closure

      Сквозь темную пелену и пустоту сознания Нова улавливает тепло от кисти, проходящее дальше, проникающее внутрь ее тела, в самое сердце, заставляющее наконец-то открыть глаза. Это дается нелегко. Тело вялое, слабое, будто выкачали большую часть сил. Воспоминания вспышками взрываются перед глазами, — и тогда Нова понимает, что да, так оно и было. Она делает глубокий вдох, осознавая, что находится в своей комнате. Значит, сбежать удалось. Надо будет узнать, в порядке ли Оникс и Шен, но сначала бы самой суметь хотя бы встать. Когда проходит чуть больше времени, Нова вновь чувствует то тепло, бегущее от ее руки — скорее же — жар от прикосновения другого тела. Дыхание на мгновение замедляется. Становится ясно — она здесь не одна. Чтобы разглядеть, кто рядом с ней, ей приходится помочь себе приподняться, то есть убрать руку другого человека, — чего подсознательно делать совсем не хочется, — и тогда, опираясь о твердую спинку кровати, Нова видит его; спящего в неудобной позе, положившего голову на руки. Она надеялась, что найдет здесь именно его. Маленькое эгоистичное желание, в котором не хотелось признаваться самой себе. Возможно, из-за скользкого чувства вины, засевшего в ней комком глубоко внутри. Шен выглядит достаточно умиротворенным. Нова ловит себя на желании, практически на движении, — которое вовремя успевает предотвратить, — коснуться черных волн волос, провести пальцами по коже. В голове сразу мелькают и другие мысли, роем нападающие и так на усталую голову; неужели Шен все еще… Нова мотает головой. Ей хочется возродить то хрупкое, что неторопливо зарождалось между ними, но понимает, что не ей первой делать шаг, что для начала надо вернуть доверие. Однако Шен, держащий ее за руку, пока она спала, — заставляет надеяться на то, что Нова себе мысленно запрещает. Потому что это разжигает в груди ненужную надежду, потому что, увидев в темных глазах сожаление и боль — она просто не будет знать, что с этим делать. Нова и сейчас, в общем-то, не знает. За дверью слышится глухой шум, от которого Шен сонно что-то мычит. Нова замечает, как глаза его медленно открываются и как в сонном, еще не совсем понимающем взгляде, нет той боли и тихой горечи, которая звездами переливается, стоит ему бросить на нее взгляд. Нова не знает, куда деть руки, куда деть саму себя, одновременно желая спрятаться от цепких глаз Шена и продлить момент этой безмолвной близости чуть дольше. Безмятежное лицо омрачается хмурыми бровями, Шен выпрямляется, кажется, тоже не зная, куда деть руки и взгляд. — Спасибо, что присмотрел за мной, — подает тихий голос Нова, смотря куда угодно, но не на Шена. — Не за что. Многословия ему не занимать, однако он не уходит, продолжая сидеть рядом с ее кроватью. Может ведь в любой момент уйти, и Нова удерживать не станет. Как бы сильно удержать не хотелось. Тишина, нависшая над ними, полна сотен невысказанных слов. Нова и думать боится, что будет, если все они внезапно рухнут на них. — Нова, — зовет Шен. И она почти вздрагивает от чувств, вложенных в лишь имя. Любовь, сожаление, боль, — все смешалось в одном ее имени, в звуке его голоса. — Прости, — вырывается у нее, — я должна была рассказать о себе гораздо раньше. Прежде чем все зашло… так далеко. — Не надо. Просить прощения, — выдыхает он. — Тебя воспитывали для этой роли с самого рождения, я не могу вечно злиться на тебя. И не хочу. Как и не хочу притворяться, что не могу из-за этого любить тебя. В мгновение Нова отпускает все, что до этого сдерживало ее, поддаваясь желанию вцепиться в рубашку Шена, уткнуться ему в шею и никогда, никогда не отпускать. Она не знает, как все сложится дальше, но чувствует, как руки Шена обнимают ее в ответ, прижимая к себе и все проблемы, все тяжести этого мира, ненадолго остаются позади.