Патриоты

Это утро было по-своему прекрасным: светило солнышко, чирикали птички, истошно орал Тринадцатый...стоп. Резко вскочив с кровати, Джонс кинулась на звук. Ворвавшись в комнату, где ночевал вояка, она увидела заваленный шкаф, перевёрнутую кровать, разбросанные документы и люстру на кресле. Посреди этих последствий непроизошедшего апокалипсиса, лицом в пол, лежал Тринадцатый и дико хрипел. Сидевший на его спине Сэм отчаянно пытался придушить парня своим ремнём. Джонс резко побледнела, но с цветом её кожи этого всё равно никто не заметил. Оттащив воинственного Амоса и кратко допросив парней, офицер выяснила, что Тринадцатый обвиняется в краже любимого галстука-бабочки, за что, разумеется, полагается смертная казнь. Обвиняемый же утверждал, что Амос сам где-то потерял его, и вообще, бабочек у него штук двести. — Двести пять, — мрачно процедил полковник, — а ну признавайся, куда ты дел ещё пять моих бабочек! Джонс едва успела увернуться — в комнате загрохотали выстрелы. Тут же зазвонил мобильный майора. — Слушаю! — Одним прыжком офицер достигла перевёрнутой кровати, когда над её головой пролетел Толковый словарь живого великорусского языка В. И. Даля. — Джонс, что происходит? Ты попала на войну? — Послышался обеспокоенный голос Президента США. — Это корейцы? Китайцы? Русские? — Это Амос собирается на работу, — простонала майор, уворачиваясь от пролетевшей мимо правого плеча кружки. — Тринадцатый там его защищает? — Осведомился глава государства. — Тринадцатый от его рук умирает, — вздохнула девушка. А между тем мужчины, как ни странно, окончательно собрались, и спецагент правительства повёз Директора Национальной Разведки на службу. И всё было хорошо. Всё было очень хорошо. Пока Амос не спросил, слабо ли Тринадцатому вести машину с закрытыми глазами, раз уж он такой крутой. Парня сей неожиданный вопрос настолько выбил из колеи, что он уронил гамбургер на самоучитель по вождению в нетрезвом состоянии, который читал всю дорогу, а так же перепутал педаль газа с тормозом. Тут же послышалось позитивное БАБАХ. — Ты попал в аварию, — констатировал Сэмюель, с интересом наблюдая за тем, как машины сзади, не успевая остановиться, врезаются одна в другую. — Кстати, хорошая авария. Зрелищная. Но я знаю, чего не хватает... — Амос, положи гранату! — Взвыл Тринадцатый, резко вдавливая в пол педаль газа, от чего Сэма отбросило на спинку сиденья, и зажатая в руке граната с уже выдернутой чекой вылетела из открытого окна автомобиля... — Ну вот, согласись, так намного ярче, — довольно улыбнулся Сэм, созерцая взрыв позади машины. — Согласен, согласен, — буркнул Тринадцатый, — только свой огнемёт из-под сиденья не доставай. — Огнемёт! Спасибо, что напомнил, — Амос подозрительно воодушевился, а Тринадцатый срочно прибавил скорости: по непонятной причине Сэмюель с огнемётом доверия ему не внушал. — Слушай, а тебе не кажется, что мы что-то забыли? — Задумчиво произнёс правительственный агент, когда мужчины уже подходили к Белому дому. Амос тут же проверил наличие галстука-бабочки на шее. «На месте. А остальное уже второстепенно», — успокоился он. — Документы на месте. Ты тоже. Вроде всё, — пожал плечами полковник. Тринадцатый почесал небритый подбородок. — Я, ты, Джонс, документы... — Джонс!! — Хором выпалили мужчины. — Я здесь. Тринадцатый и Амос подскочили на месте. Джонс недовольно смотрела на обоих. — Как ты здесь оказалась? — Недоверчиво спросил Сэмюель. — Она взяла мой мотоцикл, — произнёс Тринадцатый с такой горечью в голосе, как будто майор нарушила все статьи Конституции сразу, — надеюсь, не сломала? — Сломала, сломала, — нахмурился Амос. — Да не сломала я ничего! — А я говорю, что сломала, — с суровым видом гнул свою линию полковник. — Зачем ты так говоришь? Знаешь ведь, что это неправда! — Джонс с недоумением смотрела на Сэма. Тот усмехнулся. — А ты только посмотри, как испугался Тринадцатый! — Довольно фыркнув, он прошествовал в свой кабинет с гордо поднятой головой. Предстоял долгий рабочий день, наполненный нарываниями на неприя... то есть, рациональными решениями. И медлить было некогда.