Rues ensoleillées.

Алёна оглядывается на зеркало проходя мимо, платье и кожанка — хорошее сочетание, сумка тоже ничего. Позже оправляет волосы перед входом в зал. 'Он там. За дверью…' в очередной раз проносится в голове. — Боже мой! — это восклицание вырывается из самых глубин души. Блондинка поворачивает голову назад и, с нервной усмешкой, выдаёт: — П-простите… После чего идёт к своему месту. Спектакль проходит так быстро… Быстро до боли. Вот уже поклоны заканчиваются, зрители расходятся. Максим не вышел с остальными… Это было, конечно, не ново, но всё же странно. Девушка остаётся в зале даже после того, как свет выключают. Сидит в кресле, ждёт. Темно. И вот, спустя какое-то время, Краснов всё же выходит в зал вглядываясь в темноту и тяжело вздыхает. — Просил же, оставлять свет в зале! — Простите? — Алёна рассеяно подает голос вглядываясь в темноту, тянется за телефоном включая фонарик и замирает осознав кто перед ней. — Максим Владимирович… А я… Это, Вас ждала. — неловко изрекает подходя ближе и, протягивая букет, глуповато улыбается. — А, благодарю! Дорогая... — принимая букет актёр запинается, когда понимает, что имя девушки напротив так и не узнал. Хотя видел не раз… — Алёна. — Будем наконец знакомы, Алёна. Раз уж так вышло, что я Вас задержал, позвольте принести извинения и пригласить Вас на чашку кофе. Тут недалеко кафе. — Да… Я не против, конечно… — 'Боже, какие же у него глаза! Будто в душу прям смотрит.' Подумав так, девушка смущается. А потом вдруг понимает что краснеет. Да, старается себя удержать, но уже поздно — смущение становится заметным. Краснов же — разглядывает её, словно экспонат в музее, а Алёна тем временем приходит в себя от шока. После паузы, когда мужчина уже готов начать беседу, она спрашивает: — А Вы меня сразу узнали? Он хмыкает: — Конечно! Если Вы помните, Ваше лицо часто мелькает в зрительном зале. Опять смущение. 'Так он видел…' Максим подаёт руку и выводит девушку из здания через служебку, после оба направляются в ближайшее кафе.