Рассказы от Жизни до Смерти

Старые альбомы с фотографиями хранились под кроватью в нескольких коробках, аккуратно рассортированные по годам. Так они всегда были под рукой, если накатывало меланхоличное настроение — Кэрол очень любила сесть вечером у окна с чашкой ароматного чая и разглядывать почти нетронутые временем фотоснимки. Выцветали на удивление лишь новые — чем старше была фотография, тем лучше выглядели цвета, пусть даже гамма была обычной черно-белой. Далеко не все лица были ей знакомы. Далеко не все фотографии были подписаны, чтобы, заглянув на обратную сторону, можно было прочитать имя запечатленного человека. Именно поэтому Кэрол уделила однажды довольно много времени тому, чтобы подписать дату, место и действующих лиц на всех снимках, которые были лишены такой информации. И о которых она точно знала все необходимое для записи. Тем не менее, она не расстраивалась, когда попадалась фотокарточка с незнакомцем. Кэрол любила выдумывать истории, а безымянные друзья и члены семьи становились героями для ее мимолетных сюжетов. Тем более, что она вполне могла хоть в чем-то попасть в своих предположениях в точку. «Вот эта тетушка рядом с бабушкой наверняка ее школьная подруга. Они здесь обе такие молодые, так весело улыбаются. Но выглядят так, будто давно не виделись. Как люди, которым есть что друг другу рассказать после разлуки». «А этот пожилой мужчина рядом с мамой, видимо, дедушкин фронтовой друг. Он выглядит немного грустным и виноватым, но улыбается так тепло. А мама будто немного растеряна. Наверное, она сдерживала слезы в этот момент, она всегда была такой чувствительной, но стеснялась показывать эмоции». «А этот...» Была в альбоме одна фотография, о которой сложно было что-то сказать в принципе. Она сохранилась хуже всего. Когда Кэрол впервые ее обнаружила, бумага была разорвана пополам, и девушка аккуратно склеила половинки, заодно обработав прозрачным скотчем потрепанные края. Человек, попавший в кадр, выглядел так, будто его застали врасплох. Его улыбка была рассеянной, но светлой, глаза смотрели живо, и создавалось впечатление, что именно в тот миг, когда он заметил фотографа и взглянул в объектив, и была нажата кнопка затвора. Это ощущение было до странности захватывающим. Но у Кэрол не было никаких зацепок, кем и кому из ее родных, мог приходиться этот мужчина. И почему его фотография была так жестоко разорвана. Ей был симпатичен этот персонаж. Загадочный и душевный. Такой простой и в то же время цепляющий. Однажды она даже подумала, а не использовать ли его внешность в качестве основы для одного из героев еще не написанной книги. Каждый из нас — крошечная деталь мироздания. Кто-то скажет «всего лишь», но Кэрол считала, что это уже очень и очень много. Ведь старые детали становятся примером для создания новых, а новые берут нечто от старых и добавляют что-то свое. И тот механизм, которому эти крошечные детали помогают существовать, становится все совершеннее и интереснее по мере того, как одни детали сменяют другие. На смену одним деталям обязательно должны приходить новые, и это делает уникальной и важной каждую из них, неважно — была она, есть или только будет. Кем бы ни был человек с фотографии, он был важной частью истории ее семьи. И какого же было ее удивление, когда в очередной раз просматривая альбомы, она обнаружила позади этого снимка надпись, которой раньше никогда там не было: «Пропаший без вести».