Я никогда не оставлю, бельчонок

      Шесть часов вечера, на улице уже темно и стало ещё холоднее. Скоро пойдёт первый снег. Люди добираются домой с работы, спешат, звонят, решают ещё какие-то вопросы.       А вот Минхо едет в своей чёрной машине, крепко сжимая руль, обитый кожей. Строгий взгляд прожигает светофоры, что явно сегодня не на его стороне. Челюсть сдавливается слишком сильно, а Минхо понимает это только спустя несколько минут. Он расстроен и рассержен сейчас.       Машина вписывается в резкий поворот, снижает скорость и приближается к школе. Красивый молодой мужчина с тёмно-русыми волосами, карими глазами, серебряными серьгами, в дорогом официальном костюме выходит из автомобиля, чересчур сильно хлопая дверью. На ключе нажимается кнопка блокировки, а фары мигают.       Джисон в это же время сидит в школьном прохладном классе и пытается написать хоть строчку сочинения. Это последний пункт из домашнего задания, что успели задать на этой неделе. У Джисона ничего не получается, и несчастная ручка летит в стену. Учительница, приглядывающая за оставшимися после уроков учениками презрительно оглядывает парня, но ничего не говорит и просто возвращается к проверке тетрадей.       Белая рубашка Джисона уже два раза испачкана чернилами. Он надеется это скрыть курткой, а дома быстро снять свитер и прикрыть им рукав. Джисон не хочет, чтобы кто-то заметил это маленькое недоразумение и неряшество. Ученик хочет быть идеальным сыном.       Над разболевшейся головой разносится визг сирены, а потом приглашение несчастного Джисона в кабинет директора. Быстро прокручивая мысль о том, что скоро (быть может, через полчаса от выговоров и долгой дороги) окажется дома, он собирает рюкзак, с ненавистью кидая тетрадь с недописанным сочинением, чтобы помялась. Он не знал, зачем, но это очень помогало заглушить всю ту агрессию, что скопилась внутри.       В кабинете спокойно переговариваются двое мужчин. Первый, пятидесятилетний серьёзный директор в очках и проседью в тёмных волосах, ещё в строгом коричневом костюме сложил пальцы в замок. Второй, тридцатилетний горе-отец в белой рубашке, чёрном пиджаке и галстуке поглядывает на свои золотые наручные часы. Опоздание ещё один повод, чтобы нахмуриться и прогнать в голове всевозможные варианты дальнейших событий.       – Здравствуйте, извините, – следует тихий голос ученика после скрипа двери. Джисон проходит по кабинету, шаги слышны невыносимо громко, а воздух становится будто натянутым.       – Садись, – кивает директор школы на мягкий стул рядом с Минхо, а сам начинает перебирать какие-то бумаги, – Джисон, ты прекрасно знаешь что ты тут делаешь. Можешь рассказать подробнее?       – Да... Я подрался с одноклассником, – голос парня почти исчезает, а Минхо смотрит на него, как будто в первый раз видит, – я первый его ударил, это моя вина.       – Что ж, я рад, что ты осознаёшь свою ошибку. Помни, что я могу поставить тебя на учёт или исключить из школы. Вы свободны, спасибо за уделённое время, – мужчина говорит властно, заставляя все внутренности сжаться в страхе.       Минхо и Джисон одновременно поднимаются и выходят из кабинета. Сердце младшего бешено колотиться, вероятно, желая сломать грудную клетку. Он не смог успеть снять свитер, поэтому следы ручки могли быть слишком заметны. Ещё и эта глупая, совершенно несправедливая и ужасная драка подливала масло в огонь.       Они идут по коридору Минхо надевает тяжёлое чёрное пальто и отправляет Джисона в раздевалку, забирая его рюкзак. Рука была подготовлена к меньшему весу, поэтому опустилась ниже и заболела.       – У тебя там кирпичи что-ли? Бедный ребёнок, столько учебников носить надо, – сочувственно сказал Ли, нормально взяв рюкзак и подходя к зеркалу. В мутном и грязноватом отражении Минхо поправил галстук, что и до этого смотрелся идеально.       Джисон переодевается быстро. Тёплые сапоги зашнуровываются почти со скоростью света, школьные ботинки летят в мешок для сменки, но вот куртка застёгиваться не хочет. Приходится остановиться, беспокойно вдохнуть и медленно, очень аккуратно, чтобы не заело, соединить молнию. Парень вылетает из раздевалки, не желая там и секунды задерживаться.       Минхо и Джисон выходят из школы. На тёмном небе не видно ни проблеска от луны: сегодня пасмурно. Холодный ветер неприятно дует в лица, и совершенно не радует приходящая зима.       Снова кнопка на ключах, машина разблокирована и приветливо мигает фарами. Минхо садится на место водителя и пристёгивается, пока Джисон хочет незаметно сесть на заднее сидение и, желательно, не попадаться на глаза.       – Джисон? Давай на переднее, я же сегодня не кусаюсь, – мужчина подозрительно добро смеётся, а вся серьёзность исчезает. Парень слушается и пересаживается.       Машина выезжает со школьной парковки и уже вскоре летит по шоссе. Минхо резко поворачивает, чего не ожидал Джисон и наклоняется вперёд. Ремень безопасности спас от травмы.       – Дом же в другой стороне, – немного обиженно и удивлённо жалуется парень, опустив взгляд на свои колени.       – Так мы и не домой едем, – усмехается мужчина, а ухмылка ещё долго не сходит с его лица. Он что-то задумал. Вероятно, не очень хорошее. Они останавливаются у большого красивого здания с колоннами и выходят из машины, – Джисон, ты знаешь, что это за место?       – Нет, – виновато отвечает Хан, в голове придумывая всё самое ужасное. Он мог бы ответить более дерзко, но слишком боялся.       – Пойдём, – Минхо берёт парнишку за руку и ведёт ко входу. Вблизи здание кажется слишком вычурным — всё в золоте и белом мраморе.       На входе милая девушка забрала у них верхнюю одежду и предложила пойти за ней. Джисон всё ещё не понимал, где они находятся.       Они сели за стол из темного дерева, а девушка куда-то ушла. Минхо листал какой-то журнал, на который Джисон даже и не посмотрел.       – Итак, что выберешь? Если ты не понял, мы в ресторане, – голос Ли звучал убедительно, но мягко.       – В ресторане? То есть вы собираетесь ещё меня и вкусно накормить после произошедшего? Мои предыдущие родители бы сначала наругали, а потом оставили бы без еды... – Хан не понимал действий Минхо и просто терялся. Мысли крутились с бешеной скоростью: "Кажется, сегодняшний вечер не задался... Или только кажется? Всё же я думаю, что он никогда меня не поймёт... А ещё и выкинет на улицу сразу после совершеннолетия...".       – В любом случае я никогда не стану так делать. Это не профессионально и не педагогично.       – Но вам пришлось уехать с офиса на несколько часов раньше, а потом ещё и в школу идти! – Джисон сам не был доволен раскладом событий, поэтому чуть ли не кричал.       – Давай сначала сделаем заказ, а потом всё обсудим? – Минхо ненавидел даже малейшие повышения голоса.       Через несколько минут подошла официантка, мужчина назвал несколько блюд, а парень даже не слушал. Он просто не хотел есть сейчас.       – Зачем вы вообще меня взяли?.. – зло прошептал Джисон, пряча испачканный рукав под столом. Чуть ли не забыл.       – Ну ты чего? – Минхо поднял голову приёмного сына за подбородок и посмотрел в глаза, – ты хороший человек, я знаю же. Так что перестань накручивать.       – Может, вы меня оставите, как все остальные! – Джисон закричал, потому что просто не понимал намерений. Минхо убрал руку от лица парня и дёрнулся от превышенных децибел.       – Я никогда не оставлю, бельчонок, – мужчина говорил как можно спокойнее, стараясь этим же успокоить Хана, – расскажи мне про эту драку. Кто по правде начал? Из-за чего вообще? Я не думаю, что ты настолько безрассудный, что кидаешься на одноклассников просто так.       – Начал драться и правда я, – почти прошептал Джисон, опустив голову и посмотрел опять на несчастную рубашку, – но Джеён оскорбил меня, поэтому я и взбесился.       – А подробнее?       – Он начал опять издеваться надо мной и говорить, что я никчёмный и у меня никогда не будет нормальной семьи. Вы знаете, это плохая тема для меня.       – Тогда я даже рад, что ты его побил. Молодец, что отстаиваешь свои позиции, но постарайся делать это без насилия.       – Да...       – Ваш заказ! – Подошедшая с подносом девушка начала раскладывать тарелки, а когда закончила — поклонилась и ушла.       – Что это?       – Твой ужин. Сиди ешь, а то совсем худой от нервов и этой школы стал. Сегодня ты вообще как на иголках. Ещё что-то случилось? – Минхо старался быть хорошим отцом. Правда старался. Но недоверие Джисона всё портило, а зачастую ломало все позитивные желания.       – Нет, всё хорошо, правда, – Хан взял вилку в руку, но тут же её выронил. Звон металла разнёсся по всему залу и люди начали испуганно оборачиваться. Джисон опять вспомнил о неопрятном пятне синей пасты на правом рукаве.       – Ты в порядке, бельчонок? – заботливо спрашивает Минхо, улыбается всем заинтересованным и сам поднимает вилку с пола, пока к ним уже спешит официантка с чистой вилкой.       – Да, простите, – Джисон берёт чистую вилку и пытается есть левой рукой. Ему кажется, что это всё какое-то кино, и дома его сильно отругают.       Остальной ужин в ресторане проходит не так нервозно, они почти не говорят и метают друг другу взгляды. Через полчаса, когда ужин закончен, Минхо просит счёт и уже который раз за вечер замечает плохое настроение парня.       Они едут домой, на этот раз Ли сосредоточен на дороге полностью, ведь в такое время обычно случается больше аварий, чем при свете дня, к тому же все едут с работы. Хан смотрит в окно на проезжающие мимо машины и переживает насчёт сочинения. В голове уже появилась пара фраз, которые стоит написать.       Минхо паркует машину под небольшой крышей и они выходят. Холодный воздух всё так же вызывает неприятные ощущения и брезгливое чувство внутри не даёт мыслить свободно. Джисон поднимает глаза на мрачное, покрытое тучами небо и, тяжело вздыхая, берёт свой школьный рюкзак.       В большом коттедже тепло и уютно, комфортная обстановка — самое то после сложного дня. Стены пастельных тонов расслабляют, Джисон разувается и сразу же поднимается в свою комнату на третьем этаже.       Личный уголок как всегда радовал уютом и пугал некоторой неряшливостью в виде незаправленной мятой кровати и комками вырванных из тетрадей листов.       Джисон скидывает рубашку, надеясь отстирать её в выходные, когда приёмного отца не будет дома, и переодевается в домашние шорты и футболку. Он падает на кровать, его каштановые волосы рассыпаются в виде ореола. В голове ещё крутится сочинение.       Тяжело вздохнув, Джисон садится за стол, достаёт из рюкзака помятую, проклятую уже им самим сто тысяч раз, тетрадь и пишет всё, что успел напридумывать в дороге       После первого абзаца все мысли как будто испаряются и писать становится ещё сложнее, чем в классе два часа назад.       Скрип двери вырывает из страданий, Джисон смотрит на причину шума и старается не закатить глаза. Минхо опирается на косяк и произносит:       – Я хотел сказать, что ты можешь положить рубашку в машинку, я застираю потом. Тебе водички может принести? Ты вялый какой-то...