Alone in the Dark

Было темно, так темно, что Рейчел едва могла видеть. Темнота делала их возню немного неловкой, но было трудно думать об этих вещах, когда его руки крепко обнимали ее за талию, а ее пальцы путались в его волосах, и они целовались так, словно тонули. Было трудно думать о чем-либо, находясь так близко к Крейну, но Рейчел никогда бы не призналась ему в этом. Она прервала поцелуй, чтобы глотнуть воздуха, и почти удовлетворенно вздохнула, когда почувствовала его дыхание на своем лице. Как он смог пробудить в ней эти чувства? Большую часть времени они вцеплялись друг другу в глотки, постоянно о чем-то споря. Насмешливо, зло, раздраженно. Но в такие моменты, как этот, когда они были так близки, и она таяла в каждом поцелуе все больше и больше, Рейчел не могла не чувствовать невероятную нежность к мужчине перед ней — и чаще всего она спрашивала себя, чувствует ли он то же самое. Вместо того, чтобы сказать ему, вместо того, чтобы позволить ему подтвердить или опровергнуть свои чувства к ней, она обвила руками его шею, притянула к себе и снова поцеловала. Крейн не закрывал глаза, он никогда этого не делал, но Рейчел не беспокоилась об этом. Все, что ее волновало, это то, как его тонкие пальцы скользили по ее спине, а его губы двигались на ее губах. К этому времени Крейн уже прижал ее к стене, а она и не заметила. Вероятно, ей следовало немного встревожиться, ведь то, что Пугало прижал ее к стене, звучало как весьма опасная и недопустимая вещь. Возможно, это глупо, но Рейчел доверяла ему. По крайней мере, сейчас, он не причинит ей вреда. Из туманных мыслей ее вывела небольшая боль в нижней губе. Он укусил ее, как делал это очень часто, и теперь жар стал почти невыносимым. Они снова оторвались друг от друга, и его голова опустилась к ее шее; он начал покрывать ее нежными поцелуями. Рейчел просунула руку под пиджак его костюма, медленно исследуя гладкую кожу поясницы. Как могло случиться, что его кожа такая холодная, в то время как она, казалось, вот-вот сгорит заживо? Когда он укусил ее в шею, ее собственное желание стало настолько сильным, что угрожало утопить ее. Она хотела его, хотела так сильно… Мягкими руками Рейчел оттолкнула его от себя. Она видела, как он смотрит на нее снизу вверх, видела, как его ледяные глаза мерцают за стеклами очков. — Уже достаточно? Его голос был мягким, намного мягче, чем то, к чему она привыкла от него, и это заставляло ее желать его объятий, бесконечных и крепких. Вместо этого она скрестила руки на груди. — Мы не должны были этого делать … — пробормотала она, но в темной комнате было так тихо, и он был так близко, что она не сомневалась: он услышал её. — Прятаться, сбегать вместе, чтобы делать это… Мы должны прекратить. Крейн взял ее руку и поцеловал, не прерывая зрительного контакта. Жест был таким мягким, что Рейчел чуть не упала в обморок, но его глаза оставались такими же холодными голубыми, какими были всегда. Жар вокруг нее исчез, но заледенели вены. Сложно сказать, какое чувство казалось более опьяняющим. — А мы должны? Ей нравился его голос. Он был глубоким, и большую часть времени звучал холодно. Холодный, беспристрастный, самодовольный, садистский. Но прямо сейчас он все еще был мягким, и он говорил таким тоном, что ей хотелось поцеловать его. Казалось, она всегда думала об одном и том же снова и снова, когда была с ним. Когда она была рядом с ним. Рейчел прочистила горло. Однако, прежде чем успела ответить ему, почувствовала, как руки Крейна крепко обвились вокруг ее шеи, и он притянул ее ближе. Можно ли это назвать объятием? — Это нечестно. — В ее тоне не было язвительности, и он просто промычал в ответ. Они простояли так несколько секунд, одни в темноте, прежде чем Рейчел снова обняла его. — Я бы хотела, чтобы мы могли оставаться такими вечно... Голова Крейна дернулась, когда она сказала это, и он уткнулся лицом в изгиб ее шеи. Она уже знала, что он скажет, еще до того, как он произнес: — Мы могли бы. Его дыхание коснулось ее шеи; вероятно, это была единственная теплая вещь в этом мужчине. Рейчел покачала головой. — Мы могли бы, — повторил он, на этот раз немного тише. — Если бы ты отказалась от своих моральных принципов. Вздох сорвался с ее губ, и ее руки вокруг него напряглись. — Ты же знаешь, я не могу этого сделать. На короткое время в комнате снова воцарилась тишина. Наконец Крейн кивнул. Рейчел точно знала, о чем он думал в этот момент, о чем они оба думали. Так будет лучше. В конце концов, мисс Доуз без своих моральных принципов уже не была бы мисс Доуз. Рейчел все еще ощущала холод, чувствуя себя такой далекой от мужчины, стоящего перед ней, хотя он был прямо здесь, в ее объятиях. Отчетливое чувство вины снова охватило ее. Она начала думать о Брюсе, задаваться вопросом, что бы он подумал о ней, если бы узнал о них с Крейном… их тайне. Разрушится ли его представление о ней? Неужели он потеряет к ней уважение? Она рисовала маленькие круги на плече Крейна, когда маленький мальчик, которого она защищала в Теснинах, пришел ей на ум. Он и многие другие люди пострадали в ту ночь, и по большей части это было из-за него. Джонатана Крейна. Пугало. Небольшое чувство гнева и отвращения поднялось в ней, но оно тут же исчезло, когда Рейчел почувствовала, как его губы коснулись ее шеи. Она ненавидела себя за то, что чувствовала к нему, ненавидела собственную неуверенность и противоречивые эмоции. Рейчел должна быть умной и сильной, и она не должна позволять ничему встать на пути правосудия. Теперь она сама становилась на его пути. Конечно, их маленькое свидание не способно помочь Крейну — и Рейчел никоим образом не помогает ему избежать юридических проблем, — но она все еще чувствовала себя виноватой. Виноватой за то, что не позвонила в полицию прямо сейчас. В любом случае, Крейна не так легко схватить. Рейчел никогда не видела кого-то, кого было бы так трудно поймать. Крейн похож на змею, и он может исчезнуть так же быстро и легко, как и Бэтмен. Вздох сорвался с ее губ, когда его голова переместилась с изгиба ее шеи к лицу, когда его губы прижались к ее щеке. Ее чувство вины исчезло так же, как и гнев всего несколько минут назад, и Рейчел снова задалась вопросом, как он может оказывать на нее такое влияние. Крейн снова поцеловал ее в щеку, на этот раз ближе к губам, и она запустила пальцы в его волосы. Они были мягкими, и от них приятно пахло. Она ненавидела это, но даже ее ненависть стала нежной, теперь, когда комната вокруг нее, казалось, снова накалилась. Наконец, она повернула к нему голову и поцеловала его прямо в губы. Маленькое воспоминание промелькнуло в глубине сознания — когда они впервые поцеловались. Нет, в первый раз, когда она поцеловала его. Она вспомнила, как была удивлена мягкостью его губ. И тем фактом, что он поцеловал ее в ответ. Она притянула его ближе и почувствовала, как его зубы задели ее губы. Сердце Рейчел подпрыгнуло. Она любила его. Она любила его, и ей, действительно, не следовало этого делать. Она снова прервала поцелуй. Ее глаза вспыхнули, чтобы встретиться с его, и она вздрогнула, увидев, что они тоже смотрят на нее. Льдисто-голубые. Холодные, опасные, пронзительные. Она мягко схватила Крейна за плечи. — Я должна уйти. Уголок его рта дернулся вверх при её словах, но на этот раз она была серьезна. Она должна быть серьезной. Она шагнула в сторону, освобождаясь от его объятий и от того, что оказалась в ловушке у стены. Она быстро начала приводить в порядок себя и свою одежду. Она была уверена, что у нее на шее образовалось минимум два засоса, даже без учета следов укусов или царапин, но ей просто придется смириться с этим. — Мисс Доуз. — Его голос прорезал тишину, и Рейчел была близка к тому, чтобы умолять его остановиться. Ей просто нужно уйти, а он очень мешал ей желать этого. Она посмотрела на него и сглотнула от выражения его глаз. О чем он только думал? Что он чувствовал прямо сейчас? — Да? Он улыбнулся, хотя улыбка не коснулась его глаз. Его глаза никогда не улыбались. — Я тоже хотел бы, чтобы мы могли оставаться такими вечно. Она уже знала, что ответит, еще до того, как открыла рот, и знала, что то же самое относится и к нему. — Мы могли бы, — сказала она с легкой горечью в голосе. Она надеялась, что он не заметит. — Если бы ты перестал быть Пугалом и отсидел тюремный срок… Рейчел замолчала, ее взгляд блуждал по сторонам. Она не осмеливалась взглянуть на него, но знала, что он все еще улыбается. — Ты знаешь, что я не могу этого сделать, — процитировал он ее собственные слова в ответ. Или это было совпадением? Может быть, им суждено делать это вечно. Танцевать вокруг друг друга, молчать о своих чувствах, встречаться наедине, вместе в темноте до скончания времен. В конце концов, доктор Крейн без Пугала больше не был бы доктором Крейном. — Это было в последний раз, — тихо сказала Рейчел. — Прощай. Она почти чувствовала его пристальный взгляд, его улыбку на себе, когда повернулась, чтобы уйти. Она говорила это каждый раз, и они оба знали, что она лжет. Это никогда не было последним разом.