По давней привычке

Вообще-то экзорцистов Фо недолюбливала — по давней привычке. И седого мальчишку невзлюбила в тот же самый момент, когда в тумане споткнулась о распластанное на земле тело, — эти экзорцисты, герои и мученики, даже умирать были обучены так, чтобы своей смертью доставить как можно больше проблем, неважно уже, кому. Например, божественному стражу, который, потирая ноющий после падения нос, на всякий случай потычет свободной лапой в холодную шею трупа и обнаружит слабый отголосок пульса. Да, знакомство с Алленом Уолкером у неё не задалось: пришлось тащить его с собой, взвалив на спину и поминутно проверяя, не испустил ли дух. Ещё была кровь — ею мальчишка продолжал истекать с завидным упорством, несмотря на импровизированные бинты из его же рубашки, затянутые Фо изо всех сил: она рассудила, что от пары треснувших рёбер хуже уже не будет. И подозрительная густая зеленоватая дымка, тянувшаяся за ними шлейфом и принимавшаяся ощутимо пощипывать Фо за пятки — иначе не скажешь, — стоило той замедлить шаг. Недоразумение какое-то, честное слово. А потом этот паршивец ухитрился сбежать из-под её надзора, едва она задремала, и поднял на уши всё Азиатское Управление. Экзорцист, одним словом, ходячий источник проблем, она-то нутром грядущие проблемы чуяла, наверное, в неё это встроили при создании; Фо чисто машинально начала искоса приглядываться к тощей шее с трогательно торчащими позвонками, но Бак, поймав её взгляд, сделал страшные глаза и одними губами прошептал: «Не смей!» Можно подумать, она по-настоящему Уолкера задушила бы — припугнула бы только, чтобы выздоравливал побыстрее и возвращался на своё поле боя, где бы оно ни было. Главное, далеко от её людей. А мальчишка, совсем очухавшись, вёл себя почти идеально: послушно перебинтовался и проглотил все таблетки и микстуры Вонга, поел, заулыбался, разделяя ненормальный энтузиазм идиота Бака, и Фо даже успела подумать, что вот с этим экзорцистом, наверное, можно было бы попробовать подружиться… совсем немного. Пока Уолкер, видимо, расстроившись после целого дня неудачных попыток собрать свою дымку обратно в оружие, не окрысился на крутившегося рядом Бака: — Не могли бы вы не дышать моей Чистой Силой, пожалуйста? У меня её и так немного осталось, знаете ли. Бак остолбенел, побледнел, кашлянул и схватился за горло, словно только сообразил, что весь день вдыхал вовсе не просто весело светящийся сам по себе туман, и Фо отчётливо поняла, что убьёт Уолкера, если с Баком сейчас что-то случится. Убьёт — и умрёт сама, потому что ей однозначно запретили вредить Уолкеру. — Я её выдыхаю обратно! — обиженно заявил Бак, опуская руку. Мальчишку на миг прямо перекосило, и Фо в это мгновение отлично его понимала: обычно убить Бака ей нестерпимо хотелось раз двадцать за сутки. — Спасибо, очень любезно с вашей стороны, — справился с собой Уолкер. И улыбнулся, поганец; да кого вообще могла обманывать эта его улыбка? Много кого, похоже, судя по детишкам из Научного Отдела. Люди вокруг неё и вправду были безнадёжны, наверное, заключила Фо, раз на такое велись; ну и ладно, лишь бы не умирали. Идея Бака о рискованных боевых тренировках на самом деле ей очень понравилась: если бы во время них мальчишка совершенно случайно лишился головы, формально приказа она не нарушила бы. Всё-таки экзорцистов она недолюбливала — по своим собственным причинам. Нельзя, чтобы Аллен Уолкер вдруг стал каким-то исключением.