Там, где опаляет небо золотисто-розовый рассвет

— И тут они все выбегают на нас, штук пятьдесят, не меньше, еле оторвались… — Клементина откинулась на спинку дивана, немного скользнув вниз и приподняла козырёк кепки. Чаинки кружились в водяном вихре, каждый раз, когда робот разгонял их чайной ложкой от скуки. Все эти бои и приключения, о которых заворожённо рассказывала его подруга, не вызывали схожего воодушевления. Возможно, Момо был бы смелее в эпицентре событий, но проверять это как-то не хотелось. Да и вряд ли получится, ведь, бо́льшая часть врагов была уничтожена с открытием купола. Несколько часов назад отступила вечная тьма, покрывавшая город, только многие не готовы сразу принять новый мир. В отличии от непреклонной Клэм, Момо их во многом понимал. Некоторым просто требуется время. Луч света из открытого настежь окна был постепенно съеден необъятной тенью. Сложно привыкнуть к живому изменяющемуся небу, к тому, каким всё стало быстрым. Тени или свет, что перемещаются по стене противоположно солнцу, Момо готов был наблюдать за этим вечность. — Из Мидтауна крыша, казалось, так близко, ты бы видел. Когда она складывалась были видны механизмы. Любуясь мечтательным выражением лица Клементины, Момо представлял в отражении её экрана как заходили друг в друга гигантские плиты, как они медленно двигались к круглым краям, идеально заполняя пустоты. — А за ней… — Она будто вдохнула побольше воздуха, чтобы на выдохе произнести лишь слово: — солнце. Как по команде, звезда вышла в небольшой просвет между тучами и вновь её свет залил всё вокруг. Клементина прикрылась кепкой и взглянула на собеседника. Момо так красив под назойливыми лучами; когда опадает на монитор и блестящие пластины тень в мелкую крапинку, словно сотни солнечных зайчиков, затмевающих даже яркость экрана. Это дополняло его «гавайский» образ, сразу вспоминалась картина с ослепляюще белым песком на пляже и холодной тенью на нём от пальмы. В комнате вновь резко потемнело, что напомнило девушке о том, как прекрасное небо вновь загородили урбанистические пейзажи, а после отвратная канализация. Впрочем, это были оправданные жертвы, ведь, увидеть, как жители робовейника с неприкрытым ликованием и гордостью смотрят на гигантские системы облаков, пытаясь узнать в них знакомые образы, наполняло Клэм истинным счастьем. Задержаться там надолго не представлялось возможным, ведь, предстояло ещё и пройти в трущобы. Она думала, всё будет иначе. Момо даже не понимает, насколько горько видеть старый уклад жизни под новым небом. Такие контрасты между разными уровнями приводили в ярость. Клеа ожидала быть героем, но в глазах местных так и осталась аутсайдером. Рассказ о борьбе с остатками Зурков, спрятавшихся от ультрафиолетового излучения в глубинах подземелья, быстро настроил Клэм на иной лад. Пусть, Момо чаще, чем обычно отвлекал бесполезными вопросами, всё шло гладко и она даже раздумывала, как покинет посёлок сегодняшним вечером, но вдруг далеко-далеко прогремел неистовый грохот, будто несколько огромных валунов скатились с горы. Клеа тут же обернулась, уставившись в окно. Момо тоже боязливо посматривал на угрожающе чёрное небо и вспышки в глубинах облаков, пока его подруга перелезла через спинку дивана и подошла ближе, открывая себе больший обзор на происходящее снаружи. Внизу слышался балаган переполошённых от неизвестного звука роботов, впрочем, зевак быстро разогнал холодный ливень. По крышам стучали сразу крупные капли, делая предметы на несколько тонов темнее. Высунувшись в окно, Клэм протянула руку. Пальцы дёрнулись как клавиши пианино от ударивших по ним капель. Она заворожённо наблюдала за этим, пока её не прервал второй раскат грома. В этот раз удалось разглядеть яркую нить молнии на горизонте. Такие вспышки назывались зарницами и обычно говорили о далёкой грозе. Робот грустно наблюдала за этим, сидя в безопасном укрытии. Растерев воду между пальцами, она вдруг загорелась сумасшедшей идеей. Момо вряд ли успел бы отговорить подругу от странного поступка, поэтому лишь молча наблюдал, как Клэм открывает балконную дверь и выбегает навстречу опасности. Несмотря на страх, бездействовать не хотелось, поэтому он вышел за ней, но только чуть свешивался с перил. В густом тумане купалась безумица, осмелившаяся выйти на улицу во время грозы, без страха быть поражённой молнией. Без страха. Перед новым миром природы и разрушительных стихий. Просто желание раствориться в этом, принять и никогда-никогда не расставаться. Клэм чувствовала, будто внутри раскрываются лёгкие, будто непокорное железо колет от грубых капель, словно самую настоящую кожу, будто она ощущает тяжесть намокшей кепки и шарфа. Нечто неизведанное, непокорённое, то, что никогда и не покориться, можно только отдаться этому, жадно хватая столько, сколько не сможешь взять. Корпус осветило сияние молнии и датчики оглушил рокот грома, всё так же сильно пробирающий до самой матрицы. Дождь усиливался, шквалы ветра почти сбивали с ног, но Клементина всё стояла, раскинув руки. Вода затекала под обшивку, тело начало подрагивать от холода. Уже более уверенно она шла вперёд, снова назад, оглядывая всё вокруг. Уловив взглядом пустой балкон, она мысленно цокнула, думая, что Момо вновь испугался. Он правда боялся, но скорее за судьбу подруги, поэтому прямо сейчас пытался отрыть в кладовой тёплые вещи. Момо не был большим любителем Арктики, поэтому не ожидал найти у себя дублёнку. Несколько раз встряхнув её от пыли, робот поплёлся к выходу. Выхаживая по крыше нескончаемый хаотичный узор, Клеа вдруг останавливается, чувствуя, как дождь барабанит по обшивке лишь тонкими иглами. Ноги странно гудели, а внутри всё не на месте. Поддавшись очередному потоку ветра, что окатил ледяной волной, робот хотела было вновь поднять руки, но вдруг, на плечи легла тяжёлая куртка, огибая неровный холмик намокшего шарфа. Момо развернул подругу к себе, непривычно строго глядя на Клэм и прикрывая её монитор своей шляпой. Он не понимал эту блаженную улыбку, когда тело находится на грани. Безрассудный поступок может стоить ей здоровья и Момо совершенно не хотел проникаться им, а лишь скорее увести девушку домой. Клементина взялась за краешек одеяния и протёрла уголок его экрана, оставляя яркие трёхцветные полосы. Новый приступ дрожи отвлёк её, рассеивая путаницу в мыслях. Крепче вжавшись в дублёнку, она повернула монитор в сторону тонкой светлой линии неба, где уже кончилась гроза. Следом стали видны, словно осязаемые, лучи солнца, исследовавшие землю и даже по бетонной стене вдали разлилось нечто тёплое, блестящее, стекая вниз, будто поток воды. Момо притянул девушку к себе и сам посмотрел в ту сторону, пока Клеа ёрзала по сырой ткани халата и прикрывалась от дождевой мороси краями дублёнки.

.✧･ﾟ: 彡·.°

Момо вздрогнул от резкого шипения жидкости на корпусе, остатки которой стекали вниз, огибая руку. Профилактика от образования ржавчины было необходимой затеей, так же, как и постельный режим. Вопреки всем прогнозам, на следующий день заболел именно Момо. Валяясь на диване в отвратном настроении, он то и дело ворчал что-то сам себе и поглядывал на мир снаружи. Благо, мрачное самочувствие скрашивало присутствие Клементины, вынужденное, как ему казалось. Но то, что она ухаживала за ним, сложно недооценить. Сама Клэм расценивала это как долг. Помощь друзьям всегда в приоритете, хоть она мало когда отказывала при этом своим интересам. Сегодня был такой случай. Утром Док созвал небольшую группку заинтересованных роботов и они договорились все вместе отправиться на поверхность в ближайшее время. Девушка тут же хотела сообщить об этом Момо, но застала его в состоянии, не очень располагающем к вылазкам. А ведь хотелось выйти в аутсайд всем вместе. Наконец, пройтись по земле, не видавшей разлуки с солнцем, гулять под тенью огромных деревьев неизвестной породы, бродить вдоль реки, всматриваясь в переплетения потока. Смотреть так далеко, что сама планета загибается в полусферу, и туда вдаль убежать. Бежать, на сколько позволят ноги. Пока мокрая трава оставляет тёмно-зелёные полосы на щиколотках, пока далёкая звезда нагревает корпус, пока ветер срывает головные уборы, тёплым потоком обвивая тело. Бежать к новой жизни, к мечте, к спутникам и сияющим облакам. Бежать туда, где опаляет небо золотисто-розовый рассвет.