Дикушкины сказки

      Ночь Новорожденных Звёзд вступала в свои права. В воздухе пахло пряным сбитнем и медовыми коврижками, по улицам всё ещё ходили колядовщики, но большая часть селян уже собралась на празднество в общем доме.       Освещённый десятками свечей общий зал был украшен еловыми ветвями, ажурными резными звёздами. Столы ломились от пышных хлебов, румяных пирогов, жареных поросят с клюквой, мочёных яблок и печёных осетров. Шли по кругу чаши с хмельным мёдом и горячим вином, тут и там громко звучали здравицы в честь венцессы Калины и её дочери, которая на днях должна была выйти замуж. Молодёжь, звонко хохоча, развлекалась гаданиями на суженного, а кто-то уже начал танцевать под гудок и жалейку в свободном от столов центре зала.       Когда праздник был в самом разгаре, неожиданно раздался стук в двери дома. Шум голосов стих, а селяне начали недоумённо переглядываться задаваясь вопросом, кого это сейчас могло принести, но всё же послали кого-то, чтобы впустил гостей. — Мир вам и вашему дому, добрые люди! — громко возвестил молодой парень, похожий на дикушку, делая шаг внутрь. — Здравствуй и ты, коли не шутишь, — несколько настороженно ответил староста, внимательно рассматривая как пришельца, так и его спутников. А посмотреть было на что: следом, с гуслями наперевес, в зал зашла красивая девушка с перекинутой через плечо снежно-белой косой и, староста даже украдкой ущипнул себя, самый настоящий снежный волк, которых уже зим пять вблизи никто не видел! — Что привело вас сегодня сюда? — Как зима, так мы со Снежкой ходим по сёлам, деревням да городам, людей веселим, — парень с нежностью посмотрел на свою спутницу. — Зазноба моя поёт да на гуслях играет, а мы с Мохнатко истории показываем. — Ну что ж… Проходите, повеселите честной люд, а после разломите с нами хлеб. Пришельцы поклонились, хитро переглянулись, и красавица ударила по струнам, начиная какую-то весёлую мелодию, волк под удивлённые возгласы поднялся на задние лапы и вместе с дикушкой пустился в пляс.       Праздник продолжался. Было спето много песен как весёлых, так и грустных. Сельские музыканты начали подхватывать мелодии, отчего звучание становилось ярче, так что остальные селяне даже порой забывали про пиршество, полностью увлекшись зрелищем, как волк и его хозяин в мгновение меняли личины. — Эй! А изобразите нам что-нибудь… Эдакое! — Раздался чей-то захмелевший голос. — Чтобы и страшно и смешно было! — И про любовь! Про любовь давайте! — Подхватил другой.       Парень задумался, обернулся на красавицу с гуслями, посмотрел на волка, снова ухмыльнулся и повернулся к пирующим. — А послушайте песню о Марье венцессе и Ледяном рысаре… *** — Мишенька, как думаешь, они догадались, что эта песня правдивая? — Снегурочка ехала верхом на Мохнатко, прижимая к груди гусли. — Не знаю… — шедший рядом Мишка поправил заметно потяжелевший от гостинцев благодарных селян заплечный мешок. — Это село стоит довольно далеко что от Громовой Груды, что от морского замка, так что сюда могли дойти только слухи… Кстати, как ты думаешь, успеем мы на венцессинскую свадьбу?