Круги моего личного ада.

Черные, как крыло ворона, волосы. Глаза темнее ночи. Ты сидишь на теплом песке, еще хранящем тепло солнца, поджав колени. Темно-красный закат попал в плен твоих глаз, ты смотришь на него так пристально, будто боясь что-то упустить. Синие волны стараются ближе подплыть к тебя, чтобы обратить на себе твое внимание. Ветер осторожно касается твоих волос. Взгляд твой печален, в нем за триста лет не появлялась и капли радости. Казалось, никто не страдал столько, сколько ты. Кроме печали, боли и сожаления нельзя было увидеть в черных глазах. Сейчас ты настоящая. Сейчас ты снова нашла свое лицо среди тысячи масок. Вот такая ты, безумно уставшая, задумчивая, потерянная, спокойная, не своя. Таков твой истинный облик. Как же ты изменилась. Где те длинные каштановые волосы, переливающиеся на солнце? Где те карии глаза, излучающие все силу добра? Где та улыбка, способная поднять с колен? Где тот бархатный голос, полный уверенности? Сколько я уже себе задаю эти вопросы? Почему, зная ответ, я надеюсь услышать что-то другое? Как я устал задавать вопросы и не получать на них ответов. Как же я устал смотреть на тебя. Как же я устал видеть в тебе душу. Ее ведь нет? Ты ведь ее продала. Провожаешь солнце грустным взглядом и поворачиваешься ко мне. Ты давно заметила моей присутствие, но тебя не хотелось отрываться от созерцания заката. Я никак не могу понять, что в твоих глазах. - Знаешь, что самое противное в том, что ты Демон? - надломленным голосом тихо произносишь ты. - И что же, Марго? - спокойно, стараясь скрыть все, что чувствую, спрашиваю я. - Самое противное, что стать Демон, не значит продать душу. Иногда она остается. И стать Демоном, не значит лишиться прошлого и забыть все, что было в нем. Еле живую душу терзают воспоминания, они ее убивают, но ее нельзя убить. Когда ты делаешь что-то плохое, она, словно в агонии, мечется, кричит. Будто ее подняли над огнем и постепенно отпускают вниз. А она знает, что не умрет, знает, что ничего не забудет. Ее так хочется снова стать чистой- Марго горько усмехается, - Увы, слишком много шрамов. Она молчит. И я не смею произнести ни слова. Она не закончила, я должен ее выслушать. Ей это нужно. - Говорят, Ад - это, когда ты выключаешь мобильник, чтобы отдохнуть от всех, а когда включаешь, понимаешь, что тебя никто не искал. В какой-то степени это правда. Но мой Ад - это знать, что сколько бы я не старалась, сколько бы боли не терпела, тебя все равно. Тебя так же, как и мне, когда Агнесса говорит, что они моя семья, они меня примут. Абсолютно никаких чувств. Мне уже не страшно от того, что они не помогут, надо будет, подставят, поиздеваются. Это не больно. А вот слышать "Жалость" - это больно. Но больнее произносить: "Ненавижу", знаю, что это ложь. Я не знаю, что это значит. Любишь ты меня еще? Или нет? Неужели в твоих глазах столько печали, потому что душа еще жива? Глупый вопрос. Тот у кого нет душу не может огорчаться. Просто нечему. - Марго, знаешь, в чем особенность Ада? - В чем? - Ты можешь гореть в нем, находясь в Раю. Через долгое время молчания ты поднимаешься и подходишь ко мне. - Нет, милый Ян, его особенность в том, что его не существует, но все свои поступками, так доводят себя до сумасшествия, что начинают в нем гореть. Обидно, что горит душа, горит счастье, но тело почему-то не горит. И существование не заканчивается, когда жизнь еще прошла. Если бы мы тогда не поступили бы так, как поступили. Если бы не эта книга, если бы не мой страх, если бы не наша гордость, если бы не твое упрямство, если бы не моя обида, все было бы по-другому. Я тебя предала, но ты предал меня раньше. Мы все упустили, Ян. Я знаю. Она права. Она и сейчас боится, мы и сейчас гордые. Марго сдерживает слезы, желая оставаться сильной. Она разворачивается, чтобы уйти и больше никогда не показывать себя настоящей. А я не смотрю ей в след. Я произношу не своим голосом, даже с мольбой и надеждой, зная, что она еще здесь: - Может тогда забудем про особенности Ада и вместе вернемся в Рай?