Когда-нибудь терновник зацветет

      Жан был очарован ей. Сильная, красивая и свободная, словно дикий цветок.       Он хотел прикоснуться к ней, но укололся. Подумаешь, один укол, ничего страшного. А затем ещё один, и ещё. Он весь в крови.       Да, она была грубой, порой даже слишком. Колючая как терновник. И это его безумно злило. Он не заслуживал к себе такого отношения и даже то, что она женщина, не умаляло его обиды. Жан продолжал предпринимать попытки приблизиться, но вот новая рана, новый укол - и он идёт искать своё счастье в другое место.       Жан не понимал. Почему, даже после того как они стали союзниками, она единственная кто раздражалась его присутствием? Не понимал, чем он отличался от шумного Джозефа или Какёина, бывшего когда-то их врагом. Не понимал… почему она беспокоилась о нём больше всех, трясущимися пальцами сжимала мокрое от спирта полотенце, смывала кровь с его кожи. Зачем?       Жан был в растерянности. Ева предатель? Ха-ха, да быть такого не может! Правда же?.. Но если это так, то… то что? Бессилие, вот что его злило. Он бы всё равно ничего не смог сделать.       Жан осознал. Он очень хотел пойти за ней, поддержать, быть рядом, но Джозеф не пустил его. Осознание тяжести, свалившейся на эти хрупкие плечи било под дых, выбивало весь воздух, заставляя задыхаться от беспомощности. Он опасен для неё: он тот, кто может причинить ей боль.       Такая надломленная и потерянная, она сидела за барной стойкой и оглядывалась вокруг. Никого нет... ей некому помочь, всех распугала своими шипами. Но вот он здесь, держит её на руках, крепко прижимая к себе. Такая маленькая и беззащитная. Ей страшно, она просит остаться с ней, и он останется - столько, сколько потребуется.       Завтра она снова окружит себя шипами; а он, как птица из легенды, будет кидаться на них, чтобы спеть самую прекрасную песню в мире.       Она — его терновый куст. А его судьба умирать от любви, с песней на устах и родным шипом в сердце.       Но может быть, терновник зацветёт... и всё будет по-другому.