Бери пример со снитча, Грейнджер

— Позволь-ка полюбопытствовать, Грейнджер, — на светский манер ехидно осведомился Малфой, наблюдая за далеко не самым грациозным появлением Гермионы на квиддичном поле, — а по какому такому поводу ты вдруг решила разом напялить на себя весь свой старушечий гардероб? Мда-а-а, и где же все эти милые слуху «ты будешь в надежных руках», столь громогласно анонсированные накануне? Ни тебе вежливости, ни тебе обходительности! Стоило ей только показаться в воротах — и снова здорово! Хотя, надо признать, она не просто прозаично «показалась в воротах» — она оттуда выкатилась. Да-да, именно — выкатилась. Грузно и неуклюже. Словно огромный, тучный клубкопух. Сравнение и в самом деле представлялось весьма удачным. А всё из-за того, что, опасаясь подхватить простуду, Гермиона заблаговременно озаботилась мерами безопасности, надежно упаковав своё тщедушное тельце в несколько слоёв тёплых курток. Так что теперь у коварных осенних ветров не оставалось и шанса! Да и к тому же, перед кем ей здесь было красоваться? Но разве разодетому в пух и прах Малфою такое объяснишь? Хотя, положа руку на сердце, именно к подобному — классически слизеринскому — приёму она и готовилась, когда с утра пораньше методично накачивалась успокаивающим чаем с тролльей дозой ромашки. Однако на деле выдержать напор искромётного малфоевского юмора оказалось гораздо сложнее. — Мерлина ради, удовлетвори моё любопытство, Грейнджер! — как ни в чём ни бывало продолжал изгаляться в остроумии он. — Что это? Рецидив гриффиндорского безвкусия? Результат воздействия неизвестного проклятия? Или всё-таки хорошо спланированная акция по доведению до нервного срыва абсолютно неподготовленных к подобному дефиле случайных зрителей? — Он ехидно фыркнул и хищно осклабился: — Ладно, колись, для меня старалась? Теперь уже фыркнула оскорблённая до глубины души Гермиона. — Знаешь-ка что? — злобно окрысилась она. — Мне тут вдруг ни с того ни с сего пришло в голову — а не слишком ли ты саркастичен для волшебника, находящегося в весьма затруднительном положении? Предупреждаю, девушка я легкоранимая. От любого косого взгляда впадаю в истерику. Вот возьму да и заработаю ненароком депрессивное расстройство! Ну а с депрессией на метлу нельзя! У кого хочешь спроси. Так что лучше уж не нервируй меня! Усёк? Малфой как-то сразу заметно подсдулся и, прекратив скалиться, озадаченно вытаращился на неё в ответ. «Ну во-о-от, приятно посмотреть! Какой же послушный мальчик!» — искренне умилилась про себя Гермиона, а вслух сказала: — Ну, а теперь, когда мы наконец-то поняли друг друга, давай-ка всё-таки разберёмся, что же не так с моим «старушечьим гардеробом»? Как по мне, так он невероятно практичен и подобран по сезону. — Она любовно огладила верхний слой курток. — Или у тебя имеются возражения? О-о-о, разумеется, возражения имелись! Целая прорва! Можно было себе только представить, с каким же удовольствием мерзкий гадёныш вытащил бы сейчас своё жало, дабы поставить зарвавшуюся грязнокровную дворняжку на место. Всего лишь несколько фирменных малфоевских комментариев — и чувство собственного достоинства Гермионы грустно пускало бы пузыри где-то на дне Чёрного озера. Однако Малфой продолжал хранить гробовое молчание, изо всех сил сдерживаясь, дабы не ляпнуть чего-нибудь лишнего. Наружу не вырвалось ни одного оскорбления! «Нет, ну как же всё-таки приятно хотя бы раз загнать этого ехидного придурка в тупик…» — мстительно захихикала про себя Гермиона. Тем не менее как следует насладиться ситуацией ей так и не удалось. — Опаздываете? — пробасил кто-то у неё за спиной, и к ним неспешно подрулила неразлучная парочка — Флинт с Вудом. Оба были раскрасневшимися, чуть запыхавшимися, но при этом невероятно довольными собой. К таким наездам с утра пораньше Гермиона оказалась не готова. Чего-чего? «Опаздываете?» Да по ней маховик времени настраивать было можно! — Вообще-то, — снисходительно проговорила она, выразительно поглядывая на маленькие наручные часики, — сейчас всего лишь семь часов утра. — Вообще-то, — с не меньшей снисходительностью процедил в ответ Флинт, — обычно тренировка начинается в полседьмого, — и он кивнул на другую сторону поля, где уже вовсю разминались Монтегю и Пьюси вместе со своими подопечными. На это ошеломлённой Гермионе возразить было нечего. «Вот же сумасшедшие придурки! — искренне изумилась она, боясь даже предположить, во сколько вылезли из кроватей Флинт с Вудом, раз для них утренняя экзекуция уже подошла к концу. — Хотя-я-я… — тут же промелькнуло у неё в голове, — всё к лучшему! Раз Малфой метит стать главарём этих шизанутых безумцев, то продирать зенки ему придется, судя по всему, до рассвета. Ну а раз так, то, скорее всего, на занятиях он не сможет выдавить из своей волшебной палочки ни одного годного заклинания… Как же чудесно!» — В полседьмого так в полседьмого, — покладисто согласилась она, полностью игнорируя удивленную физиономию Малфоя. Да-да, Гермиона Грейнджер была полна сюрпризов! Сюрпризов, которые со временем приведут одного прилизанного самодовольного хорька к поистине катастрофическим последствиям. Флинт, явно почуяв какой-то подвох, подозрительно оглядел её с ног до головы, однако Вуд не дал ему и слова сказать. — Ну хватит, Марк! — хлопнув приятеля по взмокшей спине, уставшим голосом попросил он. — У них тут явно всё под контролем. К тому же, скоро завтрак начнётся… — его лицо приобрело мечтательное выражение. — Жрать хочется аж до снитчей в глазах! Флинт понимающе хмыкнул и без лишних разговоров послушно потопал в сторону раздевалок. Ну а сам Вуд, ненадолго задержавшись возле Гермионы, зачем-то решил напоследок включить режим хорошего капитана и с искренним воодушевлением заметил: — Как же я тебе завидую, Герми! Первый полёт на метле — это такое… такое… Договорить ему не удалось — нисколечко не тронутая подобными разглагольствованиями Гермиона, памятуя о том, какую роль в её мучениях сыграл Оливер Вуд, смерила его настолько кровожадным взглядом, что того как ветром с поля сдуло. — Эм-м-м… Грейнджер… — с опаской позвал явно не желавший попасть под раздачу Малфой. Кровожадный взгляд Гермионы медленно сместился в его сторону, и он примирительно замахал руками: — Ну ладно-ладно, прекращай! Давай-ка браться за дело! — Его губы искривились в насмешливой улыбке. — Вот уж никогда не подумал бы, что когда-нибудь скажу это именно тебе, но не соизволишь-ка ты всё-таки раздеться? Взгляд Гермионы из кровожадного вмиг превратился в авадакедаврический. Малфой сразу же по достоинству оценил волшебную метаморфозу и примирительно пояснил: — Разумеется, не полностью, Грейнджер! Просто сними уже наконец эти куртки! В них ты похожа на головку лука! Столько слоёв! Пойми, в таком виде тебе будет сложно управляться с метлой. Что ж, стоило признать, в его словах действительно имелся некий резон. Навернуться с высоты в планы Гермионы не входило. Задрав голову кверху, она с тревогой подметила, как сильно трепыхались на ветру разноцветные флажки над трибунами стадиона, и впервые полностью осознала, на что же именно подписалась. Стало страшно… До дрожи в коленях… Ладошки предательски взмокли, а к горлу подкатил внезапный приступ тошноты… И это даже несмотря на целую склянку Противорвотного, выпитого прямо перед выходом на поле. Чёрт, а вдруг ей всё-таки не удастся себя перебороть? — Да что с тобой такое? — ворвался в её невеселые размышления нетерпеливый голос Малфоя. Гермиона аж подпрыгнула на месте от неожиданности, за своими тревогами совершенно позабыв, в чьей же именно компании она оказалась. Наверняка в глубине души хорёк просто лопался от восторга, наблюдая за её позорным поведением. «Эх, сейчас наверняка опять посыпятся тухлые шуточки…» — уже было решила про себя она, но Малфой удивил. — Волнуешься? — с искренним участием поинтересовался он. — Не переживай, я тоже в первый раз волновался. Эм-м-м… и что это была за фигня такая? То поток оскорблений, то полное и безоговорочное понимание. Попахивало старой доброй биополярочкой! Или же… или же всё-таки Малфой уже приступил к её обучению и теперь изо всех сил пытался натянуть на себя мантию великого наставника? Гермиона внимательно вгляделась в пылавшее неподдельной заботой лицо. Подозрительно, подозрительно, как же подозрительно… Тем не менее в настоящий момент они находились в одной лодке, и, кроме Малфоя, довериться ей было некому. — Я… кхм… я… просто переживаю, что не смогу поддерживать Согревающие чары, пока буду в воздухе, — сгорая от стыда, наконец выдавила из себя она. — Очень справедливое опасение! — тут же с готовностью откликнулся Малфой, заставляя челюсть Гермионы отвиснуть аж до самой земли. — Даже многие профессиональные игроки иногда настолько увлекаются процессом, что потом неделями валяются с воспалением лёгких. Предоставь это мне. — Он по-геройски выпятил грудь вперёд, и челюсть Гермионы отвисла ещё ниже. — Согревающие чары я знаю буквально назубок и даже был лучшим на курсе. Мда-а-а, уж лучше бы он просто молчал! Как будто бы она не помнила, как один слизеринский проныра получил у Флитвика высший балл, обогнав её всего лишь на каких-то жалких несколько сотых. Несколько сотых… Чёрт бы его побрал! Гермиона быстренько вернула упавшую челюсть на место и, приказав себе собраться, решительным рывком расстегнула молнию на первой куртке. — Какая же ты умничка! — довольно заулыбался Малфой, посылая в её сторону настолько мощный поток вейловских флюидов, что какая-нибудь другая менее опытная ведьма уже точно валялась бы на земле без чувств. — Я горжусь тобой! — на полном серьёзе заявил он, как будто бы она не с молнией только что справилась, а изобрела какое-то очень хитрое Контрнепростительное заклинание. Гермиона недоверчиво прищурилась. Нет, действительно, здесь явно было что-то не так. Ото всех этих «умничек» и геройских замашек практически за версту разило какой-то знатной подставой. А Малфой всё никак не унимался… — Ну вот и славненько! — одобрительно протянул он, когда последний слой курток оказался на земле. — Я так и знал, что с такой… эм-м-м… рассудительной ведьмой будет приятно иметь дело. Ну а теперь предлагаю восстановить одно старое знакомство. Ты ведь помнишь её? — из-за спины Малфоя показалась вибрировавшая от радости метла. «А хорёк-то постарался! — с изумлением отметила про себя Гермиона, удовлетворённо рассматривая чёрное древко и белоснежные прутья. — Так ведь и правда намного лучше!» Да и самой метле подобное преображение как будто бы пришлось по душе. Забрезжила слабая надежда, что с сегодняшней тренировки им всем удастся выбраться, минуя Больничное крыло. — Ты, конечно, невероятно эм-м-м… рассудительная волшебница, — зачем-то опять повторился Малфой, — но давай-ка мы с тобой всё-таки начнём с азов! — Ты же не собираешься обучать меня команде «Вверх»? — явно предчувствуя недоброе, с подозрением поинтересовалась Гермиона и, заметив, как забегали малфоевские глазки, возмущенно всплеснула руками: — У меня же проблемы с боязнью высоты, а не с мозгами! Да моим Вингардиум Левиоса можно целые дома левитировать! Ты считаешь, что я не справлюсь с обычным веником? — И в мыслях не было! — в голосе Малфоя сквозила такая неподдельная искренность, что не знай его Гермиона все эти годы, купилась бы, не раздумывая. — Я просто хочу поделиться с тобой парочкой секретов, о которых никогда не упоминала мадам Хуч. Поверь, они точно помогут. Ну же… давай… ты ведь… э-э-эм… рассудительная ведьма! Ну вот чего он только заладил? «Рассудительная», да «рассудительная»! Однако против такого железобетонного аргумента не попрёшь — рассудительности Гермионе действительно было не занимать. Поэтому ей не оставалось ничего другого как недовольно кивнуть в ответ и приготовиться выслушать целый поток прописных истин, известных даже несмышлёным первогодкам… Однако… не прошло и нескольких минут, как от её недовольства не осталось и следа. Стоило отдать Малфою должное — такой хорошо структурированной подаче материала могла бы позавидовать и сама профессор Макгонагалл, так что в какой-то момент Гермиона в ужасе поймала себя на том, что неосознанно ищет, куда бы записать основные тезисы. — Ну а теперь, — закончив торпедировать её своими глубокими познаниями, бодро резюмировал Малфой, — когда ты наконец убедилась, что полёты — абсолютно безопасное мероприятие… Прошу! — и он аккуратно положил метлу на землю. Всё ещё находясь под сильным впечатлением от его речи, Гермиона изо всех сил постаралась унять выскакивавшее из груди сердце и, осторожно вытянув руку вперёд, неуверенно скомандовала: — Вверх! Метла тут же послушно нырнула к ней в объятия. — Съел? — переведя дыхание, скорчила обидную рожицу Гермиона, и, перекинув ногу через древко, водрузилась на метлу. — Прекрасная работа, Грейнджер! — тут же расщедрился на очередной комплимент Малфой. — Хотя чего ещё ожидать от такой рассудительной волшебницы? — Просто талантливый волшебник талантлив во всем! — надменно заявила Гермиона, прикладывая неимоверные усилия, чтобы не поддаться на лесть. Сказать по правде, не поддаваться получалось с трудом. Ведь она действительно только что проделала «прекрасную работу»! Да и к тому же, как приятно оказалось услышать слова одобрения от своего давнего принципиального противника. Прямо аж бабочки в животе разлетались! Однако Малфой не был бы Малфоем, если бы не попытался смазать ей всё удовольствие, а потому тихонечко пробурчал себе под нос: — О Мерлин, сколько же радости только из-за того, что у тебя получилось просто усесться на метлу… Гермиона тут же навострила уши, но он сразу же вновь натянул на лицо свою вызывавшую оторопь добродушную улыбку и даже показал ей большой палец: — Просто великолепно, Грейнджер! Ты — лучшее, что случалось с квиддичем за последние годы! Ну а теперь… Чего книзлов считать? Давай-ка, взлетай! А вот здесь он свои выдающиеся тренерские таланты явно переоценил… Гермиона ещё раз нервно взглянула наверх, поёжилась и твёрдо заявила: — Нет! Я пока что не готова! — а затем даже согнула ноги в коленях, лишь бы оказаться поближе к земле. — Ну… ты же… э-э-эм… рассудительная ведьма! — уже в который раз за их непродолжительную тренировку повторился Малфой и растерянно почесал затылок. Это слово… «Рассудительная»… Почему хорёк постоянно твердил одно и то же? Как же странно… Хотя подождите… Где-то она уже об этом читала... В воздухе отчётливо запахло жаренным… Все эти дурацкие приёмчики… Доверительные примеры из собственного опыта… Чрезмерная доброжелательность… Неадекватное восхваление её заслуг… И самое главное — уже набившее оскомину слово «рассудительная»… И тут Гермиону внезапно осенило. — Ты что же, используешь на мне метод положительной мотивации по книге Алана Дюпри «Рациональность всем к лицу»? — свирепо нахмурившись, сквозь зубы процедила она. Малфой на мгновение замер, быстро пробежался по Гермионе нечитаемым взглядом, а затем с облегчением выдохнул, словно всё, что происходило до этого, было для него чем-то сродни объятиям с соплохвостом. — Догадалась, значит? — уже своим обычным — совсем не доброжелательным! — голосом едко поинтересовался он. — Как-то чересчур поздновато на мой вкус! Ну… для самой рассудительной ведьмы современности, конечно… — Завали, Малфой! — злясь на саму себя за излишнюю доверчивость, отрезала Гермиона. — А что такое? — деланно удивился тот. — Не понравилось? Но ведь всего лишь минуту назад тебя так и распирало от собственной значимости. На это ей возразить было нечего. — Ладно-ладно! — снисходительно усмехнулся Малфой. — Раз тебя не устраивает положительная мотивация а-ля Дюпри, давай-ка попробуем отрицательную мотивацию а-ля Флинт. Надо же нам с тобой хоть как-то двигаться дальше… — Он набрал в грудь побольше воздуха и, явно подражая одному небезызвестному капитану, что есть мочи гаркнул: — Ну-ка, Грейнджер, подтяни-ка штанишки! Ноги в руки и живо дуй к кольцам! И посмей мне только облажаться, лохматое ты недоразумение! Ну во-о-от! Такое поведение Малфоя было для Гермионы гораздо более привычным, однако после всех прозвучавших чуть ранее комплиментов, ей почему-то вдруг стало до жути обидно. И рука сама собой непроизвольно потянулась к волшебной палочке… — Опять не понравилось? — заметив её надутые губки, некрасиво осклабился Малфой. — Что же поделать? Тебе не угодишь. Или ты думаешь, что такая особенная? Тогда вот что я скажу… — Его лицо неожиданно осветилось неприкрытым ехидством. — Была у меня одна такая «особенная» — гончая по кличке Конфетка. Тоже любительница повыделываться. Ничего, я и её выдрессировал. Так что… — Он внезапно схватил с земли обломок ветки и со всей дури запустил его в небо. — …апорт, Грейнджер! Подобного хамства Гермиона стерпеть уже не могла — от накатившего гнева её как по мановению волшебной палочки сдуло с метлы, и опомнилась она уже только на земле. Верхом на Малфое… С другого конца поля послышался дружный гогот и улюлюканья — Пьюси с Монтегю по достоинству оценили бесплатное представление. — Моя дорогая Грейнджер, — нисколечко не испугавшись её выпада, нахально заявил Малфой, — торжественно спешу тебе сообщить, что пока ты по всем статьям проигрываешь собаке. Она как-то сразу сообразила, что бежать нужно за брошенной веткой, а не к хозяину… — Кончик палочки Гермионы тут же обильно заискрился от едва сдерживаемых проклятий, и он сразу же сбавил обороты: — Ну хорошо-хорошо! Раз ни один из предыдущих вариантов тебя не устроил, видимо, придётся пусть в ход самый действенный метод... Метод а-ля Малфой! — и в его руках как по волшебству появился маленький золотистый мячик. — Ты же в курсе, что это, Грейнджер? — ехидно осведомился он. — О да! — процедила сквозь зубы Гермиона. — Это снитч, хорёк! И я засуну его тебе прямо… — Вот же ты всё-таки бешеная! — присвистнул Малфой. — Хотя, конечно, чего ещё ожидать от подружки Поттера? Но всё-таки присмотрись-ка получше… — и он сунул злополучный мячик прямиком ей под нос. Гермиона тут же почувствовала что-то неладное — к основанию снитча какими-то неведомыми чарами было надежно прикреплено нечто маленькое и такое до боли знакомое… — Да-да, Грейнджер, — самодовольно захихикал Малфой, — глаза тебя не подводят. Я уменьшил книгу старины Квентина Тримбла! Ну, ту самую, на которую ты вчера разве что только слюни не пускала в подсобке. Пришлось, конечно, немного попотеть, чтобы как-то присобачить её к снитчу, но, согласись, дело того стоило. — Его голос неожиданно стал очень серьёзным. — А теперь слушай внимательно, Грейнджер! Если через полчаса мяч всё ещё останется в небе, чары спадут, и твоя драгоценная книженция канет в Лету где-нибудь аккурат над трибуной барсуков. — Ты не посмеешь… — ошарашенно пролепетала Гермиона. — Это же бесценный фолиант… — Хочешь проспорить? — фыркнул Малфой и, разжав пальцы, выпустил снитч на свободу. — У тебя осталось чуть менее получаса! Так что лучше бери пример со снитча, Грейнджер! Ну же, давай! Расправляй свои крылышки и лети! — Вот же ты больной придурок! — в отчаянии всхлипнула Гермиона и… в мгновение ока оказалась на метле. Снитч блестел уже где-то далеко впереди. Не отдавая себе отчета в собственных действиях, она бесстрашно взмыла в воздух, полностью сосредоточившись на золотистом мячике. — Не дрейфь, Грейнджер! — послышалось сзади. — Я подстрахую! Судя по всему, Малфой плотно сидел у неё на хвосте, но Гермиона даже не оглянулась, продолжая уверенно наращивать скорость. Где-то на земле размытым пятном промелькнули удивлённые рожи Пьюси и Монтегю… Снитч ушёл в крутое пике — Гермиона, не задумываясь ни на секунду, тут же последовала за ним. Снитч взмыл ввысь — Гермиона не отставала ни на ярд, точно повторяя траекторию его движения словно под Империо. — Грейнджер, сбавь-ка обороты! Навернёшься! — раздался предостерегающий голос Малфоя, но Гермиона его не слушала. До заветной цели оставались считанные дюймы... Она уже было протянула руку за желанной добычей, как вдруг внезапно сзади раздался отборный малфоевский мат: — Сука, Монтегю! — проорал он куда-то в сторону. — Грейнджер, осторожно, бладжер! — и её закрутило в воздухе… Небо и земля… Земля и небо… Всё смешалось воедино… И тем не менее краем ускользавшего сознания Гермиона каким-то невероятным образом умудрилась понять, что основной удар пришёлся по кому-то другому, а ещё — что её к себе крепко прижимало что-то большое, немного угловатое и пахнущее Малфоем… «Да уж, — успела подумать она, — если мы всё-таки разобьёмся, утешает только одно — первого места в рейтинге лучших учеников Хогвартса слизеринский придурок точно не получит…» А затем её поглотила темнота…