𝕰𝖝𝖙𝖎𝖓𝖌𝖚𝖎𝖘𝖍𝖊𝖉 𝕾𝖔𝖚𝖑

Люблю тебя, Петра творенье, Люблю твой строгий, стройный вид, Невы державное теченье, Береговой её гранит, Твоих оград узор чугунный, Твоих задумчивых ночей Прозрачный сумрак, блеск безлунный, Когда я в комнате моей Пишу, читаю без лампады, И ясны спящие громады Пустынных улиц, и светла Адмиралтейская игла... ×А.С.Пушкин

      За широким столом, уставленным разными кушаньями, сидело трое. Они казались какими-то печальными, отчуждёнными, словно были чужие. Самый младший робко встречается взглядами со старшими. Самый старший, молодой аристократ в чёрном одеянии, расшитым золотом, в коим он выглядел как вампир, внимательно осматривал свои руки в чёрных перчатках. Он чуть сщурил свои жёлтые глаза и вздохнул, нахмурив брови. Взгляд с напряжённого главы братства перешёл на среднего. Бедный «белый вампир», казалось, прирос к стулу, ибо он сжался в него всем телом, стиснув в руках его ручки и упорно устремляя голову вниз, словно рассматривал носки своих натёртых до блеска сапог. Он молчал. Всегда молчал и ничего не говорил, хотя мог, но пользовался этим очень редко. А потом младший перевёл взгляд на воду в стакане напротив себя. Он выглядел точно так же, как и самый главный из всех, кто сидел за этим столом. Но только он был не взрослым парнем, а мвльчиком-подростком. И он первым решает нарушить тишину, заговорив на чистом немецком:       — Братец Аид...       Аид поднимает голову и косится на него.       — Да?       — Что-то случилось? Вы с Аполлоном выглядите... Напряжённо...       Беловолосый, услышав своё имя, дёрнулся и испуганно огляделся. Но ничего не увидел. Повязка на глазах мешала что либо увидеть. Поэтому Аполлон с озадаченным видом повернулся в сторону Алексея.       — Нет-нет, всё хорошо! — Лёша сразу попытался успокоить среднего.       Аполлон поджал губы и кивнул. Аид вздохнул, поднялся, от чего стул мерзко скрипнул, и подошёл к среднему, заключив его в свои объятия. То-ли от тепла, то-ли от чувства защищённости, но немой вцепился в сводного брата мёртвой хваткой, вздыхая. Аид погладил его по голове, а потом подозвал Лёшу. Как только тот подошёл, его тоже заключили в объятия.       — Скоро всё закончится, скоро всё будет хорошо... — пробормотал Аид, прикрыв глаза.

***

      — Ммм... Не знаю...       Лёша встрепенулся. Голос сводного брата он слышал слишком редко. Но он был мягким, живым, певчим.       — Думаю, виолончель - это не твоё. Ты скрипач, Алексей. Очень хороший скрипач.       Рука в перчатке ласково прошла по голове Лёши. Аполлон улыбнулся. Он мягко погладил его по макушке, а потом притянул к себе и обнял.       — Мр-р-р... — Лёша замурчал и обнял брата.       Внутри колыхнулось сочувствие. Ему было жаль брата. Аполлон ослеп из-за неудачного ритуала, когда пошёл наперекор отцу, когда решил стать «самостоятельным» прорицателем в семнадцать лет, за что поплатился зрением. Немым он был от рождения, говорить научился через силу, через боль.             •❅─✧❅✦❅✧─❅•       — Е-Е-Е-Е-ЕХА-А-А!       Уран съехал вниз по склону горы. Из-под его ног вылетела снежная пыль. Горы охотно разнесли его крик, удвоив, распространив по округе. Тайга, росшая у подножия и окружавшая большой пустырь, растянулась белым полотном. На её полотне было только одно тёмное суетливое пятнышко. Олень?       Уран сщурился и пошёл по снегу, проваливаясь по колено. Он кое-как сумел встать, а после поскользить по снегу.       Тёмным пятнышком был не олень, не деревце, не ещё что... А мальчик. Мальчонка лет четырёх, закутанный в медвежью шкуру с белыми волосами и серыми глазами. Он дрожал от холода и плакал. Его душа была странная — не ясно, что это за создание. Ясно одно — смесь ырки и ещё чего. Но сейчас Вендиго было не до этого. Он поднял мальчика на руки, закутал ещё и в свою меховую накидку, подхватил сумку и пошёл обратно. Ему было не холодно идти в одной только меховой накидке, а вот без неё - неприятно.

***

      — Аид! Тащи чего горячего!       Паренёк засуетился, побежав исполнять приказ отца. Тот же положил комок на сено, устланное шкурами и служившее кроватью, и стал осматривать горного найдёныша. Тот лишь посмотрел на свои руки, а потом протянул Урану его накидку.       — Ну, скажи что-нить, мелкий, — Вендиго погладил его по голове.       Мальчик сщурился и жестом объяснил, что не умеет говорить. А вот шипеть - умеет. Он зашипел, когда пришёл Аид с горячей едой и тёплым «одеялом», нагретым над костром.       — Ого, да он борзый! — Аид протянул ему одеяло.       Найдёныш осторожно его забрал и укутался в него, довольно ухнув, когда почувствовал тепло.       — Да. В порядке с ним всё, — Уран погладил Аида по голове.       Тот осторожно протянул беловолосому жареную зайчью грудку. Видно, тот так изголодался, что вцепился в этот кусок мяса и с урчанием принялся его жевать.       — Пап, а как его зовут?..       — Нe знаю, Аид, не знаю...       — Давай его Аполлон назовём?       — А почему Аполлон?       — Ну... Глаза красивые. Да и выглядит необычно. Я таких людей не видел...       Уран заулыбался.       — Ну хорошо. Аполлон, так Аполлон.             •❅─✧❅✦❅✧─❅•       — Поль...       — М?       — А тебе можно будет вернуть зрение?..       Аполлон засмеялся.       — Смысл возвращать то, что уже есть?       — То есть?.. — Лёша оторвался от брата и удивлённо взглянул на его повязку.       Аполлон с улыбкой снял её. Его ясные серые глаза сияли каким-то лукавым огоньком во взоре.       — Ужас, какой же ты лохматый... — пробормотал он, смеясь.       — Но... Как?..       — Обратный ритуал. Полезная твоя книжка, признаю.

「11 ноября 1939 год」

      — Только не это! Ваза со звоном разбилась о стену и, разлетевшись на тысячу осколков, хаотично разбросала их по полу.       — ЧТО УГОДНО, НО ТОЛЬКО НЕ ЭТО!       Лёша сжался в комок. Аид, доселе спокойно читавший книгу, глянул на него и изогнул бровь.       — Алексей? — позвал он.       — А?..       — Что-то случилось? — старший притянул брата к себе и обнял одной рукой, сызнова углубившись в чтение.       — Что такое с Аполлоном?.. Он такой... Злой...       — Ах, это... Не бойся.       — Но... Что с ним такое, братец Аид?..       Аид захлопнул книгу, заложив её пальцем. Он задумчиво нахмурился, подбирая слова.       — Понимаешь... За него собираются отдать замуж одну девушку...       — А что тут такого? Это ведь способ спокойной напитаться душой ещё лет на пятьдесят!       — О, нет... Этот так не работает, Лёшик... — раздался голос за спиной.       Беловолосый сел в кресло напротив них. Вид у молодого аристократа был ужасный - он весь растрёпан, руки в порезах, очевидно, разбил что-то. Левый глаз дёргается. Аполлон сильно стиснул челюсти.       — Почему, почему, чёрт побери, именно я?! — зарычал он.       — Потому что ты понравился этой расфуфырке-барыне, — отозвался Аид, исподлобья посмотрев на сводного брата, словно изучая его.       — ЧЕМ, ЧЕМ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ?! Я НЕМОЙ ДЛЯ НИХ, ЧТО ЕЙ ВО МНЕ ПОНРАВИЛОСЬ?!       — Не кричи, я тебя прекрасно слышу. Я и сам не знаю, — старший положил ногу на ногу и чихнул. — О, правду сказал...       — Гх... Ненавижу...       — Что ты там ненавидишь, Поля?       — Род людской... Так бы и поубивал...       — А потом бы и сам помер, ибо душу с кровью высасывать не у кого.       Лёша всё же решился подать голос:       — Поль...       — М?       — А разве... Разве ты не можешь просто после свадьбы забрать её душу?..       Аполлон задумчиво вздохнул. Он зачесал рукой волосы назад, но они снова улеглись в прежнее положение.       — Понимаешь, Алексей... Люди - это сосуды. Брак - печать. Клятва и помолвка - узы. А её клятва - трубки. Если я женюсь на ней, то подпишу себе смертный приговор. Помолвкой и клятвой я свяжу узы, что приблизят ко мне сосуд. Она своей клятвой протянет мне трубки, но клятва даётся после свадьбы и печать не даст возможности насыщаться душами других людей. Даже если она помрёт, эта система будет работать. Я заключаю контракт с её душой на таких условиях: она мне душу и кровь, но я не могу более насыщаться для поддержания жизни другими людьми. Я буду медленно умирать вместе с сосудом, впитывая её душу. А когда от души ни черта не останется - сосуд треснет и расколится. Вместе с ним помру и я, прожив мерзкую рутинную людскую жизнь... Фе... — беловолосый поморщился, словно разжевал лимон.       — Оу... Поэтому ты и не желаешь жениться?       — Именно. Хотя чего греха-то таить? Она мне не нравится, — Аполлон криво усмехнулся.       — Надо что-то делать. Иначе дело не двинется с мёртвой точки. Значит... Жениться не вариант, отказать нет возможности... — Аид нахмурил брови.       — И что нам делать?..       — Не паникуй, Лёша. Что-нибудь придумаем, — Аполлон, воодушевлённый тем, что наконец выговорился, откинулся на спинку кресла.       — Можно инсценировать смерть, — предложил Аид. — А после кануть в воду, ну, к Отцу.       — И что ты предлагаешь?       Аид коварно заулыбался. Жизнь в Петербурге и его знатно достала, поэтому этот вариант был идеальным.       — Есть одна идея...

***

      Серебристая шпага со звоном упала на пол. Аид с рыком вцепился в руку. Больно.       «Чёрт, чёрт, чёрт... Надо быть осторожнее... Ммм... Болит, сука...»       Постепенно стало тяжело дышать.       Пожар.       «Неплохо!»— мысленно со злорадством зарычал Аид.       Его гениальный план был таков - поджечь своё же поместье. Ну а что? Следов не останется, трупы никто не опознает... Красота. Конечно, он надеялся, что всё разгорится тогда, когда они будут уже за пределами града Петра, но... Ничего страшного.       — Алексей! Где Аполлон?!       Мелкий подхватил книгу и подбежал к старшему.       — На улице! Побежали!       За спиной упала горящая балка. Огонь жадно пожирал поместье «немецких» аристократов. На следующий день уже весь Петербург будет знать, что в пожаре погибло семейство Вульферов.       Аид вылетел в сад. Аполлон, растянувшийся на дереве, стёк с него и прошествовал к братьям.       — Ну наконец-то! — воскликнул он, вскинув руки.       — Пошли, — Аид сщурился и первым покинул Территорию.

「Наши дни」

      — Вот так и погибла та семья аристократов.       — Отлично! Пять!       Лёша смущённо прошёл на своё место. Учительница истории редко кого хвалила на уроках, а тут его расхваливала направо и налево.       — Скажи, Волков, откуда ты это так хорошо знаешь?       — Мне брат рассказывал, — отозвался с задней парты девятиклассник.       — В таком случае, передай своему брату, что он очень хороший историк!       «Да у нас тогда семья историков!»       — Вы можете это ему лично сказать. Мой брат — Аполлон Уранович, — откликнулся Лёша.       — Передам, пожалуй.       Лёша усмехнулся. Вот и халявная пятёрка. А ведь он просто рассказал кусочек своей биографии...