможно Волдеморт может возродиться в теле несчастного мальчика, вытеснив его душу. На это орденцы только переглянулись и коллективно подумали, что их бывший предводитель окончательно сошёл с ума. Присмотревшись к вышеупомянутому «несчастному мальчику», взрослые поняли, что никаких проблем у него нет. Напротив, взялся за учёбу, ни в какие передряги не ввязывается. И Мерлин с ним. За эти годы им хватило приключений, в которые он влазил со своими друзьями, по горло. Пусть хоть доучится свой последний год, тогда Хогвартс сможет вздохнуть свободно. Пока в замок не нагрянет целая куча наследников этой несносной троицы непосед. Бывший Лорд Волдеморт был доволен своей третьей жизнью, как он ее называл, и за это стоило благодарить одного мальчишку с пронзительно зелёными глазами. Поттер был прав — общество очень быстро привыкло к переменам и новым правилам. Марволо и его Вальпургиевы рыцари работали каждый день не покладая рук на благо своих детей, своего будущего и будущего своей страны. Результат превзошёл все самые смелые ожидания. Гарри и его друзья смогли в покое доучиться последний, седьмой год. Он оказался довольно-таки интересным по причине появления новых предметов. Стали обязательными уроки магического права, этикета и маговедения для магглорождённых, чтобы они легче могли ассимилироваться в новом для себя мире и понять правила и устои среды, в которую попали. Ведь незнание законов не освобождает от ответственности. После окончания обучения в Хогвартсе ребята решили пойти учиться дальше. Гермиона выбрала колдомедицину, Гарри, что удивительно, получил степень мастера-артефактора и нередко работал с Отделом Тайн, а Рон стал загонщиком в своей любимой квиддичной команде «Пушки Педдл». За всю свою жизнь друзья довольно часто виделись с Марволо лицом к лицу и всегда приветливо здоровались и обменивались вежливыми фразами. На различных приемах, просто на улице, в банке или больнице, куда министр периодически лично заходил с проверкой и всегда спрашивал, нуждается ли кто-то из них в новом оборудовании или другой помощи, которую он может оказать и этим привести свою страну к процветанию. Перемирие не было нарушено ни разу за всё время. За всю их жизнь они успели столько открытий сделать и стать свидетелями многих других. Гарри женился на Гермионе, что почти никого не удивило, ведь они всегда были безумно близки. У них родились мальчик и девочка. Джинни Уизли, конечно, немного погоревала, но довольно быстро утешилась в объятиях Дина Томаса, за которого потом и вышла замуж. Детей у них не было довольно долго. Рыжеволосая волшебница выбрала карьеру в квиддиче, а Дин потихоньку поднимался по служебной лестнице в министерстве. И только потом у них появился очаровательный мальчишка-сорванец. Рон женился на Лаванде, которая родила ему троих прекрасных мальчиков и обожала каждого из своих мужчин. Спустя несколько лет, когда дети главных героев уже поступили в Хогвартс, никто больше не вспоминал о тех тёмных временах, когда над всей страной нависла угроза Лорда Волдеморта. Министр Марволо Гонт оказался настолько ответственным и привёл страну к такому процветанию, что было ясно — пост он свой не оставит еще очень и очень долго, а обыватели обязательно изберут его снова. Правду же о том, что привело к такому будущему знали только трое друзей, директор-зельевар и бывший Лорд Волдеморт. Конечно же, никто из них не намеревался раскрывать свой секрет. И все они жили долго и счастливо, как того и хотели.