Последний Эсхатон

26 ЧАСОВ ДО ПОГРУЖЕНИЯ

      За окном иллюминатора уже виднелось тусклое светило. Сотни обломков ранее цельных планет пролетали совершенно бессмысленно по всей Солнечной системе. Земля больше не походила на саму себя, коей являлась несколько веков назад. Человечество нашло спасение в космосе на гигантских орбитальных станциях множества звездных систем по всему Созвездию Ориона... Но что-то всё равно не давало людям полностью оставить свою родную планету.       Космический корабль «Ночник» бороздил просторы космоса чуть менее пятнадцати дней. Это была уже вторая модель подобного космического судна, предназначенного для перевозки ряда лиц и их сопровождения, которые должны были спуститься в глубины мёртвой планеты.       Эмелис, член экипажа «Ночника» была девушкой с белоснежными волосами, что только пару лет назад окончила обучение в Межзвёздном Университете имени Циолковского, в специализации исследователя космических простор. Для участия во второй операции по исследованию объекта на дне погибшей Земли её отобрал сам капитан «Ночника». Её мечтой с самого раннего детства было посещение Земли несмотря на то, что в настоящий момент она полностью безжизненна и выглядит несколько иначе, чем раньше.       – Ха! Лежебока. Так и знал, что ты до сих пор спишь и пролёживаешь так много времени без дела, – послышался мужской голос в комнатушке космического корабля. Её каюта представляла из себя уменьшенную версию стандартной каюты для исследователей космических простор – небольшая односпальная кровать, стол, стул, шкаф с чистой одеждой. Исключением из общепринятого стандарта был лишь небольшой аквариум с маленькой золотистой рыбкой, которую ей подарил отец. С огромными трудностями эта рыбка покинула стены Седьмой станции вместе со своей хозяйкой, ибо незаконное нахождение животных на любом из космических кораблей считали контрабандой.       Эмелис долго не спала. Как бы её ни подкалывал коллега, этой ночью она не могла сомкнуть глаз и удалось ей поспать лишь пару земных часов. Перед своей операцией она волновалась как в последний раз в своей жизни.       – Почему ты так весел? Что ты вообще делаешь в моей каюте? – раздраженно спросила она. Её взгляд заставил его нервно перебрать пальцы на левой руке, на которую он облокотился на дверь. Парень неловко перевёл взгляд на золотую рыбку.       – Зашёл посмотреть, чем ты занимаешься. Я постучался пару раз в дверь, но ответа не последовало. Подъем был объявлен около получаса назад и на сегодняшней перекличке тебя не было, вот я и забеспокоился, – мило улыбнувшись, ответил он.       Да. Хоть она и бодрствовала, и слышала объявление, на перекличку она не пошла умышленно. А дверь попросту не хотелось открывать – если бы за ней стоял капитан, он бы без стука нарушил покой девушки, однако, раз в дверь всё же стучались, значит за ней был кто-то из её коллег, которых можно просто проигнорировать. Сегодня у неё было беспокойное настроение.       – Трефор... Я всё хотела тебя спросить... – вздохнув, Эмелис попыталась завязать разговор, но тут же была перебита.       – Ого! Неужели ты наконец запомнила моё имя? – усмехнулся парень в дверном проёме.       Девушка хотела кинуть в него что-нибудь тяжелое, но под рукой ничего подходящего не было. Тогда она просто встала и выгнала парня из её каюты, закрыв дверь под его неодобрительные возгласы. Затем она решила, что справится со своей неопределенной тревогой сама.       – Тебе капитан Картер сказал к капитанскому мостику подойти! Сказал тебе его приказ передать! – в итоге, крикнул парень за дверью и всё-таки оставил Эмелис одну. Она вернулась к созерцанию космоса. Он интересовал её больше, чем любые люди во всей галактике.       Мимо пролетал большой светящийся шарик. Почему-то она заметила его только сейчас. Тонированное стекло иллюминатора позволяло разглядеть его без вреда для глаз.       – Солнце... Так вот какое ты. Я так и знала, что на картинках ты сияешь не настолько ярко, как в реальной жизни...       Привычным Солнцем «это» уже было не назвать. Эта звезда окрасилась в грязно-жёлтый цвет и стала нестабильной в тот же момент, когда на Земле наступил апокалипсис, разделивший историю человека как биологического вида на «до» и «после». Причина такого явления на сегодняшний день полностью не установлена, даже несмотря на то, что с тех пор человечество совершило самый большой скачок в технологическом прогрессе... Однако есть одна теория, из-за которой «Ночник» и отправился в Солнечную систему. Её нужно было проверить и осуществить в реальность, завершить то, что не смогла завершить первая исследовательская операция.       Уже очень давно грязно-жёлтая звезда поглотила Меркурий вследствие увеличения своих размеров. Предыдущие поколения, что выросли в космической пустоте даже и не застали момент, когда Меркурий всё ещё был цел. Сатурн потерял все свои кольца и впоследствии начал терять свою массу, Марс начал нагреваться до такой степени, что вся его поверхность теперь состояла из раскаленной магмы, Уран же в свою очередь достиг температуры поверхности близкой к абсолютному нулю, а все остальные планеты Солнечной системы попросту... пропали. Будто их никогда и не было. Это расценили как самое ужасающее явление во всей вселенной, ибо никто не мог понять, почему за столь короткий отрывок времени солнечная система настолько сильно преобразилась. На это событие смотрели и с точки зрения религии, и с точки зрения науки, но никто в своих доводах так и не добился хоть капли правды в причине такого события.       Подобные аномалии были названы Бурей. Мировые религии предполагали массовый апокалипсис только на Земле, однако он произошёл повсюду в пределах Солнечной системы, когда прошло некоторое время. Затем было установлена, что Буря бушевала уже давно за пределами Солнечной системы, отравив вообще всю галактику, и чудом обойдя созвездие Ориона. К счастью, на момент происхождения конца света человечество уже смогло колонизировать другие звёздные системы в ранее упомянутом созвездии, когда как на Земле остались лишь около трех миллиардов человек. Все они, очевидно, погибли. В страхе и ужасе.       Усталый взгляд устремился на рыбку в аквариуме. Её пестрая чешуя переливалась всеми оттенками золота на свете люминесцентной лампы, привлекая взор на себя. Всегда эта золотая рыбка напоминала Эмелис всё то множество научных статей о Земле, что она читала и изучала. Золотая рыбка являлась для неё чем-то очень прочно связанным с праматерью Землёй. Она давала ей возможность подумать о чем-то более приземленном, мирском и спокойном. Рыбка не понимала ничего в этом мире, а значит повода для беспокойства у неё не было, главным образом для неё было важно лишь время следующей кормежки, и ничего более.       – Наверное, жизнь на Земле была более мирной и радостной, чем жизнь в этом бесконечном космосе, что так сильно ненавидит человека. Но человек, скорее всего, виноват во всем этом сам.       И всё-таки Эмелис не могла долго смотреть в космос. Что-то было в нём пугающее до дрожи костей. Вселенская пустота, скопления звёзд, кластеры, чёрные дыры, звёздная пыль и источник всего мироздания – всё это вечно напоминало человеку что он не самое главное, что есть в этом мире, а человеческий век даже не сравнится с вечной жизнью вселенной. Однако, чтобы у вселенной был шанс для этой вечной жизни, было необходимо провести уже упомянутую ранее, вторую исследовательскую операцию на Земле. Эмелис вышла из каюты и пошла в направлении капитанского мостика «Ночника». Нужно было связаться с капитаном, как говорил её коллега, иначе будут проблемы.       Коридоры в Ночнике были довольно узкие, а сам корабль был компактным и был рассчитан на быстрые перелеты из точки «А» в точку «Б» за пару недель – используя технологии, при которых корабль может двигаться в пространстве на скорости света. Именно изобретение гипердвигателя, позволяющего кораблю двигаться на скорости выше скорости света, и гиперстали, позволяющей выдерживать путешествия на скорости выше скорости света, стали новым этапом человеческого развития незадолго до смерти Солнечной системы. В себе корабль собирал четырнадцать членов экипажа.       Зайдя на капитанский мостик, Эмелис постучала по металлическому столу у входа, дав знать о своём присутствии. Суровый и закалённый собственным опытом мужчина в фуражке и неприятным шрамом вдоль лба, продолжающимся на закрытом повязкой левом глазу, смотрел на космос в панорамном окне. Впрочем, на всём его лице было множество шрамов. Среди приближенных к нему лиц даже ходили байки, что получил такое большое количество ран он от схватки с космическим монстром, которого он уничтожил одним только ножом, но это, конечно, было приукрашиванием. На самом деле он их получил во время схватки с космическими пиратами, во время драки за ценный груз, корабль которых был аж в три раза больше военного корабля, которым он управлял. С тех пор Картер больше никогда не решался вновь взойти на капитанский мостик военного корабля, хотя и одержал победу в неравной схватке и приобрел большую известность в узких кругах среди капитанов других кораблей.       – Пришла. Где ты была во время утренней переклички? – грозно спросил капитан, и не получив ответа, продолжил, так и не поворачиваясь к ней, – Ты ведь понимаешь, насколько в нашем положении важно строго следовать инструкциям и быть сплоченной командой? Когда ты прибудешь на Землю, точно также будешь игнорировать приказы лидера исследовательской операции?       – Понимаю, Сэр. Задержалась, проспала. Такого больше не повторится, – виновато произнесла Эмелис, опустив взгляд на горстку пыли на полу, которую так старательно собирал в одну кучу робот-уборщик размером с маленького ребёнка, чтобы потом за один раз убрать её всю. Робототехника цвела в это время, а искины так и вовсе стали чуть ли не самыми важными элементами любого космического корабля. – Пролетели. Так как тебя не было на перекличке, мне придется пересказать свои слова лично для тебя, – взяв в рот курительную трубку, произнёс Картер. На корабле, конечно, курить было нельзя. Табак капитан тайно пронёс на борт корабля. Он хмуро повернулся к ней, и Эмелис открылся вид на его ужасное лицо. Можно даже подумать, что он был чем-то болен. Он пытался связать несколько слов в одно предложение, не решаясь сказать что-то важное. Эмелис прочитала на его лице одновременно и эмоцию страха, и эмоцию спокойствия. Будораживающего спокойствия.       – Шанс на возвращение на «Ночник» с Земли равен менее сорока двух процентов. Искин «Ночника» ежедневными расчетами выдавал самые различные прогнозы по тому, что может случиться с исследовательской группой и тобой на Земле. Скажи мне, не поменяла ли ты своё мнение и не угас ли твой энтузиазм к посещению этого ужасного места?       Она усмехнулась, когда речь зашла о некоем процентном шансе на возвращение на «Ночник».       – Нет, Сэр. Даже если я умру ещё в стратосфере, я всё равно буду рада увидеть Землю такой, какая она есть сейчас.       – Ну-с... В стратосфере вы точно не погибнете, а вот как только вы начнёте погружаться в океан... Да поможет вам наш бедный бог.       Капитан снова повернулся к Эмелис спиной, уставившись на космос. Девушка отвела взгляд от робота и тоже устремила взгляд в пучину космоса, о чём-то задумавшись.       – Бог нас покинул, если вообще существовал до этого момента. Человечество должно рассчитывать только на собственные силы.       – Сильное заявление. Ваше поколение даже слишком холодно относится к жизни. Понимаешь, я поклялся твоему отцу, что ты вернёшься в целости и сохранности на Седьмую станцию... Потому я и могу надеяться только на существование высших сил, – затянув трубку, сжав кулаки и выпустив дым в потолок, произнёс капитан. Устройство в вентиляции всосало его и выпустило в космос через шлюз.       – С нами всё будет в порядке. Просто нужно чуть побольше отдохнуть перед погружением на океанское дно и дальнейшим исследованием Эсхатона... Ради человечества, – последнюю фразу произнесла она очень воодушевленно и фанатично.       – Возвращайся к своим делам и отдохни. Завтра мы уже будем около орбиты погибшей Земли. Тетта подготавливает модуль, в котором вы погрузитесь в океан, и надеюсь, в котором вы вернётесь на «Ночник», – кашлянув, произнёс Картер. Эмелис пошла обратно в свою каюту, когда капитан сел за пульт управления, открывая канал связи с Третьей станцией. Она была готова на любые подвиги, пока верила в себя и важность своей миссии.

16 ЧАСОВ ДО ПОГРУЖЕНИЯ

      С каждым часом «Ночник» приближался всё ближе и ближе к Земле. Девушка прекрасно могла разглядеть ужасное состояние бывшей родины всего людского рода. Земля уже не представляла из себя голубой шарик с пышной растительностью... Теперь это словно было подобие самого настоящего ада. Желчь Земли вырывалась на поверхность, приводя в движение тектонические плиты и вызывая глобальные землетрясения и наводнения. Все облака были тёмно-серого цвета, и из-за большого количества вредных веществ в атмосфере даже воздух стал ядовит. Ледники растаяли давным-давно, а вода затопила все континенты так, что слова о «голубом шарике» теперь играли новыми красками. Вот только вода погибшей Земли совсем не была голубой. Она была алой, как сама кровь. Да и нельзя было отныне называть эту субстанцию водой – в ней погибал каждый доныне известный живой организм. Всё выглядело даже слишком пугающе, но Эмелис боялась неизвестности лишь на половину, ведь благая цель миссии оправдывала любой риск. И стремление познать одну из самых величайших тайн вселенной тоже вдохновляла её думать только о хорошем. Алые, почти багровые океаны манили заглянуть в них, и девушка этому искушению поддавалась охотно.

10 ЧАСОВ ДО ПОГРУЖЕНИЯ

      Еда в кафетерии была ужасно однообразна и невкусна, но только там можно было ненавязчиво с кем-нибудь пообщаться. Эмелис сидела за одним столиком со своей коллегой и давней подругой Дейнис, которая тоже была исследователем космических простор, правда с упором на техническую и инженерную часть миссии.       В дальнейшем, после долгого дня отдыха перед неизбежным и манящим, светловолосой девушке всё-таки удалось заснуть. Причина её бессонницы так и не была установлена, но по крайней мере она была довольно вынослива для того, чтобы совладать со своей усталостью. Сон был беспокойным – то и дело снились всякие кошмары без особого контекста. Всё-таки она немного волновалась, пусть и рассчитывала на свою команду.

34 МИНУТЫ ДО ПОГРУЖЕНИЯ

      Эмелис готова с минуты на минуту встретиться с краем праотцов. Модуль для погружения под воду представлял из себя переработанный вид капсулы, служащей для экстренного спасения из «Ночника» по какой-либо критической опасности, от которого и пришлось отказаться из-за нового модуля. Он сконструирован специально так, чтобы выстоять любой тупой удар по своей внешней части – пока цел его корпус, модуль способен выдержать любое океанское давление, потому было очень важно перед его запуском осмотреть его на наличие любых повреждений. Бортпроводник Тетта и пара его помощников буквально сдували с него пылинки, ведь от этого модуля зависело безопасное погружение команды под воду, а также её безопасное возвращение на «Ночник» после выполнения основной цели операции.

11 МИНУТ ДО ПОГРУЖЕНИЯ

      – «Левиафан». Так решили назвать эту разработку на Третьей станции... – толковал Тетта с умным видом, когда около модуля собралось пятеро человек, в числе которых была и Эмелис. Все они одеты в гидрокостюмы, похожие на костюмы аквалангистов, когда Земля ещё не погибла и все океаны были заполнены обычной водой. Такой гидрокостюм изолирует человека от пагубного воздействия алой воды и высокого давления на дне, как и сам модуль «Левиафан» во время выполнения операции по исследованию Эсхатона.       Гидрокостюм оснащён системой эхолокации, поддержкой комфортной температуры его носителя, энергетическим пистолетом для экстренных ситуаций и внешним интерфейсом. Окрашен он был в белый цвет с фиолетовыми полосами, идущими от изголовья скафандра к ступням. Вместо привычной маски аквалангиста для подводного времяпровождения гидрокостюм имеет скафандр, как у ранних прототипов космонавтов до гибели Земли. Самой интересной его особенностью является синтезирование кислорода даже из подводной среды с алой водой, так что человек может находиться в нём сколько угодно времени. Однако костюм не нравился Эмелис – мало того, он был слишком узок и был неудобен, так и его белый окрас в некоторых культурах означает смерть...

2 МИНУТЫ ДО ПОГРУЖЕНИЯ

      Эмелис зашла в кабину модуля и села за первое попавшееся кресло, а затем пристегнулась. В ней уже сидел Зейд – лидер исследовательской операции, парень с опущенными веками и ярко-зелеными глазами. Он одобрительно кивнул головой на приветствие Эмелис, и пристегнулся тоже. За светловолосой девушкой в модуль прошел мужчина тридцати пяти лет с густыми бровями и квадратной формой лица. Он был самым старшим в этой группе.       – Не забудь пристегнуться, – сказал Зейд, даже не посмотрев на Тау. Мужчина кашлянул в кулак, выражая своё презрение к Зейду. Между ними определенно есть какая-то непонятная Эмелис вражда, которая появилась ещё во время прохождения специального курса подготовки к исследовательской операции на Земле.       В тот же момент в модуль заходят ещё двое коллег Эмелис: её подруга Дейнис и амбициозный паренёк Трефор. Они, как и все остальные коротко друг с другом приветствуются, и располагаются на оставшихся креслах, затем пристегнувшись.       Команда была уже в сборе. ИИ-ассистент «Левиафана» терпеливо считал секунды до отсоединения модуля от космического корабля. Он дошел до нуля, и модуль активировал реактивные двигатели, очень быстро направившись в какую-то определенную точку Земли на месте бывшего атлантического океана.

19 СЕКУНД ДО ПОГРУЖЕНИЯ

      Поверхность океана уже виднелась за иллюминатором. Огромные волны, не успокаивающиеся уже несколько столетий, казалось, поведали всю агонию этого мира. Свет погибающей звезды почти что слепил глаза – её яркое свечение лучше всего можно заметить именно с Земли, нежели чем просто из космоса. И даже тонированное стекло не помогало спастись от такого яркого светила. Из космоса Солнце светилось гораздо тусклее.       – Внимание! Критическая ошибка! Что-то глушит сигнал, передаваемый модулю от «Ночника»! – внезапно оповестил искин модуля.       Модуль начал хаотично вилять в воздухе, а затем одна из гигантских волн накрывает его кровавым одеялом. Все действия развивались даже слишком быстро. Системы пищали и ИИ-ассистент не переставал говорить обо всё новых и новых критических ошибках в программе «Левиафана», а впоследствии он и сам вечно замолк, выводясь из строя.

МОМЕНТ ПОГРУЖЕНИЯ

      Никто не успел и среагировать, как вдруг модуль начал стремительно опускаться в глубины океана. Словно какой-то магнит притягивал его всё глубже и глубже под воду.       На высоких скоростях он буквально прорывался сквозь весь океан, идя ко дну. Погружаясь на дно алой бездны.       Экипажу оставалось лишь крепко держаться за поручни и надеяться на то, что корпус модуля всё-таки сможет выдержать все эти испытания, что подготовила для него эта планета. За окном модуля всё совсем кроваво-красное. То, что алая вода до сих пор не попала в корпус, свидетельствовало о том, что «Левиафан» действительно способен защитить экипаж глубоко под водой.       Медленно отходя от шока, Эмелис заметила, что сидящий напротив неё Трефор неестественно наклонил голову в пол, пока из его носа шла тонкая струйка крови. Казалось, что он не дышал.       – Трефор без сознания! – крикнула она, снимая с себя ремни безопасности. Она побежала к парню, пытаясь не упасть на пол от тряски, пока модуль все еще опускался на дно.       – Сядь обратно! Упадёшь! – кричал Тау уже ей, широко открыв глаза от удивления и ужаса.       Эмелис в спешке проверила пульс парня и замерла. По всему её телу пробежала волна мурашек, а лицо побледнело. Она медленно отошла от него под вопросительные взгляды других своих коллег.       – Что с ним? – испуганно спросила Дейнис.       – Он мёртв. Пульса нет, и мозг не функционирует, – заключила Эмелис, связавшись с его гидрокостюмом по внешнему интерфейсу. Как бы не веря ей, или не веря в страшный рок судьбы, остальные также связались с гидрокостюмом Трефора, и убедились в его смерти сами. Все, кроме Зейда. Он знал, что Трефор погиб.       Гробовая тишина. Никто не смог как-либо отреагировать на внезапную смерть товарища. В такой ситуации главное сохранять спокойствие, хоть и через силу. Было непонятно только то, почему же Трефор так быстро умер, а самое главное – из-за чего?       – Подождите! Как только мы вошли в атмосферу Земли все системы начали барахлить, начал мигать свет и отключился искусственный интеллект «Левиафана»... – задумчиво, пытаясь отвлечься от этой ситуации, начала рассуждать Эмелис, в уме находя разумное объяснение этому страшному событию.       – К чему ты клонишь? – спросил Зейд, концентрируясь на происходящем.       – У Трефора ведь был в мозгу... имплант для расширения памяти. Что-то отключило все механические системы на Левиафане, а значит отключило и системы в имплантах. Ни у кого кроме него одного в нашей группе больше имплантов нет, – продолжила девушка.       – Эсхатон, – внезапно умозаключил Зейд. Он доволен собой и своими знаниями, хотя этого не показывает, тем более в такой ситуации. На его лице появилась еле заметная кратковременная улыбка, которую он тут же подавил, и возвратился к своему безразличному и пустому взгляду на мир. Меньше всего сопереживал первой потере товарища именно он.       Кто-то досадно вздохнул, пока все остальные, кроме задумавшегося Зейда, в мёртвой тишине переглядываются друг с другом в полном оцепенении. Худшее, что могло случиться в данный момент, уже случилось. Эмелис вернулась на своё место и пристегнулась.       Тем же временем за иллюминатором стояла кромешная темнота. Лучи погибшего солнца не достают до таких глубин. Однако чем ниже погружался «Левиафан», тем больше рассеивалась непроглядная тьма. Совсем близко показалась гигантская, слабо светящаяся пирамида, что и именуется Эсхатоном – наследием погибшей Земли, причиной скорейшего последнего конца всей вселенной, тюрьмой для жизни и сознания.       Снаружи промелькнула чья-то огромная фигура, которая ударила «Левиафан» о его верхнюю часть. Неподготовленные к такому контакту исследователи ужаснулись, с замиранием сердца наблюдая за хаотичными движениями огромного тела в мёртвом океане.       Последнее, что увидела Эмелис перед тем, как потерять сознание от острой боли в области сердца – огромный, кровавый глаз, смотрящий прямо на неё в иллюминаторе модуля. И мир превращался в абсолютную пустоту, пока исчезали все звуки, цвета и чувства. Исчезали, стирались рамки времени и пространства. Ничто не имеет значения с этого момента.