Даёт поебать себя и сильно стонет

      Влететь в чью-то квартиру, бешено целуя девушку его мечты – вот что значит удачный вторник. Почему в чью-то? Потому что Юра так увлечён телом, что плавится под натиском его рук, что не уверен, его это хата или нет, да и похуй, если не его. Даже если сейчас в чьей-то детской совершит акт совокупления, то насрать ему на это будет.       Юра сам не свой, когда кого-то хочет, а теперь, когда дело касается её, у него просто сносит крышу. Он не видит ничего, кроме собственной эрекции и её тела, потому что эти две вещи сейчас самые важные для него.       И здесь дело даже не в физической потребности, а в том, что самая лучшая девчонка на районе сейчас в его руках, и он страстно целует её, пытаясь довести до нехватки кислорода.       Желание завладеть ей сейчас несравнимо ни с чем в этом мире. Теперь Эверест кажется детской горкой, Статуя Свободы брелком на ключах, а Сахáра горстью песка. Нетушимый огонь уже взял в плен тело Юры и не собирается отпускать.       Ему хочется сделать так, чтобы она неделю с постели не могла встать, а потом еще неделю хромала. Хочется дурь всю из неё вытрахать, чтоб все, даже бабки из соседнего подъезда знали, что она его, хочется присвоить её себе, заклеймить. Но она человек и никому никогда не сможет принадлежать.       Он хватает ее за шею, придушивает совсем немного, целуя напористей(хотя, куда уж), просто до безумия близко. Он похож на наркомана, которому всегда будет мало. Он вкушает с каждым разом все больше, и знает, что не сможет остановиться.       Он грубо толкает ее на кровать, думая о том, как они оказались в спальне, но через секунду забивает на это хуй, скидывая футболку, потому что не уперлось ему сейчас об этом думать. Да вообще ему щас думать не уперлось.       Его пассия скидывает с себя летнее платьице из сатина, кидая его куда-то на пол и Юра наконец осознает, что он у себя в квартире, прижимая девушку к матрацу. Вот верх экстаза. Смотреть на ее идеальное тело, завернутое в кружевное белье.       Он хочет её. Хочет до безумия, до побеления костяшек, потому что по-другому её хотеть невозможно. Он так устал желать её и вот теперь она в его руках и, о Господь прости его за то, какое грехопадение он совершит сейчас.       Он хочет взять её грубой силой, а она и не против, потому что сама его желает не меньше, ведь Юрочка другой. Он не один из воров в законе, с кем она постоянно имеет дело.       Юра закусывает чужую губу и спускается по подбородку к шее, кусая кожу, но тут же зализывая, извиняясь. Ладонью обхватывает грудь, большим пальцем поглаживая сосок через белое кружево – девушка стонет, потому что по-другому нельзя, ведь это Юра-мать-его-Каплан.       Руки ласкают грудь, пока язык спускается ниже, по груди к животу и вниз. Пальцы, вдоволь не наигравшись с сосками, переключаются на резинку трусиков, стягивая их к хуям, отправляя их чуть ли не в открытое настежь окно.       Проводит языком по лобку, дразня спускается ниже, "случайно" задевая клитор, а сам от таких ласк уже кончить готов.       Она стонет. Выгибается в пояснице, пальцами сжимая простынь, вымаливая что-то невнятное. А Юра сам растворяется, потому что вид открывается наишикарнейший.       Его привлекает в ней все. Худощавость, веснушки, глаза зеленые – самый красивый оттенок, который он когда либо видел, аккуратность, легкость, доброта. Прядь коротких темных волос, прилипшая ко лбу.       И мир рассыпается на миллион осколков и тут же собирается заново, в более яркий и красочный, а главное, в тот, где рядом Юра.       Парень более чем доволен своей работой, улыбается и тянется за поцелуем. И девушка, ощущая собственный вкус на губах стонет ему прямо в рот.       Юра пытается освободиться от шорт, пока лучшая девочка на районе скидывает свой бюст вслед за платьем. При виде полностью обнаженного тела парень чувствует завязывающийся узел внизу живота. Её просто невозможно не хотеть.       Юра скидывает боксеры, размазывая по налитому кровью члену выступившую смазку. Он за ноги подтягивает ее к себе, получая на это неодобрительный возглас.       – Юра!       – Что?       – Презервативы.       Черт, а ведь Юрас действительно позабыл о защите, окрыленный страстью и похотью, вдруг обрушившейся на него.       Ищет на полу шорты, доставая из кармана несколько квадратиков, отлепляя один. Раскатывает по члену гандон и, наконец входит в нее. Это ощущение. Это Эйфория.       Внутри нее влажно, сколько и горячо. Девушка его мечты стонет на всю пятиэтажку. И понеслась.       Юра подтягивает ее за согнутые в коленях ноги и начинает вдалбливаться в молодое тело, выбивая стоны из этого похабного рта.       Она хватается за его плечи, царапает спину, кричит о том, как же ей сейчас хорошо, а Юра просто ебать как счастлив в этот момент, потому что он заставляет пассию стонять и сжимать его плечи до боли, но ей можно.       Он чувствует себя Богом. Он словно под кайфом. Он...       В батареи начинают настойчиво стучать соседи. Это значит, что он перестарался, но ему похуй. Он забивает на это хуй и продолжает все сильнее.        Смена.       Юра сидит, а его девочка на нем – так глубоко, что Юра невольно хочет опять перехватить инициативу. Звук стука по трубам не прекращается, оно и понятно, потому что она стонет все громче, чтобы Юрочка ее точно слышал.       Тело к телу. Слишком близко. Слишком глубоко и горячо. Её губы слишком манящие и мягкие. Ее губы слишком близко и слишком чувственно. Они оба мокрые и липкие. Они оба по уши погрязли в разврате.       Девушка–мечта из последних сил сжимает мышцы вокруг его члена и Юра не выдерживает и кончает в презерватив первым. Пальцы опускаются на клитор, доводя девушку до экстаза. Второй раз.       Они приходят в себя. Юра предлагает закурить, но Девушка отказывается. А парню необходимо успокоится, потому что он до сих пор слишком эмоционален. Ему нужен укротитель.       Юра достает из почти полной пачки тонкую длинную сигарету, чиркает зажигалкой и закуривает, смотря как дым голубоватой струйкой поднимается вверх и растворяется в воздухе.       Он откидывается на спинке дивана, думая о какой-нибудь безделушке по типу кулона с сердцем. Понравится или нет?