я скоро вернусь

      сжатое в объятиях одеяло вовсе не греет, но греет другое: мысли, чувства, все еще горящий на щеке поцелуй на прощание и ожидание новой встречи. это даже теплее, чем то, что могло бы согреть тело – какой смысл в горячем теле без любящей души?       перевернувшись на другой бок, гай умиротворенно улыбается. в постели, взятой на миссию, еще и под открытым небом, не особо удобно. выбирать при защите родной деревни не приходится, но оно и неважно.       главное – защитить дорогое. где-то там его ждет папа. покалеченный, возможно, тяжело раненный, но идущий на поправку. живой. хотелось бы верить, ведь рин сказала, что так и будет – что ему точно помогли, что эта война не будет долгой, что все встанет на круги своя, и она придет к ним в гости, чтобы сказать: "здравствуйте, дай-сан, я рин, девушка гая!". да, прямо так. честно и откровенно, ведь юная любовь не поддается стыду.       а потом они вместе пообедают. папа приготовит любимые гаем данго, а может испечет пирог в честь такого праздника – у них ведь будет много денег на продукты, как он мог забыть! дая признают как героя... ведь не каждый смог бы рискнуть сразиться с такими сильными врагами. а он, – гай чувствует, – точно победил.       гай извинится за все: за то что не ценил, не берег и, поддавшись чужому мнению, мог пренебрегать родным папой и стыдиться его. он ведь чуть ли не жизнь отдал за то, чтобы с гаем все было в порядке.       просто подождать... и отвлечься до этого момента.       гай ложится на спину и смотрит прямиком в звездное небо.       "– рин тоже его видит, – вырывает из предвкушения будущего мысль, – если не спит..."       щеки пунцовеют, неровным румянцем выдавая все чувства, которые заставляют гая дышать чаще. хорошо, что остальная команда спит, застыдили бы...       рин добрая. и милая, и яркая, и умная, а еще красивая! и любит... и ее можно защищать. беречь, обнимать и спасать от любых неприятностей. гай никогда не понимал, почему же это девочки "хрупкие", а теперь понял – потому что они слишком мягки и добры. ну, не все, вообще-то. только его рин.       рин хороша во всем, даже в поцелуях, которые до этого, как и гай, ни с кем не познавала. их первый поцелуй произошел спонтанно, тогда, когда война еще не коснулась никого, и дни были тихими, совсем беззаботными.       гай замер совсем близко к губам, а рин сама подалась вперед. губы обоих мягко слились, лаская друг друга – неловко, зажато, зато с множеством вложенных в это действие чувств... их тела будто сами знали, что делать: гай осторожно прижал рин к себе, гладя ее запястье, а она вжалась грудью в его грудь. когда пришло время отстраниться, оба не знали, что это было и как дальше смотреть друг другу в глаза.       руки закрывают лицо, будто в темноте леса смущение гая может увидеть кто-то еще. боже, боже, как глупо... и он действительно тогда смутился того, какая ее грудь мягкая в объятиях! у девочек все такое странное... и ведь до появления чувств к рин его и не волновало, какая девчачья грудь на ощупь.       может, он даже узнает... рискнет попросить разрешения, а рин привычно добро улыбнется, поцелует в лоб и не откажет. но, черт, кто бы мог подумать, что даже представлять это так неловко...       на самом деле, ему бы поскорее повторить лишь этот поцелуй. так же спокойно, тихо, не в спешке и страхе быть убитым врагом в уязвимый момент, а медленно наслаждаясь друг другом и восполняя то время, что они теряют на расстоянии.       как же сильно он соскучился.       соскучился по ее тонким ладоням, сжимающим его руки на прогулке, по запаху ее волос, по молчанию, пока он говорит, которое аккуратно прерывалось смехом – не насмешки ради. восхищенным.       рука сама спускается к щеке, где все еще ощущаются ее губы. когда они виделись в последний раз, рин спешно поцеловала его, чуть уткнувшись в скулу носом, звонко засмеялась и попросила обещать, что гай не заскучает и выдержит ожидание до следующей встречи.       еще немного, буквально пара дней, и надо будет возвращаться в деревню. доносить сведения, да и просто отдыхать, пока другие шиноби вступают на его пост.       чуть-чуть потерпеть, и они увидятся вновь!       – я скоро вернусь, рин, – шепотом проговаривает гай, и вскоре засыпает, прямо так, с ладонью на щеке. уже не думая о том, что ждет в будущем.       не подозревая о боли грядущих дней.