Последний Эсхатон

      Эмелис могла только предполагать, что случилось на самом деле. Вопросов было предостаточно, однако ответы на них будут даны не скоро. Сейчас было важнее продвигаться вглубь Эсхатона в поиске Зейда и Дейнис.       Наконец пустой и серый коридор сменился большим по площади помещением с кучей стеллажей. Это точно был склад, однако на полках всё было пусто. Он был плохо освещён, но только в этом месте Эмелис могла почувствовать себя в безопасности без угрозы того, что стены начнут сжиматься и раздавят её в лепешку. Даже если бы они пришли в движение, у неё бы было время найти отсюда выход. Но она ошибалась. Внезапно отключился свет. Лампы больше не горели и не потрескивали, и наступила кромешная темнота и тишина. Эмелис очень испугалась, и уже пожалела о том, что назвала этот склад безопасным. Она включила небольшой фонарик, встроенный в пистолет, и шла по его свету в одном направлении, рассчитывая найти выход с помощью удачи. Было непередаваемо страшно, ведь она помнила о сообщении Зейда и каком-то обглоданном теле.       «Надеюсь, с ним всё в порядке...» – подумала она. У Эмелис съеживалось сердце, а шаги её стали более плавными и тихими. Она только больше сжала пистолет в своих двух руках, готовясь выстрелить в любое создание, что она встретит на своём пути... Ей бы очень хотелось, чтобы никаких созданий здесь всё-таки не было, а Зейд просто над ней шутит. Эмелис знала, что это не правда, и он бы так не поступил, поэтому развеяла эти мысли, однако от этого стало только хуже. Выходит так, что что-то всё-таки присутствует в этих подводных лабиринтах.       По звуку падающих стеллажей Эмелис поняла, что и эта комната начала сужаться, пытаясь раздавить девушку. Уже не боясь быть схваченным какой-либо тварью, она бежала куда глядят глаза и светит беспомощный фонарик. Выход был найден даже слишком быстро, что удивило девушку. Она незамедлительно вбежала в него, и очутилась в точно-таком же месте, в котором она очнулась в Эсхатоне. И рада она была ещё и тому, что механизм резко остановился, а стены в складе застыли в одном положении. Значит, паника была почти напрасна.       Но света не было и в этой комнате, кроме того, в ней находилась такая же механическую дверь, которая её спасла незадолго до этого. Она крепко держалась на месте и не поддавалась любым приложенным к её открытию усилиям. Точно такой же дисплей со строчкой беспорядочных символов красовался в её центре. Встроенный переводчик гидрокостюма не мог определить значение этих символов.       Эмелис отошла от двери и начала думать. Был бы здесь Зейд, он бы точно нашёл способ её открыть. Интересно то, что все эти высокоразвитые механизмы, ловушки, в конце концов перестраивающиеся комнаты, вечная энергия – всё это было создано не руками человека, но и не руками естественной природы. Сам Эсхатон будто-бы возник из другого мира, о чем говорили множество фактов.       Точно... Зейд. Нужно связаться с ним и узнать, как у него дела, и жив ли он вообще. На интерфейсе гидрокостюма голограммой всплыло окошко с чатом Зейда. Показатели его костюма показывали стабильные цифры, разве что сердце билось чуть чаще среднестатистической нормы, а значит с ним всё пока-что нормально.       «Я в порядке, я встретила незнакомца, который рассказал мне кое-что важное. Мне нужно встретиться с тобой... Однако я пришла в тупик, здесь прочно стоит странная дверь. Ты, наверное, их видел. Что делать?»       Следом Эмелис, в ожидании ответа Зейда проверила показатели Дейнис. Они тоже были в порядке, однако, как и в случае с Зейдом, сердце билось чуть быстрее. А вот когда она перешла к Тау, вместо подробной информации о его состоянии, всё поле было пустым, и посередине окошка диалога с ним высвечивалась странная фраза: «Сбор данных невозможен, отсутствует активность». Что это значило? Неужели он и правда пал в Эсхатоне? Значит шансов застать его в добром здравии больше не было. Собственно, ответ Зейда не заставил себя долго ждать. Сообщение, как и в прошлый раз, пришло битым, по частям:       «Ты недопоняла... невозможно выбраться без... ловушка... мало времени, совсем нет... жди на том же месте, где ты сейчас... я попробую тебя найти... либо иди вперед сама, скорее всего... встретимся... а насчет твоего незнакомца... да и эти твари...» Сообщение обрывается на слове «твари». Было ли это выражением своих искренних чувств в сложившейся ситуации, или упоминание инородных организмов, которых Зейд и назвал тварями, Эмелис знать не хотела.       Она осмотрела комнату, и тут обнаружила, что всё это время в ней она была не одна. В углу лежал немой труп человека, от которого уже остался один только скелет и поношенный гидрокостюм старой версии. Это был один из членов первой исследовательской операции в Эсхатон, как она поняла по самому поломанному гидрокостюму. Встреча с таким явлением её сначала испугала, но теперь ей представилась возможность перезапустить гидрокостюм этого человека, связаться с ним, и, быть может, даже достать из него какую-нибудь информацию.       Эмелис подошла к скелету, и наклонилась к нему. Первая исследовательская операция была отправлена в Эсхатон ещё во время его первого обнаружения, то есть тогда, когда Земля ещё была относительно жива, хотя и проживала свои последние дни. Понятное дело, что с тех пор прошло несколько веков, но костюм человека на удивление очень хорошо сохранился, и Эмелис даже удалось к нему подключится, пожертвовав небольшой частью запаса энергии собственного костюма.       Соединение было успешным, и гидрокостюм человека на секунду засветился, но тут же погас. На внешний интерфейс девушки пришло два сообщения от этого самого человека, будто он был жив. Правда в этом была и ещё одна странность – с момента их написания прошло не более двух с половиной лет, хотя первая исследовательская операция была отправлена в Эсхатон более трехсот лет назад. Эмелис успокоила себя тем, что, возможно, часы в старом гидрокостюме просто-напросто могут ошибаться, и выдавать ложное время.       Девушка открыла первое странное сообщение, и принялась читать.       «Это сообщение написано мной, Джоном Миллером. Если вы его читаете, то это может значит лишь то, что Империя совершила вторую попытку исследования Эсхатона, и человечество вновь решило исследовать это место.       Пишу я это сообщение из-за того, что мне жить осталось недолго. Вся моя команда была уничтожена искусственным интеллектом, что пробудил я сам, по причине чего корю себя. Мы исследовали каждый уровень пирамиды, отсылали все полученные данные Первой лунарной станции, пока не наткнулись на комнату, в которой было множество странных механизмов, а с потолка свисала машина с кучей мониторов. Мы думали, что мы наткнулись на Вечное сердце, первородный артефакт, ведь слишком необычно выглядела эта штука. Однако я решил включить её без согласования с «Эйткеном», за что поплатился практически моментально смертью каждого члена моей группы. Всего нас, как вы можете знать, было семеро, и каждого из нас пробудившийся искин посчитал врагом, и запустил программу защиты Эсхатона. Карта Эсхатона, которую мы составили, оказалась нам больше не нужна, ведь искин начал менять расположение комнат, превращая всю пирамиду в один большой лабиринт без выхода и входа. Кроме того, искин начал глушить нашу связь с Первой станцией и сохранившимися остатками человечества на Земле, от чего мы потеряли всякую надежду выбраться отсюда. Потому я записываю это сообщение для того человека, что найдет мое иссохшее тело, и додумается снять показания с моего костюма. Мой паек уже закончился, а нахожусь я здесь уже третьи сутки, в бреду пугаясь каждого шороха, и пытаясь не двигаться, лишь бы не сообщить о своем присутствии. Спасибо тебе, неведомое создание, что нашло меня. Я надеюсь, что когда-нибудь моё тело предадут земле, но в настоящих условиях этого сделать невозможно.       P.S. если в вашем будущем внезапно погибли все историки, или обезумевшие искины стерли большую часть истории человечества, или нынешнее правительство таит некоторые секреты нашей всеобщей истории, то можете прочитать мое второе сообщение. В нем я выразил все свои мысли и чувства о родной Земле и этом апокалипсисе, пока исследовал Эсхатон вместе со своей командой. Моя поэтическая душа была бы благодарна, если бы оно было опубликовано в вашем времени.       P.P.S. в нем будет небольшой сюрприз, который, возможно, поможет вам выжить в дебрях Эсхатона»       Теперь известно две вещи: Эсхатоном управляет искин, и выбраться из него можно только если попробовать его отключить. Иначе судьбу первой исследовательской операции повторит и вторая исследовательская операция, но предположение о том, что Эсхатоном заправляет искин, уже выдвигалось не раз. Именно Дейнис должна была найти возможный искин, и как-нибудь его отключить. Где же она теперь и почему она не выходит на связь – одному Эсхатону и известно. Девушка оставалась заперта в этой комнате в ожидании Зейда, и решила прочитать второе сообщение. Она открыла его, и почти сразу изумилась теплоте и даже некой фамильярности сообщения Джона.       «Привет, мои дорогие потомки, мои дети, мои внуки, мои правнуки, чужие дети, чужие внуки и так далее! Это сообщение адресовано вам. Всем вам! Если во время моей экспедиции я всё-таки не смогу выбраться из этого логова секретов ушедшей цивилизации, то это сообщение останется здесь навсегда, пока вы не вспомните, что какое-то время назад сюда уже спускались люди, и пока не решите отыскать их мерзлые скелеты, если мы не сможем вернуться.       Ниже самого дна океана я вижу самое первое чудо света, чудеснейшее из чудес! В нашем столь лазурном океане дива более красного не встретишь нигде! Знаете, мне очень нравится называть её железной птицей с другого мира, хоть и эта конструкция выглядит как пирамида. Судя по всему, она полностью механизированная, и по всей видимости, не нуждающаяся в энергии для своего функционирования. Она сама является источником вечной энергии, и сердцем всей зримой да незримой вселенной! Но я хочу признаться в том, что данный момент все механизмы в пирамиде отключены, и света нет нигде. Однако же я правда думаю, что она до сих пор функционирует, даже если время её существования определяется не одним миллионом лет, потому что иной раз я замечаю, как в темноте поблескивают зеленые или красные диоды. Жаль, что человечеству открылся вид на это чудо только тогда, когда на поверхности начала царить смерть, и каждого из нас охватил кошмар, даже тех, кто уже успел эвакуироваться с поверхности.       Рассуждая о том, насколько сильно мне нравится наша операция по исследованию Эсхатона, я совсем забыл, что мне бы стоило рассказать и о тяжелом прошлом моей родной Земли, дорогие потомки, дети, внуки... Пока у меня есть время.       За полгода до конца света на мир обрушился голод – стало очень засушливо и осадки не выпадали очень долго и повсеместно на территории всей Земли, хотя серые, будто дождевые облака были, и были грозы, были бури, но эти бури и грозы были сухими. Тогда погибло не только привычное сельское хозяйство, но и начался мор скота – болезнь какая-то новая появилась... в общем есть нечего было. А те грозы... не успокаивались по несколько недель, а в некоторых регионах они продолжаются и по сей день. Тяжко было тогда, пожаров много было, а из-за отсутствия осадков так вовсе. Большинство лесов просто сгорело, а земная биосфера заметно чахла и преуменьшалась... Но, как стало ясно дальше, это были лишь самые первые проблемы, что выпали на голову человечества.       Солнце настолько болезненно выглядело, будто прямо с минуты на минуту помрёт и небо больше никогда не увидит приятных, тёплых и светлых солнечных лучей... а земные сутки заметно сократились, да и из-за всемирных пожаров и извержений многочисленных, даже давно потухших вулканов, всё небо было загрязнено, словно по сюжету одной из Египетских казней.       Да и много связей было с Египетскими божьими казнями... Покрываться род людской начал всевозможными нарывами да ранами из ниоткуда, дальше было установлено, что и сам воздух стал ядовит, и начал разъедать кожу. Оставшиеся в живых учёные вернулись к версии насчёт тех красных водорослей, которые начали встречаться повсеместно, ибо кислород больше ничто производить на Земле не могло.       Император Белый, который покинул Землю, как только начало тускнеть Солнце, нехило помогал Земле в противостоянии против многочисленных природных катаклизмов. С каждой из нынешних станций посылал провиант и помощь, но они мало чем помогают по сей день, и лишь потом, он, похоже, задумался об исследовании Эсхатона. Видимо, боялся, что вскоре станет слишком поздно что-то исследовать и изучать. Но теперь мы здесь, дорогие потомки!       Начинается второй этап нашей исследовательской операции, а это значит то, что сейчас мы будем искать Вечное сердце. Вечно помните нас, те, что читают эти строки, если мы всё-таки не достали первородный артефакт! Да здравствует Империя!» Эмелис восхитилась позитивом Джона и его умением даже о самых страшных вещах говорить с добротой и определенной мудростью. Как жаль, что он не смог выбраться из Эсхатона.       К сообщению был прикреплен файл под названием «хак-ключ-от-всех-или-почти-всех-дверей» и текстовый документ по использованию этого файла, в котором были кратко пояснены три этапа его использования. Первым делом было необходимо загрузить этот файл как дополнительное расширение для внешнего интерфейса гидрокостюма. Вторым делом нужно подойти к двери, которую хотелось бы открыть. Третьим этапом нужно активировать файл на гидрокостюме, и тогда внешний интерфейс самостоятельно взломает дверь, и человек сможет пройти дальше. Эмелис удивилась подобному сюрпризу.       – Спасибо вам, Джон Миллер... Я буду помнить вас постоянно, – сказала Эмелис в пустоту. Скелет никак не отреагировал на её благодарность.       Но только она подошла обратно к двери, как тут её снова охватил удар. По ней прошелся взбудораживающий кожу и плоть импульс, импульс изнутри, будто переполошил все её органы. Она схватилась за сердце, прильнула к холодной, серой стене и сползла по ней. Боль накрыла всё её тело, и была ещё сильнее, чем до этого. Сердце почти что лопалось, выбивалось наружу, и окрашивало всю комнату в кроваво-красный цвет. В самый ненужный момент пришло и отчаяние. Цель так близко, всего лишь за этой и парочкой других дверей, но девушку останавливает лишь непонятный, пришедший вместе с новой болью озноб. Холодно. Ужасно холодно. В Эсхатоне было холодно всегда, но Эмелис не обращала на этот факт внимания всё это время, даже когда хворающей, почти умершей, лежала на полу. И сейчас она тоже на грани жизни и смерти. Человеческое тело, хрупкая оболочка души, не выдерживающая силы Вечности.       Отяжелели веки, начав накрывать собою глаза. Дыхание снова стало прерывистым, сбитым, она то глотала очищенный кислород во скафандре, то выдыхала как кашлем уже непригодный для дыхания воздух. И обречена она была почти во всех вариантах развития событий. Ещё и голова кружится начала, а реальность начала путаться с болезненным бредом, быстро пришедшей лихорадкой.       Она ценила жизнь всегда. Но ценить её ещё больше заставляли именно предсмертные моменты. Но постойте!.. постойте, постойте. Какая смерть? Разве Сол не говорил, что Эмелис сделает что-то очень важное? Что примет высокий чин, и что он уже сейчас является её слугой. Смерть не входила в планы высшего дела. Но в Эмелис друг друга терзали два мнения о том, что произойдет в дальнейшем. Первое мнение говорило о том, что она ещё справится, что эта боль – должна утихнуть, и даже наоборот, боль эта является следствием того, что Эмелис на правильном пути, и уж точно она никак не умрёт. Второе же мнение твердило, что всё ужасно плохо в данный момент, и нет никакого у Эмелис будущего кроме как в последний раз сейчас вдохнуть воздух в полные лёгкие, и умереть навсегда. Однако безо всяких версий её судьба всё ещё была у неё в руках, и, пересилив боль, она поднялась. Вернулась в этот мир с ещё большей целью, мечтой и надеждой.       Боль и правда утихла на несколько единиц, когда она перестала думать о своем будущем, и вместо этого она начала концентрироваться на своих внутренних чувствах. А сейчас главное стабилизировать дыхание, что она сейчас и делала, наконец взяв ситуацию в свои руки.       Эмелис подошла к двери, открыла внешний интерфейс, и нашла загруженный на него файл под большим названием «хак-ключ-от-всех-или-почти-всех-дверей». Видимо, взломать эти двери у первой исследовательской операции вышло уже после того, как искин Эсхатона начал блокировать сигналы. Беспорядочные символы приобрели свою закономерность, и дверь открылась. За дверью был свет, и по всей видимости в этом крыле Эсхатона он не отключался.       Она зашла внутрь. Свет резал глаза: привыкши ко тьме, они ещё полминуты привыкали к свету. Наконец она увидела перед собой некое подобие лаборатории. Повсюду на стенах были расписаны слова на погибшем языке, который и использовал Сол во время встречи с Эмелис. В центре комнаты находился металлический стол, на котором кто-то давно проводил неизвестные исследования. Это был ещё один признак того, что Эсхатон был не просто «темницей для высшей силы», но и вполне себе населённым местом, населённым народом, превзошедшим человечество, а затем исчезнувшим во времени. Так и создавалось ощущение, что красная пирамида была на самом деле инопланетным кораблём – судя по многочисленным фактам. Значит эта инопланетная раса существовала ещё до появления всего человечества, и в силу своих способностей смогла заточить первородный артефакт, и использовать его силу в своих целях. Но затем вся она исчезла.       Вдалеке снова пришёл в действие механизм. Ужасный скрежет эхом раздавался во всех помещениях, но на этот раз перестройка комнат Эмелис не коснулась. Она убедилась в стабильности показателей Зейда и Дейнис, и со спокойствием выдохнула. Нужно было идти дальше, но и исследовать эту комнату тоже хотелось. Она обошла стол с правой стороны и подошла поближе к электронной вывеске, которая немного подмигивала. Она гласила: «В честь Альфарага». Эмелис удивилась упоминанию этого, судя по всему, имени, и она и представить не могла, кто это может быть. Потому перевела взгляд на приборную панель с миниатюрным экраном, встроенным в неё, которую она до этого не замечала. В надежде, что экран зажжётся, она нажала на синюю кнопку, и он действительно включился. Вывелась надпись: «Разрешение предоставлено». Затем всплыла как бы схематичная карта Эсхатона. Так как экран был маленьким, было сложно что-то разглядеть в этом огромном строении, но, видимо, именно здесь можно было отследить нахождение первородного артефакта. Красная точка указывала на текущее расположение этой комнаты относительно Эсхатона, а зелёная точка – расположение цели пребывания Эмелис и прочей исследовательской группы в Эсхатоне. И были эти две точки друг от друга не так далеко. Бессмысленно было запомнить конкретный путь к артефакту, так как расположение комнат постоянно менялось, поэтому Эмелис просто поспешила вперёд.       В следующей комнате её ждал ботанический сад с неизвестными ей растениями, которые, к несчастью, уже погибли, и от них осталась одна только труха. Но даже мёртвыми они выглядели необычно. Прежде таких растений она не видела никогда, даже во Всегалактическом Ботаническом Комплексе, который располагался на её родной Седьмой станции. В этом комплексе сохранились отнюдь не все, но большое множество растений, что росли на Земле. С отцом они любили бродить по нему на досуге, а так как её отец был физиком, но смыслил что-то и в биологии, он рассказывал ей постоянно о том, насколько многообразны бывают растения: чем отличаются хвойные растения от голосемянных, чем грибы отличаются от растений, что из себя представляют почки растений, и почему даже при отсутствии времён года некоторые растения всё равно меняют окрас листьев и сбрасывают их и так далее. А Эмелис слушала внимательно, и вникала. Она хотела стать биологом, но затем поняла, что это не её участь, и засмотрелась на звёзды. И больше никогда от них не смела оторваться.       Этот маленький ботанический садик Эсхатона навевал приятные мысли, будто именно здесь они с отцом и пробыли вместе всё её детство, хоть и растения были погибшими, да и не тот это был сад из её детских воспоминаний. Она пребывала в гармонии с самой собой некоторое время, рассматривая названия растений: «одноплодник», «малый ярозуб», «симметричный столистник» и «демоголовник».       Но из гармонии с собой её вывел... Зейд. Он стремительно выбежал из следующей комнаты, в которую должна была отправиться Эмелис далее, и закрыл дверь, навалившись всем телом. Она была рада увидеть его вживую. Он был рад тоже, но обстоятельства не дали сказать ни слова. Зейд жестом показал ей не обронить ни звука, а глаза его, уже не ярко зелёные, а какие-то измученно-зеленоватые, терялись в панике. И в дверь последовал удар с той стороны.       Эмелис оступилась, сделала шаг назад. Что могло заставить Зейда захлопнуть дверь, и что могло в неё ударить? Он достал пистолет, и она последовала его примеру. Они переглянулись, девушка спрашивала у него взглядом: «Что там такое?». А тот ей отвечал тоже взглядом: «Знать бы я хотел и сам». Прошло около двух или трёх минут, и никаких ударов больше не следовало. Тогда Зейд отступил от спасительной двери, и обнял Эмелис, быстро подойдя к ней. Затем также резко и выпустил её из объятий, будто он сделал это из-за совести, а не по-дружески.       – Я правда рад, что ты выбралась. Тебе лучше? – спросил он невзначай, мимоходом осматривая растения в колбах и под стеклом.       – Ты... что это сейчас было? – недоумевала она.       – Что? Я же просто обнял тебя.       – Нет! Нет, я не про это. Что заставило тебя так сильно испугаться и... Зейд, будто вспомнив кошмарный сон, оглянулся на дверь, а затем снова обернулся к Эмелис.       – Послушай, это, наверное, сложно объяснить, но байки, которыми нас травили на Ночнике, оказались правдой... Здесь действительно блуждают страшные биомеханические твари. Биомеханические твари. Значит всё стало тяжелее в разы.       – Ты их, наверное, не видела. Я отвлекал их на себя. На самом деле они не так страшны, а челюсти их не так прочны, чтобы прокусить гидрокостюм с первого раза... – Зейд показал отметины от клыков на задней стороне ноги, – Но нападают они по несколько особей толпой. Во всем Эсхатоне их только около двадцати или более штук, как меня уверила Дейнис. Не знаю, почему она в этом так уверена.       Это немного обнадежило Эмелис.       – Не зря нам выдали пистолеты, вот что я хочу сказать, – улыбнулся он.       – А с самой Дейнис что?       – Всё стабильно. Мы с ней разделились на две стороны, из-за того, что на нас напали эти твари. Все они по какой-то причине последовали за мной, но это только сыграло вам обеим на руку, как я думаю. Попутно я отстреливался от них, и в какой-то момент они потеряли ко мне интерес, и я скрылся. С Дейнис я установил связь не так давно, и оказалось, что мы были друг от друга буквально за одной стенкой, но так как видимого пути к ней у меня не было, я решил поискать тебя, но наткнулся на ещё одного блуждающего монстра.       – Так чего мы ждём? Пошли искать Дейнис! – воодушевилась Эмелис.       – А ты уверена, что та тварь уже ушла, а не таится за дверью и ждёт, пока мы не откроем её и не встретимся со своей гибелью?       – Но ты ведь сам говорил, что они не страшные. Нас двое, а она – одна. Мы сможем убить её вместе, – разговорилась Эмелис.       – Ты не дослушала. Помнишь, что я говорил, что нападают они по несколько особей, толпой? Самое страшное было не в преследовании этой твари меня, а то, что я не видел её друзей. Смекаешь? Если она и затаилась там, то затаилась вместе с другими тварями, – теперь уже поникши говорил он, не так активно жестикулируя, как делает обычно.       – Другого пути нет. Комнаты позади меня постоянно перестраиваются, такое чувство будто на вас с Дейнис пришла участь боязни... тварей... А на мою участь – боязнь быть сплюснутой при перемещении помещений.       – Не только на мою с Дейнис голову пришла участь повидаться с ними... Тау пал от их лап, от их клыков... Я лично видел, как они доедали его останки. Я узнал его только по нашему гидрокостюму и его белой окраске, – ещё более поникши рассказал Зейд, – Я упоминал об этом в своем сообщении. Белый цвет. Самый явный символ смерти в их ситуации.       – Ты ведь знаешь, как открывать эти двери? – спросила она.       – Конечно. Ведь я не стал бы в панике её закрывать, не зная, как открыть, – парень обернулся к двери, – А ты сама поняла? Эмелис открыла внешний интерфейс, и отправила Зейду найденный ею файл. Она попыталась отправить его и Дейнис, но до неё он не доходил.       – Что это?       – Ключ от всех дверей. Лидер первой исследовательской операции Эсхатона Джон Миллер разработал программу, которая взламывает двери и открывает их. Просто подходишь к двери с программой на своем внешнем интерфейсе, и она тут же открывается.       – Фантастично. Ты нашла тело Джона Миллера?       – Его скелет, – поправила Эмелис. Зейд загрузил файл и открыл программу, подошел к двери, и та действительно открылась. Парень от неё отпрянул.       Уже подняв пистолеты, они отошли от пустого проёма, ожидая, что на них сейчас кто-то нападёт. Но ничего таящегося и злобного за дверью они не обнаружили. Только небольшая вмятина на двери гласила о том, что кто-то здесь всё-таки был. Они снова переглянулись, и оба выдохнули синхронно. Но пистолеты не убирали, и также с ними поднятыми шли по узкому открывшемуся коридору. Никого в округе не было, только свет иногда мигал и своим миганием настораживал. Как бы он снова ни отключился...       – А кстати, почему он отключался? Я про свет, – ненавязчиво спросила Эмелис, разряжая накаленную обстановку.       – Не знаю. Тоже столкнулся с такой проблемой, – сказал Зейд, и также настороженно шёл по коридору во главенстве.       И так хотелось ей обсудить все те вещи, что тревожили её всё время без компании Сола, Зейда и Дейнис. Хотелось и про самого Сола рассказать и о его речах, и обсудить с Зейдом толчки по всему Эсхатону, и о том, что вода начала его затапливать в отдельных комнатах, и о обсудить то, о чем говорил Джон Миллер, но у них не было времени говорить по душам. И он тоже многое хотел ей рассказать детальнее – про найденную внутри Эсхатона огромную святыню, посвященную некому божеству, и про многочисленные следы борьбы по всему Эсхатону, и тоже про эти толчки и крик монстра, и про то, что он узнал, что все верхние этажи Эсхатона были затоплены полностью, и скоро, возможно, затопит и средние с нижними тоже. И про то, что артефакт находится совсем рядом он тоже хотел упомянуть, но был ужасен тот факт, что он не знал, где именно. Он просто не хотел показаться глупым. Так они и молчали, и шли по длинному коридору. Почти такому же, по которому шла Эмелис наедине с собой.       Можно сказать, что и сейчас она идёт наедине с собой, ведь погружена она в свои мысли полностью. Только спина Зейда удерживала её в материальном мире.       Коридор закончился распутьем в три стороны. Парень не хотел снова разделяться со своей группой, но чтобы найти Дейнис, нужно было осмотреть все три пути. Один из коридоров он помнил – по нему он бежал от неведомой твари, значит его можно исключить. Теперь оставалось два пути, и в одном из них они могут найти заблудшую Дейнис. На другом пути они в лучшем случае не найдут ничего, а в худшем найдут свою смерть.       – Вот из этого коридора я пришёл к тебе. Через него можно не идти, – Зейд выпрямился и начал оценивать ситуацию. – Разделимся?.. – без особого желания спросил он.       – Ни в коем случае, – даже не задумавшись, ответила Эмелис.       – Тогда идём вперёд.       Пошли вперёд. Под страхом встретить то, чего они встретить не должны. Этот путь привёл их в роковую комнату, перед комнатой висела надпись с одним словом «Оператор». В ней они обнаружили огромное количество разных мониторов, которые общим стендом висели в центре стены. Какие-то были целы, а какие-то нет. Эти мониторы были соединены с сервером, который тихо и неприметно стоял в углу, иногда помаргивая то зелёными, то красными лампочками. Зейд подошёл к серверу и задумался, проведя рукой по пыльной поверхности.       – Меня настораживает проекция помещений в Эсхатоне. Для большинства из них нет никакого назначения, некоторые пусты и полупусты. Ты не находишь в этом чего-то странного?       Эмелис рассматривала мониторы.       – Зачем нужны эти бессмысленные и длинные коридоры, ведущие в тупиковые комнаты? – продолжила она его мысль. Нас дурят, Зейд.       Ответ девушки Зейда немного испугал, но последний не подал вида.       – Комнаты перестраивает искусственный интеллект. Джон Миллер говорил об этом. И Зейд задумался ещё больше. Но что-то ещё ускользало от их глаз, что-то их дурило и не давало оценить ситуацию с лучшей стороны.       – Сол... ты ведь видел его? – наконец нашла Эмелис нужный момент для обсуждения незнакомца, который прямо-таки пропал и больше не появлялся.       – Гуманоидный робот, носящий маску совы. Я видел его, и говорил тебе о нём в своём сообщении.       – Куда он направлялся? Ты видел его краем глаза или, может, он вступал с тобой в диалог? – допытывала Эмелис.       – Он кинул в меня пару фраз, когда мы впервые встретились. Он рассказал мне о том, что ты в порядке. Но мы с ним почти сразу повздорили.       – И всё? – озадачилась девушка.       – Всё. Я задал ему вопрос о том, кто он такой, но сославшись на то, что у него мало времени, он ушёл от меня, – рассказал Зейд. Он искренне не понимал, почему сейчас они вдвоём не бегут искать Дейнис.       – Зейд... У меня есть одна теория, которую я хочу проверить. Не пугайся. Эмелис приставила пистолет к своему скафандру в направлении виска, и зажмурила глаза. Прежде чем Зейд сообразил, что она собирается сделать, она уже выстрелила. Но выстрела не последовало. Ощущалось всё так, будто во всём Эсхатоне остановилось само время.       – Вышла осечка, – сказала она, и снова выстрелила. И снова осечка. Осечки у таких марок энергетических пистолетов невозможны, только если сами пистолеты не были сломаны.       – Ты что творишь? – подбежал к ней Зейд и выхватил у неё пистолет. – С ума сошла!       – Просто проверила свою теорию. Я, кажется, поняла одну вещь, но расскажу тебе о ней позже. Эта вещь связана с Вечным сердцем и мной. Идём дальше, – сказала она, будто ничего и не произошло. Будто это было нормальным. Она направилась к выходу, а Зейд безмолвно последовал за ней. Он пытался завязать диалог, обсудить эту странную сцену, но она уже погрузилась в свои мысли, и только обронила загадочную фразу.       – Константа не изменится, пока мы не покинем Эсхатон. Держись рядом со мной... Они молча направлялись к другому пути. Пистолет Зейд отдавать не собирался.       – Эмелис! Я в нашей группе главный, слышишь! Ты обязана слушать меня и мои поручения! О себе не думаешь, так подумай о цели нашей операции, – всё сердился он, и в то же время ощущал свою незначительность. Значительна между ними двумя была только Эмелис и её упрямость. А потом поступило сообщение Дейнис о том, что она нашла путь на нижние этажи.