***
Дым и пепел. Белесая мгла покрыла некогда прекрасный густонаселенный Париж, превратив его в город-призрак. Зоркий взгляд с высоты выхватил из тумана силуэты разрушенных домов и обугленных машин, разбросанных по дорогам, словно ненужные игрушки. Город любви вымер в одночасье. Осталась лишь выжженная пустыня, усыпанная осколками былой славы. Драко взирал на пепелище с крыши высотки с отрешенным видом, привычно оценивая масштабы катастрофы и делая про себя пометки об ошибках на будущее. Задание выполнено. Отряд драконьих всадников под его предводительством справился. Темный Лорд будет доволен. Он всегда выделял Малфоя среди других приспешников, ибо тот наиболее беспощаден и точен в своих действиях. Все эмоции Драко подавлены и заключены в темницу изуродованной души. Критическое мышление отключено. Сердце — камень. Идеальная машина для убийств. Оживший смерч. Без чувств. Без сожалений. Без совести. Темный Лорд называл это силой. Драко понимал, что это рабство и вырождение волшебников, но лишь в те считанные мгновения, когда у него получалось очнуться и вернуться в сознание. Он словно выныривал из плотной толщи вязкой субстанции, в которой были утоплены его тело и разум. Вдохнув свежий воздух, Малфой шокированно смотрел на реальность, осознавая, что стал оружием в руках безумца, но уже в следующую минуту тьма вновь завладевала им, и он мчался в бой на личном драконе, чтобы выжечь подчистую и стереть с лица земли очередной магловский город. Драко поздравил себя с предстоящим повышением в честь победы. Его генеральская форма с погонами в виде змей, выгнутых буквой S, уже стала мала для его амбиций. Он метил на место главнокомандующего, которое занимал Долохов, естественно, не надолго. Малфой уверен, что вскоре станет преемником Повелителя — у него были все необходимые качества. Осталось лишь окончательно избавиться от человечности. — Сегодня ты молодец, дружище, — Драко похлопал своего боевого дракона по мощной шее, удобнее располагаясь в седле. Им предстоял долгий перелет в Малфой-мэнор, а Змеекрыл уже изрядно выдохся, сжигая город. Единственное существо, к которому Драко был привязан после смерти родителей. Темный Лорд освободил своего генерала от привязанностей, убив его семью, которая не несла никакой пользы, а была лишь обузой. Теперь не обремененный семейными узами Малфой должен был ощущать величие и безграничную силу, но он чувствовал лишь зияющую дыру в груди — там, где раньше жила любовь. Он уже не помнил, что значит это странное слово. Драко оторвали от корней и выкинули на палящий свет беспощадного солнца, которое прожигало до костей, не оставляя внутри ничего живого. Пока, наконец, он не стал нерушимой глыбой. Бронированным монстром, способным на все, что прикажет сделать кукловод, дергающий за ниточки, крюками впившиеся в его нутро. Недалеко, на крыше полуразрушенного соседнего здания, маячила неясная тень. Драко вгляделся в очертания и поймал себя на странном ощущении дежавю. Он знал его. Вернее, ее. Это точно она. Женщина, смутно знакомая, далекая, но обжигающе близкая. Дымка вокруг фигуры рассеялась — происки магии — и он увидел ее. Высокую, тонкую, словно струна, но прямую и жесткую, как стальной прут. Ее глаза горели и искрились — это было очевидно даже на расстоянии. Шпионка Сопротивления. Одна из грязнокровок Ордена. Не иначе. Они тренировали девчонок, превращая тех в безжалостных убийц — оружие мести. Какая глупость. Использовать женщин вместо острых клинков. Будто бы в оппозиции выродились мужчины. Это было прямым доказательством слабости противника: им не хватало людей и ресурсов. Они держались лишь на честном слове и бредовых идеалах, лишенные обычного инстинкта самосохранения. Воины Сопротивления кидались в бой, сражаясь не на жизнь, а на смерть. Им нечего было терять и некуда отступать. Волан-де-Морт стремительно и методично захватывал мир. Хлопок. Неожиданно перед Драко возникло до боли знакомое лицо. — Помнишь меня, Малфой? Грязнокровка Грейнджер, которую ты поклялся убить. Последнее, что он увидел: блеск лезвия меча Гриффиндора, занесенного над его головой.***
Меч должен был полоснуть Драко по шее, но не коснулся кожи, а лишь разрубил ошейник из черненого металла, и тот с громким звоном упал под ноги Грейнджер. — Я освободила тебя от рабства, не благодари, — одним движением руки она магически обездвижила дракона, а другим дернула Малфоя на себя: он свалился перед ней на колени, — теперь эта дрянь не будет управлять тобой. Темномагический ошейник с шипением рассыпался, оставив после себя лишь пепел. — Что ты натворила, грязнокровка? Драко ловил ртом воздух, схватившись за горло, пока его глаза не закатились. — Ну-ну, не драматизируй, эта потеря тебя не убьет, а вот это очень даже, — усмехнулась она, уперев острие меча в его шею. — Грейнджер, — он часто заморгал, фокусируя взгляд на ней, — ты… это ты? Малфой был дезориентирован и выбит из колеи, совсем растеряв сноровку и надменный вид. — Да, та самая Грейнджер, которую ты променял на звание генерала в армии ползучего гада, — прошипела Гермиона, — но скоро ему придет конец. Он следующий после тебя. — Я… не хотел, — его глаза расширились от шока, — теперь я вспомнил, что не хотел этого. Салазар, что это? — он окинул взглядом город, разрушенный войском под его предводительством. — Это твоих рук дело, Малфой, — Гермиона подтвердила факт, в который он не желал верить, словно все это время его телом и разумом управляли внешние силы. Так и было. Ошейник, который «даровал» ему Повелитель, подчинил себе его волю. — Я любил тебя. Это открытие потрясло Драко больше, чем Гермиону. Они молча неподвижно смотрели друг на друга, пока ее рука, державшая меч, не дрогнула. — Любовь не спасает от смерти, — шепнула она, — это ведь не сказка. — Темный Лорд свято верит в то, что эта война во имя спасения волшебников. Он считает себя спасителем, — Малфой ужаснулся этой мысли. — Он утверждает, что маглы – наши заклятые враги, и их необходимо истребить, пока они не уничтожили нас. — Но ведь существовал статус о секретности. Маглы никогда нас не трогали. Ты верил в чушь, которую порет твой господин? — усмехнулась Гермиона, крепче обхватывая рукоятку меча. — Он умеет быть убедительным, — Драко сглотнул, чувствуя, как каждое слово царапает горло, — если ты не подчиняешься ему, он применяет силу. — Темномагические безделушки, — хмыкнула Гермиона, — любой волшебник из Ордена смог бы противостоять влиянию ошейника, но не ты. Ты – Пожиратель по рождению. — Он убил моих родителей. — Ослабил тебя, лишив опоры: что ж, ублюдок умен и хитер, — Гермиона поморщилась, испытав отголосок сострадания, — но у него нет настоящей силы. Он правит лишь за счет страха, а диктатура всегда, рано или поздно, терпит крах. — Ты не видела его сейчас, Грейнджер, — по телу Драко прошла невольная дрожь, — Темный Лорд силен, как никогда. Армия его боевых драконов плодится и растет. Войска Пожирателей исчисляются тысячами… — Стоп, я не хочу слушать бесполезное нытье, — достав из-за пояса волшебную палочку, она наколдовала ошейник, подозрительно похожий на тот, что уничтожила ранее, и протянула ему. — Теперь ты служишь мне. Или умрешь немедленно, — острие меча прорезало кожу. — Не знаю, что страшнее, — Драко выдавил вымученную улыбку, — когда тобой управляет одержимый властью псих или когда это мстительная женщина, которая мечтает перерезать тебе глотку. Он принял из ее рук ошейник и защелкнул его на массивной шее. — Теперь тебе нужно будет искусно притворяться перед своим хозяином. Думаю, с этим проблем не возникнет, — Гермиона убрала меч в ножны и протянула ему руку, помогая встать на ноги. — Я отпущу тебя, но сначала проверю, насколько тебе можно доверять. — Холодное оружие не способствует доверию. — Зато совместные поездки очень его укрепляют, — она запрыгнула на дракона и выжидающе посмотрела на Драко, — прокатимся?