Вальс.

Крутится диск поцарапанной старой пластинки Вальс заиграл из распахнутых настежь окон Переплетаются взгляды и руки Перемешаются краски и звуки Танец любви и разлуки Сладкий несбывшийся сон Есть только час на прощание или прощенье Вдруг этот вальс - твой поклон, шаг навстречу ко мне? Люди застыли вокруг в изумлении Замер казалось весь мир на мгновенье Шепот и прикосновенья - это все словно во сне Я так любила сны, в которых мы кружились Три месяца весны - они так часто снились Пусть нашей нет вины, что нам пришлось расстаться Но стала спать бояться - снятся эти сны.

Вечера на юге это несомненно одно из самых прекраснейших, хоть и обыденных, чудес, которые заставляют каждого очевидца наблюдать нисхождение солнца за горизонт с замиранием сердца. Каскад красок будто разлившийся по небосводу, как по палитре художника, и льющийся ласковый теплый свет прощающегося солнца приковывают внимание каждого способного оценить красоту этих действ по достоинству. Вот и сейчас, купаясь в лучах предзакатного неба, одинокая фигура особливо, будто в стороне от всего мира, стояла у окна совсем разрушенной башни. Совсем близко, у подножья холма хранящего под собой многовековую неприглядную историю неприкаянных бессмертных существ, шел праздник и легкий ветерок то и дело доносил до одинокого созерцателя звуки музыки. Мелодичный голос певицы, искусно вплетающийся в мелодию, очаровывал и уносил суетливые мысли в ностальгическую даль. Помнит память Постороннего о ласковом солнце прошлых лет. Будто и вовсе в прошлой жизни, память рвано нашептывает, были эти хмельные от чувств и питья вечера, когда мир сужался до дорогих сердцу глаз, чей зеленый дурман был крепче и пьянее любого вина и дороже любого сокровища, а огонь нежных словно шелковых волос щекотал лицо в минуты близости, а поцелуй обманчиво мягких губ… заставлял и без того неспешащее сердце вовсе остановится в страхе потери момента. Мысли одинокого мужчины увели его далеко в прошлое, так крепко опьянив парами былых, казалось, давно остывших, чувств что обостренное, чужеродной этому миру природой, чутье едва не упустило появление родственной персоны. Не нужно было оборачиваться чтобы понять кто нарушил одиночество вечного Иностранца, ибо израненное потерями и сожалениями сердце как когда-то заныло, на мгновение замерев и пропустив удар. Образ из прошлого, когда-то любимый и дорогой до безумия, будто по зову, материализовался из лоскутов полупотерянной памяти. Обернувшись и обратив на пришелицу теплый, тронутый светлой грустью, глубокий взгляд своих антрацитовых глаз, мужчина вновь замер, подмечая насколько жестоко обошлась с ним его собственная память, сохранив все черты когда-то любимого лица. Музыка на неуместном, казалось, сейчас празднике стала в разы громче и знакомые переливы звучания инструментов в умелых руках музыкантов напомнили о давно обещанном танце. «Вальс» - промелькнула короткая мысль в седовласой голове Одинокого. Сделав несколько плавных неслышимых смертному слуху шагов к даме и встретившись с темной зеленью глаз напротив, как давно это было между ними заведено, мужчина галантно поклонился, скрывая в глубине души колючую боязливую радость от встречи и предвкушение прикосновения. Подав в пригласительном жесте руку и получив ответный поклон с пробирающим насквозь ностальгией согласным прикосновением к ладони, Неприкаянный повел даму в танце. Ни единого слова, ни малейшего шороха, ни дыхания не звучало в этих мгновениях ускользающего вечера, лишь каменная крошка под плавной нечеловеческой поступью приглушенно хрустела, когда одно «па» сменяло другое. Изысканное расшитое золотой нитью с широким шелковым подолом платье в пол, изящно развевалось и будто танцевало вместе со своей Госпожой, то окутывая изящный силуэт, то шлейфом тянувшись за танцовщицей. Скромное аскетичное одеяние Изгоя, молчаливым свидетельством самозабвения являясь, отзывалось на аристократично утонченные, хищнически плавные и упоительно самозабвенные движения хозяина, внутренне дрожащего от внезапного опьянения свободой, ибо покинувшие его на мгновение многовековая скорбь и скука оставили за собой призрачное и почти забытое чувство – надежду. Музыка лилась, приносимая безжалостным легким вечерним ветерком, заставляя танцующих плыть от свода к своду полуразрушенной башни. Мгновение за мгновением ловя взгляды друг друга, шепчущие о, казалось, погибшей любви, хранимой в самых потаенных уголках своих неизведанно бездонных темных душах, Двое пили этот горький дурманящий мёд, воскресающий давно похороненное воспоминание и отчаянно не желали чтобы момент прекращался. Последние аккорды, поворот и поклон, музыка вдруг стихла, остановив сладостный танец, вмиг вернув Потерянных в жестокую серую реальность. Солнце село за горизонт, отправившись на покой, а на небосводе кто-то рассыпал тысячи мелких бриллиантов, переливающихся во мгле молодой ночи. Ветерок лишившийся свей силы, карающей потерявшиеся в водовороте времени и событий души, ласково касаясь, трепал волос и полы одежды замерших фигур, остужая разгоряченную танцем кожу. Антрацит с надеждой вглядывался в тягучую зелень напротив, острый слух ловил звуки окончания близкого праздника, а чутье сводило с ума сердце, выцепляя в ворохе запахов вина, трав и пыли, едва уловимый аромат дорогого парфюма и неповторимый до боли знакомый запах тела. Принимая неизбежность конца дурманящего ностальгией момента, Покинутый прильнул в невесомом и бесконечном печальном, прощальном поцелуе к тыльной стороне ладони своей Прелестницы из прошлого. Получив в ответ не менее опечаленный скорым расставанием взгляд и едва коснувшуюся, шепчет память, сладких уст улыбку. Мгновение, и будто сотканный лишь воображением образ растворился в ночной мгле, оставив Скитальца в одиночестве. Прикрыв глаза, чувствуя волну легких иголок под веками, обещающих несвойственные и никогда непролитые слезы, Бредущий услышал в глубине своей бездонной темной клетки-сознания мягкий чарующий до боли знакомый женский голос. - Я все еще люблю тебя, Эмиель. Накрыв ладонью грудь прямо над болезненно пылающим сердцем, вампир позволил себе улыбку, сам не понимая ее природы. Момент оставил его и ничего более не напоминало о нем, ибо безжалостный переменчивый ветер унес за горизонт аромат родных духов - фиалок и карамели, заставив вздрогнуть незамерзающее существо. Мягкий чуть хрипловатый гипнотический голос нарушил тишину спящих руин. - Тебя ждут, Эмиель Регис Роггелек Терзиефф-Годфрой, ты должен отдать свой долг. Растворившись в пространстве и став сгустком насыщенного черно-сизого дыма, Регис направился в сторону сказочного своей историей и атмосферой края вина и любви, на обещанную встречу с укравшем его сердце Белым волком.