Чары золотого венца

Королева Сьюзен Великодушная проснулась от ощущения, что на неё кто-то смотрит. Открыв глаза она повернулась и увидела своего младшего брата, который не сводил с неё напряжённого и внимательного взгляда. Что-то было не так. Девушка нахмурилась и вопросительно на него посмотрела. Черноволосый тяжело вздохнул. — В твоей комнате кто-то побывал ночью, Сью, — поведал он со всей серьёзностью. — Как ты это понял? — напряглась после его слов та, поднимаясь с постели. — Я услышал чьи-то шаги в коридоре, — начал рассказывать младший король, — а когда вышел, то увидел горевший возле твоих покоев факел. Решив, что это не к добру я добрался до тебя, но ничего подозрительного в твоей комнате не обнаружил. — Весьма загадочно, — отозвалась сестра, выслушав его, — и что ты намерен делать? — О своих дальнейших действиях я бы хотел подумать вместе с тобой, — сказал Эдмунд, — прогуляемся? — Подожди, я оденусь, — быстро бросила сестра и скрылась за ширмой. Одевание не заняло много времени. Когда было нужно, Сьюзен умела собираться с удивительной скоростью. Об этом её брат знал как никто другой. Сколько они вместе прошли. В каких только передрягах не побывали. Казалось, они досконально знают друг друга. По крайней мере на эмоциональном уровне. Ещё немного и они смогли бы достичь того уровня, когда переговариваются мысленно. Старшая Певенси вышла к нему в лёгком воздушном платье бирюзового оттенка с относительно глубоким декольте и лентами на плечах, заменявших бретельки. В волосы она вплела какие-то цветы, сделав пучок. Сделав ей незамысловатый комплимент, парень повел её на прогулку. Они гуляли недалеко от сада. Великодушная опасалась отходить от дворца слишком далеко. Вдруг с братом что-нибудь случится, ведь он ещё не полностью здоров. Пару минут они шли в молчании, но стоило им переглянуться, как разговор возобновился. Нужно было подумать обо всей этой ночной истории. Вдруг у неё будут последствия? Найдут ли они существо, так спокойно проникшее в покои королевы? Выяснят ли они мотив его действий? Над этими вопросами им и предстояло поразмыслить. — Кому в здравом уме взбредёт в голову проникать ночью в мою комнату? — резонно спросила Верховная королева. — Не знаю, — честно ответил Справедливый, — но что-то мне подсказывает, что у твоего ночного визитёра были далеко не добрые намерения. — Почему ты так считаешь? — обернулась к нему старшая. — Иначе стал бы он или она пробираться к тебе ночью, — с сомнением протянул он, посмотрев на неё. — Что же в моей комнате могло понадобится какому-то существу? — ломала голову брюнетка. — Для начала надо понять кто вообще к тебе приходил, — серьезно сказал Эдмунд, — для этого придётся отстаться сегодня в твоей комнате на ночь. — Думаешь, визит повторится? — выгнула бровь девушка. — Уверен, — твердо ответил тот. На этом их разговор закончился. Вскоре сестра отлучилась, сославшись на свои дела. Король Нарнии в одиночестве продолжил прогулку. Он с наслаждением втягивал свежий воздух и сам не заметил как дошёл до поля, которое Люси так любила. Однако вместо сестры кареглазый обнаружил зашедшую почти по пояс в пшеницу пепельноволосую девушку, которая стояла к нему спиной, проделывая какие-то манипуляции с мольбертом и расположенным на нём холстом. Справедливый поднял брови. Она ему раньше никогда не встречалась. Он осторожно приблизился и хоть и не наделал никакого шума, объявляя о своём присутствии, девушка всё равно обернулась и слегка испуганно на него взглянула. — У вас чёткий слух, — было первым, что сказал ей Эдмунд. — Вы не похожи на простого поселенца, — окинула его внимательным взглядом та. — Вы тоже, — также изучил её черноволосый. — Так кто же вы? — спросила его собеседница, складывая мольберт и выбираясь из сгустка пшеницы. — А как вы думаете? — с интересом покосился на неё он. — Вы знатных кровей, — уверенно объявила незнакомка, поравнявшись с ним, — об этом говорит ваш наряд. У простого нарнийца вряд-ли были бы такие одеяния. Ваше лицо смутно напоминает мне кое-кого. Я склонна полагать, что вы брат королев Сьюзен и Люси и короля Питера. — Да вы угадали верно, — оценил по достоинству её выводы парень, — позвольте спросить тогда, кем являетесь вы? — Я принцесса Фиатенни из Теребинтии, — представилась пепельноволосая, присев в книксене, — и чрезвычайно рада наконец познакомиться с вами, король Эдмунд. — Не составите мне компанию в моей прогулке обратно до Кэр-Параваля? — спросил Певенси. — Почту за честь, ваше величество, — благосклонно отнеслась к его предложению принцесса. — Вы рисуете? — поинтересовался он, выразительно посмотрев на её холст. — Всего лишь делаю наброски, — скромно улыбнулась ему девушка, прижимая холст с мольбертом к себе, — это что-то вроде хобби. — Но почему вы выбрали столь отдаленное место для своего хобби? — спросил затем Справедливый. — Для принцесс в моей стране рисование считается дурным тоном, — грустно проговорила она, — в замке много слуг, которые могут меня увидеть. — Ваши глаза печальны, — отметил её собеседник, — так, что создаётся ощущение словно не только рисование навеяло на вас грусть. — К сожалению, это правда, — вздохнула Фиатенни, — с запретом также связан пренеприятный эпизод, случившийся не так давно. — Однако же вы не бросили это дело, это похвально, — произнёс черноволосый. — Благодарю, — кивнула ему она. Какое-то время они шли молча. Как ни странно общество друг друга никому из них не тяготило. Обоих это же и удивляло. Что Эдмунд, что Фиатенни были закрытыми личностями, не любившими долго находиться в обществе малознакомых людей. Принцессу удивлял тот факт, что она спокойно рассказала о запрете своего хобби без страха что её выдадут. Она никак не могла понять почему так произошло. Король же не знал откуда у него появилось столько интереса к незнакомому человеку. За ним раньше не наблюдалась заинтересованность в разговоре, а тут он говорил без умолку. Это странно и, можно даже сказать, противоестественно. Парень решил подумать над этим позже. — Вашего брата, если не ошибаюсь, зовут Трейнен? — решил уточнить он. — Да, — после небольшой заминки подтвердила пепельноволосая и Эдмунду показалось, что на её лице появилась тень. — Вы в порядке? — спросил кареглазый. — Вне сомнений, — совладав с собой, ответила ему принцесса, — как давно вы вернулись? — Пару дней назад, — отозвался Певенси, — но были причины, из-за которых я не выходил из своих покоев. — Вы будете присутствовать на переговорах вместе с королём Питером? — посмотрела на него из-под ресниц девушка. — Всенепременно, — последовал незамедлительный ответ. Проговорив это, Эдмунд осознал, что непреднамеренно солгал. Его состояние было далеко от нормы, поэтому не было уверенности, что он сможет присоединиться к переговорам. Ему конечно же хотелось хотя бы немного разгрузить брата и дать ему возможность почувствовать надёжное плечо рядом. Пока он размышлял над этим, Фиатенни приглядывалась к его задумчивому лицу. Этот человек не отталкивал её, а наоборот располагал к себе. Несмотря на то, что он немного мог сказать, с ним было комфортно находиться рядом. Эта мысль отозвалась в её душе чем-то непонятным. — Скоро я буду иметь возможность познакомиться с вашим братом, — чуть наклонил голову король Нарнии. — Безусловно, — снова тень пробежала по её лицу, — но не думаю, что вы сойдетесь. — Почему же? — внимательно посмотрел на неё он. — Мой брат непростого характера, — осторожного проговорила пепельноволосая, неожиданно бледнея, — с ним трудно....найти общий язык. — Ваше высочество, вы побледнели, вам плохо? — осведомился Эдмунд, на всякий случай придерживая её за локоть. — Я в порядке, ваше величество, — поспешила отстаниться от него та, — мне пора идти, спасибо вам за прогулку, король Эдмунд. Глядя ей вслед, кареглазый думал о её странной бледности и напряжении, когда он упомянул её брата. Больше всего его поразила её боязнь прикосновений. По её лицу было видно, что она едва сдержалась, чтобы не отпрыгнуть от него как можно дальше. Это вызывало подозрение и ещё тонну вопросов. В этом крылась какая-то тайна. С нехорошим предчувствием, Певенси вернулся в свои покои.