Магический коктейль

      Основной состав Ордена Феникса мирно спал в доме на площади Гриммо, и лишь одной гриффиндорке совсем не спалось. Она осторожно кралась вдоль стены, прислушиваясь к каждому шороху: вдруг кто решит выйти покурить среди ночи.       Дверь в конце коридора тихо скрипнула, бесшумно затворившись за ней. Одернув белую майку, которая еле прикрывала голые бедра, Гермиона выжидающе остановилась у широкой постели с пышным балдахином.       — Что, опять кошмары мучают? — спросил Гарри, который еще не уснул, как она и думала. — Иди ко мне, — он улыбнулся, сверкнув в темноте белыми зубами, и отдернул одеяло, приглашая к себе долгожданную гостью.       — Их больше не было, — соврала Гермиона и нырнула в теплоту согретого ложа, подметив, что Поттер спит обнаженным, — но я все равно не могу уснуть.       Она потянулась к нему, и их губы импульсивно слились в глубоком поцелуе.       — Гарри, — Гермиона выдохнула поток горячего воздуха в изгиб его шеи, отчего та покрылась мурашками, и он учащенно задышал. — Пожалуйста, я хочу большего…       — Ты уверена? — взволнованно прошептал Поттер возле ее уха, зарывшись пальцами в волнистые волосы и оттянув их назад так, что она издала приглушенный стон.       — Да, — протяжно.       Гарри вытащил из-под подушки волшебную палочку и привычным жестом наложил на дверь заглушающее заклинание.       Она нетерпеливо оседлала его, и Поттер рывком стянул с нее майку, оголив стройное тело. Его теплые губы проложили влажную дорожку из поцелуев вдоль ее шеи до самых ключиц, и Гермиона чуть не задохнулась от остроты ощущений.       Он обхватил руками ее полные груди, которые идеально умещались в его ладонях, сжав их до приятного давления, и впился ртом в острый сосок. Гермиона громко застонала, насаживаясь на его твердую плоть и полностью растворяясь в остром чувстве наполненности.       Гарри сполна давал ей ощутить потерянный вкус жизни. Когда Гермиона исступленно кричала в оргазме, содрогаясь и рассыпаясь на тысячи осколков, она вновь чувствовала себя живой и свободной.       Словно и не было никакой войны.