Искусные Лжецы

У каждого из нас есть только одно истинное призвание — найти путь к самому себе.

2009 год. База Гидры.

— Готовы выполнять приказы. — Устранить учёного, — голос нового командующего заполнил комнату эхом. Коротко кивнув, солдат и вдова параллельно, словно являясь тенью друг друга, вышли из кабинета. Безшумно следуя за солдатом, Лиза ничего не чувствовала. У нее отняли эмоции и способность их слышать. Она не знает, что у солдата на уме и даже не думает о том, как бы хотела вернуться в прошлую жизнь. Ее мысли были заняты целью и миллионами способов убить их. Странно, что руководство всегда говорило устранить, может их совести тяжело принять правду о постоянном убийствах не их руками, конечно, а руками других людей, но косвенно они всегда виноваты, и никакие слова не помогут им в искуплении. Выйдя из здания и почти подобравшись к цели, они даже не обговорили план. Это было лишним ведь, все, о чем думает сержант, на подсознательном уровне понимает и приводит в продуманную схему Лиза. Их дуэт давал много возможностей гидре и красной комнате. Елизавета была единственной и неповторимой идентичной Зимнему по значению, но совершенно разной по функциональности. Ее способности работали только тогда, когда им это нужно было. Зимнего размораживали тогда, когда это было необходимо. Две наисильнейшие личности, управляемые жалкими учёными, многие из которых тоже были лишены собственной воли. Когда подавители перестают действовать и мгновение, когда разум мог принадлежать девушке целиком и полностью, Лиза думала о смерти. Она каждый раз почти добирается до нервной системы собственного организма и умирает, как мыслями и мозгами завладевают приспешники гидры или красной комнаты, и все отключается. Единственное, что работает, это связь с зимним. Ее настроили, чтобы чувствовать только его. И большую часть жизни лишь мысли о нем держали ее в сознании. Странно, как люди, которые не думают о вас и каждый день буквально вас стирают из памяти, становятся лекарством. Лиза была чистым листом и одновременно слишком много всего было в её истории. Она потеряла родных, сбежала из страны и всю жизнь пряталась от властей, которые хотели ставить эксперименты над ней и её мутацией. Но всё было бессмысленно, раз в итоге она оказалась в подчинении у Дрейкова и на данный момент Гидры. Девушка стала бесшумной и почти совершенной за прошедший год в Красной комнате. Но всё, что она делала и над чем её заставляли трудиться, было недостаточно для Дрейкова. Он был озлобленным сукиным сыном до её появления в организации, но после ухода Наташи Романовой он слетел с катушек. Каждой проникали в мозг, и Лиза стала подопытным кроликом. Он знал, что она выдержит, и решил не жертвовать другими. Он зомбировал каждую. Давал им то, что пробовал на ней. Мутация Елизаветы изменилась после экспериментов. Многие из лабораторий считали это открытием, другие же боялись подойти к ней под наркозом. Словно миниатюрная девушка могла что-то сделать против Лидокаина. Смешно, но они реально так считали. Были теории о том, что новая чёрная вдова воскреснет. Это вообще-то иронично, потому что она мертва внутри после всех поставленных инъекций и промывки мозгов. Солдат резко атаковал машину. Быстрее, чем Лиза увидела знакомое лицо и не испытала ничего. Рыжая макушка засветилась в окне прежде, чем машина упала с обрыва. Солдат кинул взгляд на Лизу, не зная, как она отнесётся к её появлению. —Она моя, — гневно прошептала Елизавета, смотря вперёд и заранее понимая, что Романова не умрет от какого-то обрыва. В её глазах бушевала ненависть, которую зимний чувствовал в своих венах. Посмотрев вниз со склона, оба увидели, как машина, полностью разбившаяся, взорвалась и была пустой. Не было слышно криков. Сигнализация заполнила тишину, но это не повлияло на то, что Чёрная вдова увидела рыжую голову Романовой. Девушка медленно, зная, что добыча не убежит, спустилась и подходила к бывшей идеальной чёрной вдове. Но вопрос заключался вот в чем: существовали ли бывшие вдовы? В голове ясно светилась мысль "уничтожить", и не было понятно, это приказ действовал её агрессией или собственные чувства. Она почувствовала, как ей дали силу и разблокировали наполовину мутацию. Словно иголками Лиза забралась в голову Наташи и шарилась по её шкафчикам с воспоминаниями, давя на самые ужасные. Она удваивала ее страх в Красной комнате, её страх, когда забирали Елену и когда Романова всё потеряла. Она корчилась от боли, стоя на коленях перед Елизаветой, и давила на виски, словно могла унять тем самым боль. Ничего она не могла против Балсо. Усмешка появилась на губах Лизы. Странно, когда, казалось бы, самая сильная вдова стоит на коленях у той, что хотела быть лучше и равнялась на неё. Дрейков гордиться. Ей казалось и хотелось, чтобы он гордился. Но Балсо надоело. Боль Наташи принесла секундное удовольствие, а потом оно ушло, и нутро захватила злость. Почему она не чувствует злорадства и превосходства. Лицо исказилось гримасой, брови сошлись к переносице, и девушка резко вышла из головы Наташи, доставая гранату. Шепча губами пятисекундный отчёт, Елезавета присела и подтолкнула взрывчатку к Наташе. Рыжая подняла голову и смотрела на Лизу снизу вверх, упорно набирая воздух в лёгкие и в одну секунду резко срываясь с места. Взрыв был сильный, мог убить близко расположенного человека. Шаг назад. Второй шаг назад. Резкое желание убежать отсюда пронзило грудь. Она хотела убежать от проблем. Лиза развернусь спиной к взрыву, направляясь к Солдату, но обошла его и кивнула, дав знак, что закончила. Она развернулась спиной к Альяновной, понимая, что та могла атаковать. Лучше бы она это сделала, может вправить бы девушке мозги. Идя нога в ногу оба молчали. Зимний не был разговорчив, у него почти не было собственного мышления, а у Лизы было ощущение, что она сломалась как прутик. Ненавидя Романову, она потакала Дрейкову, давая ему возможность отыгрываться на ней. Как же Балсо хотела быть лучше. Она просто хотела угодить всем и оправдать ожидания, а сейчас это перестало быть приоритетом. Силу заблокировали сразу после того, как она кинула гранату. Дрейков будет недоволен, потому что знал, что Романова выживет. И Элизабет тоже это знала, может, в глубине души, даже расчитывала на это, но не могла принять, считая рыжую своим врагом. Наташа была всегда лучше. Её грация, её бои, её безукорительный ум. Способности Балсо были её билетом в этот мир. Раньше она бы отдала всё, дабы покинуть это проклятое место и жить обычной жизнью. Но после всех жертв и убитых она не сможет спать спокойно, жить в деревушке и каждый вечер провожать закаты. Это было выше её сил. Зимний и Вдова разошлись по пути, ничего друг-другу не сказав. Вернувшись на базу Красной комнаты, девушке нацепили ошейник в целях безопасности и направили в лабораторию. В кресло, где каждый раз хотелось умереть. Когда двери открылись на девятом этаже, Лиза знала, что будет больно. Знала, что потеряет сознание от адреналина и словно разрывающихся конечностей. Когда её посадили в кресло и привязали ремнями руки, она закрыла глаза. Девушка не знала, сколько просидела в том кресле прежде, чем игла медленно вошла в вену, и голова начала раскалываться. Нижняя губа начала дрожать, а руки трястись. Пот стекал по вискам и девушку лихорадило. Руку жгло там, где в кожу вогнали шприц. Открыв глаза, девушка опустила взгляд на неё и увидела, что вены вокруг почернели. Испугавшись, она отвернулась и прикусила губу, чтобы не заорать от отчаяния. Ублюдки, ублюдки, ублюдки. Ничего не могло перекрыть эти отвратительные ощущения. В такие моменты хотелось бить кулаками стену, разбивая костяшки, но ощущая жизнь. От боли девушка отключилась и очнулась уже в своей новой комнате — тюрьме. Здесь была получше кровать, хоть её так и не назовешь, но в остальном ничего нового. Лиза резко открыла глаза, ощущая, как всё тело ломается и все кости ноют. Она сложила руки на животе и смотрела в потолок, ничего не видя. Судя по всему, была ночь и все спали. Мыслей не было, только ощущения. Медленно расплывающееся боль по телу. Резкая, но терпимая. Очередная мигрень и покалывание на кончиках пальцев. Девушка уснула под утро и проспала три часа, прежде, чем двери открылись, и все направились на тренировки. Топот был слышен на всех этажах. Девушки словно запрограммированные роботы направлялись в классы. Аспидно-черные волосы Лизы распущенными лежали на плечах, пока не пришлось завязывать высокий хвост. Она подняла волосы и туго затянула их резинкой наверху. Так сильно, что, казалось, натянулись виски, и заболела кожа головы. Эта боль была приятной и неприятной одновременно. На неё она могла переключаться, когда шли бои с другими девушками. Она не была сильна в бою, но готова была заниматься каждую секунду, дабы превзойти всех в этом здании. Она была роботом, которого наградили целеустремленностью. Или заставили хотеть быть лучше, чем она есть. Но они не знали, что лишь девушка может направлять это желание в то русло, которое ей угодно. Даже Лиза не знала этого. Во всяком случае до того момента, как кулак одной девушки не прилетел ей под дых и не разозлил. Жалко схватилась за живот и согнулась пополам. — Черт,— прошептала она, пытаясь отдышаться, как в тот же момент она почувствовала захват и то, как летит на бетон через плечо вдовы. Это окончательно выбило весь воздух из лёгких. Лиза еле поднялась на ноги и кинула взгляд на ту, которая размазала её. И даже, наверное, будь её воля, она б добила девушку. Смотря, как губы противницы расплываются в улыбке, Балсо сжала кулаки и почувствовала, как ногти впиваются в ладошки. Ярость клубком зародилась внутри. Всё тело тряслось от гнева, хотелось раскрошить каждого человека в комнате. Елизавета медленно согнула руку в локте и направила её на самодовольную девушку. Немного повернув пальцами, она увидела недоумение на её лице. Её рука потянулась к шее. — Чувствуешь это? — медленно подходя с улыбкой, спросила Балсо, не переставая закрывать доступ к воздуху её лёгких. — Как сдавливает грудь, а страх захватывает мозг, и ты начинаешь паниковать, пытаясь что-то сделать, да? — риторический вопрос, она знала, что чувствует. — Немедленно прекратить! — сказала мадам "Б" и начала подходить. Но как только она хотела ударить её по щеке, Лиза посмотрела в глаза женщине, и та остановилась. И Лиза снова посмотрела на вдову, лицо которой покраснело. — Вы всё ещё живы лишь потому, что я очень милосердна. Хватит делать вид, что вам плохо, я почти ничего не делаю, воздух поступает вам в лёгкие, просто меньшим количеством, чем обычно,— пожав плечами, сказала девушка. — Ликвидировать её, — еле-еле прошептала женщина, но все остальные девушки в зале услышали и ничего не могли сделать. Они побежали на Елизавету одновременно. Однако взмахнув руками, Балсо забрала почти весь воздух у каждой вдовы, и все осели на пол. — То есть, Мадам, вы считаете, что лучше умрут все ваши ученицы, но вы будете в безопасности? Очень лицемерно, разве наставник должен так делать? — присев на корточки перед женщиной, шептала Елизавета. — Вы такие жалкие. Восхищаетесь своими умениями, на самом деле ничего не умея. Вы бесполезны. Думаете, что особенные, раз сильнее меня в бою? Где вы теперь? Правильно, у моих ног. Я почти на сто процентов уверена, что сюда ворвётся Дрейков и меня усыпят или что они там обычно с животными делают, но всё это превосходство стоило того,—девушка резко упала на колени, сводя руки за спину и возвращая воздух всём находящимся в комнате. Она знала, что такое поведение наказуемо, но в один момент её накрыла необъяснимая сила, завеса опустилась, и ей открыли доступ к способностям. Лиза дала им понять, что не нужно с ней играть. Веки опустились, когда её подняли и что-то воткнули в шею. Снова. Земля ушла из-под ног, а сознание потерялось в пространстве, и голова опустилась, абсолютно расслабленная. Хвост, что был затянут до боли, тоже расслабился и некоторые пряди упали вдоль опущенного лица, щекотя кожу, но Лиза была в отключке и ничего не чувствовала. Но было сомнительно, что она почувствовала бы это, будь в сознании. Её тащили по коридорам Красной комнаты. Ноги по полу стёрлись бы в кровь, но на них была обувь. Коленям так не повезло. На штанах образовались дырки, а новоиспечённые раны сочились кровью. А ведь всего этого можно было избежать. Но её спровоцировали. Разблокировали и решили посмотреть, на что способна. Проверить. Они испытывали её силу и выносливость. Хотели узнать, на что способна. К чему привели их исследования. Старые маразматики с синдромом превосходства. Лиза открыла глаза и резко зажмурилась, когда яркий свет пронзил болью. Она лежала на твёрдом столе с привязанными руками и ногами и вдруг поняла, что её мозг не подвластен никому. Кроме силы, но думать она могла разумно, что уже радовало, но появилось много вопросов. — Наконец-то очнулась, я уж то подумал, не выдержала натиска собственной негодности,— голос Дрейкова резал слух. — Мило, — резко сказала Лиза, всё ещё не открывая глаз. — Не представляешь на сколько. Я был восхищён твоей силой и покорностью. Это было зрелищно. Такая могущественная, но такая сломленная. Ты могла бы сбежать, но решила, что лучше остаться. Тебе что, правда настолько некуда вернуться? Никто не ждёт? — с наигранным сожалением мужчина ходил вокруг железного стола. Но Лиза не понимала, к чему всё это, если он знает каждую часть её жизни. — Дана что, не помнит собственную дочь? Или горячо любимый отец, который каждый вторник играл в карты с дочкой, не смог её спасти? — он поджал губы и схватился за грудь. — Очень трагично,— его слова резали не только слух, но и сердце. Сейчас так хотелось, чтобы ей снова залезли в мозг и ковыряли там до тех пор, пока боль от потери не ушла, а физическая захватила её. — Хватит, вы знаете, что они мертвы, к чему эти провокации. — подавленным от воспоминаний голосом шептала Балсо. — У тебя новая миссия. Долгоиграющая. Нам привезут информаторов, кучку людей, которые знают важную информацию, и тебе, хочешь или нет, придётся залезть к ним в мозг и достать всё, что они знают,— мужчина усмехнулся и продолжил:— Но после этого, каждого нужно убить,— улыбаясь, сказал он и подошёл к Елизавете, кладя руку ей на лицо, поглаживая большим пальцем щеку. Отвращение исказило лицо Балсо. — Но ты всё это время будешь в сознании и запомнишь их лица, узнаешь имена их жён и детей и запомнишь каждое чувство, что они испытали, покидая этот мир от твоей руки, — смотря ему в лицо снизу вверх, девушка хотела мести.— Хорошего отдыха,— Дрейков убрал руку и покинул комнату, закрывая дверь и оставляя её в этом холодном помещении совершенно одну и с чувством удушающего страха.