We made a promise

Осеннее солнце светит слишком ярко, заставляя ее немного щурить глаза, пока она идет по усыпанной лепестками роз дорожке. Каблуки на неудобных туфлях немного шатает, и она думает, что вполне способна упасть. Она почти не дышит. Корсет, что затянут со спины, слишком давит, выпячивая ее небольшую грудь наружу. Если бы ей дали выбор, она бы никогда не надела такое платье. Тем более на собственную свадьбу… Пальцы крепче сжимают небольшой букет роз, что она держит, прижав к груди, и Гермиона чувствует, как маленькие шипы заходят под кожу. Боль отрезвляет. Ей тошно от всего, что происходит вокруг нее. Говорят, свадьба одно из самых счастливых событий в жизни женщины. Это не так. Точно не для нее. Не тогда, когда у тебя нет выбора. Не тогда, когда ты почти срываешься в истерику, стоя в свадебном платье перед зеркалом. Не тогда, когда тебя упрекают в том, что ты не рада этому, ведь они все так этого ждали. Они все ждали, что она с радостью выйдет замуж за Рональда Уизли. Младшего из семьи Уизли, которые правят во Дворе Осени. Но это не так. Гермиона не хочет этого, никогда не хотела. Но, кажется, ей просто не оставили выбора. Они приняли ее в семью, после того как ее родителей убили, когда Гермионе исполнилось одиннадцать. Рон был всего лишь на год младше. Но они никогда не были лучшими друзьями. С Джинни — да. Но та сбежала из дома, когда Гермионе исполнилось восемнадцать. И с того дня все изменилось. Никто больше не помогал Гермионе бороться за собственное право. Никто не говорил, что у нее есть право голоса. В семье, где почти все мужчины, голос есть лишь у них. И Рон захотел на ней жениться. А ее не спрашивали. Поставили перед фактом. Просто в один день миссис Уизли пришла к ней в комнату и сообщила эту радостную новость. А Гермиона лишь заплакала. Ей всего двадцать пять. Она не готова выходить замуж. Она никогда не испытывала любви. Никогда не чувствовала себя любимой кем-то. Для Рона она всегда была запасным и удобным вариантом. Игрушкой, к которой можно прийти, а потом оставить наигравшись. Она была лишь его развлечением. Так же, как и его братьев. С того вечера миссис Уизли почти не отходила от Гермионы, опекая ее всеми возможными способами. Ее забота душила. А сейчас душит это чертово платье с открытой грудью и плечами с оборками. Пышное и безвкусное. Наверное, поэтому, еще час назад она стала молить… Тихим голосом у себя в голове. Просить, чтобы кто-нибудь забрал ее. Молить, чтобы это все прекратилось. Но ни спустя час. Ни спустя два. Никто так и не пришел за ней. Никто… Музыка действует ей на нервы. Легкая мелодия ни черта не успокаивает и не дарит радужного настроения праздника. Ей. Все остальные безумно рады. Она может заметить их улыбки. Почти не натянутые на лица. Почти не маски. Гермиона замечает едкую улыбку на его лице. Едва останавливается, зацепившись за что-то туфлей. Кровь в венах леденеет, и ужас охватывает ее, погружая в свою клетку и скидывая ту под воду. Чтобы даже не дышать. Чтобы не чувствовать пряного аромата осени в этом месте. Ей безумно хочется в детство. К родителям. К лучшим друзьям, что остались с другой стороны мира. Хочется, чтобы ее жизнь получилась счастливой, а не в лапах того человека, что стоит подле арки. Она никогда не мечтала о такой свадьбе. Ее была бы простой, а не на две сотни человек. На ней было бы простое платье, а не это убожество с огромной юбкой и несколькими слоями ткани. Ее кудрявые волосы обязательно были бы распущены, а не выпрямлены утюжком и убраны в элегантный пучок, потому что ее будущему мужу не нравятся ее кудри. Рон говорит, что они похожи на солому. Гермиона все еще не понимает, почему он так хочет на ней жениться. Почему из всех, лишь она. Почему… Она останавливается, дойдя до невысокой белой платформы. Один шаг, и она окажется рядом с ним. А верховная жрица свяжет их союз. Видимо, она слишком долго стоит, потому что перед ее опущенным взглядом появляется его рука. Гермиона поднимает на него глаза, встречаясь с раздраженным взглядом. Нервно сглатывает. — П-пожалуйста, я не хочу этого, — шепчет на грани сознания в последний раз и прикрывает глаза, делая глубокий вдох. Гермиона не успевает вложить свою хрупкую ладонь в его. Хотя почти касается кожи его руки. Но громкий рев разрывает дневное небо, поднимая порыв ветра, что почти сбивает ее с ног, заставляя немного отступить. Она резко разворачивается, видя позади очертания замка. Он слишком огромный и неприветливый. Слишком простой, но при этом тяжелый. Давящий своей атмосферой и ржавой краской. Рев повторяется. И тогда она замечает его источник, что вылетает из-за башни, пикируя вниз. — Дракон! — выкрикивает кто-то из гостей, и паника охватывает это место. Мистер Уизли пытается поднять щит, но уже слишком поздно. Магия не остановит его. Драконы неприкасаемые. Она знает о них почти все. Тучи быстро заволакивают небо, покрывая то темно-серой пеленой, скрывая солнце. Она чувствует, как кто-то хватает ее за локоть и пытается дернуть назад, но она вырывается. Огромный Дракон с грохотом приземляется на дорожку, усыпанную лепестками роз, вдавливая те в землю могучими лапами. Он взмахивает своими крыльями, роняя ближайшие стулья и обдувая гостей сильным порывом ветра. Когда кто-то пытается использовать против него магию, болотного цвета чешуя начинает сверкать изумрудом, и Дракон, открыв пасть, опаляет того теплым пламенем с синим отливом. Гермиона даже не замечает, что все вокруг начинают кричать. Продолжают, если быть точнее. Гермиона вообще сегодня ничего не замечает. Этот день проходит как в тумане и, кажется, что именно сейчас она просыпается от долгого сна, что сковал сознание. — Стой, дура, — кричит ей в спину Рон, когда она делает шаг к Дракону. Он пытается затащить ее обратно, подбежав со спины и взяв за руки. Гермиона сопротивляется. Бьет ногой непонятно куда, сквозь всю эту чертову ткань платья. Все происходит слишком быстро. Братья Уизли собираются преградить ей дорогу, когда она пытается рвануть вперед. К Дракону… И Дракон отрывается от земли, взмахивая огромными крыльями. Прежде чем руки Фреда касаются ее, когтистые лапы обхватывают ее тело и поднимают от земли, порвав платье. И она летит. Истеричный смешок вырывается из ее рта, когда она смотрит на пейзажи под собой, пока Дракон не исчезает в пасмурных облаках. Улетая подальше от сорвавшейся свадебной церемонии и от дома, что стал для нее клеткой. Гермиона поглаживает когтистые лапы, чувствуя вибрацию под подушечками пальцев. Темно-зеленая чешуя немного переливается под ее касаниями. Они вылетают за пределы облаков. Летят в тишине и свете заходящего солнца. — Драко, — наконец шепчет она и замечает, как Дракон слегка поворачивает голову, смотря на нее ледяным серым глазом. Ей хочется плакать, но вместо этого Гермиона смеется. Громко. Пронося задорный смех на километры чистого неба, высоко над землей. И даже не замечает, как начинает плакать. От облегчения. Радости. От накопившихся внутри эмоций, что пытаются разорвать ее тело.

***

Дракон раскрывает свои когти, и Гермиона падает на покрытую песком поверхность. Прокатывается по ней несколько раз, сдирая песчинками кожу на ладонях и правой щеке. Разочарованно выдыхает, останавливаясь на животе и смотря, как Дракон, пролетев внутрь, с грохотом приземляется на землю, разнося по пещере громкое эхо. Тело немного ломит, но ей удается встать на ноги. Она отряхивается. Смотрит на свое изуродованное платье и почти ликует от радости. Грудь слишком высоко поднимается от частого дыхания, так и намереваясь выпасть из тугого корсета. От его шагов исходит хруст, когда он переходит на песок. И Гермиона поднимает на него взгляд. Его волосы теперь коротко острижены. Не так, как она помнила. Черная рубашка подчеркивает его платиновые волосы и серые яркие в темноте пещеры глаза. Она боится верить, что это действительно он. Но знает… Чувствует. Ей говорили, что он умер. Ей… — Ты пришел, — вырывается у нее раньше, чем она успевает все обдумать. Смешок вырывается из его рта. — Ты звала… Просто. Легко. Она действительно звала его. Надеялась, что он услышит. Даже веря, что он мертв. Что его убили во время путешествия с родителями во Двор Осени. Она все равно звала его. Потому что они обещали. Дали друг другу обещания.

***

— У тебя красиво получается, — говорит Гермиона, смотря, как Драко делает небольшого дракона из бумаги. Они сидят на небольшой поляне возле дома Драко. Его мать ухаживает неподалеку за цветами, периодически поглядывая на них, а отец обсуждает дела с отцом Гермионы. Щеки Драко немного розовеют от ее слов. Он пожимает плечами и слабо улыбается. Уголки губ лишь едва дергаются. — Научишь? И он учит. Усердно объясняет семилетней девочке, как делать такого дракона, периодически рассказывая про них истории и говоря, что когда вырастет, тоже станет Драконом. Маленькая девочка верит ему.

***

Восьмилетняя Гермиона бежит по открытому балкону дворца Забини во Дворе Дня. Ее смех разносится, отражаясь от светлого кирпича левой стены, утопая в дальнем проходе. За ней бегут двое. Двое ее друзей. Драко и Блейз, пытаются догнать ее, но она лишь смеется и быстрее перебирает ногами. Она старше них и пока быстрее.

***

Драко помогает ей натянуть варежки из овечьей шерсти, и ее щеки немного розовеют, когда он дотрагивается до ее кожи своими тонкими пальцами. — Драко, Гермиона, вы идете? — окрикивает их миссис Малфой, смотря с доброй улыбкой, стоя на выходе во двор замка, где сделали горки и каток. — Да, мам, уже идем, — выкрикивает Драко, продолжая завязывать небольшие ниточки на ее варежках, чтобы те не спали. Когда они наконец почти выбегают, мистер Малфой скатывается с горки, держа свою жену. Они оба громко смеются, и Драко с Гермионой подбегают к ним. Гермиона часто остается гостить у тети Циссы и дяди Люциуса.

***

— Моя мама сказала, что хочет быть Верховной Леди. — Такого титула нет, — отвечает Блейз, отрываясь от своей книги. Драко пожимает плечами, а Гермиона переводит взгляд с одного на другого. Эти двое полные противоположности. Это даже смешно. — Что мешает его создать? — интересуется Гермиона, потому что все еще не очень понимает их правила. — Раз твой папа Верховный Правитель, то его жена должна стать Верховной Леди. — Не знаю, может папа что-нибудь придумает.

***

Люциус Малфой так и не успеет сделать свою жену Верховной Леди Двора Зимы…

***

— Если тебя кто-нибудь обидит, позови, и я приду, — говорит Драко, смотря в ее медовые глаза. — Обещаешь? — Обещаю… Они скрепляют свои обещания мизинчиками, не замечая небольшое свечение, что в момент охватывает их пальцы и почти тут же исчезает. Они скрепляют обещание, не зная, что этим скрепляют собственные жизни.

***

Гермиона бросается в его объятия, чувствуя тепло его рук, и не замечает, как щеки немного саднит из-за прикосновения с тканью. Это почти окрыляет. Чувство нужности и защищённости, что в момент проходит по телу, проникая и оседая где-то внутри. Она плачет. Оставляет влажные следы на черной ткани, но ей наплевать. — Ты действительно Дракон, — неверяще произносит она, отрываясь от его груди. Драко усмехается. — А ты сомневалась? Ей хочется ударить его. Треснуть по голове, стерев эту самодовольную ухмылку. Как тогда. Больше десяти лет назад. Драко бережно проводит рукой по ее щеке, обходя содраный участок кожи. — Прости. Она собирается ему ответить. Уверить его, что в порядке, но не успевает. Хлопок в ладоши, что эхом разносится по пещере, привлекает ее внимание, и она резко поворачивает голову, встречаясь взглядом с девушкой с рыжими волосами. Она улыбается. — Ну наконец-то. — Джинни, — произносит она улыбаясь. — Привет, подруга, — девушка спускается по небольшой лестнице, что Гермиона сначала не заметила. — Долго же тебя не было. Неужели так просто? Неужели она могла давно уйти? Или ее бы не отпустили? Не нашли… Куда бы она ушла. У нее нет магии, которая есть у них. Нет сил… Гермиона просто человек… Им просто повезло родиться почти в одно время, и они ровесники. А не на сотни лет старше нее. — Ты жива! Вы оба живы! Это… Это… Это… — Магия? — Волшебство? — Упаси Котел, ты бы действительно вышла за моего младшего брата. Любого из них, если быть точнее. Но наш Дракончик… — она легко ударяет его по плечу, и Драко одаривает ее строгим взглядом. — Уизлетта… — … услышал, как ты его зовешь и спас свою принцессу. Хорошая сказка для детей. Мне нравится. — Ты слышал? — Я вылетел, как только ты начала звать меня. — Ага. Прикольная штука эти ваши истинные пары. — Н-н-но я… Драко убирает шпильки из ее прически, помогая волосам вновь упасть на ее плечи и спину. — Это не важно. Твоя мама была Фейри, — продолжает Джинни, пока Драко возится с ее волосами. — Так что тебе повезло. А что насчет силы, то ты просто не знаешь свою и все. Ты закончил? — спрашивает она у Драко, закатывая глаза. — Нужно переодеть ее из этого убожества. Драко кивает, и Джинни быстро берет ее под локоть, ведя в сторону лестницы. — А где мы? — наконец интересуется Гермиона, когда они поднимаются по лестнице. — На севере. За горами Двора Дня, — легко отвечает Джинни, открывая перед ней дверь.

***

— Мамочка, а что было дальше? — А это уже история на следующий день. — Ну пошалуста… ну еше немного… мама-а-а. — Хорошо, только после этого сразу спать. — Холошо.

***

Ночное небо здесь поистине восхитительно. Его не гасят огни ближайших городов, загораживая светом далекие звезды. Здесь небо буквально усыпано миллионами белых точек. Это безумно красиво. Она сидит на небольшом выступе в горе, что ведет из коридора. Это Невидимая территория. Черная. Мрачная. Никто не заезжает сюда. За горную гряду, что ограждает ее от остального острова. Гермиона никогда не была здесь с отцом. Говорят, что здесь опасно и живут страшные чудовища. Но пока она увидела лишь его дом, что похож на лабиринт пещеры, горы и ночное небо. Она слегка ежится, когда порыв ветра проносится внутрь, сквозь нее, и переставляет ноги ближе к груди, положив на колени подбородок. Думала ли она, что все так закончится. Еще утром она проснулась с мыслью, что к вечеру станет женой, деля новое ложе с новоиспеченным мужем. Днем думала, что ее жизнь почти закончилась. А вечером… Вечером она уже не думала. Здесь не хочется. Ее не пугает эта пещера. Не пугает, что ее лучший друг — Дракон. Не пугает, что они связаны узами истинной пары. Ее ничего не пугает. Впервые со смерти родителей, ей кажется, что все наконец встало на свои места. Что теперь она на своем месте. Вдалеке от всего. Ото всех. Лишь с Джинни и Драко. А, ну и котом. Рыжим таким, как и его хозяйка — Джинни, — и с длинной шерстью, а на ушках у него небольшие завитки, как у белочки. И он гигантский. Гермиона даже испугалась, увидев его впервые. — Как ты? — его голос волной проходит по ее телу. Она слегка поворачивается, встречаясь с ним взглядом. Улыбается. — Теперь отлично. — Не страшно? — Что именно? — Он подходит к ней и садится рядом, смотря в медового цвета глаза. — Что мы пара. Что я Дракон. Что ты непонятно где. Что… Гермиона прерывает его речь поцелуем. Легким касанием его губ, боясь идти дальше. Они мягкие. С небольшой кислинкой от лимона, что он любит есть дольками. Ее поцелуй аккуратный. Нежный. — Нет, — произносит она ему в губы, слегка оторвавшись. Сердце ускоряет свое биение где-то в груди, когда она смотрит в его ледяные серые глаза. Они такие красивые вблизи. Ей всегда нравились его глаза. — Правда? — он неуверен, потому что хорошо ее знает. Знал когда-то… — Да, Драко. Обещаешь мне сказку? — с улыбкой спрашивает Гермиона, когда он нежно касается ее лица рукой. — И жили они долго и счастливо? — Ты обещал. — Мы дали друг другу обещания…

***

Гермиона аккуратно убирает руку из-под детской головушки. Включает ночной светильник с изображением звезд и созвездий, что отображаются на потолке. Целует свою дочь в лобик и лишь затем выходит из детской, прикрывая за собой дверь. — Уснула? — спрашивает Драко, выходя из такой же комнаты по соседству. Гермиона улыбается и кивает. — Рис? — Просил продолжение сказки. Гермиона усмехается. — Вела тоже. Драко подходит к ней. Обнимает и целует в губы, едва касаясь. Они уходят из детского крыла, оставляя их малышей шести и четырех лет спать в своих комнатах. А потом Дракон заберет свою принцессу, и они вместе будут летать над темными лесами Невидимой территории. Будут провожать последние лучи закатного солнца в высоте гор, а потом плавать в море при свете луны. Они обещали. Дали друг другу обещания. Хотя даже не знали об этом. И сдержали их.